— Что произошло? — спрашивает Джейсон, принеся аптечку и обрабатывая ссадины Фионы антисептиком.
Я держусь на расстоянии, чувствуя такой дискомфорт, которого уже давно не испытывала. Все внутри переворачивается, когда вижу, как он заботлив с ней, и как осторожно смазывает ее раны, боясь причинить боль. Связь между ними такая очевидная, почти осязаемая.
Я помню, как Хоуп рассказывала о постоянных конфликтах между старшим братом и сестрой и сейчас мне кажется это глупой ошибкой, потому что эти двое... близки друг другу.
— Я рассказала ему... — Фиона осекается и бросает неприязненный взгляд в мою сторону. — Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить? Наедине.
— Конечно.
Джейсон быстро кивает и, поднявшись, Фиона следует вглубь коридора.
Она прекрасно знает, куда направляется.
— Подождешь меня, хорошо? — Джейсон у самого выхода оборачивается ко мне, будто только сейчас вспомнив, что я еще здесь.
Я киваю, заставляя свои губы приподняться в улыбке.
Он уходит, а я прикрываю глаза, делая размеренные вдохи-выдохи.
— Дыши, Сара, дыши, — тихо шепчу себе я, потом беру сумочку, разворачиваюсь и бреду к двери.
Не хочу оставаться там, где являюсь откровенно лишней.
Я выхожу из квартиры и тихо прикрываю за собой двери.
Реальность сама выдернула меня из затянувшейся иллюзии.
Глава 13
Джейс
— Что между вами? — оборачивается ко мне Фиона, как только мы входим в комнату, которая служит мне кабинетом при необходимости.
— Тебя это не должно касаться, — стараясь, чтобы слова не звучали слишком грубо, произношу я.
Фиона болезненно усмехается, потом опускается на диван и складывает ладони между коленей. Она выглядит такой потерянной и ранимой, что во мне невольно поднимается волна жалости.
Наши отношения сложно назвать нормальными, и чувства, которые мы испытывали друг к другу, по большей части носили негативный характер, но внутри меня сидит закоренелая убежденность в том, что я должен защищать ее, невзирая ни на что.
Однажды я совершил ошибку и я не знаю, настанет ли когда-нибудь такой день, когда смогу исправить ее.
— Что случилось? Из-за чего он ударил тебя?
Гнев вновь стягивает свои щупальца вокруг меня и мои кулаки напрягаются, как если бы Гевин Росс стоял сейчас передо мной, и я мог его ударить. Дать почувствовать то, что чувствовала Фиона по его вине.
— Я решила быть честной с ним перед нашей свадьбой. — Фиона безрадостно хмыкает, но тут же морщится от боли в разбитой губе. — Рассказала ему о себе. То, чего он еще не знал. — Она смотрит в пол, а я слушаю с хмурым напряжением — это была не лучшая идея. — И он не понял.
Она обхватывает себя руками, вжимаясь в спинку дивана, и виновато смотрит на меня.
— О нас тоже рассказала? — мой голос делается ломким и сухим.
— Нет. — Она качает головой. — Не о тебе. Призналась, что мне нравятся некоторые вещи, и мы могли бы попробовать вместе. — Ее взгляд вновь опускается. Ей нелегко об этом говорить. — Он спросил, с кем я делала это, и я ответила, что это неважно, что все в прошлом. И что я хочу испытывать все только с ним. А Гевин... — ее дыхание перехватывает, и слезы вновь катятся из глаз, — он не понял. Стал кричать и обвинять меня в том, что я шлюха и извращенка, и.... ударил меня. Он ударил меня, Джейсон. Я никогда не думала, что он сделает это. — Она смахивает влагу со своих щек, кусая губы от отчаянья. — Я ведь просто хотела быть честной с ним.
— Иди сюда. — Я сажусь рядом с Фионой и привлекаю ее к себе. Глажу по спине и дрожащим плечам, впитывая ее боль в свои поры.
Если бы наше прошлое не было таким отвратительным и исковерканным, возможно, мы бы могли иметь нормальную жизнь. Наша история пошла бы другим путем и каждый день не казался бы изматывающей борьбой.
Но мы такие, какие есть. Не идеальные. И порой, платим за то, что однажды выбрали неверный путь.
— Я не знаю, что мне делать, — чуть успокоившись, признается Фиона.
— Тебе не обязательно решать это сейчас.
— Я могу остаться у тебя?
Она с такой надеждой смотрит на меня, что у меня не хватает духу отказать ей. Не думаю, что смог бы сделать это сейчас.
— Конечно, ты можешь остаться. Ты знаешь, где и что. А мне пока необходимо кое-что сделать.
Я поднимаюсь и иду к выходу, но голос Фионы заставляет меня задержаться:
— Будь осторожен, Джей, — она называет меня старым прозвищем, чем вызывает во мне улыбку.
