Егор сверился с компасом, указал рукой правильное направление и наша группа выстроившись друг другу в затылок направилась на свое первое задание. Под ногами хлюпала жижа. К ботинкам липла грязь. Подошвы вскоре стали напоминать комья грязи, на которые было неудобно наступать.
Сторонясь любых дорог, мы заметили, что дикой фауны немного прибавилось. Несколько раз из пелены дождя на нас выбегали косули, останавливаясь на мгновение, чтобы убедиться в том, что мы не призраки, и убедившись молниеносно исчезали снова. Попадались нам и дрофы, и куропатки и даже зайцы. Было как-то приятно, что природа восстанавливала численность животных, компенсируя исчезновение людей. Пользуясь тем, что нас вел командир и можно было немного отвлечься от дороги я решил поразмышлять.
Если бы природа дала человеку второй шанс жить на планете, но в обмен он должен был пообещать жить в гармонии с природой, то как бы это выглядело? В природе существует цепь питания, кто-то кого-то обязательно ест. Если представить человека гармоничного, то он тоже должен питаться. На траве он долго не проживет, все таки желудок у него не четырехкамерный, как у коровы. Мясо тоже должно в нем присутствовать время от времени. Но человек не наделен быстрыми ногами, чтобы догнать мало-мальскую живность. Ему обязательно нужно придумать какое-то приспособление чтобы облегчить охоту. Сперва он придумает дубинку, потом лук, потом ружье, а там опять понеслась вся цивилизация под откос. Получается, что нет у нас другого выбора? Как-будто нет. Но я чувствовал, что он должен быть. Кто-то же запускал летающие тарелки.
По моим представлениям за техническим прогрессом обязательно должна была подтягиваться духовность. Не религии, не философии, а такое же научное познание природы вещей. Держа в одной руке автомат, в другой обязательно должен лежать в противовес мой духовный мир. Он должен быт настолько же развитие духовного мира какого-нибудь средневекового воина, как мой автомат совершеннее его топора.
Катастрофа, случившаяся с человечеством не была наказанием за технический прогресс, ибо он сам по себе благо, наказание было за слишком большой разрыв между техническим и духовным развитием.
Есть свидетельства того, что Землю, на заре человечества, не раз посещали инопланетяне. Есть предположения, что они несли знания примитивной цивилизации людей. Но что мы знаем? Цивилизация не смогла их удержать. А если представить, что инопланетяне просто взяли бы и дали тем людям свою технику, оружие. Я думаю, что конец мира наступил бы незамедлительно.
Тем кто выживет после катастрофы надо будет непременно это учитывать. Больше смотреть не под ноги, а вглубь себя. Слушать душу и меньше хвататься за калькулятор.
Небо немного разошлось перед ночлегом. Поужинав холодным и расставив посты мы улеглись под открытым небом. В свою очередь дежурить я постоянно отвлекался на высыпавшие на небе звезды. У горизонта ходили тучи и сверкали отблески молний, а над нами раскинулось безмятежное звездное небо. Я чувствовал себя пылинкой в этом космосе. Но не брошенной, забытой и никому не нужной, а пылинкой, которая была частью космоса. Без меня мир был бы не полным.
Странные мысли для бойца накануне опасного мероприятия. Мне они помогли поверить в то, что я являюсь частью грандиозного плана вселенной, согласно которого человечество обретет новую, более гармоничную жизнь. Прекрасная мотивация.
Утро разбудило каплями моросящего дождя. Я только пригрелся после смены. Наскоро позавтракав мы снова двинулись молчаливыми призраками.
К полудню мы внезапно наткнулись на деревушку. Командир сверился с картами и заключил, что мы немного сбились. Деревня должна была остаться в десятке километров от нашего маршрута.
Мы поспешили скрыться пока нас не заметили. Вдруг, сквозь шум дождя долетели крики и выстрелы.
— Тарасов и Василенко обойдите со стороны того оврага и понаблюдайте что здесь твориться.
Мы с Андреем скинули лишний груз. Я взял автомат, а Андрей свой винторез. Мы спрыгнули в овраг и двинулись в сторону деревни по мягкому дну из грязи и травы. Разросшиеся клены в конце оврага позволили нам приблизиться вплотную к источникам криков.
Несколько человек в камуфляже волокли сопротивлявшегося мужчину. Две женщины сидели на асфальте и ревели. У одной по лицу текла кровь.
— Вот сволочи! Вот гаденыши! — Причитала старшая с целым лицом.
Вторая плакала молча. Возле автобуса стояли человек двадцать деревенских. Люди в камуфляже подтащили бедолагу к приспособлению, напоминающем средневековые кандалы, в которых крепились шея и кисти рук человека. Приспособление было стационарным и мне оно напоминало место казни. Именно им оно и оказалось.
