Когда взрослый делится своими чувствами со взрослым — это одно. В данной ситуации они находятся на равных. Ребенок же начинает чувствовать слишком большую ответственность за настроение родителей. И такая ответственность ему просто не по силам.
Пример. Вы только что пришли домой, уставшая и голодная с единственным желанием выпить хотя бы чашечку чая. А лучше — съесть тарелку супа. Наконец-то добрались до кухни и сели есть. Тут подбегает дочь с просьбой ей почитать. Уместно и правильно в этой ситуации рассказать девочке о своей усталости и желании поесть. Объяснить ей, что пока вы не в состоянии читать, что вам надо немного передохнуть и набраться сил.
Другой вариант, способный испортить ваши отношения с дочерью, если вы с порога начинаете ругаться: «Нет у меня никаких сил сейчас читать книжку! Меня раздражает, когда ко мне, такой уставшей, начинают приставать! Мне неприятен это вечный бардак в комнате! Я устала спотыкаться о раскиданные игрушки! Нет сил опять стирать эти твои грязные футболки! Да когда же это кончится!» И прочее и прочее. То есть это вроде бы и я-сообщения. Но превратились они в агрессивное ворчание, обвинение всех вокруг. И не несут никакого конструктивного смысла.
Смысл я-сообщений не в том, чтобы немедленно изменить неприятную ситуацию, а в том, чтобы поделиться с близкими своими чувствами. Мы ведь не читаем мысли друг друга и порой просто не имеем представления, что твориться в голове у другого человека. Чтобы членам семьи было проще понимать нас, полезно научиться свои чувства открыто выражать. Искренние я-сообщение формируют атмосферу доверия и доброжелательности. Наши неприятные переживания вызывают сочувствие у близких и желание помочь. Если же, как в приведённом примере, я-сообщение выливается в обвинения и давление на окружающих, то с их стороны вместо принятия возникнет протест. Конфликт только усугубится.
Людям свойственно впадать в крайности. И в воспитании детей такое нередко случается. Родитель может быть твёрдым, властным, подавляющим волю ребёнка. А может быть потакающим, не умеющим поставить границу, безропотно служащим ребёнку, превращающим заботу в жертвенность. Эти крайности могут перетекать друг в друга. Ни тот, ни другой стиль воспитания не имеет ничего общего с безусловным принятием. Истина, как обычно, посередине. И её достижению как раз и способствуют активное слушание и я-сообщения. Когда мы слушаем и стараемся услышать ребёнка, мы не скатываемся в авторитарность, мы проявляем уважение к чувствам и личности нашего малыша. Когда мы открыто говорим о том, что доставляет нам неприятности, мы тем самым заботимся о собственном внутреннем состоянии, и не позволяем гневу, обиде, недовольству и прочим негативным эмоциям отравлять нам жизнь.
Еще я поняла, что в режимных моментах (пришла пора спать) и в вопросах одевания (надо одеть то-то и то-то) или когда мы куда-то спешим, уравниваю сына с собой в вопросах долженствования: то есть для меня есть какие-то «надо», которые я выполняю, значит, и он должен выполнять. И когда он не выполняет мои просьбы, я злюсь, что вот я-то выполняю, что мне говорят родители, а он нет. Правильно ли я понимаю, что это именно моя психологическая проблема, и я должна давать сыну право выбора и право на чувства, или же все-таки у меня могут быть ситуации, где я могу вести себя именно с позиции власти (например, опаздываем в бассейн: сын не хочет одеваться, мы опаздываем, и я пытаюсь быстро его одеть, параллельно отвлекая)?
Конечно, есть ситуации, в которых родитель должен проявлять власть. От всяческих «надо» никуда не деться. Неверно, если родитель, применяя власть, ругается, критикует, психует и пр. А вот, как вы написали, одевать самой, но при этом отвлекать — это хорошо. Ну и попутно ещё объяснить, зачем вы, собственно, торопитесь и почему всё надо делать быстро.
Но право на чувства ребёнку надо давать всё равно. Например, я принимаю, что ребёнок хочет конфету, сочувствую ему, разделяю его расстройство, но проявляю родительскую власть, пряча конфеты в шкаф.
Всё-таки дети в эмоциональном плане отличаются от взрослого. У них не развито чувство долга, и они не понимают ещё слова «надо». Они пока знают только «хочу». И наша задача научить их этому так, чтобы не вызвать отвращения. И еще немного прислушайтесь к себе. Бывает, что нас задевает детское вот это «не хочу», потому что мы сами себе такого позволить не можем, хотя и хотели бы. Возможно, стоит дать себе больше свободы, снять с себя лишний груз ответственности, тогда и реагировать на ребёнка в таких ситуациях станет проще.
