Вот идиот, разве не знал, что каждое моё слово будет всё равно истолковано превратно… Ловлю её жирные потные ноги, преодолевая отвращение и тошноту провожу по ним губами, языком, пытаюсь успокоить.
"Вы для меня всё, моя госпожа, мой свет, моя повелительница, приказывайте ничтожному рабу, он лишь хотел доставить вам удовольствие, боясь перечить приказам…" — "Ещё одна такая выходка — останешься без своего мужского достоинства"… А рожа довольна, медленно шагает назад, чтобы я мог ползти за ней и продолжать целовать ноги, садится в кресло, улыбается, закрывает глаза. Несчастная девчонка робко приближается, не смея встать, присоединяется ко мне. Глаз приоткрывается, нога дергается, якобы "отстань, мерзкая" — но легко так, приглашающее, и девчонка, переждав, снова целует, и всё повторяется, а потом я получаю затрещину за то, что взглянул на рабыню и на секунду прервал занятие, переводя дыхание…
ТамалияАнтер о чём-то задумался — даже знать не хочу, о чём. На лице сменяли друг друга презрение, отвращение, ненависть, гадливость и много других эмоций того же спектра. Куда ж тебе, милый, с такой выразительной мимикой в рабы, да тебя же за километр прочитать можно!
— Что бы ты там ни вспоминал, это уже позади, — произнесла я, когда его передёрнуло и рука непроизвольно вытерла губы. Он спохватился, глаза снова вспыхнули ужасом, дёрнулся было, замер, пытаясь понять, что же делать.
— Простите, госпожа, я…
— Прощаю, прощаю, — киваю, поднимаюсь, беру пакет с бельём и одеждой, который доставили, пока он три часа в душе отмокал. Парень смотрит настороженно. Подаю:
— Это тебе, переоденешься. Идём, покажу где будешь спать. И… ты помочь хотел? Можешь медкабину на место убрать. Разберёшься?
Кивает. Да уж, не впервые пользуется…
— Можно спросить?
— Конечно.
— А что вы показывали… когда я лежал… я не совсем понял…
Ну правильно, решил, будто меня что-то не устроило в его внешнем виде.
— Что кабина только изнутри делается непрозрачной.
— Другие хозяева не разрешали…
— А я не только разрешаю, но и настаиваю. Если вдруг забуду в следующий раз сказать — чтобы помнил.
Он сжался, и я не сразу поняла, почему. Конечно, про "следующий раз" зря сказала, представляю, что тотчас же себе надумал. Неужели этот пульт действительно так действует?
Я вдруг испытала нездоровое желание проверить. Впрочем, мне хватило той демонстрации, которую устроил Корнель, передавая раба. Неужели все мы, люди, такие сволочи в душе, что едва к нам попадает в руки кто-то, над кем мы имеем неограниченную власть, тут же хочется проверить это в действии? Или то вина моих таринских генов?
Парень довольно ловко справился с медкабиной, упаковав её в специальном отсеке в кладовой, я показала ему комнату наверху.
— Переоденешься — жду на кухне.
Универсальный кухонный комбайн быстро выдал порцию по кнопке "строгая диета после голодания", потом мою — нормальную. Неприятно, конечно, что буду жевать вкуснятину, а его бульоном и жидкой овсянкой отпаивать, но сама голодная как чёрт, а диету в меня не запихнёшь. Просто поясню ему.
Он довольно быстро появился, похоже, снова попытался опуститься на колени и застыть в ожидании.
— Садись, — киваю на соседнее сидение, успев прервать движение. Садится, настороженно глядя на меня.
— Ешь. Пока мало, уж извини, медкабина говорит, истощение у тебя, нельзя сразу наедаться после нескольких суток голода…
— Будто я раньше так не наедался, — бурчит.
— Желудок испортишь.
— Медкабина вылечит.
Чуть не ляпаю, что на её работу немало средств уходит: зарядить нужными препаратами, оплатить обязательный ежемесячный осмотр специалистом, не говоря уж об энергии. Ему скажи, такого себе надумает…
— Уж потерпи, через пару дней будешь есть нормально.
— Простите, госпожа.
— Что, предыдущая хозяйка плохо кормила? — спрашиваю.
— Кормила, — отвечает.
— А что ж такой исхудавший?
— После барака, — пожимает плечами. Не совсем понимающе смотрю, поясняет:
— Две недели перед торгами раба держат в бараке. Готовят.
— Готовят? — не могу понять. — В смысле?
— При помощи пульта, — отвечает глухо. Замолкаю, так как до меня вдруг доходит.
Смотрю на него. Да уж, приготовили, ничего не скажешь…
— Устал? — интересуюсь, когда трапеза окончена.
— Что вы, госпожа.
— Робот, что ли? — усмехаюсь.
— Как пожелает госпожа.
