— У Лориэля было плохое зрение? — поинтересовалась она, держа лупу на вытянутой руке и разглядывая сквозь неё окно.
— Он был дальнозоркий. Поэтому всегда читал с помощью лупы. У господина и в кабинете есть такая же.
— Что ж. Можно сказать, что я почти Шерлок Холмс. Осталось найти доктора Ватсона. Аслунд, не согласитесь на эту роль?
— Простите, госпожа, но у меня нет медицинского образования. Я не могу быть вашим врачом.
Наташа вздохнула и сунула лупу с фонариком в сумку.
— Это была шутка, Аслунд. Не обращайте внимания.
Девочка еще раз внимательно осмотрелась. Заглянула в шкафы и даже под кровать. Что с самого начала поразило девочку в комнате — так это порядок. С момента смерти хозяина здесь, похоже, не убирались, и пыли накопилось много. За исключением этого, каждая вещь лежала строго на своем месте. Понятно, что слуги наводили порядок, но сразу видно, что и сам хозяин отличался крайней аккуратностью. Все строго на месте. Что нужно — в тумбочке всегда под рукой. Порядок в шкафах. В столе ничего интересного — стопка бумаги и писчие принадлежности, все на месте и в строгом порядке.
— А стол всегда такой? Я имею в виду, никаких записок на нём не было?
— Отец никогда не оставлял здесь никаких записок, — вдруг раздался голос от двери. Наташа, прекратив рассматривать стол, обернулась. В дверях стоял Амальт. — Я ждал, когда вы освободитесь, чтобы пройти в кабинет, — пояснил он. — Не думал, что вы тут так долго задержитесь. Мы здесь все обыскали. Никаких записок и пояснений. Ничего.
— А что вы имели в виду, когда говорили, что ваш отец не оставлял здесь записей?
— Стол у отца стоял тут только на случай, если ему нужно было срочно что-то записать. Никаких деловых бумаг или записей он здесь не хранил. Все бумаги лежали у него в рабочем кабинете.
— Строгий порядок, да? Всему свое место?
— Да. — Амальт прошел в спальню, провел рукой по столу. Поправил стул. — Вот так. Сколько себя помню, здесь всегда было так.
— Что ж. Наверное, тут закончим. — Наташа направилась к выходу. — Теперь кабинет.
— Конечно. — Амальт вышел следом. Наташа услышала за спиной, как старая служанка закрывала дверь. — Да, Аслунд, ты пока не нужен. Если понадобишься госпоже, она позовет. — И пояснил Наташе: — Брат запретил пускать в кабинет слуг, пока не будет найдено наследство.
— А вы всегда слушаете брата?
— Его лучше слушаться, — Амальт невольно оглянулся.
До самого кабинета они шли молча. Наташа задумчиво покусывала губы. Что-то не давало ей покоя из того, что она видела или слышала в спальне. Но что?
— Скажите, — уже у двери вдруг спросила она. — А вы знали, что ваш отец собирался в Кроншер?
— Куда? — искренне удивился Амальт. — В Кроншер? Первый раз слышу. А что, он собирался?
— Не знаю, — неуверенно отозвалась девочка. — Пока не знаю.
Кабинет с момента последнего посещения ничуть не изменился. Амальт сразу занял кресло за столом и, подражая брату, чуть откинулся. Наташа невольно улыбнулась. Похоже, для младшего старший брат служил непререкаемым авторитетом.
— В бюро деловые бумаги. В шкафах книги по истории рорнейской империи. Отец был буквально помешан на ней. Да вы сами видите, — Амальт кивнул на коллекцию.
Девочка подошла к стеллажам и еще раз рассмотрела фигуры.
— А вы тут всё знаете?
— Какое там, — Амальт безнадежно махнул рукой. — Отец никого не пускал сюда. Даже слуг. Со своей коллекцией он возился только лично. Сейчас покажу. — Юноша поднялся, подошел к одному из шкафов и раскрыл его. — Вот смотрите, это все про нее.
Наташа подошла. Все полки занимали папки, с проставленными на них датами. Каждая имела свой номер. Однако…
— А вот это общий каталог. — Юноша достал снизу синюю папку и раскрыл.
Все листы в ней оказались пронумерованы и аккуратно подшиты. Девочка сразу узнала твердый и аккуратный почерк Лориэля. Наверху стояла подчеркнутая дата, ниже пронумерованный список с перечислением. Наташа вчиталась. Под первым номером значилась «пирамида всевластия».
