Наташа выдвинула верхний ящик стола. Бумаги, записки, справочник с адресами. Интересно, а он ведь отпечатан. Впрочем, чему удивляться? Судя по всему, этот мир в некоторых отношениях находится на высоком уровне развития. А в других — на очень низком. Дома освещаются, как уже она знала, какой-то магической субстанцией, которой наполняют стеклянные колбы. А вот светят они благодаря непонятной энергии, которая вырабатывается в подвале с помощью еще более непонятного агрегата. Стоит эту энергию пропустить через субстанцию — она начинает светиться. А передается эта энергия по медным проводам. Чем не электричество?
Записная книжка. А вот это может быть интересно.
— Господин Горт, я могу взять с собой записную книжку вашего отца? Сейчас прочитать ее всю я не успею, а хочется ознакомиться с ней поподробнее. В ней могут быть какие-нибудь намеки.
Горт взял книжку и пролистал ее.
— Можете. Только прошу вас никому ее не давать, и как только она перестанет быть вам нужна — верните мне лично.
— Спасибо. — Наташа спрятала записную книжку в сумку и снова зарылась в ящик.
Увы, но ничего интересного больше не нашлось. Какие-то таблицы с котировками, расписание кораблей, названия городов и островов республики с раскладкой цен на разные товары. Подшивка с какими-то данными за разные годы — девочка так и не поняла, что эти цифры значат.
Вернулся Аслунд и Наташа сразу поднялась.
— Наверное, на сегодня здесь закончим. Я еще прогуляюсь по дому, осмотрюсь. А то вчера едва не заблудилась.
— Скажите, у вас есть хоть какие-то идеи?
Девочка обернулась у входа.
— Господин Горт, я пока не делаю выводов. Папа говорит, что прежде, чем начать обдумывать проблему, надо собрать о ней все возможные данные, и только тогда пытаться решать головоломку. Если начать делать выводы раньше времени — можно прийти к неверному результату. А отказаться от него бывает очень непросто.
— А когда вы соберёте все данные?
— Папа говорит, что это сразу станет понятно.
Горт только вздохнул.
Глава 7
До обеда Наташа в сопровождении Аслунда побывала практически в каждом закутке дома. В комнаты пока не заходили — исследовали коридоры и подсобные помещения. Девочка даже набросала примерный план здания. Потом спустились на кухню и явно выбрали для этого посещения не самое лучшее время — перед обедом. Здесь вовсю кипела работа: сновали повара, на плитах кипели соусы и супы, что-то шкварчало на сковородках. Наташа поспешно вернулась в коридор.
Тут открылась дверь, и мимо нее на кухню прошел плотного сложения гладко выбритый мужчина в элегантном костюме темных тонов. Классический дворецкий, как охарактеризовала его Наташа. Она тут же села ему на хвост. Оглядевшись, он на мгновение задержал взгляд на девочке, потом уверенно прошел к двери в дальнем конце кухни. Оттуда сразу вышел повар и что-то начал эмоционально объяснять. «Дворецкий» кивал. Повар передал ему листок с записями, которые тот изучил самым внимательным образом. Закончив читать, «дворецкий» жестом отпустил повара, после чего развернулся и уверенно подошел к девочке. Сделать вид, что зашла сюда случайно у нее уже не получилось.
— Госпожа Наташа? Я вас искал. Управляющий поместьем Джеральд, к вашим услугам. Господин Горт приказал мне ответить на все ваши вопросы.
— Спасибо… — Наташа запнулась. Обращаться по имени к человеку, который намного старше нее… не вежливо, но здесь немного другие правила вежливости. Поэтому, переборов себя, все-таки продолжила: — Джеральд. Только давайте выйдем отсюда. Кажется, мы мешаем. Где нам можно спокойно побеседовать?
— Следуйте за мной.
Действительно классический английский дворецкий. Его невозмутимость поражала. Управляющий провел девочку в просторную комнату, по-видимому, предназначенную для приема посетителей. К доверительной беседе обстановка не располагает, но подходит для делового разговора.
Джеральд сел в кресло у столика, ухитряясь даже сидеть вроде бы свободно, но при этом торжественно.
— Господин Горт поручил мне опросить наших слуг и доложить результаты вам. Так вот, никто из слуг не знал, что господин собирается куда-то ехать. Это странно, но господин Лориэль не говорил об этом даже со мной.
— Вот это действительно странно, — озадачилась Наташа. — А кто же тогда билеты покупал? Не сам же Лориэль? — Джеральд от такой фамильярности чуть поморщился, но больше ничем своего недовольства не выразил.