Человека заковали закрепив его лицом в сторону толпы. Мы увидели разбитое в кашу лицо. Мужчина с трудом открыл глаза.
— За систематическое укрытие продуктов питания, подлежащих изъятию в пользу «Армии Возрождения» житель села Родниковое Озеро Никаноров Александр Михайлович приговаривается к высшей мере наказания — обращению.
Один из людей в камуфляже воткнул в лицо обреченному на казнь какой-то предмет. Тот задергал головой насколько ему позволяли кандалы. Другой в камуфляже ударил ботинком в живот жертвы. Мужчина закашлялся в воткнутый в его лицо предмет. Кажется палачей устроила такая реакция.
— Сами убьёте или нам остаться? — Весело спросил толпу палач.
Народ молчал и смотрел исподлобья. Андрей поглаживал курок своей винтовки. Я видел как вздулись вены на его висках. Но поддаться слабости сейчас означало испортить всю операцию.
— Наше время придет, Андрюх. Успеешь еще нажать на курок.
— Я запомнил его рожу противную. Увижу еще раз, обязательно выстрелю, прямо в глаз.
Люди погрузились в автобус и уехали. Из толпы вышли женщины и направились к тем двум женщинам, сидящим на дороге, чьим родственником наверное являлся казненный мужчина.
— Застрелите меня, не хочу становиться уродом. — Просил Александр.
— Я не смогу выстрелить в человека, как обратиться, тогда легко. — Переговаривались между собой мужики.
— Пойдем назад. — Шепнул я Андрею. — Не то спалимся.
— Они назвались «Армия возрождения». — Повторил я командиру.
— Да, это они. Тот, первый «язык» из-под Октябрьска так же называл свою организацию.
Турсунов снова достал карту и сверился.
— До части еще километров семьдесят. Далеко они за едой ездят.
— А что им остается, если они там все с зон сбежали. Им всем неположняк руки марать работой. Привыкли баланду свою хлебать за счет государства, теперь вот люди обязаны их кормить. Эх, навалиться бы, да придавить их всех. — У нашего пулеметчика Марата, аж голос сменился от злости.
— Успеем. За тем мы и здесь. — Успокоил его командир.
Маршрут пришлось проложить по новой, с учетом ошибки. Мы шли молча. Каждый из нас в душе прокручивал произошедший в деревне случай и вырабатывал свое отношение к нему. Я представлял, как моим товарищам не терпелось спустить курок. Если бы не приказы, которые на «Элеваторе» привыкли выполнять беспрекословно, можно было бы устроить засаду на этот автобус.
В начале третьего дня, с самого утра Егор приказал разделиться. Каждой тройке он выдал по карте, с отмеченными на ней чекпоинтами. У каждой тройки был свой маршрут со своими целями. Еще раз проинструктировал на случай попадания в плен.
— Лучше не попадать, сразу скажу, но если возьмут, раненого, оглушенного или еще какого, в беспомощном состоянии, про другие тройки ни слова. Знайте, что информация о нас им очень нужна. Я не могу вам запретить молчать, далеко не всякий человек способен выдержать пытки, но мой вам совет, оставляйте один патрон, одну гранату для себя. А еще лучше не попадайтесь. Через двое суток встреча на этом же месте. Ждем сутки, а потом уходим самостоятельно. Всё понятно?
— Да.
— Ну, с Богом, расходимся.
В нашей тройке был я, Андрей и пулеметчик Марат. Насколько я сумел понять их, они были отчаянными парнями. За Андреем я уже успел заметить склонность к авантюрам, за Маратом еще предстояло, наверно. Интересно каким я казался для них. Сам себя с считал довольно уравновешенным человеком, не склонным к сиюминутным проявлениям эмоций. Может, поэтому мной и разбавили наш небольшой коллектив.
Командовал нашей тройкой Андрей. По нему было видно, что он понимает в своей работе. Он сразу вычислил вражеский секрет, подобно Шерлоку Холмсу, дедуктивным методом.
— Стопроцентная гарантия, что там кто-то есть. Смотри, единственное место откуда можно просмотреть всю округу, к тому же там растут деревья и кустарник. Если ты не идиот, то обязательно посадишь там наблюдателей. — Андрей достал сканер и проверил частоты.
Рация зашипела вначале помехами, но потом несколько раз споткнувшись поймала переговоры «Армии Возрождения». Можно было не сомневаться, что это они. Человеческая речь постоянно перемежалась блатным жаргоном. Шел дежурный обмен информацией. Пока всё было спокойно в стане врага.
