– Да? Что, он слова своего не держит? Раз сказал проводит, значит, проводить должен был! Какой он после этого мужчина?
– Шушана, ты его так напугала, когда из маршрутки кричала на весь город, что любой бы сбежал.
– Ничего не хочу больше слышать. Тебе нужно замуж!
– Шушаночка, я так устала, давай я завтра замуж пойду? – примирительно попросила Нина.
– Конечно, завтра. Кто говорит, что сегодня?
Нина кивнула и пошла в подъезд. Но вдруг остановилась.
– Шушаночка, а что завтра будет? – спросила она, чувствуя подвох.
– Как что? Завтра Жужуна придет! Я ее уже вызвала! Из маршрутки ей позвонила, когда тебя увидела! – ответила соседка.
– Жужуна? – не поняла Нина. – Та, которая ниткой эпиляцию делает?
– Не знаю, какую эпиляцию, но усы она очень хорошо дергает! У меня вон уже все колется. Ты тоже придешь. Она тебе усы уберет!
– У меня нет усов.
– Хорошо, не хочешь усы – бороду тебе уберет!
– Шушаночка, у меня нет бороды.
– Что ты такая капризная стала? Брови у тебя есть? Тогда она будет тебе брови щипать! Утром приходи!
– Шушаночка, мне не надо брови!
– Сейчас не надо – завтра надо будет! Вот мне тоже не надо было, чтобы у меня борода росла! Усы еще ладно – Ике нравится. А борода не нравится! Что я, виновата? Зато у меня руки гладкие. Я Ике говорю – скажи спасибо, что у меня руки гладкие, не такие, как у жен его братьев! У них такие руки, как у обезьян! И ничего, ходят, даже не стесняются! И вообще – Жужуна должна на тебя посмотреть!
– Зачем?
– Как зачем? Она же тебя сватать будет!
– Очень хорошая сваха, – вмешалась кондитерша. – Она мою крестницу так хорошо посватала, что я ее больше не вижу! Характер у нее был – ни одному мужчине такую жену не пожелаю. Только Жужуна смогла ее замуж выдать. Теперь ее муж так мучается, так мучается, зато нам хорошо! Шушана, если Нина не хочет, пусть Жужуна мне усы уберет!
– Если закроешь свою трубу! – немедленно начала торговаться Шушана.
– Хорошо, закрою, но тогда и брови пусть мне уберет! – Кондитерша тоже умела вести торги.
– Слушай, ты меня сейчас не делай нервной! Закроешь трубу, я скажу Жужуне, что у тебя уже усы отросли, – возмутилась Шушана.
– Хорошо, хорошо, только успокойся, ты еще громче всем расскажи, что у меня усы. – Кондитерша пошла на попятную.
– Мне не нужна сваха! – возмутилась Нина.
– Это мне сваха была не нужна! – воинственно сказала Шушана. – Меня Ика и без свахи бы замуж взял. Так взял, что не отпускает. А тебе нужна! Такого, как мой Ика, она тебе не найдет, но чего-нибудь подходящее подыщет.
– Кого-нибудь…
– Тебе и чего-нибудь сгодится, ты меньше умная будешь, кого-нибудь сама сделаешь! Слушай, я не сказала Жужуне, что ты слишком умная… – Шушана занервничала. – Ты завтра помолчи больше.
– Да, лучше молчи, – согласилась хозяйка кондитерской. – Только ты, Шушана, тоже молчи, как тебе Жужуна Ику сосватала. И скажи Жужуне, что и мне брови нужны.
– Трубу завтра закрой, как человека тебя прошу. Будут у тебя и усы, и брови! – отмахнулась Шушана.
– Закрою, закрою, Жужуна ваниль тоже не любит. Но учти, не ради своих усов я это делаю, а ради Нины! Такая девушка хорошая. Такую сосватать – одна радость.
Утром Нину разбудил телефонный звонок. На домашний телефон ей звонили только Шушана, Ирма и Ика. Нина нехотя взяла трубку.
– Ты что? Спишь еще?! – возмущенно прокричала в трубку Шушана.
– Уже встала.