— Это можно узнать.
— Ах да. — Девочка достала из сумки тетрадь и вытащила найденные в спальне бумаги. — Вот. Тут билеты на корабль, бронь в гостинице и еще что-то непонятное.
— Договор об оказании услуг, — пояснил Джеральд, просматривая документы, которые передала ему девочка.
— Да-да. Вы можете узнать, кто покупал билеты, договаривался о месте в лечебнице и бронировал его?
— Да, госпожа Наташа. — Дворецкий сложил бумаги и убрал их во внутренний карман. — У вас есть ещё поручения или пожелания?
— Ммммм… еще один вопрос. — Вы можете сказать, что за человек был Лориэль Гринвер?
— Он был моим господином, — сухо ответил Джеральд.
— Хм. — Девочка задумчиво глянула на управляющего. — Вы не хотите, чтобы наследство нашлось?
— Я полагаю, у господина Лориэля была причина так поступить.
— Он написал в завещании, что наследники должны его найти, если считают себя достойными.
— Значит, наследники должны искать.
— Разумно, — не смогла подобрать аргументов против такого возражения Наташа. — Но я все же постараюсь отыскать его тоже.
— Попробуйте. Опережая вопрос, я не знаю, где господин мог спрятать драгоценности.
— Я его не собиралась задавать. Если Лориэль провернул все это с наследством — вряд ли он стал бы делиться своими мыслями с кем-нибудь.
— К сожалению, господин Горт не сразу пришел к такому выводу.
Ох ты, так вот в чем дело! Оказывается Джеральд обижен на нового хозяина. Похоже, тот в чем-то подозревал управляющего и немного перегнул палку. Ну и что теперь делать? Управляющий выполнит любой приказ, но не более.
— Джеральд, я ведь здесь не потому, что захотела этого. Какой у меня выбор?
Черты лица управляющего чуть смягчились.
— Я понимаю. Я помогу вам, чем смогу. А господин… трудно сказать. Я служил ему тридцать лет. За это время изучишь любого. Он был человеком привычек. Даже заболев, не изменял им.
— А от чего он умер?
— Я точно не знаю. Подозрение было на холеру. В доме даже ввели карантин и дезинфицировали его.
— Холера?
— Да. У господина вдруг начал болеть живот. Стал часто выходить по нужде. Об этом лучше с врачом поговорить, он опишет симптомы.
— Кто за ним ухаживал?
— Мира в основном. Еще Оборн, пока господин его не прогнал.
— А вы не знаете, в чем может быть причина этого?
— Не знаю. В последние дни перед смертью господин сам не свой был. Часто сердился, хотя до этого всегда спокоен был. Ему даже лучше стало, все полагали, что он поправляется. А потом он вдруг прогнал всех слуг и стал допускать к себе только Риалону. — Джеральд задумался. — Не уверен, имею ли я право говорить об этом, но у меня приказ ничего от вас не скрывать. Ходили слухи, не знаю, насколько они были правдивы, что господин Лориэль хотел изменить завещание в пользу Риалоны.
— Ух ты! Вот это поворот! И об этом многие знали?
— Я же говорю, что на уровне слухов. Непонятно даже откуда они пошли. Но некоторые верили, особенно после того, как последние три дня жизни хозяин с дочерью не расставался. Она даже горячее вино ему приносила, хотя обычно это делал Оборн. Стал капризен. Постоянно жаловался на плохую еду.
— Плохую еду?
— Да. Говорил, что она с каким-то металлическим привкусом. Ну с каким она может быть привкусом? Я ее сам проверял на кухне.
— С металлическим? — Наташа нахмурилась. Что-то ей это напоминало. — А собака?
— Что собака? — удивился смене разговора Джеральд.
— От чего она умерла?
— Да кто ее знает? Она заболела практически вместе с хозяином. Возможно, заразилась от господина. Она ведь всегда с ним была. Даже ела то же самое.
— В каком смысле?
— В столовой рядом сидела. Там для нее и миску ставили с едой. Но господин Лориэль практически всегда что-нибудь ей давал из своей тарелки.
— Понятно. — Наташа встала. — Спасибо. Пока вопросов больше нет. Надо обдумать кое-что. Если что, я могу с вами еще поговорить?
— Конечно.
— В таком случае вы не проводите меня к выходу? — девочка улыбнулась. — Я еще плохо знаю дом. Хочу прогуляться в парке.
— Скоро обед, госпожа…
— Передайте господину Горту, что я не хочу есть и на обед не приду. Возможно, мне придется даже уехать.