Опасности наказания
По мере взросления ребёнка раньше или позже перед каждым родителем встаёт вопрос о наказании. Это самая противоречивая тема в воспитании детей. Наказание занимает почётное место в существующей на сегодняшний день системе воспитания. То и дело появляются статьи с названиями вроде: «Можно ли шлёпать детей?» «Как правильно кричать на ребёнка?» «Правила применения наказания» и пр.
Проводя опрос среди знакомых, молодых родителей и людей старшего поколения, я сталкивалась, как правило, с такой точкой зрения: «Наказывать ребёнка не хочется, но надо. И никуда от этого не деться». Многим родителям не нравится наказывать детей. Это всегда неприятно. Ребёнок бывает расстроен, обижен. Да и сами мамы и папы часто мучаются чувством вины, мыслями, что они плохие родители, ощущением собственного бессилия. Тогда зачем же вообще родители наказывают детей? Варианты ответов обычно бывают такие:
— Если не наказывать, дети будут продолжать не слушаться.
— Ребёнок вырастет избалованным эгоистом.
— Наказание — единственная мера воздействия, которую ребёнок понимает.
— Наказание нужно для того, чтобы ребёнок запомнил и больше себя так не вёл. А если будет, то наказание надо усилить.
— Меня наказывали, и я буду наказывать.
Теперь давайте разбираться подробнее.
Прежде всего, наказание физическое — это насилие. В отношениях с ребёнком его быть просто не должно.
Физические наказания оскорбляют и озлобляют, запугивают и унижают детей. Большая часть родителей признаёт, что жестокие воздействия вроде битья розгами, стояния на коленях на горохе или запирания в тёмном чулане недопустимы в воспитании. Можно ведь и более мягкими способами обходиться. Но так ли безобиден подзатыльник, шлепок по попе, по рукам или губам? Ведь как ни крути — это то же самое физическое насилие над ребёнком. Положа руку на сердце признаем, что мы поступаем так с нашими детьми. Практически всегда оправдывая себя отвратительным поведением ребёнка. Вот некоторые высказывания родителей (взятые из Интернета), которые считают, что в некоторых ситуациях шлёпать ребёнка необходимо:
— Иногда бывают ситуации, что по-другому не поступишь. Ребенок не должен выиграть проверку «на вшивость», это приведет к тому, что он потеряет уважение к вам, а вы — авторитет. Вы должны добиться того, чего вы от него ожидаете, и в этом случае даже небольшой, небольный шлепок сыграет свою роль. Если же бить ребенка постоянно — для него это станет привычным, он действительно будет вас ненавидеть. Шлепок должен стать сигналом, что малыш слишком далеко зашел.
— Шлепать детей можно. Только нельзя увлекаться и пытаться причинить ребенку боль. Единственного шлепка достаточно. Вот моя дочка: истерика, не слушается, на компромиссы не идет? Шлеп! Но несильно. И ребенок опомнился.
— За дело, за намеренную гадость, за то, что подверг себя или окружающих опасности, — очень бывает полезно шлепнуть по попе. Если хотите заставить дитя что-то сделать, то бить никогда нельзя, а если хотите чтобы чего-то НЕ делал, тогда, может быть, надо. И не забывайте: пожалеешь розгу, испортишь ребенка.
— Мне кажется, что иногда «отрезвляющий» легкий шлепок бывает единственным действенным средством, когда ребенок в истерике и не контролирует себя, не видит и не слышит. Такой шлепок возвращает его в реальность. Но это должно быть в крайнем случае!
— Я помню, как мама научила меня читать на кухне шлепками. За два часа сквозь слёзы и плач научился и читал без проблем! Вот сила шлепков!
— Если ребенок будет расти в розовых кружевах, если его никто не шлепнет, голос на него не повысит, то он вырастет и будет нежизнеспособным неженкой! В метро толкнут — для него трагедия, в очереди наорут и пошлют — он готов покончить с собой! Знаю, потому что сама такая. Меня в детстве холили-лелеяли, а сейчас я людей боюсь и переживаю, если кто на меня даже посмотрит сурово. Надо детей к жизни готовить, заранее учить, что люди жестокие.
