Корнелиус: Еще чего! Но…
Венцеслав: Дорогая Анаэ, Фридриху только что присвоили титул «молочного кавалера» эрцгерцога. Вы знаете, что это значит?
Анаэ: Прекрасно знаю! Отец научил меня различать придворные звания. Так это же чудесно, Фридрих, мальчик мой! Вы такой отважный, а этот титул не даст вам зря рисковать собой! Вы будете под защитой! (Бросается ему на шею.) Ах! Как я рада! Как я рада, мой мышонок! А где медаль?
Венцеслав: Эрцгерцог послезавтра сам вручит ее Фридриху во время парадной церемонии, прежде чем отправиться в путешествие. И это будет вторая награда: мы все будем участвовать в его традиционной поездке по провинциям империи.
Все (кричат хором): Прекрасная мысль!
Венцеслав: Мы поедем с ним в одной карете.
Адель (в крайнем возбуждении): Не может быть! Правда? И мы с Корнелиусом тоже?
Венцеслав: Конечно! Представьте себе, Анаэ, эрцгерцог мечтает с вами познакомиться! Ему столько рассказывали о вас, и он, естественно, горит нетерпением вас увидеть! Он сгорает от любопытства и от симпатии, разумеется!..
Анаэ (рассеянно): Эрцгерцог? Неужели?
Адель (ехидно): А вы знаете, что он очень красивый мужчина?
Анаэ: Вот как! А мне-то что до этого?
Адель: Ну… не знаю… Кстати, о герцогах: а где князь фон Кликкенберг?
Анаэ никак не реагирует.
Венцеслав: Поскольку он не оставлял желания ударить Фридриха, мне пришлось препоручить его конной полиции с приказом отвезти прямо в Пруссию.
Адель: И конная полиция вас послушалась?
Венцеслав: Да, потому что, видите ли, я тоже был вознагражден мимоходом. Эрцгерцог даровал мне звание великого князя и назначил начальником придворной службы безопасности!
Анаэ (все так же рассеянно): Так Конрад уехал? Бедный, бедный чахоточник!
Фридрих: А не поужинать ли нам сегодня вечером у Царера? Сейчас как раз сезон перепелов и вишневых пирогов.
Анаэ: Прекрасная мысль, прекрасная! Ах, я словно заново родилась! Действительно заново: я стала совершенно другой!
Фридрих: Кстати, милая Анаэ… (Берет ее за руку и отводит в сторону.) Я… Мне кажется, я никогда не говорил, что люблю вас.
Анаэ (улыбаясь): Никогда. Но я это, конечно же, знала! В любом случае знала: иначе зачем вам было на мне жениться, мой мышонок? Впрочем, я тоже теперь люблю вас.
Фридрих (пораженный): Вы хотите сказать, что прежде меня не любили?
Анаэ: Что вы! Конечно, любила, но теперь я вас еще и предпочитаю другим!
Они смотрят друг на друга и дружно смеются. Корнелиус чокается с Венцеславом.
Корнелиус: Выпьем за жизнь!
Фридрих подходит к ним и тоже чокается.
Фридрих: Выпьем за жизнь и за эрцгерцога! И за нашу поездку! С чего мы начнем наше маленькое путешествие?
Венцеслав (улыбаясь): С Сараево!
Занавес.Пианино в траве Комедия[4]
Действующие лица
Мод, 44 года, невероятно богатая и красивая
Луи, 46 лет, пьющий, обаятельный, потрепанный жизнью
Анри, 44 года, привлекательный донжуан
Изабель, его жена, молодая, красивая и глупая
Эдмон, 45 лет, преподаватель, невысокий толстяк, обходительный
Алина, его жена, суровая женщина
Сильвиана, 44 года, компаньонка Мод с внешностью типичной приживалки
Жан Лу, 45 лет, бизнесмен, в прошлом большая любовь Мод
Действие I
Сцена 1
Мод, Луи, Анри и Изабель на лужайке. Эдмон весь в черном, как протестантский пастор. Сильвиана восседает на складном стуле.
Пикник.
Мод (очень весело): Очаровательное место, не правда ли? И сардины были просто превосходны. Сильвиана, раз уж ты взгромоздилась на этот насест, не передашь ли нам вареные яйца?
Сильвиана: Мод, я не просто так сижу на стуле. Все из-за ишиаса. (Запускает руку в сумку с вареными яйцами.)
Мод: Ишиас… Да тут у всех что-то не так: Луи — алкоголик, у Эдмона проблемы с печенью, у Сильвианы ишиас, у Анри… Анри, а что тебя беспокоит?