– Я вижу, как ты встала. Жужуна сейчас придет. Я что звоню – ты макияж сделай или приходи сейчас – я тебе сама сделаю.
– Зачем?
– Как зачем? Что Жужуна скажет, если тебя увидит? Правильно! Ничего не скажет. А так увидит, что ты нормальная девушка, глаза у тебя есть, губы. Ей легче работать будет. И золото надень. Пусть видит, что у тебя есть золото. Я тебе свое не могу дать – Жужуна мое все видела, сразу поймет. Так что давай, собирайся. Ирма тоже придет. Обещала браслет принести для тебя.
Нина решила не спорить, не задавать вопросы, на которые она не получит ответов, а просто на все согласиться. Если Шушана решила продемонстрировать Нину свахе, так оно и будет. Оставалась одна надежда: Нина не понравится Жужуне и та откажется выдавать ее замуж. Нина натянула джинсы и футболку, подкрасила ресницы и решила, что для Жужуны и так сойдет. Выбрала любимые серьги – на самом деле серебро с фианитами, но такой искусной работы, что все принимали за белое золото с бриллиантами. И при всем параде спустилась к Шушане.
Ирма уже сидела на кухне, вжавшись в стену, и пила кофе. Жужуна – огромная, просто безразмерная женщина в черном обтягивающем платье – крутила на пальцах суровую нитку. Поскольку Жужуна заполнила собой всю кухню, Нина предпочла постоять. Шушана кричала куда-то вверх и вдаль, жалуясь на родственников, как догадалась Нина. На столе стояла огромная коробка с разнообразными пирожными – видимо, хозяйка кондитерской передала.
– Они называют меня интригантка! – возмущалась Шушана. – Да, я такая интригантка! А что мне остается? Вот они должны были приехать, сходить на кладбище, стол сделать. И где они? Не позвонили! Не подтвердили визит! Мы были у них на кладбище, стол сделали, а они нет! Как их назвать после этого?
– Эфэристы! – сказала Жужуна.
– Вот! Правильно! Эфэристы! Ладно, никто не заставляет на кладбище ехать, но стол пусть сделают, как положено!
– Ты опять с золовками поругалась? – уточнила Нина.
– Да я с ними не ругаюсь! – не могла успокоиться Шушана. – Я их ненавижу! Так ненавижу, как они меня ненавидят! Это они еще не знают, что у меня бабка цыганка была. Да я могу их глаза съесть, так их видеть не могу!
– Шушана, успокойся, съешь лучше шу, – попыталась разрядить обстановку Ирма.
– Слушай, вот как она шу делает? – Шушана взяла себе пирожное, размером с небольшой торт. – Я тоже шу делаю, очень вкусное шу, но она… Я ей даже трубу готова простить. Сколько раз рецепт спрашивала, она не признается. Жужуна, может, ты ей так брови выщипаешь, что она рецепт расскажет?
– Нино, ешь шу, – предложила Ирма.
– Нет, спасибо. – Нина так и не научилась завтракать пирожными и уж тем более шу гигантских размеров.
– Тебе можно кушать. У тебя ноги худые, – заметила Жужуна, бросая на Нину оценивающий взгляд. – Пока ноги худые, диета не нужна, можно кушать.
– А мне очень диета нужна! Только я не могу ее держать! – пожаловалась Ирма. – Не могу похудеть. Вот утром сажусь на диету, ем мацони с медом. И сразу срываюсь – кушаю пирожное с кофе. Рядом с работой еще кондитерскую открыли! И что – я должна мимо идти? Да полгорода в эту кондитерскую специально ездит, а мне по дороге. Меня никто не поймет, если я не зайду. Очень я люблю поесть. А когда уже не влезает, я еще пальцем могу запихнуть.
– Тебе же не надо выходить замуж? – уточнила Шушана, которая, видимо, решила поженить всех вокруг сразу.
– Нет! Не надо! Была я там, мне не понравилось! А то ты не знаешь, как я мучилась! – воскликнула Ирма.
– Ты лучше шу кушай, не надо сейчас такое говорить! Пусть рот будет занят! Не понравилось ей! – прикрикнула на нее Жужуна. – Зачем ты мне девочку пугаешь? Она тебя послушает и решит, что ей тоже замуж не надо! А ей надо! Нина, что ты стоишь? Садись, сейчас я и тобой займусь.