Рация зашипела вначале помехами, но потом несколько раз споткнувшись поймала переговоры «Армии Возрождения». Можно было не сомневаться, что это они. Человеческая речь постоянно перемежалась блатным жаргоном. Шел дежурный обмен информацией. Пока всё было спокойно в стане врага.
— Обходим это место подальше и двигаемся вперед. К ночи надо успеть добраться до крайней точки. — Андрей отметил место на карте символом обозначающим вражеский пост.
— А вот и смена караула! — Марат присел на корточки и показал в сторону предполагаемого секрета.
Открытый «УАЗик» забрался на холм. Из него вышли несколько вооруженных человек и исчезли в кустах. Через минуту такие же вооруженные люди сели в машину и уехали.
— Ну как вам? — Победоносно осмотрел нас Андрей.
— Опыт не пропьешь. — Развел руками Марат. — Мы и не сомневались в тебе.
А я бы наверняка мог пропустить вражеский секрет. Мне стало не по себе оттого как можно легко попасться врагам. Впредь постараюсь смотреть во все глаза.
— Как не тужтесь, но опыт приходит с выходами. Пару раз в засаду попасть обязательно надо. Тогда ты ее не только видеть, но и чуять станешь. — Понял мои мысли Андрей.
— Хорошо, что ты с нами пошел, Андрюха. Как-то мне спокойнее с тобой. — Заключил Марат.
— Тьфу-тьфу. — Суеверно сплюнул Андрей.
Интенсивность «Армии Возрождения» возрастала по мере приближения к их логову. Все чаще мы слышали и видели военные грузовики. Чаще попадались посты на третьестепенных дорогах. Все свидетельствовало о том, что нам осталось совсем немного.
Возле одного из перекрестков висел плохо сработанный, но не потерявший от этого своих агитационных свойств, плакат. Он гласил: «Житель свободных земель, помни, тебя защищает „Армия Возрождения“! Они несут добро и свет в каждый дом, который сдает продовольственную норму!» На плакате был изображен солдат, держащий на руках радостную девочку. Художник явно перенял свой стиль с советских агитационных плакатов.
— Терентий бы сроду до такого не додумался! — Марат плюнул в сторону плаката.
Вечерело. Согласно карте мы были уже в предместьях военного городка. Андрей остановился и нам знаками приказал сделать то же самое. Он поднял свой винторез и посмотрел в оптику.
— На холмах целые укрепрайоны. БМП и танки врыли. Не проскочить, пока не стемнеет. Давайте парни схоронимся в этом овражке до темноты.
Мы спустились на влажное дно оврага. Андрей включил сканер. Сразу донесся тюремный жаргон. Была вероятность того, что к противнику уже могла попасть одна из наших групп. Но пока было тихо. Андрей отложил сканер в сторону, не выключая, взял в руки карту и отметил символом танка высоту.
— Какие воины из зеков могут быть. Они же только шкурные интересы понимают? — Высказал свою мысль Марат.
— Подлостью, изворотливостью. Военных они же захватили. Теперь шкурные интересы зеков напрямую зависят от «Армии Возрождения». Вне её они и пяти минут не проживут. — Сказал я.
— А теперь они могут и не воевать Будут держать семьи военных в заложниках, а тем и деваться некуда, будут стрелять по нам. — Очень даже правдоподобно предположил Андрей.
— Точно. Мужиков жалко.
Мы двинулись дальше, когда стемнело. Оптика снайперской винтовки помогала немного выхватывать пространство перед нами. Небольшими переходами мы поднялись на склон, за которым в кромешной тьме, редкими пятнами света лежал военный городок. Днем должен быть прекрасный обзор. Оставалось только дождаться утра.
Ночь снова расчистила небо от туч, но к утру снова заморосил нудный мелкий дождь.
— Шампиньоны на обратном пути можно насобирать. — Марат разглядел пользу в дожде. — Думал, никогда уже грибы не захочу, ан нет, привык.
— Я тоже, но как прижало, сразу забыл все фобии. Люди вообще в еде стали неразборчивы. Меня вот тоже хотели съесть, да я сбежал.
— Ух ты, расскажи. — Оживился Марат.
— Тихо, мужики. Давайте на обратном пути поболтаем. Сейчас в оба смотреть нужно. От нас сейчас зависит многое. — Нам ничего не оставалось как подчиниться. — Ты, Сергей, вон в ту ложбинку. Держи карандаш и бумажку. Записывай все передвижения и количество транспорта и боевых машин. Ты, Марат, под тот куст. Вот и тебе бумага и карандаш. Записывай всё. Я буду немного позади вас. Я страхую вас своим винторезом. Стрельбу поднимать только в крайнем случае. Если обнаружимся, первым отходит Сергей, за этот склон, затем я, Потом мы тебя прикрываем Марат, а ты отходишь. Усекли?
— Да, командир.
