Она: Почему ты уверен в том, что тебя никто не понимает? Что это за смешное такое высокомерие? И при чем здесь продавщица? Что за дурацкая интеллигентщина? Ты бы никогда не стал так говорить с продавщицей... с незнакомой тебе женщиной. А ты сейчас разговариваешь со мной, со мной.
Он: Да, с тобой, да-да...... Таня, помнишь, ты была беременна, ну, уже такая круглая совсем, и часто просила меня потрогать живот,... чтобы почувствовать, как там кто-то шевелится. Я помню... такой тугой живот и, действительно, движения, толчки. Я что-то тебе восторженное сказал, а сам подумал: "Бог мой, ужас! Это ужас!... Это природа, космос..., космос! И я в этом участвую..." Я смотрел тогда на тебя с изумлением и пробовал представить себе, что у меня внутри, у меня в животе, вот здесь (показывает), другое живое существо, человек, мой сын или дочь. Мне даже дурно стало... А ты была такая счастливая... И я не могу понять или даже попробовать представить, сколько бы ты мне ни объясняла, как это можно пережить и относиться к этому как к нормальному и естественному делу, ... когда у тебя, ...у человека, внутри другой человек, и он развивается, растет... А ты говоришь, что тебе все понятно, что тебе понятно то, что я переживаю.
Она: Я не сказала, что понимаю, что с тобой творится. Хотя, конечно, мне кажется, что я по-своему понимаю... Я имела в виду, что я понимаю то, что ты говоришь. Я слушаю и понимаю.
Он: Танечка, мы так по-разному устроены. Так по-разному! Я не могу понять, как ты можешь вот так терпеть все это, так от меня зависеть и ждать чего-то...
Она: А почему ты решил, что я терплю и что мне плохо? Почему ты решил, что я чего-то жду? Почему ты опять решил за меня? Я живу так, как я хочу! Я живу с тобой, это мой дом,... это моя жизнь... Я устала, но мне не нравится, что ты определил мою жизнь как несчастную. А от тебя зависит не все, Сережа, далеко не все...
Он: Не шуми, пожалуйста.
Она: Ты уезжаешь. Ты уже целый месяц уезжаешь... Я тебе не мешаю... Я то вытаскиваю из тебя клещами какие-то слова, то выслушиваю длиннейшие твои рассуждения. Но я ведь это не терплю, для меня это все важно. Я не хочу быть несчастной... Я, конечно, не могу быть счастливой рядом с тобой, когда тебе так плохо, но я не хочу быть несчастной, не хочу, понимаешь?!
Он: Тише, тише, Танечка...
Она: Ты разве не можешь понять такую простую вещь, это так просто... я тебя люблю и хочу быть с тобой. А я и так с тобой... Почему я должна быть несчастной? Я просто устала.
Пауза.
Он: Значит, я понятно все объяснил? Тебе понятно?
Она: Ты все объяснил понятно. Ты очень хорошо говорил, а я..., я все-таки не дура...
Он: Таня, скажи..., я хочу тебя спросить, но это такой... странный вопрос. Скажи, вот ты любишь, когда тебе дарят цветы? Подожди, подожди..., когда тебе дарят цветы, ты радуешься чему? Ты радуешься цветам или вот... вниманию? Или ты радуешься из вежливости? Я, честное слово, не понимаю. Женщинам принято дарить цветы, а мне интересно, цветы женщинам, то есть вам, нравятся? Нравятся сами цветы, ну, вот эти... цветки?
Она: Ты мне очень редко дарил цветы. По-моему, всего-то раза четыре или пять.
Он: Я в них ничего не понимаю. Мне их неприятно выбирать и покупать, ... и с цветами по улице неприятно идти.
Она: Потому-то ты всегда даришь мне то, что нравится тебе, а не мне... Да. Я очень люблю цветы. Вот именно вот эти цветки... Люблю. Очень.
Он: Вот видишь, а ты говоришь, можно понять... Я могу понять только то, что ты их любишь. Но сам почувствовать это я не смогу. Сколько ни объясняй.... Ни разбираться, ни любить не смогу.
Она: И что? Что ты хочешь этим сказать? То, что мне тебя никогда не понять, и все?