Луи: Анри — привлекательный мужчина, это серьезная болезнь. А у тебя, Мод, гиперактивность, это тоже опасно, главным образом для окружающих.
Мод: Скажите, разве здесь не чудесно?
Луи: Дорогая, тут восхитительно! Особенно мне нравится Эдмон, его черный костюм отлично смотрится на фоне зеленой травы.
Мод, Анри, Изабель и Сильвиана смеются.
Будь Сильвиана обнаженной, наше сборище напоминало бы «Завтрак на траве» Мане.
Мод и Анри покатываются со смеху.
Сильвиана (сердито): Луи, а нельзя ли повежливее?
Луи: Я сама обходительность.
Эдмон: Слава богу, я ничего не понимаю в живописи, и ваши двусмысленные намеки, Луи, на меня не действуют.
Луи: Это меня не удивляет. Вы не способны оценить искусство. Если бы не верная подруга… (потрясает бутылкой) которая давно разрушила мне печень, легкие и мозг, я уселся бы на колени к Сильвиане.
Сильвиана: Тогда вам сперва пришлось бы спросить разрешения.
Луи: О, вы никогда не видели пьяного солдафона, штурмующего складной стул. Клянусь, вы сейчас кубарем скатитесь с него! (Встает.)
Мод: Луи, прекрати немедленно! И перестань пить, умоляю!
Анри: Мод права. Луи, дорогой мой, еще только половина первого.
Луи: И что с того? Меня мучит жажда. К тому же вечером я лягу в пустую постель, и мне не нужно будет в свои сорок изображать страстного любовника. Я живу один и могу пить от рассвета до заката.
Мод (обращаясь к Изабель): Милая, хотите вареное яйцо?
Изабель (недовольно): Нет, спасибо.
Мод: Вы не любите вареные яйца?
Изабель: Я ела их двадцать два года, пока не встретила Анри. С меня хватит.
Мод (светским тоном): А почему вы питались исключительно вареными яйцами? Мне кажется, это слишком сытная еда.
Изабель: Я работала моделью. Не могла же я обжираться квашеной капустой с сосисками!
Мод: Милая, не будьте так вульгарны. В наше время светская женщина может рассказать, что переспала с Артуром или Роберто, но ни в коем случае не упоминать в разговоре квашеную капусту и прочие блюда, даже региональные.
Луи: Эдмон, пожалуйста, замрите на секунду. Тыц! (Разбивает яйцо о голову Эдмона.)
Эдмон (в ярости): Что на вас нашло? Вы с ума сошли! Что за дурацкие шуточки?
Луи: Двадцать пять лет назад я сделал бы то же самое. И вы точно так же завопили бы как ошпаренный.
Эдмон (поднимаясь): С меня достаточно! Я здесь не останусь. В конце концов, я преподаватель Сорбонны, уважаемый человек… Не собираюсь сидеть тут и терпеть издевательства Луи.
Луи: Ну не все же студентам издеваться над вами.
Эдмон (возмущенно): Студенты не издеваются надо мной, месье.
Луи: Не-е-ет? Тогда срочно расскажите коллегам, как вам удалось этого добиться, они будут благодарны.
Эдмон: Вы не уважаете людей. Я завтра же уезжаю.
Все (хором): Ох!
Анри: Дружище, что-то вы побледнели. Вас так потрясла выходка Луи?
Эдмон: Нет, думаю, это из-за сардин… Извините, я немного пройдусь. (Уходит.)
Луи: Бедный Эдмон… Поел сардин и яиц, посидел на сырой траве — и печень дала о себе знать.
Мод: Луи, ты перегнул палку. Он и правда может уехать.
Анри: Плохо. Не над кем будет издеваться, и мы быстро заскучаем.
Изабель: Можно поехать в Сен-Тропе!
Мод: Нет, крошка моя, мы не поедем в Сен-Тропе. По крайней мере, не сейчас. Сначала немного побудем здесь, все вместе. Вот увидишь, мы отлично проведем время.
Изабель: Вы так думаете?
Луи: Ну конечно. Или вы принимаете нас за обманщиков? Фантазеров? Ненормальных?
Изабель (в ужасе): Нет-нет, что вы…
Луи: Может, вы считаете нас слишком старыми, чтобы проводить вместе каникулы?
Анри: Оставьте в покое мою жену.
Изабель (обращаясь к Анри): Можно поехать в Сен-Тропе!