— Расползайтесь.
Когда я добрался до своей ложбинки, то стал совершенно одного цвета с окружающей средой. Я положил перед собой автомат и замер. Какой-то грач, я так подозреваю, привыкший питаться трупами некоторое время наблюдал за мной. Потом, видимо приняв меня за труп, сел неподалеку и стал бочком подскакивать ко мне. Я не шевелился. Грач настолько осмелел, что подпрыгнул к моему лицу и собрался уже своим могучим клювом попасть мне в глаз.
— Бу! — Негромко, но резко шуганул я наглую птицу.
Как мне показалось, грач мгновение смотрел на меня с удивлением, а потом улетел.
— Рано еще. — Произнес я вслед птице.
Прямо передо мной, на расстоянии полукилометра проходил серый бетонный забор воинской части. Перед частью была высажена тополиная аллея, сильно мешавшая наблюдать за происходящим по ту сторону забора. Я видел мельтешение людей, но чем они занимались мне было непонятно. Я примерно представлял чем будет заниматься организация набранная из уголовщины. Постигать военную науку им будет лень. Наверняка, в случае реального столкновения они бросят первыми военных, затем «шестерок» или как у них там называется низшее сословие.
Я был уверен, что самое продвинутое направление «Армии Возрождения» это мародерство и грабеж. Это их стезя, в которой они были профессионалами. Если бы не заложники военные, можно было бы прихлопнуть это осиное гнездо разом. Но так ситуация совершенно казалась неразрешимой. Ну, узнаем мы сколько техники и народа у врага, а дальше что? Нападать самоубийственно, не нападать — тоже.
Может и не настолько глуп противник. Может быть сейчас его агенты кружат вокруг «Элеватора» и мотают на ус всю информацию. Мне вспомнились те мужики на снегоходах, от которых я бежал, когда добрался до «Элеватора». Вспомнился случай на картошке, когда на нас напали зомби. И это было похоже на заранее спланированную акцию, что наводило на мысль о внутреннем осведомителе. Если это так, то противника не стоило недооценивать.
Было бы здорово внедрить своего агента к противнику, и быть всегда в курсе его планов. Мысль казалась здравой, но очень опасной. Я огляделся чтобы увидеть своих товарищей. Напрасно, они слились с окружающим миром, так же, как и я.
Время шло, а ничего интересного не происходило. Несколько грузовиков и одна БМП прокатились по дороге, один раз вышла группа человек в двадцать и направилась на холм, расположенный справа от меня. Через час то же количество вооруженных людей вернулось. Я записал время. Наверняка и мои товарищи сделали то же самое.
Мне вдруг стало понятно, что никакой особо ценной информации, имеющей стратегическую важность, лежа в кустах под вражеским забором, не раздобыть. Вот попав внутрь, можно было бы узнать многое. Эта идея настолько мне понравилась, что я заерзал в нетерпении поделиться ею с Андреем.
Гипотетически, я даже рассматривал свою кандидатуру на роль внедренного агента. Не знаю, откуда во мне бралась смелость? То ли из за молодого безрассудства, то ли времена настали, когда люди перестали считать свою жизнь чем-то ценным? Я готов был ответить «да», если бы командование предложило мне эту роль. Внутри меня даже загорелось чувство торжества, и в голове прокрутились ролики моего звездного часа.
Но жизнь прагматичнее. Она обязательно выравнивает последствия сильных эмоций. Пока я забавлялся мыслями о своем героизме, два вооруженных человека, со стороны холма спустились и уже были на расстоянии двухсот метров от меня. Так как я был к ним ближе всех, мне и предстояло встретить их в первую очередь. Я помнил, что Андрей контролирует нас своим бесшумным «винторезом», но мне все равно было страшно. Как же я собирался стать разведчиком в самом «осином гнезде»? Теперь мне казалось, что я еще не готов.
Я смотрел на приближающихся патрульных из-под непромокаемой ткани камуфляжного цвета, накрывшись ею с головой. Люди шли не торопясь, разговаривая между собой. Моя правая рука лежала на рукоятке автомата. Указательный палец поглаживал курок. Они шли не прямо на меня, а немного за меня. Мне стало совсем не по себе, когда они скрылись из глаз, и я какое-то время не мог знать, что происходит у меня за спиной.
Наконец патруль появились у меня слева. Они все также не напрягаясь разговаривали между собой. Из отдельных долетающих фраз я понял, что они не из бывших зеков. Наверно, местные военные. Мне показалось, что один из них посмотрел в мою сторону. По мне пробежал холодок. Но часовой отвернулся и продолжил жестикулируя, что-то рассказывать своему товарищу. Его жестикуляции привели к тому, что он что-то выронил, и совершенно не заметив этого пошел дальше.