— Ладно, иди уж спать. Тяжёлый день, выматывающий.
Смотрит с настороженностью, определённо ожидая гадости. Поднимаюсь, тяну за руку — парень чуть не вздрогнул, напрягся, вероятно, желая вырвать её из моей, затравленно попытался выяснить, заметила ли я. Ничего я не заметила, выпускаю едва поднялся. Киваю в сторону лестницы, чтобы следовал за мной.
Пакет с вещами сиротливо стоит возле стеночки.
— Вещи разложи в шкафу, — произношу. — И ложись. На кровати, — добавляю, подумав. А то с него станется свернуться где-нибудь в неудобном месте. — Это твоя комната, обустраивай, как нравится.
Показываю на панель возле двери, отвечающую за обстановку, цветовую гамму и прочие элементы интерьера. Кивает, надеюсь, знает, как этим пользоваться.
АнтерЛежу, прихожу в себя. Кровать, надо же. Не помню, когда последний раз на кровати спал. Да ещё такой удобной. Комната как комната, когда-то и у меня была своя… Не буду перенастраивать, мало ли, что хозяйке завтра взбредёт. Интересно, она действительно растерялась, не ожидала такого подарочка? Или у неё просто стиль такой? Почему одна живёт, приехала откуда-то? Что там за история? "Отыгрывайся", сказал Корнель. Может, это она так отыгрывается?
Спать не могу, хотя и хочется. Слышу, как она ходит внизу, каждый раз с замиранием жду, что достанет пульт, покрываюсь липким потом, поворачиваюсь на живот, закусываю подушку. Хорошо бы, если бы она куда на другую планету поехала. Может, одна, потому что в разъездах? Ни разу не видел её, сопровождая Амиру. Может, удалось бы сбежать… Ненавижу Тарин.
А всё-таки… я вполне мог бы избавиться от неё. Неосторожно она убрала этот пульт. Правда, пришлось бы избавиться и от себя, потому что когда меня поймали бы, даже пребывание у Амиры показалось бы сказкой.
Несколько минут я всерьёз обдумывал, готов ли на это. Но глупая дурацкая надежда продолжала крепнуть. А вдруг… нет, в то, что она меня отпустит, не поверю, конечно, но вдруг удастся сбежать…
Ненавижу эти весы.
А ещё… рядом с хозяином срабатывает нечто глубоко внутри, и просто не можешь заставить себя поднять руку. Страх, всё поглощающий страх, говорящий о том, что у хозяина столько различных способов причинить тебе боль, и если он не использует один — готовься, значит, у него в кармане припасён другой и он только и ждёт, когда ты расслабишься или оступишься… Видимо, это что-то на уровне рефлексов и подсознания.
Помню, как я выхватил у одного из хозяев пульт. Руки взорвались болью, тут же покрылись волдырями, но я швырнул его, со всей силы надавил ногой… Босой, тут же опалившейся нестерпимо горячим прикосновением… В голове взрыв боли, будто все кнопки сразу подключили. И лицо хозяина. Боги, никогда не забуду. Не испуганное, нет. Предвкушающее. Тогда я впервые узнал о том, что управление чипом можно производить из общего коммуникатора. О том, что такое работать обожжёнными руками, на которых постоянно лопается кожа. Неделю ходить босиком на обожжённых ступнях и со спиной, на которой нет живого места. Ну да, я же вещь, правильно? Почему бы меня не подключить, как все приборы, к сети дома хозяина? Пульт сломан, а сигналы всё те же. И я извиваюсь на полу…
— Чтобы впредь неповадно было, раб. Вставай, чего разлёгся? Думал, уничтожишь пульт, и свободен? Думал, хозяева такие остолопы, что у них нет никакой перестраховки от таких умников, как ты? Надеюсь, ты запомнил урок, раб?
В медкабину я попал через неделю. Последние дни просто вылетели из памяти. Видимо, был совсем на краю. Только непрекращающаяся, невыносимая боль в каждом нервном окончании и дрожь до одурения, ничего, кроме дрожащего вокруг мира и стука, и хруста зубов…
Очнулся в бараке в ожидании новых торгов. Господи, ничего не болело.
Раб запомнил урок.
ТамалияПоздний вызов межпланетного коммуникатора…
Звонила Лерка! Неужели уже на подлёте? Моя связная. По нынешней версии — школьная подруга с Гиамы-2, Чара. Первая, "пристрелочная" встреча.
— Представляешь, проездом, решила с тобой повидаться, только не говори, что не можешь, когда получится в следующий раз… — тараторила Лерка, и я отвечала ей, вставляя в диалог кодовые фразы и передавая информацию. Чёрт, как же хотелось бы обсудить с ней всё! Рассказать, посоветоваться!!