Нина присела на краешек и с ужасом смотрела на сваху, которая подрабатывала домашней эпиляцией. Или наоборот.
Она скрутила нитку и нависла над Шушаной, которая покорно подставила ей лицо. Жужуна крутила на пальцах нитку и даже не смотрела на клиентку.
– Ты думаешь, я не вижу? – засмеялась Жужуна.
Да, у Нины было такое подозрение.
– У меня минус три и астигматизм. Но зачем мне глаза, когда есть уши? Я по звуку все делаю. У тебя Шушана, не волосы, а струны, очень жесткие. Еле выдираются. Ну как? Посмотри мне в глаза!
Жужуна закончила с Шушаной и нависла над Ниной. Та послушно посмотрела на сваху. Проблема была в том, что глаза у Жужуны смотрели в прямо противоположные стороны и понять, в какой глаз нужно смотреть, было невозможно. Нина решила смотреть в правый, который не так сильно косил.
– Ты не понимаешь? В глаза мне смотри! – обиделась Жужуна, и Нина стала смотреть в левый.
– Лучше наверх смотри, если не можешь нормально! – скомандовала Жужуна и принялась выдирать Нине брови. Судя по звуку, лишних бровей у Нины было много.
После того как с процедурой было покончено, Жужуна села есть шу и пить кофе.
– Странная ты, – сказала Жужуна, пристально оглядывая новую клиентку. То есть Нине казалось, что сваха смотрит на нее, поскольку понять точно, куда направлен ее взгляд, было сложно. – Ты вот сейчас что делаешь?
– Кофе пью, – покорно ответила Нина.
– Нет! Ты оскорбляешь мой глаз! – торжественно заявила Жужуна. – Посмотри, как ты одета! Ты и на свидание так пойдешь? Нет! Ты не опозоришь Жужуну. Показать тебе нечего, это правда, значит, тебе такой муж нужен, чтобы, э… рассмотрел тебя.
– Да ей никто не нравится! Я ей Дато предлагала – не хочет! – поддержала разговор Шушана.
– Правильно не хочет! – встала на защиту Нины Ирма.
– Я знаю, кто тебе нужен! – воскликнула сваха и отложила пирожное. – Тебе Манана нужна!
– Кто? – Нина, Шушана и Ирма спросили одновременно.
Но Жужуна держала театральную паузу, прихлебывая кофе.
– Манана, – наконец, тщательно прожевав пирожное, ответила сваха. – Если она понравится Манане, значит, я сделала свое дело.
– Кто такая Манана? – все еще не понимала Нина.
– Как кто? Твоя будущая свекровь! – объявила Жужуна.
– Эта та Манана, у которой сын Мераби? – ахнула Шушана. – Ему тридцать пять, и он еще не женился, потому что Манана невест перебирает, как зелень на базаре?
– Тридцать четыре, и Манана перебирает, потому что очень сына любит. Слушай, ты не хочешь своим сыновьям хороших жен? Тоже будешь выбирать! Да ты так выбирать будешь, что я с того света смотреть буду и радоваться, что не я тебе невестку выбираю.
– Как не ты, а кто? – испугалась Шушана. – Нет, Жужуна, ты не должна умереть, пока моим сыновьям жен не найдешь! Нет, я даже думать не могу, что они найдут себе таких обезьян, как мои золовки!
– Жужуна, а для Нины больше никого нет? – тихо спросила Ирма.
– Для нее? – Сваха ткнула пальцем в Нину. – Нет!
– Так ей же придется со свекровкой жить! – Шушана все еще держалась за сердце.
– Зато где жить? В самом центре города!
– Так у них, говорят, не квартира, а музей. Ремонт нужно делать, такое все старое.
– Слушай, там такой сэрвис, которого нигде нет! Это ты на автобусе ездишь, а они на канатке могут ездить! Скажешь, не сэрвис? И до кладбища близко, и до роддома близко. Да ни у кого такого нет! – Жужуна не понимала, как может вызывать сомнения столь прекрасное месторасположение.
– Да, это удобно, – согласилась Ирма.