— Уехать? В этой одежде?
— Конечно.
— В таком случае вы не проводите меня к выходу? — девочка улыбнулась. — Я еще плохо знаю дом. Хочу прогуляться в парке.
— Скоро обед, госпожа…
— Передайте господину Горту, что я не хочу есть и на обед не приду. Возможно, мне придется даже уехать.
— Уехать? В этой одежде?
Наташа глянула на себя и хмыкнула. Уже почти привыкла к местному мальчишескому наряду. Даже не замечала.
— Да уехать. У меня честно нет аппетита. Я просто хочу побыть одна.
Джеральд проводил девочку до главного входа и ушел по своим делам. Наташа какое-то время стояла на верхней ступеньке, глядя на парк. Потом медленно спустилась и побрела по тропинке. Даже сама не заметила, как оказалась на знакомом холме с цветником. Она в задумчивости подошла к скамейке и попинала ее. Села, но не на скамейку, а рядом, прислонившись к опоре. Прикрыла глаза.
— И на кой мне все это надо?
Ответа не было. Наташа вздохнула, пошарила в сумке и достала записную книжку старшего Гринвера. Открыла на первой странице и начала читать, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей. В основном тут были записи с напоминаниями о встречах с разными людьми, пометки для памяти, попадалось и кое-что из хобби Лориэля. Заметки по тому или иному экспонату, цитаты из каких-то источников о разных направлениях в живописи или скульптуре рорнейцев. «Готик — считается, что автором этого направления стали скульптуры Вершейской провинции, стоявшей на неизмеримо более высоком культурном уровне по сравнению с метрополией на момент завоевания. Родилось как протест против оккупантов. Рорнейцы этому не препятствовали, полагая, что пусть лучше покоренные выражают протест таким образом, лишь бы не с помощью оружия. Астон — вид живописи углем на досках. После окончания работы доску покрывали специальным лаком, обеспечивающим сохранность картины. К сожалению, в огне гражданской войны погибло много астонов и до нашего времени дошло не очень много экспонатов. См. экспонат номер шестнадцать от такого-то числа»
— Этот человек и во время работы думал о своих экспонатах. Вот уж увлеченная натура.
Наташа пролистнула дальше. Опять договоренности о встречах, наброски для переговоров о заключении каких-то сделок и опять про рорнейцев: «Особенно велики успехи рорнейцев были в накоплении магии — так называемом ошоне. До сих пор никто не может полностью повторить технологию изготовления ошона, хотя метод и применяется повсеместно. Однако лучшие образцы современного ошона — лишь бледное подобие имперского. Хотя применять ошон на практике все равно, что из пушки стрелять золотом, но при некоторых магических процедурах этот материал незаменим. Главная проблема с ним — продолжительность изготовления, с чем ничего поделать нельзя. Как не смогли победить эту проблему имперцам, так не получается и до сих пор. К сожалению, мне так и не удалось добыть ни одного образца. На все, каким-либо образом появляющиеся на рынке образцы, накладывает руку Совет Магов. Да и стоимость запредельная. Но мне хочется хотя бы раз просто подержать его в руке».
А наш глава Гринверов оказывается, в душе был романтиком. Наташа хмыкнула. «Хотя бы подержать». Забавно. Дальше снова сухие цифры и пометки, и опять: «Соединение несоединяемого. Это искусство зародилось практически перед самым крахом империи, когда пресыщенным правителям требовались все более и более экзотические зрелища. Суть его была в том, чтобы соединить разные направления в искусстве. Например, написание картины на статуях, авангардизм, объединенный с классицизмом. Примеры можно приводить до бесконечности. Некоторые образцы этого искусства выставлены в имперском музее Корта. Все мои попытки купить часть коллекции закончились провалом. Император тоже оказался любителем рорнейского искусства. Надеюсь, его наследник будет больше нуждаться в деньгах, нежели в этих экспонатах».
