Здесь, на Земле, где все буквально пропиталось агонией, полученное им воспитание вошло в жесточайший конфликт с действительностью.
Нет, Антону не изменило мужество. Он рос стойким, терпеливым, привычным к опасностям, но каждая смерть в Анклаве воспринималась как личная невосполнимая утрата – этого не отменить, не вытравить, не изгнать из души.
Ветер постепенно утих, но теперь к поземке из пепла добавился коричневато-серый туман. Клубясь, он вырывался из подвальных помещений, истекал из разорванных трубопроводов, просачивался сквозь оплавленные решетки ливневой канализации, постепенно заполняя широкий проспект.
Антон вернулся на маршрут, но скорость его продвижения существенно снизилась. Мгла быстро затопила окрестности, теперь ему приходилось пробираться между грудами строительного мусора и нагромождениями различного металлического хлама фактически вслепую.
В конце концов он остановился, экспериментируя с режимами восприятия.
Подсознательно каждый человек знает, на что способен. Наш рассудок адаптивен, он ищет и находит комфортную среду, в которой действует наиболее эффективно. Антон не был исключением из правила и сейчас интуитивно попытался ускользнуть в мир цифровых технологий.
Жуткая, сжигающая душу реальность постепенно теряла кричащую остроту. Отрегулировав датчики, он ощутил себя в знакомой виртуальной среде.
Вскоре Антон полностью погрузился в киберпространство и взял довольно приличный темп, почти не отвлекаясь на мрачные детали окружающей обстановки.
Эмоциональная окраска восприятия немного потускнела, он незаметно втянулся в монотонную ритмику движений, когда вдруг на пределе сферы эффективного сканирования в границах проспекта мигнула и тут же угасла россыпь алых маркеров.
Антон перешел на шаг, затем остановился.
Мгновенно вернулся неприятный нервный озноб. Как ни вуалируй реальность, но острые чувства никуда не исчезли, они лишь затаились в ожидании повода.
Пепельный туман резко ограничивал разрешающую способность датчиков экипировки, и он свернул к ближайшему зданию, бегом поднялся на уровень третьего этажа, по пути совершив отработанный до автоматизма прыжок с использованием сервомеханики – так удалось преодолеть рухнувший лестничный марш и быстро занять выгодную позицию для наблюдения.
Безликие маркеры его не устраивали. Он не мог безоговорочно доверять системе распознавания целей, понимая – ее адекватность никто не проверял на практике. А что, если там люди?
Пепельный туман тек этажом ниже. Сфера сканирования существенно расширилась, на удалении в триста метров вновь появились алые засечки. Антон переключился на гибридное восприятие. Руины тут же рванулись ввысь призрачными очертаниями не существующих в действительности стен, а серая субстанция утратила непроницаемую плотность – сработали фильтры помех, вариатор частот нашел узкий диапазон, в котором пепельные частицы пропускали излучение. Система накапливала данные, пока в объеме проекционного забрала не проступили контуры пятерых движущихся по проспекту существ!
Скелхи?!
Пришельцы, лишь отдаленно, в общих чертах напоминающие людей, шли медленно, ничего и никого не опасаясь. Они заглядывали в проломы стен, осматривали нагромождения исковерканных машин, изредка кто-то из них наклонялся, подбирая с земли заинтересовавшую его вещицу, но, рассмотрев, небрежно отбрасывал ее в сторону.
Их гибкие, лишенные костей конечности больше напоминали щупальца. Тела и головы плотно облегала серая ткань защитных костюмов. Оружие – компактные лазерные излучатели (опознанные по характерной сигнатуре) они держали наготове.
* * *На борту «Корпускула» подготовкой ребят занимался аватар Вебрария – старик сам создал его, взяв за основу программу эмуляции искусственных нейросетей, вложив в свою кибернетическую копию накопленный жизненный опыт и знания.
О скелхах, как и об их хозяевах – омни, информации было очень мало. Нечеткие изображения, созданные на основе воспоминаний стариков, несколько сигнатур – вот, пожалуй, все, если не считать личных предубеждений бывшего командира крейсера «Альбион», единственного, кто сталкивался со скелхами в бою, да весьма спорных сведений, полученных при расшифровке архивов «Генотипа».
Из отчетов корпов следовало, что скелхи подпадали под понятие «биологический робот». Их ДНК несла признаки генной инженерии. Образец удалось получить, когда омни посещали Землю, накануне войны людей и фокарсиан, но делать далеко идущие выводы на основе анализа нескольких эпителиальных клеток в ту пору никто не решился.