– Я же говорю – сэрвис! – обрадовалась Жужуна.
– А как выглядит Мераби? – поинтересовалась Нина, поскольку все три женщины вдруг замолчали и ждали, что она скажет.
– Как выглядит, так и выглядит, – отрезала Жужуна. – Нормально выглядит. Как мужчина выглядит, так и он. Какая тебе разница? Тебе сейчас надо думать, как ты будешь выглядеть!
– Ну хоть какой он? – не отставала Нина.
– Тебе замуж надо или фотографии смотреть? – обиделась сваха.
– У Мераби размер ноги меньше твоей. Можешь давать ему свои туфли поносить, – хихикнула Ирма. – Нет, твои туфли у него с ноги спадать будут.
– Как это? – не поняла Нина.
– Слушай, ну нога у него маленькая. Как у девушки. Ты что – на его ноги будешь смотреть? – сказала Жужуна.
– И он… пониже тебя… – призналась Шушана.
– Намного? – вежливо уточнила Нина.
– Ты что, по росту мужей выбираешь? Ты к ним с линейкой будешь подходить? Тогда я пошла! Зачем я тебе нужна? – Жужуна стала подниматься со стула.
– Жужуночка, она согласна, согласна! – подскочила Шушана. – Мы ее соберем на свидание, ты только договорись. Ирма ей браслет свой золотой даст, я – сережки. Платье ей купим. Тебе не будет стыдно!
– Хорошо, я договорюсь, – торжественно кивнула сваха, – но без гарантий! Чтобы потом не говорили, что Жужуна плохо свое дело знает!
Сваха съела еще одно пирожное и ушла щипать усы хозяйке кондитерской. Шушана суетилась и благодарила.
Они снова сели за стол.
– И что теперь? – Нине вдруг стало весело, и она начала хохотать.
– Что ты смеешься? Ирма, у нее что – нервный срыв? Скажи, ты же доктор! Она больная?
– Не больная, просто нервная.
– То есть теперь я пойду на свидание, – продолжала хохотать Нина. – С коротышкой, который живет с мамой, катается на канатке, а ноги у него случайно не в форме лотоса? И я должна ему понравиться, а потом понравиться его маме. Нет, сначала понравиться его маме, и тогда она разрешит, чтобы я понравилась ему? Шушана, скажи, что ты пошутила!
– Если ты понравишься Манане, то Мераби уже можешь не нравиться, – уточнила Ирма.
– Я же для тебя стараюсь! Может, он вырос немного. Я Мераби давно не видела! Ирма, ты его когда видела в последний раз? – Шушана была взволнована.
– На похоронах дяди Зазы, мужа тети Тины, а что?
– Это когда было?
– Подожди, надо вспомнить. Шесть лет назад или семь. Когда у тети Тины племянница Тамара замуж выходила? Вот после этого, через год, дядя Заза умер.
– Тогда восемь лет назад. У племянницы уже двое детей и старшему – семь.
– Почему ему семь? Не может быть. Пять лет ее сыну!
– Сейчас я позвоню Тамаре, спрошу.
Шушана принялась звонить Тамаре, чтобы точно узнать, сколько лет ее старшему сыну.
– Тамара, это Шушана. Как дела? Как муж? Как дети? Что ты говоришь? Отит? Слушай, у всех детей в этом году отит. Мои тоже переболели. Ты в ухо капаешь? Сколько доктор взял? Сорок лари? Это ты за свое спокойствие заплатила. Не переживай. Кому ты его показывала? Нет, не знаю такого. Новый врач? Хороший, говоришь? Дай мне его телефон, я своего Тенгиза тоже ему покажу. Да, все хорошо. Ика работает. Вот, Жужуна приходила. Нам одну девочку надо сосватать. Тебе тоже нужна? Брови сделать? Хорошо, я ей скажу. Только купи шу. Она шу очень любит. Ну хорошо, тете Тине привет передавай. Она здорова?
Шушана еще минут пятнадцать обсуждала здоровье тети Тины и детей. После чего, удовлетворенная, положила трубку.
– Ну вот.
– Что вот? Сколько лет ее старшему сыну? – спросила Ирма.