Прежде всего, я должен поговорить с Сарой и все объяснить ей — или хотя бы попытаться. Могу себе представить, что она успела подумать. Но Сары нет, когда я возвращаюсь. Я обыскиваю всю квартиру, но уже понимаю, что она ушла.
— Черт!
Я ругаюсь в голос, заведя руки за голову. Почему она не дождалась меня? Просто не дала возможность все объяснить. Понимаю, как это могло выглядеть со стороны, но она должна была остаться.
Должна.
Блисс
Вернувшись домой, я застаю уснувшую на диване Сэм.
Вид спящей, безмятежной сестры вызывает прилив такой сильной вины, что она перекрывает непрекращающуюся щемящую боль с тех пор, как я вышла из квартиры Джейсона.
Я опускаюсь на корточки перед Сэм и поправляю плед, беспокоясь, чтобы она не замерзла.
— Сара? — Сэм открывает глаза и сонно моргает — на моем лице проступает виноватая улыбка.
— Привет.
— Только что вернулась?
Сестра садится, приглаживая растрепавшиеся короткие волосы, и я поднимаюсь на ноги, молча кивнув.
— Хорошо провела время? — ровным тоном интересуется Сэм: все еще обижается, и я не виню ее за это.
Все еще не издавая ни звука, я коротко качаю головой, а потом к нашей с ней неожиданности судорожно всхлипываю. Тут же зажимаю рот рукой, но поздно — слезы потоком катятся по щекам.
Сэм срывается с места и бросается ко мне. Обхватывает меня и начинает приговаривать какие-то успокаивающие слова. Она ошибочно решила, что мой срыв из-за нашей ссоры, а я не могу ничего сказать — горло сдавило крепким спазмом.
— Мы две глупые идиотки, — с напускным весельем бормочет Сэм, утирая все еще бегущие слезы с моих щек. — Нашли из-за чего ссоры устраивать. Это ерунда, Сара. Все хорошо. — Я слышу, как она с усилием сглатывает и повторяет: — Все хорошо, малышка.
— Не хорошо, Сэм. Не хорошо. — Я отстраняюсь от сестры, глядя на ее испуганное лицо и шумно втягиваю воздух через нос, пытаясь унять плачь. — Я сделала кое-что. Если бы ты только знала, поняла бы, насколько все ужасно.
Наконец-то мне удается немного унять бесконечный поток соленых слез, и, привалившись спиной к дивану, я обхватываю прижатые к груди колени.
Я все честно рассказываю Сэм. Она слушает меня внимательно, не перебивая, но ее тело так сильно напряжено, что для меня не остается тайной, как поражена сестра.
Когда я замолкаю, Сэм поднимается на ноги и отходит к окну. Она молчит, но исходящие волны холодного неодобрения беспрепятственно настигают меня.
— Я не понимаю... — Сэм нарушает затянувшееся молчание, но тут же замолкает. Трясет головой, потом резко оборачивается ко мне. Ее щеки пылают от возмущения и негодования. — Что теперь? Ты и Рид — счастливая парочка, а прошлого будто и не было?
Ее тон настолько язвителен и ядовит, что я болезненно морщусь.
— Нет, все не так. — Я упрямо мотаю головой. Мне хочется зажать уши руками и не слышать презренного тона сестры. — Ничего подобного не будет. К тому же, ему есть сейчас чем заняться. — Опускаю глаза на свои плотно сцепленные в замок руки. Меня воротит от того, как жалко звучит мой голос.
— О Боже. — Сэм поднимает руки вверх и шокировано хмыкает. — Ты ревнуешь его. Это не просто очередной загул Блисс Винтер. Ты что-то чувствуешь к нему, правда?
— Нет.
Тихое, задавленное отрицание, в которое и сама не верю. Горячие слезы с новой силой катятся из глаз, на этот раз почти беззвучно, задушено.
Разве я могу? Разве могу чувствовать что-то к человеку, который...
Который сыграл не последнюю роль в моей разрушенной жизни.
Я настолько повредилась умом, что даже про себя не могу произнести это с уверенностью?
В этот момент я отчетливо ощущаю, что мне хочется прекратить существование. Хотя бы на время. Жаль, это нереально.
— Я тебя не понимаю, Сара. — Губы Сэм сжаты в тонкую линию, а сердитые глаза предательски блестят из-под насупленных бровей. — Что с тобой происходит? То ты ненавидишь его, то прыгаешь к нему в постель, и что я слышу — ревнуешь к его сестре. Что, нахрен, с вами всеми не так?!
Я никогда прежде не видела Сэм в таком раздражении и гневе. Конечно, я знала, что она не одобрит моих действий, но даже предположить не могла такой сильной реакции.