— Если ребенок будет расти в розовых кружевах, если его никто не шлепнет, голос на него не повысит, то он вырастет и будет нежизнеспособным неженкой! В метро толкнут — для него трагедия, в очереди наорут и пошлют — он готов покончить с собой! Знаю, потому что сама такая. Меня в детстве холили-лелеяли, а сейчас я людей боюсь и переживаю, если кто на меня даже посмотрит сурово. Надо детей к жизни готовить, заранее учить, что люди жестокие.
И звучат эти высказывания вроде бы логично. И сразу кажется, что лёгкое физическое воздействие оправдано, ведь это же просто шлепок. Но это не так.
Хаим Гинотт говорил: «Когда ребенок бьет ребенка, мы называем это агрессией. Когда ребенок бьет взрослого, мы называем это враждебностью. Когда взрослый бьет взрослого, мы называем это нападением. Когда взрослый бьет ребенка, мы называем это дисциплиной».
Двойная мораль в действии. Дисциплина и наказания — это совсем не синонимы. В основе дисциплины должна быть любовь, а не страх перед наказанием.
Есть ещё такое мнение среди так называемых исследователей. Поскольку маленькие дети до 3–4 лет по уровню развития и социализации близки к животным, то и понимают они лучше общение на уровне силы. Поэтому физическое воздействие на них гораздо эффективнее, чем объяснения. Тут я могу вставить маленькую ремарку согласия. Согласия в том смысле, что ребёнку проще пережить шлепки, чем нудные родительские морализаторства, моральные унижения и бесконечные лекции о недопустимом поведении. Но это совсем не значит, что не надо объяснять. Проблема не в том, что ребёнок лучше воспринимает информацию через пятую точку, чем ушами, или в его нежелании слушать слова, а в том формате, в котором родитель обычно свои объяснения излагает. Но это совсем-совсем не означает, что маленького ребёнка можно и нужно бить.
Как-то наткнулась в Интернете на вообще варварскую статью. Цитирую: «В возрасте до одного года малыша не оскорбляют физические наказания. И, наоборот, 2–3-летний ребенок остро реагирует, если его отшлепать. Шлепать ребенка можно только пока он еще слишком мал и не может воспринять это как оскорбление». Честно скажу, у меня после прочтения от ужаса волосы на голове зашевелились. Предлагать шлёпать грудного младенчика — это я не знаю, кем надо быть!
Обычно у родителей нервы сдают в период детского отрицания всего и вся в районе 2 лет либо во время кризиса 3 лет. В этом случае некоторые исследователи говорят, что чтобы сломить строптивость ребёнка и показать ему, кто тут главный, его можно и нужно шлёпать. А вот кода кризис пройден, ребёнок стал личностью, в нём появились зачатки социализации, тогда только можно начать объяснять и договариваться. Т. е. до 3–4 лет нужно шлепать, а потом — нет.
В противовес этому мнению приведу интересный факт. Древняя ведическая культура разрешала наказывать физически только мальчиков только после 5 лет и до 14 лет. Физическое наказание учит мальчика ответственности на свои поступки. При этом наказывать должен только отец, как высший авторитет семьи. Мать ассоциируется у ребенка с любовью и нежностью, поэтому она не должна так наказывать, только отстраняться. Физическое наказание матерью сына унижает его мужское достоинство и формирует в нем неуважительное отношение к женскому полу. Девочек можно наказывать только отстранением. Девочка должна расти в любви и нежности, развивать в себе эти черты, чтобы потом стать хорошей женой и матерью. Если отец будет наказывать дочь физически, то она начнет бояться мужчин, что приведет ее к неудачам в семейной жизни. Девочка должна видеть в отце защитника и опору, тогда она выберет себе такого же мужа.
Теперь смотрите, какое возникает противоречие. Одни говорят, что можно воспитать, не наказывая до 4–5-ти лет, а потом применять наказания, если это необходимо. Другие пишут, что после 3–4 лет физические наказания уже совершенно неэффективны и сильно вредят личности ребёнка. Отсюда делаем простой вывод. Можно и нужно воспитывать ребёнка без физического воздействия. И самое главное, что это возможно.
Насилие порождает насилие. Невозможно битьём вдолбить в мальчика, что девочек обижать нельзя. Невозможно заставить уважать другого человека (а главное, родителя), если самого ребёнка не уважают и унижают. «Телесные наказания учат детей тому, что проблемы можно решить с помощью насилия. Исследования показывают, что те, кто причиняет боль, учат этому тех, кому боль причиняют, и тех, кто становится свидетелями этого процесса. Телесные наказания не учат детей внутреннему контролю» (А. Хайман).
