– А вот, стоит вторая чашка с еще горячим кофе, но уже на этом шкафу. То есть надо понимать так, что Тартымшина и его гостя кто-то предупредил о прибытии спецназа и они скрылись через потайной ход. Где он? – Уже начиная испытывать раздражение, Лев окинул эту излишне преданную своему боссу особу весьма нелюбезным взглядом.
Его последние слова заглушил шум шагов, и в кабинет вошел как всегда бодрый и жизнерадостный Вольнов.
– Лев Иванович, привет! – сияя улыбкой, поприветствовал он. – Как успехи?
– Тартымшин успел улизнуть… – с досадой махнул рукой Гуров.
– А у меня опять, как вьюн меж пальцев, выскользнул Ларидзе, – сокрушенно рассмеялся Александр. – Ох и пройдоха!
– Похоже, я понял, с кем пил кофе Тартымшин! – Лев шагнул к секретарше и пристально взглянул ей в лицо: – Здесь был Ларидзе? Да?
– Да… – чуть слышно прошептала та.
– Ага, и они смылись отсюда через какой-то потайной ход. Старый лис все предусмотрел! – саркастично резюмировал Александр. – И где же он тут?
– Я не могу этого сказать! Я дала слово. Я ему очень обязана! Когда болела моя мама, он дал денег на лечение. Много денег! – почти выкрикнула секретарша.
– Много денег? Девочка, да эти деньги уже давно отработаны на этом диване! – услышав ее последние слова, едко парировал вошедший в кабинет Крячко. – Скорее уже не ты ему, а он тебе должен-передолжен.
Вспыхнув до корней волос, та оскорбленно выпалила:
– Как вы смеете? Какое ваше дело?!
– А ты докажи, что у тебя ничего с ним не было на этом диване, и я при тебе отрублю себе палец! – тоже с запалом объявил Станислав. – Ну? Молчишь? Ты вон пойди про свои долги и свою собачью преданность ублюдку Тартымшину расскажи Тане Кариной и ее детям, мужа и отца которых зверски убили по его приказанию! Да ладно, черт с тобой!.. И без тебя обойдемся. Андрей, заводи! – громко распорядился он, и в кабинет один из спецназовцев ввел высокого худого мужчину лет сорока, с редкими волосами и настороженным взглядом блеклых глаз.
– Gentlemen! What is it? I am a subject of Her Majesty and require immediately notify the British Consulate (Господа! В чем дело? Я – подданный Ее Величества и требую немедленно поставить в известность консульство Великобритании)! – высокомерно глядя на присутствующих, объявил неизвестный.
– Дурака-то кончай ломать! – поморщился Станислав. – Только сейчас матерился как ломовой извозчик, когда я забрал связку ключей с брелоком-флешкой. Прошу, так сказать, любить и жаловать – зам Тартымшина по коммерческой части мистер Аркел Бернинг!
Некоторое время всматривавшийся в Бернинга Вольнов неожиданно рассмеялся и, хлопнув рукой себя по боку, иронично спросил:
– Так вы теперь, господин Шарунас Паулискайтис, стали англичанином? Да, друзья, это мой старый знакомый, кадровый агент британской МИ-шесть, гражданин Литвы, когда-то отбывавший срок за торговлю наркотиками и контрабанду драгметаллов.
– Во… Вольнов?! Господин Вольнов, но вас же… – уставившись на Александра, растерянно проговорил «Бернинг».
Снисходительно улыбнувшись, тот сдержанно обронил:
– Говоря словами Марка Твена, слухи о моей смерти сильно преувеличены. Да, я был ранен, но не убит. А как поживает господин Макраускас? Это же он, от «избытка храбрости», стрелял мне в спину?
Тягостно вздохнув и заметно сникнув, «Бернинг» уныло подтвердил:
– Да, это он стрелял. Но его уже года три как нет в живых.
– Что, геройски погиб при выполнении очередного задания спецслужб ее королевского величества? – Вольнов говорил без издевки, но в его голосе все же ощущалась изрядная доля иронии.
– Увы, все гораздо прозаичнее… – «Бернинг» попытался улыбнуться, но получилось что-то вымученно-конфузливое. – Он отдыхал на Красном море, занимался виндсерфингом. По неосторожности заплыл слишком далеко, и на него напала трехметровая акула мако. Ну, кто слышал о мако, тот знает, что это бешеная хищница, от которой спастись невозможно. Когда подоспели спасатели, он был весь искусан, полностью ампутирована одна рука. Умер от кровопотери еще по пути к берегу…
Удивленно присвистнув, Александр покачал головой.