— Джейсон Рид — это раковая опухоль, от которой тебе следует избавиться, — жестко чеканит Сэм, когда я так и не отвечаю. — Сделай это, иначе вновь пострадаешь. А я больше не хочу видеть, как твоя жизнь рушиться как старый дом под сносом.
С этими словами Сэм отворачивается от меня и уходит, громко хлопнув дверью.
***
Наверное, я совсем отчаялась, если сразу после приземления в Париже, тут же включаю мобильный, чтобы проверить, не звонил ли Джейсон.
Несколько пропущенных звонков, но не от него. От Рида ничего не было уже три дня и надо быть идиоткой, чтобы не понять — он не позвонит, потому что не хочет. Ему это не надо.
Вот так вот Сара, ты в очередной раз осталась в дураках.
Жалкая, никому не нужная Сара.
— У тебя есть три часа, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок, а потом тебе следует быть на финальной примерке, — сухим, деловитым тоном сообщает Сэм, высматривая что-то в своем органайзере. С того самого неприятного разговора она упорно игнорирует любые не профессиональные контакты со мной.
Сэм обижена и зла, и я понимаю причину этому. Я только не могу понять, как мы дошли до всего этого. Сэм всегда была моей главной поддержкой и опорой, и она разделяла мою ненависть к Джейсону Риду, и кажется, что сейчас я просто... предала ее.
— Хорошо, — рассеянно отзываюсь я, возвращаясь взглядом в экран мобильного, сама не зная, что хочу там увидеть.
— Если ты так маешься, почему не позвонишь ему? — скупо спрашивает Сэм, и это впервые за три дня, когда она обращается ко мне не по работе.
Я смотрю на нее, пытаясь понять мотив ее предложения, но лицо Сэм совершенно бесстрастно.
— Ты презираешь меня? — мой голос на удивление ровный.
— Нет, Сара, я не презираю тебя. — Взгляд Сэм слегка теплеет. — Я просто не понимаю тебя, вот и все. — Плечи Сэм едва приподнимаются.
— Я и сама не понимаю, — шепчу в ответ, переведя взгляд в окно.
Мне необходимо как-то выпутаться из той неразберихи, в которую превратилась моя жизнь. Только я пока не знаю, как.
***
— Это тебе.
Пять дней спустя, когда мы все еще в Париже, Сэм вносит огромный букет желтых роз в мою спальню в отеле Бристоль.
Я только что проснулась — в отнюдь не самом радужном расположении духа — и даже эти прекрасные цветы не могут этого изменить.
— От кого они? — вяло интересуюсь, не особо горя желанием услышать ответ.
— От Люсьена Перри, — раскрыв маленькую карточку, читает Сэм. — Он был на вчерашнем показе и подходил поздороваться с тобой. Забыла?
— Да, точно. — Я киваю, выбираюсь из постели, и совершенно игнорируя букет, иду в ванную.
— Он предлагает тебе поужинать с ним сегодня в восемь. Разве ты откажешь такому красивому, обходительному мужчине? — в голосе Сэм нотки недоверия.
Не впервые богатый мужчина приглашает меня на свидания. Ничего особенного, мы просто весело проводим время, а потом разбегаемся. Дело не всегда даже до постели доходит. К тому же, этот Люсьен и правда хорош собой, если я правильно его запомнила.
Но мне не хочется идти.
— Ну, разве ты не призывала меня остепениться? — Я выдавливаю зубную пасту на щетку и изображаю улыбку, похожую на болезненную гримасу. — Считай, я последовала твоему совету.
— Боже, только не надо сваливать все на меня, — раздражается Сэм, закатывая глаза. — Если ты так страдаешь из-за Рида, в конце концов, позвони ему и реши проблему. Или знаешь что — лети к нему и делай что хочешь! Только не выставляй меня злодеем, который мешает двум влюбленным быть вместе!
— Что ты несешь?! — я подлетаю к Сэм и ору так же громко, как и она. — И вообще, что ты ко мне прицепилась? Я не знаю, чего ты хочешь. Когда я трахаюсь со всеми направо и налево — ты зудишь о том, как неправильно я поступаю! — Я издаю истерический смех и взмахиваю рукой. — А когда решаю прекратить эти бессмысленные связи — ты вдруг недовольна. Это у тебя проблема, Сэм!
— Я отказываюсь это слушать! — заявляет Сэм, глядя на меня, как на сумасшедшую. — Не знаю, что он сделал с тобой...
— Да ты издеваешься! — всплеснув руками, взрываюсь я. — Что ты заладила о нем. Причем тут вообще Джейсон? Ты считаешь, что все, что со мной происходит, имеет непосредственное отношение к нему? — С насмешливой ухмылкой тычу пальцем в сестру. — Ты становишься параноиком, Сэм.
