Он: Макс, деньги есть, но я никак не могу сейчас. Я их должен Татьяне оставить... Я тут еду, на некоторое время. И заработков в ближайшем будущем не предвидится... Я же ведь, кажется, больше нигде не работаю, ...ушел. Ушел в отпуск, и думаю, с концами. Так что за деньгами...это сейчас не ко мне.
М а к с и м. Ты ушел с такой работы? С ума сошел?!
Он: Ой, Макс, с какой работы? Господи!...
М а к с и м. С отличной работы...
Он: Ой, да брось ты. Откуда ты знаешь, какая моя работа...
М а к с и м. Нет, это ты брось...Свободный график, нормальные люди, нормальные деньги, постоянное движение.
Он: Какое движение?!... Что ты про это знаешь?.. Ты прям как этот... будешь мне рассказывать, какая у меня отличная работа... Была. Это как когда смотришь на другой берег реки, другой берег всегда кажется лучше.
М а к с и м. У тебя там что, неприятности?
Он: Там уже все.... Меня там нет... Они не знают, что я не вернусь из отпуска. Вот так-то.
М а к с и м. Так чего случилось?
Он: Вот представь себе - ничего. Не хочу больше, и все. Вот понимаешь, именно что не хочу. Могу, но не хочу. Поэтому и еду. Если не уеду, опять пойду ведь... Кончится отпуск, и пойду. А что делать? В этом городе мне по-другому нельзя.
М а к с и м. В каком "этом"? Что значит "в этом городе"? А в каком по-другому?
Он: В другом. Это же ясно... в любом другом городе будет по-другому.
М а к с и м. Ничего не понимаю. У тебя какие-то конкретные наметки есть? В каком городе? Что будешь делать?
Он: Макс, стоп. Что-то сильно много вопросов. Никуда конкретно я не еду. Я просто еду отсюда. Не куда-то, а откуда-то, то есть отсюда. И не факт, что надолго. Просто решил, что еду, и все. А там посмотрим. Может, через неделю вернусь, и на работу.
М а к с и м. Ладно, не хочешь - не говори... Хотя я вот тоже планировал и так, и сяк ремонт сделать, уложиться в такие-то сроки, в такие-то деньги. А оно, видишь, как выходит. Я и сам удивляюсь, как оно выходит.
Он: Макс, слушай, я же говорю, я не знаю, куда я еду. Что-то я одно и то же всем объясняю в последнее время. И я, между прочим, завидую тому, что ты делаешь ремонт, понял... Ну, не тому, как ты его делаешь, ... а тому, что ты видишь смысл его делать. Тому, что у тебя этот смысл есть.
М а к с и м. Какой смысл?! Шутишь, что ли? Я ненавижу этот ре-монт. Ненавижу себя в этом ремонте. Ты же сам говорил про берега реки, а туда же.... Позавидовал! (Качает головой.) Конечно, сидишь на берегу реки, и от комаров спасу нет, допустим. А на другом берегу, кажется, комаров нету... а их просто не видно....Позавидовал!... Бляха-муха!
Он: Позавидовал. Ты же делаешь этот ремонт, значит, у тебя все более-менее нормально. Просто нужно сделать ремонт - и будет вообще хорошо, будет ещё лучше. Кому-то кажется, например, что ему дачи не хватает для нормальной жизни - он строит дачу..., кому-то надо жениться, кому-то развестись, кто-то всю жизнь собирается начать бегать по утрам, кто-то худеет. Главное, чтобы смысл был. Смысл! А я вообще, как представлю, что буду вот тут жить всегда, вот тут... в этом городе, на этой улице, в этой квартире... Всегда! Так все, мне не то что ремонт, мне посуду мыть не хочется... и самому умываться тоже.
Короткая пауза.
Максим: (спокойно). Да как ты смеешь так про мою жизнь говорить? Я не понял. Что ты себе позволяешь? У меня есть свои конкретные причины делать у себя дома ремонт. Конкретные мои причины и мои смыслы. А ты - "кто ремонт, кто жениться, кто худеть". Как ты смеешь вот так вот все обобщать, все в одну кучу? А себя при этом выделять. Разве ты не чувствуешь, что это оскорбительно и обидно? Я, мол, уезжаю, а у тебя ремонт.
Он: Макс, Макс...