Я подошла к сейфу, спрятать сетевик (никогда не оставляю его на столе даже ненадолго), продолжая тараторить, отворила дверцу. Аккуратно переложила в сторону пульт.
Я подошла к сейфу, спрятать сетевик (никогда не оставляю его на столе даже ненадолго), продолжая тараторить, отворила дверцу. Аккуратно переложила в сторону пульт.
Лерка ненадолго замолчала, и я, заполняя паузу, а заодно передавая информацию, произнесла:
— Представляешь, господин Корнель мне раба подарил!
Лерка не позволила себе и секундного замешательства, тут же подхватила:
— Ух ты! Настоящего?! И что ты с ним делать будешь, Ямалита?
Чёрт! Чёрт, чёрт! Он же оформлен на ненастоящее имя, я даже доказать не смогу, что он мой… Если всё будет хорошо, можно будет перепродать себе же…
Я продолжала рассказывать о том, какой замечательный господин Корнель, и как он хорошо меня принял, и какой мне достался непутёвый раб, не слушается приказаний, совсем глупый, да ещё прежней хозяйке не угодил, она на нём так и написала — "отвратительный любовник"… А Лерка выискивала крупицы информации, а заодно я хотела пояснить ей, что никуда его не дену, и не избавлюсь, и что в случае чего она должна будет позаботиться о том, кого я взяла под свою ответственность… Зная меня, в том, как я складывала слова и фразы, в том, каким тоном и с какими интонациями говорила, Лерка делала свои выводы — верю, что в большинстве верные.
Положив сетевик, почти машинально взялась за пульт, чуть не провела пальцем возле сенсорных кнопок, но побоялась, что они случайно сработают, и начала с восторгом перечислять Лерке все замечательные функции этого устройства. Лерка молчала несколько секунд — в себя приходила. После подхватила, начала восторгаться. Ага, а не тошнит ли тебя там, девочка? Меня уже почти…
— В общем, как встретимся на подольше, обязательно дам тебе попользоваться, это так прикольно, он всё выполняет, что ни прикажи…
— Обязательно, мне уже хочется попользоваться! — откликнулась Лерка. Вывезти предлагает, если расшифровать. Ну как мы его вывезем? Да и кто позволит? С начальством нужно согласовать… Наверное, она это тоже поняла, так как добавила:
— Но в этот раз у меня будет слишком мало времени, а с тобой всё-таки больше увидеться хочется.
— В этот раз я и не дам, сама не наигралась…
Ощутив тихий поток воздуха, я мысленно чертыхнулась и посмотрела вниз. Антер уже сидел у ног, опустив голову, как ему удалось так бесшумно подойти? Горе ты моё, что ж ты себе надумал, а? Мы-то с Леркой не на Таринском, а на общем языке говорим, выходит, знаешь и его. Чтож, в случае чего, легче объясняться будет.
— Прости, раб своевольничает, пошла разбираться, значит, завтра с утра в "Земной чашечке", — поскорее закончила разговор и отключалась.
— Ты же остался отдыхать в комнате, — пытаясь скрыть раздражение, произнесла я. Нужно было запереть! Он поднял голову, взглянул глазами побитой собаки:
— Прости, госпожа, я случайно услышал и…
— Подслушивал?
— Что вы, госпожа, пожалуйста…
Обнаружив, что всё ещё держу пульт в руке, положила его в сейф и захлопнула дверцу. На его лице отразилось облегчение с некоторым недоумением, после — понимание. И что вот ему сказать?
Он вдруг поднялся — я с любопытством ожидала — и отправился к входной двери, на ручке которой так и остался висеть входящий в комплект кнут. Видимо, без кнута раб не в кайф, даром что имеется пульт от чипа в голове.
Подошёл, опустился на колени, протягивая мне. Замечательно. Я от неожиданности взяла, заодно и рассмотрю.
Пока я с отвращением рассматривала шершавую, неприятную даже для лёгкого прикосновения поверхность, он успел повернуться спиной и задрать рубаху.
— И что дальше? — поинтересовалась я.
— Вы же всё равно будете разбираться. И я вас действительно подслушал, хоть и не нарочно. Лучше так, чем… — судя по судорожному рывку головы, он метнул взгляд на сейф.
АнтерУслышав разговор, я подошёл к двери, чуть приоткрыл. Накажут, наверняка, но вдруг получится хоть что-то выяснить.