– Одна-а-ко… Да, теплых чувств к Макраускасу я не питал, но тут поневоле ему посочувствуешь. Ну так что, господин Паулискайтис, будем сотрудничать со следствием? Вам же не хочется провести в российской тюрьме ближайшие лет пятнадцать – двадцать? За вами ведь много есть такого, что и на пожизненное потянет.
– Господин Вольнов! Если я покажу, где находится потайной лаз, куда бежал Тартымшин, мне это зачтется? Но думаю, куда интереснее вам будет узнать, где именно он собирается перейти границу. Верно? Ну, а если я помогу вернуть России триста килограммов рения, которые уже завтра вечером могут пересечь ее границу, это ведь тоже благоприятно отразится на решении суда? – Паулискайтис вопросительно взглянул на Александра.
– Безусловно! – почти приятельски улыбнулся тот. – Ну, и где там тайный лаз Тартымшина?
– В том углу, за большой вазой и французским гобеленом, – кивком головы указал «Бернинг».
Отодвинув вазу и сняв гобелен, Вольнов и в самом деле обнаружил за нам едва различимый прямоугольник потайной двери. Однако наличие небольшой клавиатуры говорило о том, что просто так ее не открыть. На этот счет «Бернинг» сказать ничего не смог. Он лишь обескураженно развел руками. К удивлению оперов, на выручку им пришла секретарша Тартымшина. Шмыгнув носом и промокнув покрасневшие глаза платочком, она выглянула из приемной и немного осипшим голосом сообщила:
– Пять, пять, тринадцать, девяносто один.
Александр нажал на кнопки, и из стены тут же бесшумно откинулась створка двери.
– Ну что, мужики, совершим небольшое путешествие по лабиринту Минотавра? – оглянувшись, предложил он операм.
– Минуточку! – Гуров вскинул указательный палец. – Где-то здесь должен быть потайной сейф с изумрудами.
– Он уже пустой – Тартымшин их с собой забрал… – снова шмыгнув носом, сказала секретарша.
Крячко удивленно взглянул в ее сторону и, подойдя поближе, тронул пальцами за локоть:
– Ты… Это… Извини, что нахамил! Ну, тут такое… Нервы, понимаешь, горячка… Не сердись! Ладно? – вполголоса проговорил он и осторожно привлек за плечи девушку к себе.
Для Гурова ее реакция оказалась во многом неожиданной. Вместо того чтобы, оттолкнув его, сказать что-нибудь наподобие «Да пошел ты!», она внезапно обхватила Стаса руками и, уткнувшись лицом в его плечо, громко и безутешно заплакала. Лев и Александр молча обменялись удивленными взглядами, как бы одновременно констатировав: «Бабник, он и в Африке бабник! Это в крови и уже не лечится… Но ОНИ-то на таких как здорово клюют – надо же!..»
Гуров сделал знак рукой спецназовцу Андрею, чтобы тот отвел «Бернинга» к прочим задержанным, после чего махнул Вольнову – пошли вдвоем, пусть утешает. Впрочем, направляясь к входу в потайной туннель, он внушительно показал Станиславу крепко сжатый кулак. В его взгляде читалось: «Смотри, чертяка, хоть тут-то не накосячь!», на что тот ответил гримасой: «А я-то чего?! Я-то тут при чем?! Это она сама…»
Пригнувшись, Лев вошел в секретный ход, облицованный полированным деревом, и следом за Вольновым зашагал по ступенькам, выложенным кафелем, которые уводили вниз. Спустившись ниже уровня первого этажа, они пошли по освещенному плафонами подземному коридору, закончившемуся метров через сорок ступеньками, ведущими наверх.
Поднявшись к металлической двери, к которой и вела лестница, Александр нажал на кнопку, подсвеченную неоновой лампочкой, и они вышли из туннеля, оказавшись в просторном помещении. Здесь стояло несколько единиц легковой техники разных моделей. Причем очень дорогих, с эксклюзивным тюнингом. Через ворота, открытые со стороны территории двора, Гуров увидел несколько человек в униформе охранника с руками, заложенными за голову, которых конвоировал здоровенный спецназовец.
В этот момент появившийся из-за машин спецназовец Вася доложил Льву, что, по информации заведующего гаражом, Тартымшин и в самом деле бежал с территории комбината через специальные ворота, ведущие на пустырь, откуда мог скрыться куда угодно. Сержант подошел к сегментным воротам-жалюзи, находящимся прямо напротив основных, и нажал на какую-то кнопку. Загудел мотор, и мощные железные ворота быстро ушли вверх, открыв буйные заросли дикого кустарника и куртины осинок, через которые в чащобу уводила посыпанная гравием дорога.
– А на чем он уехал? С ним был кто-то еще? – выйдя из ворот и осмотрев прилегающую к стене территорию, спросил Вольнов.