Он: Нет, Танечка, вовсе нет. Я хочу сказать, что мне иногда кажется, что я тоже тебя понимаю. А на самом деле, видишь, как все... И я тоже тебя люблю... И не могу без тебя, ... А сам думаю, ... но ты пойми меня правильно. Правильно! Я думаю: "Боже мой, как правильно было бы мне быть сейчас одному. Но с самого начала. То есть никогда тебя не знать. Потому что теперь я уже без тебя быть не хочу, не могу, без вас не могу... Не хочу". И при этом понимаю, что лучше быть одному.
Она: Нет, Сережа, этого я не понимаю. И мне кажется, что тебе и не хочется, чтобы я это поняла. Мне кажется, что я не должна этого понимать. И может быть, тебе не надо было мне это говорить... Мне это больно слышать... Нет, нет, я не обижаюсь, мне просто больно это слышать.
Он: Прости меня, я не должен был этого говорить. Я понимаю, я, честное слово, я не хочу быть таким беспомощным. И я не хочу, чтобы ты меня таким видела... Но я ничего не могу с этим поделать. Просто я не знаю, что делать. Вот так вот...
Пауза.
А знаешь, почему я все ещё не уехал, почему тяну с этим?
Она: Знаю, знаю, Сережа, ты не хочешь... Я отлично знаю, как ты себя ведешь, когда чего-то не хочешь.
Он: Не-а...неправильно. Я боюсь...Я боюсь того, что поеду куда-то, там что-то будет, не будет - неважно. А потом вернусь сюда, и все... В конце концов вернусь... и что дальше? Тогда и этой возможности, возможности уехать, не будет. А если ещё честнее, то я боюсь и того, что будет там, если я туда в конце концов поеду... Потом куда - туда? Хотя это, в общем-то, неважно.
Она: А тебя не волнует то, что я боюсь за тебя и буду волноваться, переживать. Что мне будет тяжело и плохо?
Он: Конечно, меня это волнует. Но, опять-таки, пойми правильно, ... меня это не останавливает... Танечка, я все-таки должен поехать, иначе опять втянусь, а этого я боюсь ещё больше. А за меня чего волноваться? Я же не на Луну... Я просто уеду из города. Из города... куда-то в другое место... Как обычно, с одной лишь разницей. Цель другая: не быть где-то, а не быть здесь. Здесь.
Пауза.
А я, между прочим, всегда волнуюсь, если ты куда-то поехала, ну, за рулем, и задерживаешься. Я знаю, что ты отлично водишь машину..., ничего особенного себе не фантазирую. Но всегда слегка тревожусь. Хотя знаю, что ты в этот момент, скорее всего, стоишь где-нибудь в пробке, ... или другая какая-то неопасная ситуация. Просто я этого не вижу, и все... А если я уеду куда-то в другое место, ты меня видеть не будешь, то представь, что я еду в поезде, или автобусе, или иду по какой-то улице, или сплю... Просто в каком-то другом городе... Что со мной может случится? Я же не сумасшедший.
Пауза.
Она: Я однажды, давно, видела какой-то документальный фильм или репортаж в новостях, про войну или про террористов, в какой это стране было или когда, я не помню, меня это и не интересовало. Я помню, что были такие кадры, ... как человек какой-то стоял, а другие люди были с оружием, они его толкали, били, а потом его толкнули сильно, он упал. А когда стал подниматься, в него выстрелили... в голову, и он упал. Он дернулся и упал... так сразу, и по-другому. Совсем не как перед этим. И это было так просто, так быстро. Меня потом долго-долго не отпускало то, как он упал. Само его движение, и как его руки..., и как его голова дернулась... Мне стало плохо, я плакала. А потом старалась через дорогу переходить осторожнее, чтобы вот так же не упасть. Мне так было страшно... А теперь, когда я за Сашку или за тебя волнуюсь, всегда что-нибудь такое в голову лезет. Я себя ругаю, злюсь, потому что так думать нельзя...