— А теперь смотрите. Дата… Это у нас десять лет назад. Вот этот шкаф. — Амальт раскрыл один шкаф. Видите даты на папках? Ищем нужную. Вот она. И смотрим, что тут под номером один. — Юноша раскрыл папку, быстро нашел нужное и прочитал вслух: «Пирамида всевластия» — по легенде рорнейцев такая пирамида помогала в политической карьере. Обычно выполнялась из чёрного мрамора. Реже из гранита. Представляла собой пирамиду с равносторонними треугольниками, от вершин которых строго по центру были прорезаны борозды. На вершине выемка, которую надо было наполнить своей кровью».
— Бррр, — Наташу передернуло.
— Рорнейцы в этом отношении сумасшедшими были, — заметил реакцию девочки Амальт. — Но надо признать, в магии крови им равных не было. Хотя ерунда все это. Это обычное средство для прояснения разума. Вовсе не обязательно так делать, но, как я уже говорил, рорнейцы были помешаны на магии крови. Ну и дальше: «Пирамида представляет собой средство для прояснения сознания и снятия усталости. Куплена такого-то числа на Веренском рынке за пятьдесят шесть дежей». Тут еще отсылки к статьям в энциклопедиях. Отец всегда отличался аккуратностью.
— А можно мне посмотреть?
— Пожалуйста. — Амальт протянул каталог девочке, а сам вернулся за стол.
Наташа тут же с энтузиазмом погрузилась в изучение коллекции. Сначала девочка просматривала сведения о всех предметах по порядку каталога, однако ей это быстро надоело и она стала задерживать внимание на том, что её почему-то заинтересовало, а потом и просто пролистывать страницы. Похоже, Лориэль действительно интересовался всем этим. Коллекция была подобрана с тщанием, любовью и аккуратностью истинного знатока и увлечённого человека.
— Да нет там ничего интересного, — заметил со своего места Амальт.
— Как раз наоборот. Тут очень интересно.
— Решили заняться коллекционированием? Занятие не из дешевых. Вы ведь уже видели цену некоторых предметов. Хотя большинство вещей тут явный хлам, который представлял ценность только в глазах отца.
Наташа не ответила, продолжая листать каталог. Вот покупки годичной давности. Вот за месяц до смерти. А это что? Девочка с некоторым недоумением поглядела на очередной лист. В отличие от всех остальных, он был заполнен до самого низа. Лориэль во всём был точен. И оставленные им поля на каждой странице практически не отличались по ширине. А здесь лист заполнен до конца. Девочка перевернула страницу. На другом листе начиналась уже следующая дата. И ширина полей выдерживалась. Наташа пролистала еще дальше. Но везде, даже если оставалось написать одну строку, Лориэль переходил на следующий лист. Исключение только на одной странице. Наташа вернулась туда, и глянула, что там написано. «Фигурки десяти рорнейских гвардейцев из опалита». Опалит???
— Амальт, а что такое опалит?
— Опалит? Я только примерно знаю. Опал — самый дорогой камень. Камень мага. Опалит обладает примерно теми же свойствами, только искусственный. Его маги каким-то образом делают.
— А он дорогой? — Наташа подошла к стеллажу и принялась рассматривать фигурки десяти солдат, расставленных друг за другом колонной. Каждый высотой с ее ладонь. Все замерли по стойке смирно. Мечи на поясе. Копья прижаты к бокам.
— Намного дешевле настоящего. Его же каждый более-менее серьезный маг сделать может. Кстати, опалит — имперская разработка. В свое время он стоил примерно одинаково с настоящим опалом. Но потом его научились делать в больших количествах, и цена на него упала. Да и отличить его легко. — Амальт подошел к стенду и взял одного из гвардейцев. — Видите его цвет? А теперь посмотрите на свет. Внутри как будто трещинки идут. Это и есть отличительная черта опалита. У нового они практически не видны, но чем старше опалит, тем лучше они заметны. Этим фигуркам, судя по всему, лет шестьсот-семьсот.
— Значит, они дорогие?
— Как историческая или коллекционная ценность — безусловно. Я хоть и не знаток, но от отца многое поневоле узнал. Если постараться, то тысяч за пять их продать можно. С ходу за четыре пятьсот возьмут.
— Неплохо так, — присвистнула девочка. Она отыскала описание экспоната. — «Солдаты императорской гвардии Рорнера, судя по вооружению, время их изготовления относится к династии Арура».
— Ну, не так и сильно ошибся, — отозвался на эти данные Амальт. — Аруры правили империей сто пятьдесят лет. Значит, их изготовили либо в двенадцатом веке, либо в тринадцатом. То им где-то восемьсот лет.
— «Куплено у проходящего каравана по случаю за три тысячи шестьсот дежей». — Закончила чтение Наташа.
— Отец всегда умел делать дела, хотя порой и терял голову от своего увлечения. Но тут он все-таки в плюсе. Если продать, то выигрыш получается примерно полторы тысячи.
— «Куплено у проходящего каравана по случаю за три тысячи шестьсот дежей». — Закончила чтение Наташа.