Максим: (передразнивает). "Я тебе завидую, твоему ремонту". И в этом во всем слышно столько высокомерия: мол, я такой тонкий и страдаю, а хотел бы быть попроще, вот как ты, Макс, и видеть смысл делать ремонт.
Он: Да ты что, Макс, ты чего навыдумывал, я и в мыслях не имел.
М а к с и м. Ой, ой, не имел!... Все ты имел... и всегда... Вечно сделаешь такую рожу, мол, посмотрите, я переживаю что-то крайне тонкое и непостижимое... Я тебе до сих пор не могу простить, как ты мне сказал, ещё давным-давно... рожа была такая же... вот точно такая же... Ты сказал: "Не разговаривай сейчас со мной, я только час назад закончил читать (не помню, какую книжку) и ещё не могу выйти из-под впечатления", - и пошел, такой грустный.
Он: Макс, остановись, ты чего городишь...
М а к с и м. А в школе, помнишь, явился с гипсом на руке. Бледный, этакий раненый. И рожа была такая же. Все вокруг - "ой да ай", "больно?", "не больно?", "как случилось?", а ты - "так, ерунда, уже не болит" и поморщился, как бы терпишь. Тьфу! Я это твое выражение лица, эту твою ... рррожу терпеть не могу.
Он: Ну хватит!... Слава богу, мы не в один детский сад ходили. Все! Хорошо! Убедил. Я тебе не завидую... тебе хуже, чем мне. Но денег одолжить не могу, извини... И если ты намерен углубляться дальше в детство, то до свидания. (Садится.)
Пауза.
М а к с и м. Я ещё чай не выпил............Сергей, если я сейчас уйду, то сколько же времени должно пройти, чтобы я к тебе снова зашел или позвонил...Я очень хочу немедленно уйти, но это будет неправильно... неправильно.
Он: Максим, дружище...
М а к с и м. Серега, не называй меня Максим, я привык, что ты называешь меня Макс...И ты не подумай, что я обиделся, ну... из-за денег.
Он: Да брось ты, что я, дурак, что ли...
М а к с и м. Не-е, знаешь, я почему так сорвался, ... из-за твоего этого "завидую". Потому что боюсь, боюсь я, что этот ремонт когда-нибудь кончится... потому что он уже длится черт его знает сколько. Всегда, по-моему. И все связано с ним... Все заботы, все причины, все неудобства. Понимаешь? И как бы уже все устоялось, все устройство жизни. А вот кончится ремонт, и что? Пенять будет не на что. Капец... Но с другой стороны, так ведь тоже нельзя, уже невозможно. А ты тут со своим смыслом и со своими "бегать, худеть". (Машет рукой.)
Пьют чай. Молчат.
Можно, я позвоню?
Он: Звони.
Максим: (берет трубку). Слушай, он чего-то того... не работает.
Он: Ой, я его отключил..., я забыл совсем. А сам думаю: странно, чего-то он долго молчит. (Подключает телефон.)
М а к с и м. Зачем отключаешься? Опасаешься какого-то неприятного звонка? (Набирает номер.)
Он: Да нет, просто если не отключать - все! Никакого уединения не получится. Люди же не понимают, что они набрали номер и ко мне домой ввалились. А я беззащитен перед ними. Кто-нибудь позвонит, скажет гадость и трубку бросит... Я вроде бы у себя дома, а ко мне может ворваться кто угодно. Без спроса и приглашения. Так что отключаюсь иногда. Хотя сам тоже зво-ню...
М а к с и м. Извини... (В трубку.) Светочка, привет... Нет, я у Сергея... Нет, скоро приеду... Да-да... Пожалуй, не стоит... Нет, не надо...Давай не будем сейчас. Приеду - обсудим... Да, скоро... Ну все, пока... Ну все, говорю...Все... (Кладет трубку.) Извини, что ты последнее сказал?
Он: Да так... ничего особенного.
М а к с и м. Я, наверное, пойду, надо к своим заехать, если сегодня суббота.
Он: Макс, погоди, сам же сказал, что неправильно сразу ухо-дить...
М а к с и м. Ты же слышал, я обещал скоро...
Звонит телефон.
