«Мне нужно решать здесь, на этом месте, сейчас… Или вернуться к своим, или же попытаться начать новую жизнь». Фред повернул голову и увидел, что место, где только что лежал Антон, было пусто. Испуганно Фред начал искать друга глазами, но поблизости его уже не было. Наконец он увидел его фигуру, которая вот–вот должна скрыться из виду.
Фред вскочил и как угорелый бросился догонять Антона. Догнав, он дернул его за рукав и спросил:
— Куда теперь? Не можем же мы идти как слепые? Антон, не останавливаясь, ответил:
— Шире шаг! Сначала нам нужно подальше уйти от этого места, а когда рассветет, мы решим, куда нам двигаться дальше.
— Две машины взлетели на воздух, потом столько гранат. Многих убитых невозможно будет узнать. Возможно, они нас и не станут…
— Не рассчитывай на хороший исход, — прервал его Антон. — Лучше считай, что за нами гонятся…
Они углубились дальше в лес, а дойдя до ручья, пошли вдоль него в северном направлении.
От мокрой земли поднимался пар. Вскоре ручей повернул на восток и потек по долине, окутанной туманом. На горизонте чернел лес.
— Какой большой лес! — воскликнул Фред, забыв об осторожности. Догнав Антона, он схватил его за плечи и потряс: — Дружище, мы зашли дальше, чем я думал. Часа через два мы будем там! Чего ты медлишь?
— Я и сам не знаю, — неуверенно произнес Фюрбрингер. — Через час рассветет и туман рассеется, тогда будет трудно спрятаться. Может, нам лучше идти и дальше по ручью?
— Кто знает, куда он нас приведет, в тумане легко самому прийти кому–нибудь в руки.
Фред ускорил шаг, но Антон задержал его словами:
— Не спеши, силы нужно правильно распределять. Мы все равно не сможем все время бежать галопом.
Фред прикинул на глазок расстояние до леса, который казался ему спасительным убежищем. Посмотрев на Антона, который запыхался от быстрой ходьбы, Фред пошел несколько медленнее.
У огромной ели, ствол которой расщепило молнией, Антон остановился и устало опустился на траву: как–никак сказывалась разница в возрасте.
— Давай минутку передохнем, — попросил он. — Всего одну минутку. — Пошарив в ранце, он достал из НЗ шоколад и печенье.
Через несколько минут они пошли дальше. Вдруг послышался шум мотора, чувствовалось, что к ним приближаются машины. Но их выручил густой туман.
Лес постепенно приближался, из–за горизонта выкатился огромный, цвета жидкого золота диск солнца. Последний километр до леса пришлось шагать по открытой местности, на которой не было ни деревца, ни кустика.
— Поторапливайся, старина, — уговаривал Фред Антона. — Соберись с силами, дойдем до леса и отдохнем. В нем все наше спасение.
Фюрбрингер и сам это прекрасно понимал. Он старался изо всех сил, но их–то у него уже не было. Тяжело дыша, он то и дело останавливался, чтобы передохнуть.
Фред подскочил к «старику» и, закинув его руку себе на плечо, потащил вперед. Добравшись до первых кустов, оба повалились на траву и лежали до тех пор, пока не отдышались.
— Все, старина, все! — радостно воскликнул Фред. — Здесь нас никто не найдет!
— Пошли дальше! — потребовал Фюрбрингер, вставая.
Осмотревшись и не увидев ничего подозрительного, они пошли дальше, углубляясь в лес. Идти было легко, так как подлесок был довольно редкий. Земля была сплошь устлана ковром из прошлогодних листьев, кое–где под ногами почавкивала вода.
Около полудня деревья стали редеть, и они вышли на опушку леса.
— Вот тебе и на! — разочарованно заметил Фред, глядя на раскинувшиеся сколько видел глаз поля и луга, в центре которых виднелась деревенька с крытыми дранкой и соломой домами. Кругом не было ни одной живой души.
— Нам нужно идти вон в том направлении, — шепнул Фюрбрингер, показывая рукой на запад, где далеко на горизонте виднелась узкая полоска темного леса.
Постепенно они начали сокращать шаги. Обмундирование прилипло к телу. Они так устали, что скоро все им стало безразличным.