Он: Скажешь тоже... ты же знаешь, какой я осторожный, перехожу дорогу только на зеленый свет, и все равно смотрю по сторонам... А я помню, я ещё маленький был и видел, как человек с девятого этажа упал. У нас девятиэтажка была недалеко от того дома, ну, когда мы в центре жили... Так вот, перед Новым годом мужики вешали гирлянды на дома, украшали..., а мы стояли смотрели. И вдруг один упал. Я не зажмурился, я просто не поверил, что это вижу. А он молча так летел и шевелил руками и ногами... Упал, ... негромко, его подкинуло чуть-чуть, и он больше не шевелился. И все...Отчетливо помню этот звук, глухой, и как он ногами шевелил в воздухе. Тогда я не сильно испугался..., а потом, как вспомню, так даже дышать забываю. Ты же знаешь, как я высоты боюсь. У меня от высоты сразу все в ноги опускается и ноги холодеют. Или на колесе обозрения мне все время казалось, да и сейчас кажется, что вот эту люльку, ну, вот эту корзину, в которой сидишь, заклинит и она медленно будет переворачиваться. Медленно-медленно... Так что так думать нельзя. Ни в коем случае.
Пауза.
Танечка, давай все-таки спать. А то так неизвестно, до чего договорим-ся.
Она: В этом ты весь... сначала заведешь разговор в такие дебри... Ну как я сейчас усну?
Он: Тогда давай сидеть, ... но на такие страшные темы, чур, больше не говорим.
Она: Как тебе не стыдно, ты всегда так, как только сам высказался, дальше начинаешь отшучиваться.
Он: Нет. Я сейчас шутить не могу... и смеяться тоже. Давай спать, Тань...
Она: Спи.
Он: А ты?
Она: А я буду комара убивать.
Он: Да брось ты, я уж забыл про него.
Она: Опять ты только про себя... Я ему теперь сама хочу отомстить за эти ночные бдения. Да и какой тут сон?
Он: Тогда давай вместе его ловить. Точнее, её.
Она: Давай...
Он: Сейчас выключим свет, и комар обязательно прилетит. Ты включаешь свет, а я его убиваю.
Пауза.
Танечка, давай все-таки спать. А то так неизвестно, до чего договорим-ся.
Она: В этом ты весь... сначала заведешь разговор в такие дебри... Ну как я сейчас усну?
Он: Тогда давай сидеть, ... но на такие страшные темы, чур, больше не говорим.
Она: Как тебе не стыдно, ты всегда так, как только сам высказался, дальше начинаешь отшучиваться.
Он: Нет. Я сейчас шутить не могу... и смеяться тоже. Давай спать, Тань...
Она: Спи.
Он: А ты?
Она: А я буду комара убивать.
Он: Да брось ты, я уж забыл про него.
Она: Опять ты только про себя... Я ему теперь сама хочу отомстить за эти ночные бдения. Да и какой тут сон?
Он: Тогда давай вместе его ловить. Точнее, её.
Она: Давай...
Он: Сейчас выключим свет, и комар обязательно прилетит. Ты включаешь свет, а я его убиваю.
Она: Видишь, я решила его ловить, а ты уже командуешь...
Он: А так, как ты хочешь его искать, его так не отыщешь...
Она: Ладно, давай сидеть в темноте.
Гасят лампу или торшер. В комнате тусклый утренний свет.
Он: Ой, уже светает! Извини, Танечка, совсем не дал тебе поспать.
Она: Вот именно... все, я пошла умываться.
Он: Хочешь, я кофе сварю?
Она: Нет.
Он: Почему?
Она: Ты сваришь, а мне потом плиту отмывать от кофе... (Ухо-дит.)
Он: Я аккуратно... (Идет за ней.)
________________
Разговор с отцом
Он и отец; сидят рядом на скамейке, молчат некоторое время.
Отец: Я не буду говорить, что я куда-то тороплюсь или что у меня дела... Дел у меня нет, но так сидеть и молчать я тоже не намерен.
Он: Пап, не дави на меня, пожалуйста... Понимаешь, мне не нравится, что нам в последнее время все не удается поговорить...ну, толком поговорить. А при матери что-то вообще не удается нам... поговорить.
Отец: Было бы о чем говорить...
Он: Ну вот... опять ты...
Отец: А ты посмотри, как ты с матерью разговариваешь! Как ты с ней говоришь?! Что ты себе позволяешь?!...
Он: Я же не спорю, я и говорю, что не получается...сразу нервы какие-то, сразу она меня в самое больное место...жалит.
Отец: Она тебя жалит! Это ты так про мать? А ты такой безответный... такой...выслушаешь и промолчишь?... Нет, чтобы остановиться вовремя. (Машет рукой.)