Мод (разъяренно): О нет! Только не это! Анри, она умеет говорить что-нибудь еще? «Можно поехать в Сен-Тропе!» Вы разочаровываете нас, милочка моя! Будьте любезны, выучите какую-нибудь другую фразу и повторяйте ее на здоровье до конца месяца! Любую, кроме этой!
Изабель (в ужасе): Хорошо, мадам.
Мод: Хорошо, Мод.
Изабель: Хорошо, мадам.
Мод: Вернемся к нашим баранам. Как не дать Эдмону уехать? Он не пьет, не курит, не… О, у меня идея!
Луи и Анри переглядываются.
Как думаете, хоть одна женщина говорила Эдмону, что он выглядит соблазнительно?
Анри (со смехом): Я не азартный человек, но сейчас готов биться об заклад, что нет.
Изабель (уверенным голосом): Я тоже. Голову даю на отсечение! Эти странные манеры, замкнутость, костюм, как у служащего похоронного бюро, полосатый галстук, лысина…
Мод: Милая, я просила придумать одну фразу, а не трещать без умолку. Кстати… Вы хорошенькая, молодая и все такое… Может, сделаете вид, что влюбились в Эдмона?
Изабель: Я? Ни за что! Анри, если ты заставишь меня играть в эти игры, я тотчас уеду в Сен-Тропе, клянусь.
Анри: Не волнуйся, милая. Это исключено. Я этого не допущу.
Мод: Ага, решил наконец показать, что ты мужчина? Ладно, остается Сильвиана.
Сильвиана (поднимаясь со стула): Что значит «Сильвиана»? Мод, как вам вообще могло прийти в голову такое? Мы с Эдмоном знакомы двадцать лет, и за все это время он ни разу не взглянул в мою сторону. Вряд ли сейчас что-то изменится!
Мод: Пф-ф-ф! В этом возрасте мужчины бросаются на любых женщин. Так что, будь добра, займись Эдмоном. А вам, мальчики, я буду весьма признательна, если вы постараетесь не зубоскалить — перед Сильвианой стоит непростая задача.
Луи: Это будет тяжело для всех.
Анри: Особенно учитывая, как легко меня рассмешить.
Мод (повелительным тоном): Иди, Сильвиана! И приведи его!
Сильвиана уходит вслед за Эдмоном.
Изабель: Вот это да! Я так просто не согласилась бы.
Тишина.
Луи (глядя вслед Сильвиане): О Сильвиана! Дорогая Энона! Мод, она беспрекословно слушается тебя! Неужто бедняжка, как в старые добрые времена, готова всюду следовать за тобой, безропотно выполняя твои капризы?
Мод: Знаешь, последние двадцать лет она только этим и занимается. Несчастная, чего она только не навидалась со мной! Мы десять раз объехали вокруг света… И все же в мире нет ничего прекраснее Турени…
Луи: Ты поэтому нас пригласила? Двадцать лет спустя, как у Александра Дюма?
Мод: И да и нет. Есть еще одна причина.
Луи: Какая?
Мод: Представь себе, впервые в жизни я почувствовала себя одиноко.
Луи: Одиноко?
Мод: Да. Я только что развелась, а сын отказался поехать со мной сюда. Кстати, вы разве не знаете, что молодость нынче в моде? Молодежь делает то, молодежь делает это, молодежи нужно что-то новое…
Анри: Дорогая, кажется, только слепые и глухие не знают об этом.
Мод: Такое ощущение, что сейчас самый шик — это быть рожденным между сорок пятым и пятидесятым годами. К нам это, конечно, не относится. Но ведь я боролась! Я перепробовала все: мини-юбки, ЛСД, бунт. Все напрасно. Надо мной лишь посмеялись. Когда я говорю «посмеялись», то имею в виду своего сына. Ему скоро шестнадцать.
Анри: Девятнадцать!
Мод: Что?
Анри (со смехом): Когда мы виделись в Нью-Йорке, ему было семнадцать. С тех пор прошло два года.
Мод: Какой ты дотошный! Ладно, пусть будет семнадцать. В общем, он сказал, что его молодость и моя молодость — это разные вещи и тому есть множество причин: экономические, моральные и социо…
Луи:…логические.
Мод: Да. Именно поэтому он отказывается разделить со мной молодость. Например, ни разу не взял с собой, когда они с друзьями шли поджигать машины. Говорил, что буду мешать, что недостаточно быстро бегаю… Бог знает что!
Анри: Хм, возможно, это он сжег мою машину… на улице Гей-Люссака… Белый «порше»…
Мод: Понятия не имею. Извини, Анри, я правда не знаю.