— О, скажешь, это не из-за него ты всю неделю ходишь как в прострации? И не из-за него срываешься на всех людей, которые не так — по твоему мнению — на тебя посмотрели. — Сэм крутит пальцем у виска. — Ты невыносима, скажу тебе я. Даже еще больше, чем обычно.
— Отлично — если я такая плохая, может, ты пошлешь меня к черту и свалишь, а заодно и оставишь меня в покое?! — в конец разозленная, я кричу во всю силу своих легких и, одарив напоследок Сэм убийственным взглядом, со всего размаху захлопываю дверь.
Меня трясет от гнева, и я сжимаю кулаки, меряя шагами просторную ванную.
Я так чертовски зла на Сэм, но уже через пару минут понимаю, что на самом деле не из-за нее я в таком состоянии все эти дни. Сэм права — паршиво это признавать, но права — я бешусь из-за того, что Джейсон не звонит и никак не пытается связаться со мной.
Неделя прошла, а от него глухое молчание.
Все его хорошее отношение, все слова и поцелуи — не стоят и ломаного гроша. Просто пыль в глаза, только бы своего добиться. А я дура купилась. Идиотка несчастная!
Чуть успокоившись, я даю себе обещание, что отныне все будет иначе. На время я позволила себе расслабиться, но такого больше не повторится.
Никакого Джейсона Рида. Даже имени его упоминать не сметь! Покончить с ним и все, конец!
Опускаюсь на крышку унитаза, обхватываю себя за плечи и, раскачиваясь взад-вперед, как заклинание повторяю:
— Я смогу. У меня все получится. Я Блисс Винтер и я сильная. Все получится. Ты все сможешь.
А в голове, безжалостный голос вторит: лгунья! Лгунья! Какая же ты лгунья, Сара!
Джейс
— Что с руками?
Хоуп взглядом указывает на мои руки. Костяшки полностью сбиты, хотя ссадины уже заживают.
— С тренировками переусердствовал, — лгу я, но по скептическому взгляду сестры понимаю, что не успешно.
— Это как-то связано с Фионой? — проявляет прозорливость Хоуп.
Я не успеваю ответить — в этот момент появляется доктор Хелбрук в сопровождении Белль и молодой женщины — по всей видимости, своей ассистентки.
Мы с Хоуп одновременно поднимаемся со стульев. Обмениваемся вялыми приветствиями с прибывшими. Напряженная атмосфера усиливается — через несколько минут нашего отца отключат от аппарата жизнеобеспечения и все будет кончено.
Престон Рид закончит свой земной путь.
Пока идут приготовления, я держу рыдающую Хоуп в своих руках. Смотрю на бледного, высохшего старика, пытаясь обнаружить в нем своего отца и мне не удается. Я не знаю этого незнакомца. Раньше, я думал, что быть более чужими мы уже не сможем. Что пропасть между нами так велика — больше не возможно.
Но я ошибся. Сейчас как никогда прежде я чувствую себя и этого мужчину на койке совершенными чужаками.
— Я не хочу этого, — всхлипывает в мою грудь Хоуп.
— Все будет хорошо, Крольчонок, — сглатывая ком в горле, обещаю я.
— Пора, — сухим, профессиональным тоном изрекает доктор Хелбрук. — Если хотите, можете попрощаться.
— Папочка!
Хоуп бросается к койке и опускает заплаканное лицо на неподвижное тело отца. Белль сжимает его руку, сдерживая навернувшиеся слезы. Я же не двигаюсь с места, будто между мной и койкой стала невидимая стена, преграждающая мне путь. Не могу и шагу сделать вперед. И тогда я делаю единственное доступное мне — разворачиваюсь и едва не бегу вон из комнаты, пересекаю коридор, холл, толкаю дверь и выхожу на улицу. Тяжело опускаюсь на каменную ступеньку крыльца, зарываюсь руками в волосы и прикрываю глаза, позволяя призракам прошлого вернуться.
Джейсон (14 лет)
Уже поздно, когда я возвращаюсь домой. Небо такое темное — не видно ни звездочки — и прежде чем открыть дверь и войти внутрь, я задираю голову вверх и кружусь вокруг своей оси, будто если я буду внимательней, то замечу где-то притаившуюся одинокую звезду. Но небесное полотно по-прежнему чернично-черное. В голове мелькает мысль, что это проделки некой внеземной цивилизации — прилетели к нам, набросили над нами неведомую плотную материю с целью будущего захвата мира, и завтра, когда мы все проснемся, ожидая увидеть солнце — окажется, что солнца нет, а за окном все та же тьма.
Тут же усмехаюсь нелепым фантазиям — вот к чему привели просмотры фантастических фильмов вместе с Элом.
Хватаюсь за ручку тяжелой входной двери и резко толкаю вперед — тяжелая, зараза, — но тут же притормаживаю. Нельзя шуметь — если отец дома, и увидит, в котором часу я вернулся, мне точно худо придется.