— Отец всегда умел делать дела, хотя порой и терял голову от своего увлечения. Но тут он все-таки в плюсе. Если продать, то выигрыш получается примерно полторы тысячи.
Наташа достала лупу и внимательно изучила описание экспоната. Потом предыдущего. Протянула папку и лупу Амальту.
— Посмотрите, вам ничего не кажется странным?
Амальт первым делом изучил лупу.
— Отцовская?
— Да. Из спальни. Вы не возражаете?
— Нет, — юноша грустно улыбнулся. — Отцу она уже без надобности. — Он склонился над записью. — Чернила кажутся более свежими по сравнению с чернилами в записи следующего экспоната. Но как раз в этом нет ничего необычного. У отца вечно не хватало времени. Он часто вставлял описание уже позже. Делал заметки на листках, а потом аккуратно заносил их в свой каталог.
Наташа задумчиво кивнула. Потом вернулась к столу, и снова принялась рассматривать каталог через лупу.
— Возможно, — пробормотала она. — Только я знаете чего не понимаю? Почему вы не продадите хотя бы часть коллекции отца? Это даст вам отсрочку по выплатам.
Амальт усмехнулся.
— Госпожа Наташа, как вы думаете, какую сумму составляют выплаты?
— Гм… Вроде тысяча — ежегодный взнос на нобилитет.
— Верно. А кроме него счета за дом и возвращение кредита, который брал отец для организации собственного каравана. Собранные отцом специально для выплаты этого долга деньги пропали вместе с остальными.
— Э-э-э… Я не помню, что бы Горт говорил об этом. И большая сумма?
— А зачем он бы стал говорить? Он же вам сказал про крайний срок. А сумма примерно сорок восемь тысяч. Боюсь, вся коллекция отца столько не стоит. Но даже если и стоит — продать ее быстро нереально. А если вовремя не заплатить, то пойдут уже проценты. Очень большие проценты. И кредит потом получить будет для нас практически невозможно.
Наташа присвистнула.
— Горт должен был мне об этом сказать…
— И чем вы тут занимаетесь? Амальт! Я думал, вы будете искать наследство, а вы коллекцией отца занялись?
Наташа поспешно закрыла каталог. Амальт спрятал в шкаф все папки.
— Извините, но коллекция вашего отца очень интересна. Она потрясающа.
Горт наградил девочку свирепым взглядом.
— Вы здесь не для того, чтобы коллекцию отца изучать! Вы должны наследство искать! И только в случае успеха у вас есть возможность вернуться домой!
Наташа покраснела.
— Мне она помогла…
— Может, тогда вы скажете, где искать драгоценности? Нет? Значит, вы тут не тем занимаетесь. Амальт, выйди! Ничего доверить нельзя!
Амальт поспешно исчез, а Наташа, покраснев как рак, начала изучать кабинет под сверлящим взглядом старшего наследника. При таком присмотре чувствовала она себя не очень — понимала, что виновата. Увлеклась этой коллекцией. Но ведь и правда интересно! Она села за стол. Закрыла глаза, представив себе, как чувствовал себя здесь прошлый хозяин. Заодно и от взгляда Горта избавилась.
— Скажите, а чем зарабатывал ваш отец?
— Вложениями, — нехотя отозвался Горт, наконец, перестав на нее смотреть как на врага народа. — Инвестировал купцам для покупки товаров. Долевое участие в сделках. И еще играл на бирже.
— А как же тогда он вывел все деньги? — удивилась Наташа. — Ведь если он участвовал в сделках, то не мог просто забрать их. Или я чего-то не понимаю?
— Вывел те, которые сумел. Пусть и с потерями. А остальные… Ну выведем, все равно не хватит на выплаты. К тому же вывести мы их сможем с потерями процентов тридцать, если заберем деньги из дела раньше определенного срока. А к тому времени, как эти вложения начнут приносить серьезную прибыль, мы вынуждены будем объявить о банкротстве. А краткосрочные вложение он продал сразу — для этого много времени не надо. Тем более у отца были хорошие связи, и найти покупателя ему было не трудно.
— А вы? Вы нашли этих покупателей?
— Да. Несколько ближайших друзей отца. Отец славился своим умением предвидеть. Потому все его доли в делах были выкуплены охотно, тем более он продавал их на пять процентов дешевле.
— И никто не удивился?
— Удивились, конечно. Но когда речь идёт о таких прибылях, лишних вопросов стараются не задавать. Я пробовал оспорить сделку, но бесполезно. Отец хорошо подстраховался. Все настолько законно, что даже тошно. Да и все равно бесполезно. Даже если бы я выиграл суд — пришлось бы возвращать деньги, а их и нет. Так что этот шаг уже от отчаяния был.