Он: Извини... Але...да, я...(Закрывает трубку ладонью.) Ну вот, попался, блин... (В трубку.) Да, да, Борис Натанович... Я же вас просил, не нужно мне напоминать... Ну конечно, конечно... Да все будет в порядке... Извините, я только что зашел домой и даже не успел разуться, раздеться. (Подмигивает Максиму.) Я вам минут через пять перезвоню... Да, да, обязательно перезвоню. (Закрывает трубку ладонью, закатывает глаза, качает головой. В трубку.) Хорошо, хорошо... Борис Натанович, извините за подробности, я едва добежал, чуть не обописался, через пять минут перезвоню... Через пять минут. (Кладет трубку.) Вот видишь (отключает телефон), тут же прорвались.
М а к с и м. Извини...
Он: Да ну... не теперь, так позже достанут. И ведь все какая-то ерунда... Ай...(Машет рукой.) Вот эта книжка, со всеми этими номерами, мне кажется, она сильнее всего мучает, терзает прямо. Куча каких-то обещаний, просьб... Моих просьб, просьб ко мне. Куча вранья всякого. А сколько дежурных звонков, а сколько ожидания нужного звонка... И вот посмотри, какая гадкая вещь, телефон. (Показывает.) Вот я говорил только что, кивал, жестикулировал... Или объясняешь кому-нибудь по телефону, как куда-то пройти, и делаешь обязательно вот так. (Изображает разговор по телефону.) Значит, выйдете из метро и сразу налево (показывает руками), пройдете немного, увидите такой большой красный кирпичный дом, повернете направо, во двор, там мимо гаражей и налево... Вот зачем это все показывать? Или кивать, или улыбаться, когда по телефону разговариваешь? Какой смысл? Знаешь, мне иногда хочется взять эту книжку и вот так вот, с буквы "А" (открывает книжку), с буквы "А"... Так... ага... Авдеев Анатолий В. Уже не помню - Викторович или Владимирович. Набрать и сказать: "Здравствуйте. Анатолий Викторович? Владимирович?! Извините. Это Сергей Басин вас беспокоит. Помните такого? Я вам звоню, только чтобы сказать, что вы дурак и свинья". После этого вычеркнуть его телефон, потом пройтись вот так по всей книжке, и можно будет телефон не отключать... и в этом городе жить...
М а к с и м. А я знаю Авдеева Толю, он хороший человек... такой... мужик. И не думаю, что он тебя очень достает. А там, в книжке, и я есть, наверное...
Он: Здесь много хороших людей, а может быть, и все хорошие. Просто так надо, понимаешь... Потому что это уже неважно. Пусть все эти хорошие люди подумают, что я сошел с ума или я плохой... А тебя, Макс, здесь нет, вот гляди. (Показывает.) Хотя (машет рукой) я ведь все равно так не сделаю, не смогу. Так и буду звонить и отвечать...Улыбаться буду, жестикулировать, закрывать трубку рукой и комментировать. И поэтому, Макс, надо съездить. Надо попробовать, как без этого всего - хорошо или плохо...А твой телефон я и так помню.
Пауза.
М а к с и м. Я вот шел к тебе и даже остановился. Подумал: надо бы пива купить... по бутылочке. А потом подумал, приду утром с пивом, взаймы просить. Неправильно.
Он: Правильно, Макс, сейчас очень правильно было бы маленько выпить.
М а к с и м. Именно, маленько. И даже не для того, чтобы что-то выпить, а для того, чтобы что-то перед этим сказать.
Он: У нас дома только какой-то бальзам есть. Такой темный, горький, но, видимо, ужасно полезный.
М а к с и м. Серега, да не надо. Я к своим обещал приехать ско-ро.
Он: Да? Ну, смотри. А то можно хотя бы в чай плеснуть.
М а к с и м. Мы с тобой за голым чаем чуть не поссорились, а что будет, если бальзама туда плеснуть? Ну его.
Он: Дело твое. А я бы выпил... немножко.
Пауза.