Вебрарий утверждал: скелхам неведом инстинкт самосохранения. Они идеальные бойцы, не знающие, что такое страх или жалость. Многое оставалось невыясненным, например, как взаимодействуют они между собой, что ими движет и управляет? Скудость объективной информации порождала допущения – в пространстве полигона враг использовал обычные средства коммуникации.
Для Антона миг визуального контакта с существами, по словам Вебрария, ответственными за гибель многих людей, стал роковым, переломным.
Ему бы сейчас затаиться и тихо переждать, пока омнианский патруль пройдет мимо, осмыслить сложившуюся ситуацию, но эмоции мгновенно вскипели, затмили рассудок, ведь реальный боевой опыт, так же как хладнокровие и выдержка, приходят отнюдь не на виртуальных полигонах.
За год тренировок понятие «враг» прочно прижилось в сознании. Вебрарий старательно прививал его, исходя из худших предвидений.
Стереотипы поведения, выработанные в киберпространстве, упрямо подталкивали Антона к действию. Столкновение со скелхами предусматривалось в большинстве сценариев, и сейчас он не испытывал сомнений, не задавался вопросом: как поступить?
В юности мы не боимся зла, не ведая, насколько глубока, а порою и бездонна пропасть, куда сорвется душа после первого выстрела, первых брызг крови, выбитых пулей.
Его палец коснулся сенсора. Тихо прошелестел электромагнитный затвор. На контур фигуры скелха легла тонкая паутина прицельной сетки. «Бить только в голову», – звучал в сознании юноши голос старика Веба.
Он плавно выжал спуск.
Стреляя, Антон не видел крови, но в миг, когда чуждые твари падали, подрубленные точными, короткими очередями, где-то в глубинах его души образ светловолосой девушки вдруг подернулся багрянцем.
Он еще не осознавал этого, ощущая лишь гуляющую по телу дрожь.
Мгновенный взгляд по сторонам, сканирование, вердикт: чисто!
Выждав положенное время и не заметив новых групп противника, Антон решил, что проблема устранена.
Произведенное одновременно с выстрелами автоматическое сканирование частот указывало: ни один из чужаков не успел поднять тревоги.
Для виртуалки приемлемо и достаточно.
В условиях послевоенной Земли – спорно, рискованно, сомнительно.
* * *Спускаясь, Антон вновь оказался в границах пепельного тумана.
До цели оставалось пройти еще три с половиной километра.
Он так и не задал себе вопрос: что делают скелхи на безжизненной, испепеленной ядерными ударами Земле спустя два десятилетия после гибели цивилизации? Зачем осматривают руины?
Его слегка лихорадило. Система боевой метаболической коррекции сгладила пики ощущений, подавила опасную сейчас рефлексию, не позволяя вновь и вновь переживать стрессовые эмоции.
Вперед. Только не останавливаться.
Проспект начал расширяться, вливаясь в площадь.
Над головой вновь появились многоуровневые транспортные артерии города. Блокирующая работу сканеров пелена заметно поредела.
На открытом пространстве, лишь кое-где отмеченном обломками зданий, сливалось множество улиц. Здесь же располагалась станция магнитопровода – скоростной подземки, проложенной через цокольный этаж мегаполиса.
Когда-то городские уровни и площадь связывали не только автомагистрали, но и множество антигравитационных лифтов – их покореженные платформы виднелись повсюду.
Он замедлил шаг, огибая препятствия, одновременно ведя поиск направления. По какой из улиц легче всего добраться до торгового центра?
К постоянным реконструкциям он уже начал привыкать. «Ага, пожалуй, мне сюда». – Он взглянул правее двух частично сплавившихся друг с другом платформ. За ними виднелся один из входов на станцию магнитопровода, а дальше, следуя гибридной модели местности, начинался автомобильный тоннель. Он вел сквозь руины мегаквартала и имел множество ответвлений в виде межуровневых переходов.
Антон решительно двинулся в избранном направлении. Тоннель устраивал его как нельзя лучше. Во-первых, он защитит от наблюдателей, во-вторых, даст укрытие от сканеров. Внутри наверняка все захламлено техникой, а это нагромождения металла, среди которых его едва ли смогут обнаружить.
За судьбу войскового транспорта он не опасался. Системы маскировки у него просто отличные. Не зная точного места посадки, можно пройти в двух шагах и ничего не заметить.