— Во дает! — Девочка уже забыла про невеселые мысли до этого и читала заметки Лориэля Гринвера как захватывающую приключенческую повесть, ибо порой он описывал и способы, которыми пополнял свою коллекцию. В частности переговоры с пиратами, которые он вел как представитель Сената Моригатской республики. Он как раз только стал им, и новичка назначили вести переговоры о плате за возможность прохождения караванов по пиратским водам. Случайно узнав, что пираты захватили статуэтку Улы — одного из божеств рорнейской империи, он сочинил историю о проклятье, которое она несет и как бы мимоходом сообщил об этом пиратам. Все бы закончилось пшиком, но помог случай — разыгралась гроза, и с гор сошел сель, смыв небольшой пиратский городишко, в котором до этого находилась статуэтка. В результате своими рассказами Лориэль так запугал пиратов, что те в качестве платы потребовали чтобы «большой специалист по рорнейской магии» избавил их от проклятия. Лориэль заупрямился, но все же дал себя уломать. В результате пираты «избавились от проклятья», а Лориэль вернулся домой со статуэткой богини. В этом месте Наташа хохотала до слез, представляя себе эту картину. И это только один из примеров.
По мере чтения, Наташа всё больше и больше утверждалась во мнение, что так все оставить нельзя. Если раньше у нее и была мысль заняться только поиском наследства, больше ни на что не обращая внимания, то теперь, после прочтения всех этих записок, её мнение кардинально изменилось. Ей просто стал симпатичен этот человек, умеющий быть и добрым и жестким, деловым и сентиментальным, купцом и романтиком, твердой рукой ведущий дела дома Гринверов и одновременно одержимо собирающий свою коллекцию. Он не был святым, но и не жил ради денег. Судя по всему, деньги никогда не занимали в его жизни какую-то особую роль. Они были ему нужны постольку поскольку. Они помогали ему собирать коллекцию, жить той жизнью, какой ему хотелось. Не был он и жадным. В книжке были и записи о пожертвованиях семьям моряков, погибших в его караванах. Точнее в караванах, в которых была его доля.
Наташа дочитала последнюю страницу и со вздохом закрыла записную книжку, хотя скорее это книга, а не книжка. Сунула ее обратно в сумку, положила голову на колени, обхватив их руками, и задумалась, глядя на цветник. Мысли только вот снова появились очень мрачные. Она вздохнула и достала свою тетрадь, карандаш, на мгновение задумалась, а потом принялась увлеченно рисовать.
Наташа любила и умела рисовать. Она даже три года проучилась в художественной школе при городском доме культуры. И теперь она уверенными и быстрыми штрихами рисовала портрет. На бумаге сначала появилась копна волос, больше похожая на воронье гнездо, маленькие, хитро сощуренные глазки,… Наташа не могла сама себе толком объяснить, почему ей в голову пришло нарисовать портрет мадам Клонье. Однако эта работа успокаивала и давала возможность отдохнуть голове. Портрет получался хорош. Лицо мадам Клонье лучилось добротой и лукавством.
Наташа перевернула страницу, пощипала себя за мочку уха и снова принялась так же быстро рисовать. Теперь черты лица были схематичны, но зато она очень точно прорисовала все детали строгого костюма деловой женщины. Новая страница — новый костюм…
За этим занятием её и застала Риалона, которую сопровождал садовник Олруд. Некоторое время девушка через плечо Наташи изучала наброски.
— А что это? — заинтересовалась она.
Наташа подняла голову.
— Это? Наброски одежды, которую носят в моем мире. Я обещала их мадам Клонье. А та за них пообещала сшить для меня платье.
— Ух ты! А можно мне посмотреть? Можно?
Девочка убрала карандаш и протянула тетрадь. Риалона села на скамейку и принялась с увлечением рассматривать картинки.
— А ты хорошо рисуешь, как настоящий художник.
— Ну… немного. Я там заштриховала то, что должно быть разными цветами. Косая клетка — красный, косая левая штриховка — желтый, правая — синий. Под рисунками есть условные обозначения. А если есть какие-то нюансы — я поясняла в сноске.
— Я вижу, но лучше бы раскрасить.
— У меня нет цветных карандашей. Но при достаточном воображении…
— О да! — Риалона восхищенно повздыхала, разглядывая один из набросков. — Вот это модель! Это великолепно!
— Это свадебное платье моей мамы. Я рисовала его с фотографии… это картинка такая.
— Да? — Риалона сочувственно глянула на девочку. — Ну не грусти. А ты и в самом деле сможешь многое принести в наш мир. А то я уже беспокоиться начала — что это ты обед вздумала пропустить. А ты вон чем занялась. Отличные рисунки, великолепные модели. А это что?
— Где? А! Это деловой костюм.
— У вас женщины носят такие короткие юбки? — Риалона явно была шокирована. — Нет, такое я бы не надела ни за что.
— Я ничего не предлагаю, — поспешила внести ясность девочка. — Я просто рисую те модели одежды и фасоны, которые носят у нас. Как мужские, так и женские. Мадам Клонье сама выберет, что ей понравится.