А я, Макс, ничего делать не могу. В смысле, все через силу, все... И я от всего этого так устал, и кажется, устал на много лет вперед. Нет у меня никаких сил с этим справиться. Потому что все, что я умею, весь мой опыт все бесполезно. И вот это вот мое состояние, оно для меня такое новое, что я в этом моем новом существовании ничего не умею, и весь мой опыт никуда не годится. Поэтому и хочу сделать чего-то такое, чего не делал никогда. Никогда никуда без дела не ездил. Вот... думаю попробовать. А Татьяна... Макс, женщины вообще гораздо более жизнестойкие создания. Вот я вижу, что она ждет от меня какого-то решения. А от этого решения и её жизнь зависит... А она ждет и может при этом радоваться... радоваться каким-то простым вещам. Новым занавескам или вкусному винограду... и ждать при этом... Я так бы не смог. Мне кажется, я даже вкус не различаю того, что ем. Я ничего не чувствую, кроме этого глобального какого-то процесса... процесса понимания моей слабости, вот этой моей неспособности ни к чему... И ещё я понимаю, понимаю очень остро, что я буду тем, кто я есть, всегда. Понимаешь, всегда! То есть не буду знать итальянский язык никогда, никогда не буду богатым, никогда не побываю в Аргентине, и так далее, и так далее... нет, Макс, не получается объяснить, потому что, Бог с ней, с Аргентиной, главное - вот это "навсегда". А женщины не так устроены. Лучше. Видимо, как-то рациональнее... Нет, не рациональнее, это обидно звучит. Лучше - и все.
М а к с и м. Я маленько не в строчку. Я тут недавно слушал радио, оно у меня вообще не выключается. И там что-то было про рациональность в природе. Что, мол, у насекомых и животных все в высшей степени рационально, и поэтому они такие прекрасные. А я подумал... Извини, Серега, я вообще не в ту степь, но, может, тебе будет забавно послушать. Так вот, я подумал: вот комар сосет кровь, для комара рационально было бы быть беззвучным, ну, чтобы безопаснее питаться, а у него такие есть специальные крылышки, маленькие, которыми он гудит. Только гудит. Летает он большими. А ещё есть такие маленькие. Чтобы гудеть. А я вчера всю ночь не спал. Ну, знаешь, тишина, и вдруг - з..з..з..з, потом раз, и снова тишина. Значит, сел сосать мою кровь. Дернешься, опять запел, сволочь. И вот так я метался. Включишь свет, пока проморгаешься, к свету привыкнешь, он уже спрятался. Выключишь свет, ляжешь - загудел. А потом подумал: ну пусть один раз напьется и успокоится, не буду дергаться - но ведь непонятно, куда он сел... И начинает все тело покалывать... не выдерживал, дергался, и опять свет включал. Но они, эти комары городские, такие хитрые, падло......А не звенели бы, да сосите сколько влезет, им капля-то всего нужна. Нет, специальные маленькие крылышки, специально, чтобы мучить. И, я сильно подозреваю, чтобы мучить именно человека. Потому что лосю или кабану в лесу, видимо, наплевать. А я всю ночь скакал... А ты знаешь, что среди комаров кровь сосут только...
Он: Самки. Я знаю. Макс, не пытайся меня вот такими притчами развеселить.
М а к с и м. Тогда ты скажи, что тебе нравится мучиться, и я не буду пытаться.
Он: У нас комаров тоже полно в доме. Они где-то в подвале плодятся и из подъезда в квартиру залетают.
М а к с и м. Давай, я за пивом сбегаю.
Он: ...Давай......Щас, я денег дам.
М а к с и м. Ну уж нет. У меня на ремонт не хватает, а на пиво есть.
Он: Ма-а-а-кс!
М а к с и м. Ты же знаешь, что спорить бесполезно. Ты только телефон подключи, я своим позвоню. Ты прав. Телефон, действительно, гадость. Сейчас врать буду... Любимой жене! Свинство...
________________
Разговор с женой
Он и Она.
Темно, включается свет. Он в трусах, жмурится. Берет газету,
сворачивает её в трубочку, оглядывается по сторонам.
Он: Не могу, хуже пытки, издевательство какое-то. Спасу нет.
Она: (в ночной рубашке, шали и тапочках, тоже жмурится). Сережа, если ты не хочешь спать, то не делай из этого события. Я-то чем виновата? Мне утром рано вставать... уже ... вон через четыре часа...
Он: Почему ты не купила какой-нибудь отравы от комаров?
Она: А почему ты не купил?
Он. Я же тебя просил... и давно.
Она: Сережа, сейчас ночь. Негде сейчас, сию секунду, взять отраву... Ну чего ты хочешь?... Давай, я буду отгонять от тебя комаров.
Он: Зачем ты глупости говоришь...
Она: Не шуми... И можно хоть какой-то свет выключить, такая иллюминация из-за одного комара. Саша может проснуться. А ему тоже утром рано вставать.