– Да завгар сказал, что с ним был еще один мужик, похожий на кавказца, – здоровый такой лобяра… – Сержант показал рукой, какого именно роста был спутник Тартымшина. – А уехали они на черном «Мицубиси Паджеро» с очень оригинальным госномером: на нем написано «БОСС». Думаю, далеко они с ним уехать вряд ли смогут, их же на первом КП ГАИ тормознут без особых проблем.
– Это если они продолжат путь именно с номерным знаком «БОСС»… – покачал головой Лев. – А учитывая, что Тартымшин предусмотрел очень многое, на это рассчитывать сложно. Можно предположить, что у машины сейчас уже совсем другой госномер и другие документы. Да и сами беглецы, скорее всего, обзавелись другими паспортами.
– Это запросто! – согласился Александр. – Такие ушлые пройдохи умеют из воды выходить сухими. Но ничего, долго не пробегают! Попадутся. У вас со Стасом какие еще на сегодня планы?
– Сейчас сопроводим задержанных в областное УВД, потом – в аэропорт и в Москву. А завтра утром – на перехват Тартымшина.
– Ну, значит, полетим вместе. Правда, я перед этим собираюсь потолковать со своим «старым другом» Паулискайтисом. Пусть расскажет, кто, на чем и по какому маршруту повез краденый рений.
В этот момент в наушнике уже снятого с головы переговорного устройства Гуров услышал голос командира группы спецназа:
– Товарищ полковник! К воротам прибыл начальник местного ОВД с группой вооруженных автоматами сотрудников. Он хочет вас видеть.
– Сейчас подойдем… – сообщил Лев в микрофон переговорника и иронично добавил: – Смотри-ка, как переполошились местные коллеги! Небось у большинства рыльце в пуху, вот и сдали нервишки?
Они обогнули административный корпус и увидели, как к собранным в одну компанию управленцам комбината двое спецназовцев доставили еще троих, то ли мастеров, то ли руководителей производственных участков. Всего набралось около двадцати пяти человек. При появлении Гурова и Вольнова толпа загудела на разные лады – и просительно, и возмущенно.
– Нам кто-нибудь может объяснить, на каком основании нас схватили эти люди, согнали как баранов в кучу и держат под дулами автоматов непонятно для чего? Мы – кто? Арестованные, задержанные? – сердито начал допытываться крупный гражданин в дорогом костюме.
– Можем! – спокойно объявил Лев, и все взгляды обратились в его сторону. – На данный момент вы – временно задержанные, как это называется, «до выяснения». Причина? Главным управлением угрозыска МВД и Федеральной службой безопасности проводится совместная операция по расследованию на ГОКе «Хризолит» криминальной деятельности особо опасной группировки из числа руководителей и специалистов предприятия. Тут и крупномасштабные хищения, и откровенная уголовщина. В частности, зверское убийство сотрудника предприятия Игоря Карина. Думаю, этот случай не единичный. Сейчас сюда должна прибыть опергруппа областного УВД и следователи областной прокуратуры. Будет произведена выемка документации и электронных носителей информации.
– А нас куда? – громко спросила одна из женщин.
– Сейчас вы организованно пройдете в актовый зал на первом этаже, и там с вас возьмут показания. Но не все! Замдиректора по коммерции, по хозчасти, начальник службы безопасности, начальник охраны, главный технолог и главный бухгалтер задержаны на срок, необходимый для уточнении степени их вины в том, что здесь творилось. Им придется проехать в следственный изолятор.
– А как же работа? – недоуменно спросил все тот же любознательный гражданин.
– Работа не волк, в лес не убежит! – насмешливо проговорил подошедший к ним Станислав Крячко. – Вы, кстати, кто будете?
– Я?.. Гм-гм… – Мужчина отчего-то замялся и неохотно выдавил: – Зам генерального директора по хозчасти… А что?
– Тимофей Арно-о-льдович?! – На лице Стаса просияла ослепительная улыбка, словно он увидел старого друга, с которым уже давно не виделся. – О-о-о! Я думаю, вам будет что рассказать об отправке украденной у государства особо ценной продукции стратегического характера. Ведь это же вы обеспечивали бесперебойный вывоз того же рения за рубеж, укрепляя военную машину Запада и одновременно подрывая обороноспособность нашей страны? Это, милейший, попахивает государственной изменой! Но вам об этом лучше может сказать полковник ФСБ Вольнов.
Слушая его, Гуров едва сдержал улыбку – во дает, блин горелый! Излагает прямо как с трибуны Генассамблеи ООН. Оказывается, Стас умеет не только дурить голову бедным женщинам!
Завхоз, выслушав спич Станислава, внезапно посерел лицом, схватился за грудь и, издав глуховатый протяжный стон, начал медленно оседать на асфальт.