Он: Пап, все правильно..., точнее - неправильно. Я поэтому хотел с тобой здесь встретиться и отдельно поговорить. А то, что я хочу тебе сказать, ... точнее не хочу, ... а то, что... надо сказать, как-то очень, ...ччерт, непросто сформулировать. Короче, я тебе говорил, что собирался тут съездить, так вот еду я, видимо, надолго.
Отец: Та...а...кх!...
Он: Пап, пожалуйста, не говори это свое "так". Я тебя прошу... Я его с детства как услышу... так и не знаю, что дальше говорить. Я и сейчас не знаю, с чего начать. Татьяне ничего не могу толком объяснить. Не потому, что скрываю что-то, а потому что, если она спросит конкретно - почему еду или зачем, - все! Ничего не могу ответить. Сформулировать не могу. Не знаю, чего сказать.
Отец: Чего ты не знаешь? Не знаешь, чего сказать, или не знаешь, зачем едешь?
Он: Папа, я тебя прошу, не дави. Опять ведь разговор не получится. Ты давишь на меня, не даешь сообразить, сбиваешь с толку.
Отец: Сережа, ты же только что сказал, что не знаешь, что сказать. Как же я тебя могу сбить с толку, когда ты сам ничего не мо-жешь...
Он: (подскакивает с места). Что ты к словам цепляешься?! Как маленький, честное слово... Мне поговорить с тобой нужно, посоветовать-ся.
Отец: Не трепыхайся, ты чего подскакиваешь? Садись и не подпрыгивай, если хочешь посоветоваться... Садись, садись. Или давай, ухо-ди.
Он: Ну вот, ... папа, ты, как всегда, боишься, что я забыл, кто здесь главный. Я же ведь не сомневаюсь, что ты здесь главный. Зачем ты мне постоянно это снова и снова напоминаешь? Без этого не можешь? Ты что, не можешь, не хочешь послушать меня?... Перебиваешь, одергиваешь... Я не в третьем классе, папа... У меня у самого сын в третьем классе. (Машет рукой.) Да не беспокойся ты, ...Ты главный, ... ты! И не надо... не надо об этом все время напоминать. (Садится, отворачивается.)
Отец: Все?... Это ты так советуешься?... Что, я не знаю, как ты спрашиваешь совета?... Прибегаешь с выпученными глазами, рассказываешь какую-нибудь свою новую идею, говоришь, что это что-то очень важное..., что тебе нужно спросить совета, а спросить его не у кого. И так далее. На самом деле, ты все уже решил. А я тебе нужен, только чтобы тебя выслушать и одобрить. Одобрить то, что ты там напридумывал. Потому что, если я, не дай Бог, отнесусь к твоим фантазиям невнимательно или не очень серьезно, ты же сразу подскакиваешь, бежишь, хлопаешь дверью.
Он пытается что-то сказать.
Не дергайся. А я должен все выслушать, одобрить, и тогда: "Папа, спасибо, только ты вот так вот меня понимаешь"... Тебе никакого моего совета не надо. (Машет рукой.) Ты ведь слушать не умеешь. Слышишь только то, что хочешь услышать...
Он: М... угу... Отлично! Вот и поговорили.
Отец: Поговорили... Почему не убегаешь? Или двери нету, чтобы хлопнуть?
Пауза.
Он: Папа... ты что не услышал?... Я сказал, что собираюсь поехать, ... надолго.
Отец: И что тебе от меня нужно, какой совет? Ты же сам уже решил, что едешь. Что ты хочешь услышать? "Езжай, сынок"? Ну пожалуйста - "езжай, сынок"!
Он: Поеду, поеду...
Отец: Вот и поезжай...
Он: Отлично поговорили!... Просто супер! (Встает.) Пап! Вот гляди, ты уже сбил меня с толку, в чем-то успел обвинить, а теперь стараешься сказать последнее слово в разговоре. Ты же мастер такого разговора. Только вот зачем это? Зачем это тебе?
Отец: Как будто ты сам что-нибудь оставляешь без ответа! Так что не надо, не надо... Прежде чем дверью хлопнуть, всегда что-нибудь напоследок крикнешь. И не выпучивай глаза, не так, что ли?
Небольшая пауза.
Он: (садится, смотрит в сторону, качает головой). ...Так... все так... все так...
Молчат.
Пап, давай так, давай как обычно: я тебе расскажу... ну, то, что мне надо сказать, а ты, как всегда, послушаешь. ...А?... Потому что сегодня... не как всегда...не как всегда.
Отец молчит.