Но с фактами не поспоришь. Порой действительно случается так, что ребёнок реагирует на нас, лишь когда мы применили к нему жесткое воздействие, шлёпнули или наорали. Но это не потому, что он не понимает по-другому, а потому, что родитель не умеет по-другому чётко обозначить границы. Часто уставший родитель только шлепком или криком в состоянии донести до ребёнка, что чаша его терпения переполнена. И ребёнок реагирует.
Есть анекдот в тему. «Приезжает барин в свое поместье, идет осмотреть окрестности. Видит ручей, а мостика через него нет. Думает, непорядок, надо построить. Зовёт управляющего и велит к следующему своему приезду соорудить мост. Приезжает барин в свое поместье через год. Видит, мостика через ручей до сих пор нет — не построили. Вызывает управляющего и орёт: «Я еще год назад велел мостик построить! Где?! Да, я вас всех сейчас на кол посажу!». На следующий день к вечеру вышел, глядь — мостик стоит, и какой! С навесом, резьба по дереву, кренделя, фонарики и всё такое… Барин в шоке: «И чего же это вы целый год дурака валяли, хотя за день справились?» Управляющий: «Так ведь до сих пор прямого указания не было!.
Это я к чему всё? Если мы, родители, научимся выражать свои требования в доступной для ребёнка форме (т. е. давать прямые указания иными способами), нам не придётся прибегать к жёстким мерам.
Родители говорят: «Хорошо, с физическим наказанием понятно. Бить нельзя. Так как же тогда наказывать: ставить в угол, лишать удовольствий, игнорировать?»
Мы, взрослые, условно пытаемся разделить наказания на «хорошие» и «плохие». Конечно, мы не варвары и хотим добиваться послушания приемлемыми методами. Но ведь стульчики/углы/изоляция/тайм-ауты, запрет мультиков, лишение сладкого, не поход в кино с родителями — это тоже наказание. А дело в том, что наказание, как таковое вообще, не может исправить поведение человека. Под страхом наказания ребёнок может перестать делать то, что ему запрещено. Но это лишь внешнее соответствие. Реального осознания неправильности своих действий не происходит.
Почему же наказание неэффективно?
Оно не воспитывает, не меняет человека к лучшему, а лишь сдерживает. А когда сдерживающий фактор исчезает, тормоза слетают. Приведу пример из рассказа одного нашего соотечественника, живущего и работающего в Германии. Как-то приехал он в командировку в Россию с двумя своими германскими коллегами. Вот они вышли из аэропорта, стоят ждут такси. Немцы покурили и бросили окурки на асфальт. К слову говоря, в Германии за это полагается штраф в 20 евро. Русский их спрашивает, мол, зачем бросили окурки, вон же мусорка стоит рядом. Они на него удивлённо посмотрели и сказали: «А зачем? У вас же за это не наказывают». Т. е. получается, что когда были сняты внешние ограничения, личность проявила низкий уровень культуры. Деградирует на глазах, так как отсутствуют ограничения внутренние. Есть внешнее соответствие нормам и правилам (боязнь наказания в виде штрафа), но нет внутреннего (морального).
То же самое и с детьми. Можно добиться послушания, наказывая ребёнка. Но нельзя наказаниями воспитать из него нравственную личность. Наказание не может устранить недопустимое поведение. Оно может остановить его в данный момент времени, но не является гарантией того, что такого больше не повторится. Скорее всего, ребёнок станет более осторожным, начнёт лучше «заметать следы», искусней врать. Наказания не сделают ребёнка более честным и ответственным. Но научат его быть более осторожным и изворотливым.
Мой сын в одно время стал частенько стучать по машинам на улице. У некоторых от этого включалась сигнализация. И поначалу я говорила ему так: «Не надо так делать, а то прибежит сейчас владелец машины и будет ругаться». На что мне сын, подумав, стал отвечать: «А давай мы стукнем и убежим. Он же не узнает, что это мы сделали». Тут я поняла, что неверно объясняла. Поэтому стала менять направление с боязни злого дяди на личную ответственность, на чувства. Говорила, что владельцу может быть неприятно, что его машину портят. Что если бы это была папина машина, а какой-то мальчик по ней бы так стучал, папе бы расстраивался. Да и мы сами будем знать, что поступили плохо, даже если сердитый дядя нас не догонит. И вот такие объяснения, получается, подействовали, потому что стучать по капотам машин мой мальчик перестал.