За судьбу войскового транспорта он не опасался. Системы маскировки у него просто отличные. Не зная точного места посадки, можно пройти в двух шагах и ничего не заметить.
Антон обошел стороной вход на станцию подземки. До устья тоннеля оставалось метров сто. На краю площади высились покореженные металлические конструкции непонятного предназначения.
Ветер утих. Начал накрапывать дождь. По сфере сканирования все чисто. Ни одного подозрительного сигнала.
* * *Скелх пристально и неотрывно наблюдал за человеком в ожидании команды.
В отличие от Антона он отлично воспринимал присутствие своих собратьев – плотное кольцо оцепления уже замкнулось. Среди обломков антигравитационных платформ затаились еще пять снайперов, они готовы обезвредить человека или убить его, в зависимости от полученных указаний.
«Брать живым», – пришел приказ.
Лазерные разряды ударили издалека. Огненные росчерки, сжигая частички пепла, пронзили мглу, полоснули по человеческой фигуре.
Антон не ожидал атаки. Полагаясь на показания систем экипировки, он был твердо уверен: поблизости никого нет.
До цели оставалось два километра. Он уверенно шагал вперед, как вдруг заполошно взвизгнул предупреждающий сигнал, но поздно: разряды когерентного излучения ударили с разных направлений, поразили сервомоторные узлы экипировки, попросту обездвижили его, превратив локтевые и коленные соединения в раскаленные темно-вишневые потеки.
Он невольно вскрикнул, беспомощно повалился набок, ударился гермошлемом о землю, попытался вскочить, но куда там… Усилители мускулатуры не отреагировали, а без их помощи бронескафандр мгновенно превратился в неподъемный для человека груз.
Оружие он не выронил, но положение складывалось безвыходное. Только сейчас Антон увидел россыпи окруживших его алых маркеров, а спустя миг, не дав ему опомниться, в прорехах враждебной дымки возникли зловещие силуэты.
«Вот так, мгновенно и нелепо, закончится жизнь». Призраками промелькнули тоскливые мысли о тех, кто уже не дождется его возвращения, стало страшно, горько, как вдруг…
Сверху вниз, наискось, резанули очереди. Били из импульсных автоматов, с дальней дистанции, работая в три ствола, точно, беспощадно, без единого промаха.
Ближайших скелхов отшвырнуло назад во мглу.
Оцепенение мгновенно схлынуло.
Крохотные панели управления, расположенные по внутреннему ободу забрала гермошлема, вдруг заискрились точечной индикацией. Система бронескафандра принимала внешние данные, и Антон, ошеломленный скоротечными событиями, замер, ожидая услышать в коммуникаторе голоса людей, пришедших ему на помощь, но частоты связи по-прежнему потрескивали помехами!
Индикация мигнула и погасла. Бронепластины его экипировки внезапно пришли в движение, ломая образовавшуюся окалину, и отскочили в стороны, обнажая поврежденные сервомоторы.
Он вообще перестал понимать, что происходит!
От ближайшего нагромождения металлических конструкций отделилась приземистая тень.
Серв?!
Точно! Технический механизм, покрытый бурыми пятнами окислов и ожогов, прихрамывающий на один манипулятор, доковылял до Антона и тут же приступил к делу: принялся демонтировать поврежденные элементы скафандра!
Следом появился еще один серв. За собой он волочил расколотый пластмассовый контейнер, доверху наполненный разнообразными запасными частями.
Перестрелка тем временем усилилась. Выжившие скелхи перегруппировались, росчерки лазерных разрядов становились все чаще, били со стороны тоннеля, в направлении проспекта, откуда пришел Антон.
Он по-прежнему лежал на земле, не в силах пошевелиться, два дышащих на ладан робота занимались ремонтом его скафандра, над головой проносились огненные трассы, а на проекционном забрале гермошлема вдруг пошла развертка данных телеметрии!
Антон увидел три человекоподобные фигуры.
Андроиды (он только слышал о такой модели машин) выглядели изрядно потрепанными. Когда-то они копировали облик своих создателей, но теперь поизносились. Их пеноплоть давно превратилась в лохмотья, сохранилась лишь местами, помятые, исцарапанные кожухи несли на себе следы множества схваток и ремонтов.
Минуту назад Антон думал, что все кончено, но теперь немного приободрился. Да, он проявил беспечность, вероятно, наделал глупостей, но на Земле, оказывается, еще уцелели остатки техносферы! Кибернетические механизмы продолжали функционировать в автономном режиме. Они не изменили своим задачам, до сих пор оказывали сопротивление, не позволяя чужакам чувствовать себя полновластными хозяевами планеты!