Он: Конечно, чего ты спрашиваешь?
Она: (выключает основной свет, остается гореть торшер или другая небольшая лампа; садится). Ну все, теперь ложиться бесполезно. Сна ни в одном глазу.
Он: Сейчас он прилетит. Хотя бы отомщу. (Накидывает халат.) И между прочим, кровь сосут и терзают только самки...комаров.
Она молчит. Пауза.
Она: Как я не люблю вот это... вот эти ночные бдения. Для меня такой тусклый свет ночью значит одно - кто-то болеет. Сашка маленький болеет или я, маленькая... Сразу такая тоска, такая тоска...
Он молчит.
Как тебе не стыдно, Сережа,... как тебе не стыдно.
Он: Прости, Танечка, прости. Но ничего поделать не могу... Это не капризы, это что-то другое. Я отлично понимаю, что мне лучше быть одному сейчас... не побыть одному, а быть. Понимаешь?
Она: Господи, ты все про одно и то же.
Он: Наверное, это неприятно... Мне это тоже не нравится.
Она: Это, Сережа, не неприятно, это невыносимо.
Он: Да, наверное..., наверное, но ничего поделать с этим не могу. Не могу.... Вот, смотри..., я отчетливо помню, как мы с тобой покупали наш диван. Как у нас не хватало денег, мы просили его нам оставить, потом радовались, когда его купили,... что удачно купили..., а теперь я не могу вспомнить само ощущение. Само ощущение радости. Я помню, что радовался, но не помню как. И не помню, как я мог радоваться покупке дивана... или вообще, радоваться. Не понимаю. И вообще, то, как я раньше понимал, ну, понимал, все... теперь не работает. Я теперь не понимаю даже самое элементарное. И из-за того, что ничего не понимаю, все вижу...
Она: Что ты видишь, комаров? А то, как я живу, как Саша, как мы...
Он: (хлопает ладонью по столу). При чем здесь комары? Видишь, с тобой невозможно говорить серьезно.
Она: Серьезно, давай говорить серьезно. Только не шуми... Так что ты такое видишь?
Он: Зачем ты так грубо? Так нельзя спрашивать. Так ты ничего не услышишь или услышишь не то, что хочешь. А все слышат только то, что хотят услышать.
Она: Не знаю, кто такие эти "все", а я от тебя выслушала так много того, чего не хотела слышать... так что это ко мне не относится... Дальше.
Он: Танечка, смени этот тон, или мы не будем разговаривать.
Она молчит.
Понимаешь, вроде бы все нормально, то есть я вижу, что все вроде как я хотел... ты, Сашка, работа, город... Но я не помню, не могу вспомнить, как я мог всего этого хотеть. И как мог быть всем этим доволен. Понимаешь, я все теперь вижу по отдельности. И все это - отдельно от меня... А самое главное - время. Вот, казалось бы, совсем недавно, я ощущал время так: что-то было давно, что-то не очень давно, а что-то вчера... А сейчас для меня все давно. Все...
Она молчит.
Все было давно: и город этот был так давно, и страна... Танечка, ты меня слушаешь?
Она: Я слушаю тебя, Сережа.
Он: Мне так жалко того, которым я был раньше. Вот я хожу по городу, я его так знаю, здесь вся моя жизнь, за его пределами у меня ничего нет, и никого, почти никого, а сейчас я не чувствую его как город. Я его не чувствую... Я его вижу. И вижу я строения, между ними дороги,... в землю зарыты трубы, провода, люки кругом, чуть поглубже метро... Но на самом деле, относительно размеров планеты, не так уж глубоко, так...чуть-чуть. Много столбиков, тоже с проводами, фонариками, много деревьев. Но это не тот город, который я любил, или страна... Мне так жаль того мальчика, то есть меня, мальчика, который думал про себя давным-давно: "Господи, какое счастье, что я родился именно здесь! Вот родился бы где-нибудь... в Аргентине, и что бы я тогда делал?" А сейчас я не понимаю, что это. В смысле, не что это за страна, а почему я её то так любил, то не любил, почему я здесь живу, почему живу именно так... Вот смотри, я говорю по-русски... и продавщица в нашем гастрономе говорит по-русски. Мы разговариваем с ней на одном языке. Но если бы она услышала то, что я сейчас сказал, а я ведь говорил по-русски, что бы она из этого поняла?