– Ой, надо тете Тине позвонить, – ахнула Шушана, забыв задать вопрос, ради которого звонила.
Обе женщины уткнулись в телефоны и звонили тете Тине, знакомым, разве что дяде Зазе на кладбище не позвонили. Они обсудили погоду, постельное белье, новые занавески, отиты, бронхиты и астмы, зубы и пломбы. И обе забыли, зачем звонили.
– Я только никак не пойму, зачем она Нине Мераби предложила? – закончив очередной телефонный разговор, спросила Ирма у Шушаны.
– Откуда я знаю, сама думаю об этом. Но ты же знаешь Жужуну, она людей чувствует.
– Да ничего она не чувствует. Цену себе набивает, и все.
– Зачем ты так говоришь? Она меня за Ику сосватала, разве плохо сосватала? Да всем известно, Жужуна знает свое дело. Сто человек скажут, что невеста жениху не подходит, а Жужуна одна будет знать, что подходит, и окажется права.
– Может, отменить все, пока не поздно? Зачем Нине такая судьба? А если она Манане не понравится? – задумчиво сказала Ирма. – Все-таки Нина не местная.
– Конечно, понравится! Как Нина не понравится? Да они таких невест не видели, даже мечтать не могли!
– Нина не хочет замуж, Мераби не хочет жениться, Манана не хочет, чтобы Мераби женился, а хочет, чтобы при ней остался, ты думаешь, у них счастливая семья получится?
– Откуда я знаю? Я уже сто раз, нет, двести раз пожалела, что Жужуну позвала. Но ты же ее знаешь: пока она до конца дело не доведет – не успокоится.
– Вот это меня и пугает. Помнишь, как братья твоего Ики не хотели его в загс пускать? И только Жужуна их на место поставила?
– Да помню я! Пусть их жены столько слез выплачут, сколько я тогда выплакала!
Соседки вспоминали достижения Жужуны, обсуждали золовок и, казалось, про Нину совсем забыли. Она, выбрав удобный момент, махнула рукой, прощаясь, и пошла домой.
Прошла неделя, самая обычная рабочая неделя, и Нина даже думать забыла о Мераби, Жужуне и сватовстве.
Утром в субботу ее разбудил телефонный звонок.
– Ты что, спишь, что ли? У тебя свидание вечером, а ты спишь? – закричала в трубку Шушана. – Я сейчас приду. Вари кофе. Ирма тоже уже идет.
Нина застонала, но покорно пошла на кухню варить кофе.
Через пять минут в квартиру ворвались Шушана с платьем в руках и Ирма, которая несла многочисленные коробочки.
Нине пришлось подчиниться – примерить платье и надеть драгоценности.
– Хорошо, – кивнули соседки, – так и пойдешь. Встретитесь у театра. В семь вечера.
– Шушана, я не хочу. Ирма, хоть ты ей скажи!
– Жужуна договорилась. Она с Мананой договорилась! Манана Мераби отправит! Теперь нельзя не пойти! – заявила Шушана, и Ирма кивнула.
– В этом я не пойду, – объявила Нина, – пойду в своем.
– Хорошо, хорошо, только идти надо, – закивали соседки.
Вечером Нина, невеста на выданье, стояла на ступеньках театра. Она первой заметила Мераби и разглядывала его на расстоянии. Мужчина, судя по всему близорукий, тыкался в грудь чуть ли не каждой женщине – выше он не доставал длинноногим красоткам на десятисантиметровых каблуках, которые двигались с удивительной пластикой и уверенностью, будто родились на шпильках. Нина, не поддавшись на уговоры Шушаны и Ирмы, надела удобные балетки, простой сарафан и торжествовала. Правда, ей было немного обидно от того, что Мераби несколько раз скользил по ней взглядом, но не замечал. Даже когда на ступеньках остались несколько человек, он прошел мимо Нины. Она решила, что ни за что не подойдет первой, – если он ожидал увидеть другую женщину, если его привлекают броские красотки с накладными ресницами, значит, Жужуна просчиталась. Нина продолжала с интересом разглядывать Мераби, как разглядывают скульптуру или архитектуру внутреннего дворика. С интересом, симпатией, ожиданием некоторой интриги.