Понимаешь, я не то чтобы еду надолго, или далеко, или неизвестно зачем... Я в этот раз вообще по-другому еду... Я... я сейчас объясню... Вот гляди, когда я куда-то ездил, это было нужно кому угодно, только не мне. Либо какая-то командировка, либо... давно не виделись с дядей Мишей и тетей Катей, или надо навестить бабушку, или ... похоронить... Или летом на море, потому что... ну... иначе лето пройдет как-то неправильно. Лето же надо... использовать. Надо его как-то провести не в городе..., отдохнуть. То есть какие-то конкретные дела и причины, по которым я ехал куда-то, всегда находились там, ... ну, там, куда я ехал. Там!... (Машет рукой.) А теперь нет никаких причин... Нигде. Видимых!... Видимых причин нет.
Отец молчит, сидит, глядя в сторону. Пауза.
И ещё папа, ... я с работы решил уйти...
Отец: Та-а-кх!
Он: Я же просил не говорить это свое "так". Я себя сразу каким-то провинившимся школьником чувствую.
Отец: Ты ушел с работы?
Он: Нет, я решил уйти,... Вышел в отпуск и думаю не возвращаться...
Отец: Не смей этого делать!
Он: Папа?!!
Отец: Что "папа"?!... Хотя... если ты чего вбил в голову, то все... Посоветоваться решил, называется...
Он: Я не понимаю твоей реакции... Что здесь такого?... Это абсолютно мое дело... Ты забыл, что я не...
Отец: Это у тебя память короткая... Уже забыл, как канючил и каждый день донимал меня, чтобы я по своим старым каналам немножко поддавил... Вот чуть ли не здесь сидели, и ты так же, заламывая руки, говорил: "Папа, это мой последний шанс, это моя мечта, мне нужна эта работа"...
Он: Пап, я тебя умоляю,... я это помню... Но ты не передергивай... Я тогда участвовал в конкурсе на это место. И у меня были все шансы, и ты это знаешь...
Отец: А зачем тогда был весь этот ужас в глазах и надрыв в голосе?
Он: Папа, ну хватит уже!
Отец: Вот именно, хватит! Я тогда Николай Афанасьевичу звонил... Не знаю, какие у тебя тогда были шансы, дело уже давнее..., но Николай Афанасьевич мне до сих пор иногда позванивает. И совсем не для того, чтобы узнать, как у тебя дела на новом месте.... И мне приходится реагировать на его просьбы... Вот так вот... А как ты хотел?!
Он: Папа... Ну так что мне теперь делать, если я не могу там работать? Я действительно страшно рвался на это место... Мне там все нравилось - и условия, и люди, и... зарплата. Зарплата очень нравилась... А теперь все делаю через силу... Все, даже бриться перед работой мучительно - на себя долго в зеркало смотреть тяжело... ... ... Потому что, как только работа стала такой... ну, бессмысленной, невыносимой, - зарплата перестала нравиться...
Отец: У тебя там неприятности? Так и скажи и не усложняй. Я тебя отлично знаю. Нагородишь массу тонких, витиеватых рассуждений, а в итоге выяснится, что тебе банально нагрубили или обидели.
Он: Да если бы,... если бы... Тут все по-другому... Пап, я уже боюсь тебе что-либо говорить, потому что ты опять скажешь, что это тонкие, витиеватые рассуждения. А для меня это не рассуждения... Я так живу сейчас... И пытаюсь, хоть как-то, объяснить тебе это. Объяснить... Я, пап, вдруг увидел, точнее, не очень вдруг, но в конце концов увидел, что эта работа... она навсегда...Ну, не в глобальном смысле навсегда, а у меня в жизни навсегда. В ней есть видимые перспективы... Но вот именно, что все варианты этих перспектив видны... И их не то чтобы мало, а просто определенное количество. И еще... можно даже почти точно просчитать, сколько денег я получу до пенсии в случае воплощения даже самых лучших перспектив... Понимаешь? Даже эту сумму можно приблизительно высчитать. И вроде бы деньги неплохие. И дело как бы не в них, не в деньгах... Но из-за того что все сводится к конкретным срокам и цифрам - столько-то денег и столько-то лет, то становится как-то смертельно скучно, а точнее тошно...... И я бы, честно говоря, предпочел бы просто найти эти деньги, вот так..., на улице, и вообще бы не работать.