Анри: Не расстраивайся. К тому же это Изабель уговорила меня купить его. Я умирал от страха, когда чертова машина разгонялась до двухсот километров в час, а мне тем временем приходилось изображать самодовольного типа. Когда я увидел ее обгорелые останки и вспомнил, что у меня нет страховки, то вздохнул с облегчением и снова сел за руль своего старого «Пежо 404». Какое счастье!
Изабель: Конечно, счастье! Он еле тащится, твой «пежо». И потом, как мы будем выглядеть в нем в Сен-Тропе?
Мод: Мы отошли от темы. Короче говоря, вот что я подумала. Раз я молода душой и не хочу стареть, то с кем, как не с друзьями юности, нужно проводить время? А кто мои друзья юности? Это вы!
Луи: Мод! Дорогая!
Мод: Помните то прекрасное лето пятидесятого года, когда мы жили здесь? Мы все и Жан Лу. Так вот, в этом году мы переживем его заново, вернее, уже переживаем. Ровно двадцать лет назад, первого июля тысяча девятьсот пятидесятого года, у нас был пикник на этой лужайке.
Луи: Боюсь, нам уже не хватит задора.
Мод: Не хватит для чего?
Луи: Даже для того, чтобы придумать, чем развлечь себя.
Мод: Ошибаешься. Позавчера я нашла на чердаке вот это.
Анри: Это?
Мод с торжествующим видом достает из корзины для пикника красный блокнот.
Луи: Что это такое?
Мод: Это дневник, который я вела двадцать лет назад. Я записывала все, день за днем, с первого по тридцать первое июля тысяча девятьсот пятидесятого года. Дети мои, пусть весь этот месяц нам снова будет двадцать. Мы заново проживем события того времени и будем счастливы, как тогда.
Луи: Подожди-ка, дай вспомнить… Тем летом я вовсе не чувствовал себя счастливым. Я был страстно влюблен в Соланж Берген и не мог думать ни о ком другом…
Мод: Но ведь с тех пор твои чувства утихли?
Луи: Конечно! Видела бы ты, в кого она превратилась.
Мод: Значит, сейчас ты будешь счастливее, чем тогда. К тому же именно в том году ты пристрастился к алкоголю…
Луи: Естественно.
Анри: А что происходило со мной летом пятидесятого?
Мод: Потерпи, скоро расскажу. Каждый вечер мы будем читать дневник, а на следующий день претворять в жизнь прочитанное. Разве это не весело?
Анри: Да, наверное. Обидно, что Жана Лу нет с нами. Какая молодость без поэта?
Мод: Мне не удалось его разыскать. Двадцать лет назад он уехал в Бразилию, с тех пор никто его не видел.
Анри: Действительно. Какая жалость!
Мод: Единственный, кто может нам помешать, — это твоя жена, Анри… Что ты будешь с ней делать? Может, отправишь на юг, она пока развлечется немного…
Анри: О нет! Только не это! Если надо, пусть играет с нами, но одну я ее не отпущу, даже не надейся.
Изабель (с горечью в голосе): Да уж, я и не рассчитывала.
Мод: Ладно, пусть немного поиграет с нами. Вы не против?
Луи: Нет, конечно! Я уже вхожу в роль: я влюблен в Соланж и пью, чтобы не думать о ней, так? Отлично.
Анри: В конце концов, неплохая идея, надо рассказать Эдмону. Кстати, вам не кажется, что он долго не возвращается?
Мод: Думаю, Сильвиана уже занялась им. (Потягивается и глубоко вдыхает.) Ах! Какой запах!
Луи: Да, сладко-горький аромат юности… Думаешь, его так просто вернуть?
Мод: Думаю, это возможно. К тому же в отличие от тебя я не пью, и у меня гораздо лучше с обонянием.
Луи: Сейчас я абсолютно трезв. И вот что я тебе скажу: я нырнул в эти янтарные потоки, чтобы убежать от вас, взрослых. Знаешь, почему сейчас, в сорок лет, я нищий, алкоголик и пропащий человек? Потому что упорно, бутылка за бутылкой, защищал свою молодость, чтобы, не дай бог, не попасть в ваши силки, сплетенные из денег и тщеславия. Вот и все.
Мод: И что в результате? Ничего.
Луи: А у тебя? Чем твоя жизнь лучше моей?
Мод: У меня есть деньги. И железное здоровье. А еще желание жить и веселиться.
Анри: Хм, признаюсь, это неплохо.