– Вы, двое! Ну-ка, взяли его под руки и отнесли вон туда, в тень, – ткнув пальцем в двоих то ли техников, то ли механиков, распорядился Лев, указав на лавочку в тени большой сосны. – У кого-нибудь есть валидол, нитроглицерин?
Сунув завхозу под язык таблетку валидола, он укоризненно спросил:
– Что так сразу раскисаете? Испугала ответственность?
– Господи! – простонал тот. – Если бы знать заранее, чем все это кончится… Сколько мне дадут?
– Все будет зависеть от степени вашей виновности и откровенности, – пояснил Гуров. – Майор, вы всех управленцев собрали? Отлично! Значит, так… Тех, кого я перечислил, через пару минут отконвоируете к автозаку. Остальных прямо сейчас проводите в актовый зал. Завхозу вызовите «Скорую» – пусть пока в местной клинике подлечится.
Со Стасом и Александром они вышли за проходную и увидели перед собой насупленного полицейского подполковника с кобурой пистолета на боку. За его спиной, выстроившись в ряд, с автоматами, болтающимися на плече, стояло не менее десятка сотрудников райотдела. Увидев вышедших к нему, подполковник коротко козырнул:
– Здравия желаю, начальник Кунинского РОВД подполковник Лобзин.
– Полковник Гуров, старший оперуполномоченный главка угрозыска, – суховато представился Лев, показав удостоверение.
Показали свои «корочки» и Вольнов с Крячко. По глазам подполковника было хорошо заметно, что он несколько растерялся и даже опешил – три полковника из Москвы, один из которых – из ФСБ!
– Э-э, понимаете… – уже совсем другим тоном заговорил Лобзин, – мне сообщили, что какие-то вооруженные люди захватили комбинат и даже была автоматная стрельба. Мы предположили, что происходит рейдерский захват данного объекта, и прибыли сюда для восстановления порядка… Могу я узнать о причинах проведения данной операции и почему не поставили в известность нас? Или нам уже не доверяют?
– Да, вам не доверяют, – с убийственной прямотой объявил Гуров. – После проведенного вашими сотрудниками крайне недобросовестного расследования гибели Игоря Карина и откровенной фальсификации его итогов вы из доверия вышли. Думаю, в ближайшее время вам лично и сотрудникам, расследовавшим тот случай, придется пообщаться со службой собственной безопасности и следователями прокуратуры. Все ранее закрытые уголовные дела и происшествия, классифицированные как несчастные случаи и суицид, будут тщательно проверены.
Подполковник, явно не ожидавший услышать что-то подобное, захлопав глазами, хрипло закашлялся и торопливо спросил:
– А-а… по-ч-чему вы считаете, что итоги расследования были фальсифицированы? Карин погиб в результате…
– …Несчастного случая! – не тая издевки, подхватил Стас. – Вы нас что, за идиотов принимаете? Не надо нас кормить сказками про злого медведя, когда начальник службы безопасности комбината Хорчак уже дал признательные показания, кто и как убивал парня! Знаем и кто исполнители казни. Жаль, их допросить уже не удастся – так спешили на новое преступление, что разбились в машине и сгорели заживо. Думаю, ваши гаишники там уже сейчас работают? Вот, в сгоревшем «Опеле» должны лежать «медвежьи лапы» – специально сработанные в кузнице орудия казни.
Разом взмокший Лобзин отчего-то вдруг переменился в лице. Но, стараясь соблюсти служебный политес, с наигранным гневом затряс головой и возмущенно воскликнул:
– Ах, негодяи! Ах, обманщики! В порошок сотру! Спасибо за информацию, я прямо сейчас разберусь с этими очковтирателями! Было приятно познакомиться. Отбываем! Всем в ОВД! – скомандовал он и, сев в «уазик», куда загрузились еще трое сотрудников, спешно куда-то отбыл. Остальные, недоуменно переглядываясь, не спеша сели в микроавтобус и отправились следом.
Почти сразу же на площадь вырулил большой зеленый автозак, следом за которым появилась «десятка» с «мигалками» на крыше, из которой вышли трое оперов облотдела. Через какое-то время прибыли и следователи прокуратуры.
– Стас, я так понял, ты время даром не терял и много чего интересного выудил из секретарши. – Лев незаметно подмигнул Вольнову.
– За моей спиной перемигиваться нечего! – объявил Крячко, покосившись в сторону Гурова. – Да, не отрицаю – интересного узнал много. Мы с Мариночкой попили кофейку, поговорили о том о сем, она разоткровенничалась и поведала немало занимательного из жизни комбината. В том числе и о том, где у Тартымшина «окно» на границе с Латвией. Эта информация, я думаю, для нас будет очень даже полезной. Кстати, мужики! Время-то уже – видите сколько? А нам еще в аэропорт гнать!