Ага, размечтался, идиот. Разве мало тебя обнадёживали, чтобы потом ещё больнее носом ткнуть в то, кто ты теперь есть? Вольную подпишет, как же…
А господин Корнель у нас какой замечательный, оказывается! И раба такого занятного подарил… Тупого, правда, распоряжений не исполняет, повторять приходится, зато к нему такой пульт прилагается, со столькими функциями… Сейчас как нажмёт случайно, или не совсем случайно… Вон в руках крутит аж захлёбывается, как расписывает… Угу, и подружкам всем даст свою новую вещицу попользоваться, только вот сама наиграется…
Привычка ходить бесшумно выработалась у одного из хозяев, ненавидевших, когда его что-то тревожило или отвлекало от главного: творил он. Художества с девушками, у которых фигуры были гипертрофированы в некоторых местах. Столько рабынь-натурщиц перевёл, скотина… За неосторожный шорох мог избить до посинения. Правда, он пульт не любил, редко пользовался. Зато рука какая тяжёлая была… и в медкабину не пускал, само заживало…
Кажется, она меня не заметила. Опустился перед ней в позу покорности. Почувствовала. Я всё понял, не наказывай, буду послушным… Развлекайся сколько и как хочешь… по крайней мере, пока не увижу шанса сбежать.
— Прости, раб своевольничает, пошла разбираться, значит, завтра с утра в "Земной чашечке".
Чёрт, может, не нужно было выходить и показывать, что всё понял? Может, она надеялась ещё немного поиграться? Но не таилась же, открыто говорила…
— Ты же остался отдыхать в комнате, — сердито. Дурак, снова не то сделал… Поднимаю голову, взгляд как можно более покаянный:
— Простите, госпожа, я случайно услышал и…
— Подслушивал?
Ну всё, конец мне. Подслушивать хозяина — последнее дело.
— Что вы, госпожа, пожалуйста…
Не верит. Покрутила пульт, раздумывая. Убрала, захлопнула сейф. И на том спасибо, уж лучше кнут. Надеюсь, у тебя не такая уж тяжёлая рука…
Я поднялся, взял кнут, подал хозяйке как положено. Ишь ты, с любопытством разглядывает, в первый раз, что ли? Ага.
Отвернулся, подставляя спину, а заодно, чтобы лица не видеть. У них у всех такое выражение лица становится… за одно это убил бы не задумываясь…
Амира заставляла раздеваться перед поркой, но только она. Остальным было достаточно задрать одежду или вообще плевать на неё. Так что не стану перед тобой снова оголяться! А в прочем, какая разница…
— И что дальше? — тянет, сучка, издевается.
— Вы же всё равно будете "разбираться". И я вас действительно подслушал, хоть и не нарочно. Лучше так, чем… — я замолчал, попытался бросить взгляд на сейф, но остановился. Вдруг передумает. Тело прошиб озноб, по-моему, даже несколько капель пота образовалось под волосами и покатилось по лбу. Они этого не любят, неприятно им… Промокн<strong>у</strong>ть? Или пока не надо? Только бы не надумала продавать, ещё хоть пару дней. Хоть немного отдохнуть после барака перед торгами… Ведь там две недели перед продажей только и делают, что на кнопки нажимают. Чтобы не вздумали новых хозяев расстраивать, чтобы вели себя как можно более покорно. Раз в сутки еду приносят и иногда развлекаются тем, что не дают к ней подойти. Только руку протягиваешь — на пульт нажимают…
Да и не такая уж она противная, вдруг вторая Амира попадётся, лучше уж эта… И вдруг получится сбежать…
Да что ж ты тянешь! Движение. Может, передумала, за пультом полезла? Не выдержал, оглянулся.
— Ну? — спросила выжидающе. — Говори.
— Что госпожа хочет услышать?
— Чего расселся здесь и спину мне свою демонстрируешь…
— Так чтобы вам удобнее было… Или мне другую позу занять? Вы только прикажите…
— Я тебе приказала занять позу на кровати.
— А я ослушался. Знаю. Наказывайте.
Молчит. Вот дурак, конечно, она только что одежду купила, не захочет портить. Тварь. Как сложно сказать о своих правилах.
Снимаю и откладываю в сторону рубаху.
— Дальше раздеваться? — спрашиваю. Как-то глухо выходит.
— Зачем? — сука.
— Чтобы одежду не испортить. Вы уж лучше сразу скажите, я буду впредь знать и… Ведь все по-разному любят.
— Хм. Давно с тобой этот кнут?
— Новый. Прошлый весь в хлам… предыдущая хозяйка извела.
— Не дорожишь им, значит?
— Издеваться изволите?
— Тогда вот что. Возьми его, пожалуйста, и засунь к своим штанам.
Я с ужасом взглянул на собственные штаны, размышляя о том важном органе, который вызвал неудовольствие предыдущей хозяйки. Это как же она хочет туда кнут засунуть?? Что собирается делать?
— К старым, — добавила она. Ах, вот оно что. Постарался не вздохнуть:
— Вам не нравится кнут? Позволено ли мне узнать, что будет взамен?
— А что, тебе непременно нужно что-то взамен?
— Ну… как же… так положено.
— Положено? — кажется, она нахмурилась. — Ладно, тогда повременим выкидывать. Долго ждать, пока ты поднимешься?