Горт вдруг опустился в кресло для гостей и устало потер лицо.
— Последнюю неделю и не спал почти. Ты вот что, прости, если нагрубил сильно. Устал очень.
Наташа так удивилась этой смене настроения, что даже вздрогнула. Теперь, когда Горт сбросил маску богатого наследника одной из знатнейших семей республики, перед ней сидел смертельно уставший человек, который уже потерял надежду избежать краха, и перед которым маячила перспектива потери семейного состояния. Девочка непроизвольно подошла к нему и положила руку на плечо.
— Да найдем мы это наследство. Вот честное слово! Я очень постараюсь!
Горт резко встал. На лице снова маска невозмутимой надменности.
— Да уж, постарайся!
Но эта его холодность уже не обманула девочку и она невольно улыбнулась.
— Постараюсь… да, скажите, а вы знали, что ваш отец собирался шестнадцатого в Кроншер?
— В Кроншер? Что он там забыл? В столице врачи намного компетентней. Не понимаю. Нет, мне он ничего не говорил. Он со мной практически не говорил после смерти своей собаки. Словно избегал.
Гм… девочка даже растерялась. Задав вопрос ради поддержания разговора, она не ожидала такого ответа. Отец детям вообще хоть что-нибудь говорил? И опять эта собака.
— А слуг у вас много?
— Тридцать пять человек, — с ходу ответил Горт. — А что?
— Наверное, это вы сможете сделать быстрее… Вы можете узнать, кто из слуг покупал билеты на корабль в Кроншер?
Горт задумался. Потом пожал плечами.
— Могу узнать. Но какое это имеет отношения к поискам наследства?
— Не знаю, — честно ответила Наташа. — У меня просто есть два вопроса, на которые я не могу найти ответа. И первый среди них, зачем Лориэль… прошу прощения, ваш отец, затеял все это. Возможно ответ в этой поездке.
Горт подошел к столу, вытащил чистый лист бумаги и что-то принялся писать. Закончив, присыпал песком и аккуратно сдул.
— Аслунд! — Слуга появился моментально. Горт протянул ему записку. — Отдай Джеральду. Как сделает пусть сообщит мне… нет, госпоже Наташе. И если у нее возникнут еще какие-то вопросы, пусть ответит.
Аслунд поклонился и исчез.
— Джеральд — это управляющий поместьем, — пояснил Горт. — Он все узнает и расскажет. Если будут к нему еще какие-нибудь вопросы — задавайте. Я ему велел рассказать вам все, что ему известно.
— Горт! Где ты, Горт?! — в кабинет вошла Риалона в дорожном платье. — Вот ты где. Я уехала к Риверам.
Горт поморщился, потом махнул рукой.
— Езжай. Не понимаю, что ты у них находишь? Устом — надутый павлин.
Риалона не сочла нужным ответить. Приветливо кивнула Наташе и пошла к выходу.
— Одну минуту! — девочка бросилась следом. — Риалона, один вопрос можно?
Девушка недоуменно обернулась.
— Конечно.
— Скажите, вы знали, что ваш отец собирается в Кроншер?
— Да. Отец мне говорил, что купил билеты.
— Ты знала? — удивился Горт
— А ты разве нет? — еще больше удивилась Риалона.
— Отец со мной практически и не разговаривал, — с горечью заметил Горт. — Откуда я мог узнать?
Риалона пожала плечами.
— Ну не знаю.
— А когда он вам сказал?
— Когда? Столько времени прошло, я уж и не помню. По-моему, за день до смерти… или за два. Отец умер шестнадцатого… я как раз на следующий день собиралась уехать в летний домик. Да, пятнадцатого перед обедом. Точно.
— Спасибо. — Наташа кинулась в комнату и достала тетрадь. Пометила день в календаре и коротко описала, что узнала. — Господин Горт, а можно узнать, какого числа были куплены билеты?
— Безусловно. Если есть билет, то узнать дату его приобретения не сложно. При покупке билеты регистрируют. Отправьте Аслунда в порт, и он узнает все сведения относительно этого билета.
— Спасибо. Обязательно так и сделаю. — Новая пометка на память.
Наташа снова села за стол. Горт устроился в кресле для гостей напротив. Наташа думала, пытаясь разобраться в том, что узнала. Выходило, что смерть собаки изменила все поведение Лориэля. Маразм. Или что-то где-то упущено. Вопрос: что и где? И как это поможет с поисками? Известно, что Лориэль был чрезвычайно аккуратным человеком, во всем любившим порядок. И вот он захотел где-то спрятать драгоценности. Где он может спрятать их? Везде — в доме и даже в парке. При всей уверенности в правоте садовника совсем сбрасывать со счета этот вариант нельзя. Вывод? Фигово.