* * *Ремонт шел медленно.
Понемногу, повизгивая активаторами, начала двигаться правая рука, но запчастей у технических сервов явно не хватало, они все еще возились с коленными соединениями бронескафандра, пытались приспособить какие-то детали на место поврежденных.
К скелхам тем временем подошло подкрепление. Трое андроидов покинули позицию в руинах высотного здания, перебежками спустились по широкой осыпи, огонь с их стороны стих.
Антон видел, как три фигуры движутся в красноватом сумраке. Данные ему передавались от независимого источника – разведывательный зонд, похожий на небольшой шипастый мячик, скользил над площадью, координируя действия человекоподобных машин.
Никто не пытался выйти на связь. У Антона сложилось впечатление, что механизмы, выполняя предначертанные им задачи, совершенно равнодушны к событиям.
Но как вовремя они появились! Взгляд неотрывно следил за действиями андроидов. Те явно шли на обострение ситуации, выдвигаясь навстречу прибывающим скелхам.
Добравшись до полуразрушенного входа на станцию магнитопровода, андроиды вновь открыли огонь, укрываясь за обломками антигравитационных платформ!
Шквал лазерных разрядов ударил в ответ. Вспыхивающие на доли секунд лучи рассекали давно поржавевшие конструкции. Брызги расплавленного металла озаряли мглу. Грохот и лязг сливались в гул, один из технических сервов внезапно заискрил и замер, а спустя минуту и второй разделил его участь.
Антон оказался между двух огней. Пытаясь встать, он почувствовал, что приводы экипировки подчиняются усилиям, но двигаться пришлось осторожно. Сегменты брони так и остались валяться на земле, собирать и устанавливать их на место не было времени. Фигуры скелхов уже мелькали невдалеке, канал телеметрии несколько раз обрывался, один из андроидов загорелся, превратился в шагающий факел.
Прихрамывая, Антон побежал в направлении станции магнитопровода. Иного пути не осталось, площадь окружили скелхи. Еще один человекоподобный механизм прекратил сопротивление – у него отказало оружие.
Антон залег за грудой обломков, открыл огонь, целясь по показаниям датчиков, но быстро понял: скелхов слишком много, их не сдержать!
Последний из андроидов еще отбивался. В опасной близости прошипели разряды, с грохотом просела, а затем с протяжным скрежетом рухнула решетчатая ферма.
Он вскочил, рывком пытаясь преодолеть расстояние, отделяющее его от разрушенной надземной части станции.
Вслед ударили лазерные излучатели. Жгучая боль внезапно пронзила правое предплечье и грудь. Антон пошатнулся, но не упал.
Вниз уводили покрытые копотью ступени.
Последний из андроидов, перерубленный пополам, внезапно взорвался.
Канал телеметрии держался еще пару минут, пока зонд не сбили. Скелхи полностью заняли площадь, но Антон, едва дыша от боли, успел скрыться в непроницаемом мраке тоннеля.
Последующие часы он помнил смутно, урывками.
Слабая надежда еще теплилась в душе. Антон понимал, что смертельно ранен, но упрямо двигался к цели.
Скелхи его не преследовали. По каким-то причинам они не решились вести погоню или, что более вероятно, сочли его погибшим. В конце концов, человека в бронескафандре сложно отличить от андроида, думал он, двигаясь во мраке плавно изгибающегося тоннеля.
Путь часто преграждали обвалы и оползни. Большинство препятствий приходилось обходить, используя узкие технические коммуникации.
Он терял силы, автоматика скафандра пыталась бороться с ранением, но безуспешно. Препараты притупляли боль, помогали сохранить сознание, но долго ли удастся протянуть?
«Мне бы найти вход в убежище, попасть внутрь», – мысленно шептал Антон.
Наконец он увидел впереди тусклое пятно света. Похоже, тоннель магнитопровода обрывался?
Через десяток метров уничтожающая всякую надежду панорама открылась его взгляду. Городской уровень понижался. Покрытое широкими разломами перекрытие просело в виде огромной воронки. От торгового центра не осталось даже обломков.
Окрестности кишели скелхами.
Невдалеке блуждающий, помутившийся взгляд Антона заметил иссеченный лазерными лучами, оплавленный корпус войскового транспорта, совершившего посадку на скате исполинской воронки. Бортовой номер не оставляя сомнений, – это был корабль пропавшего Глеба Стужина.