Когда они обогнули деревеньку, Антон окончательно выбился из сил. Они легли на землю. Из села доносился собачий лай.
— Пошли, нам нужно дойти до леса! — Фред потянул Антона за руку.
— У меня все тело болит…
Фредом владело одно желание — добраться до леса, упасть на землю и уснуть мертвецким сном.
— Послушай–ка, — прошептал Антон.
Они остановились и прислушались. Сначала они услышали шум мотора, а уже потом заметили маленькую движущуюся точку. Это был грузовик.
— Нам нужно сделать так, чтобы нас не заметили и не догнали, — выдохнул Антон.
Подгоняемые страхом, они побежали. Грузовик, ехавший из села, приближался к ним. В кузове сидело более десятка солдат.
Они побежали напрямик, путаясь в ветвях кустарника. Пробежав несколько сот метров, они вдруг выбежали на небольшую лужайку, где перед ними, словно из–под земли, вырос ефрейтор с карабином под мышкой, стоявший возле постовой будки.
— Чего вас здесь носит? — грубо спросил он.
«Все кончено! — мелькнуло в голове у Фреда. Он остановился как вкопанный. — А ведь до леса рукой подать. Теперь же мы пойманы при попытке к дезертирству».
Фред хотел было схватить Антона за руку и потащить в кусты, но тот выхватил пистолет и заорал:
— Камрад, ты тут русского не видел? Он куда–то сюда побежал!
Опешивший ефрейтор покачал головой и начал было что–то говорить, но Антон уже не слушал его. Потрясая пистолетом, он бросился к лесу, крича на ходу Фреду:
— За мной! Он, должно, туда побежал!
Со всех ног они бросились к лесу.
— Эй, подождите! — крикнул им вслед ефрейтор, а затем добавил: — Стой! Стой, говорят!
Машина мчалась прямо по лугу. Послышались команды, лязганье затворами. Раздались первые выстрелы.
Беглецы бросились в кусты. В этот момент кто–то из преследователей дал длинную очередь. Фред почувствовал легкий толчок в левое предплечье. Он хотел закричать, но, повернув голову в сторону, увидел, что Антон лежит на земле и не шевелится. Фред подбежал к нему, наклонился. За спиной слышались голоса и топот преследователей. Он схватил пистолет и вскочил на ноги, но тут же упал от резкой боли.
Стрельба вскоре прекратилась.
«Они найдут Антона и решат, что я скрылся», — думал Фред, глядя на руку, которая словно налилась свинцом, а рукав френча почернел от крови.
Кое–как он перевязал руку. Совсем рядом послышались голоса преследователей, но скоро они затихли.
Фред встал и пошел лесом, пробираясь сквозь заросли кустарника. Он шел все медленнее, а когда на землю спустились сумерки, окончательно выбился из сил. Было прохладно, почти холодно. Нестерпимо болело предплечье и все тело. Угнетала мысль, что он теперь один. Отломив от плитки кусок шоколада, он съел его. Потом пошел дальше, делая частые остановки.
Вскоре он вышел на небольшую поляну. Собрал немного сухого хвороста и развел костер. Затем лег поближе к огню, согрелся и заснул блаженным сном. Проснулся он оттого, что кто–то тряс его за плечо. С трудом Фред открыл глаза и увидел склоненного над ним мужчину с бородой. И тут же снова впал в полузабытье.
Когда он полностью пришел в себя, то первое, что он почувствовал, была страшная свинцовая тяжесть во всем теле. Открыв глаза, Фред увидел над собой низкий потолок. Сквозь занавешенное маленькое окошко в комнату проникал скупой дневной свет. Повернув голову набок, он встретился взглядом с блестящими глазами паренька, который сидел на стуле возле его кровати.
Фред хотел спросить, где он находится, но язык не повиновался ему.
Русоволосый парень вскочил со стула, подбежал к двери и что–то крикнул в коридор. Затем он быстрыми шагами подошел к кровати Фреда и, отчетливо выговаривая каждое слово, спросил:
— Ты меня не узнаешь? Я Алексей. Алеша я, понимаешь? Неужели не узнаешь?
Фред внимательно оглядел парня. Лицо его показалось Фреду знакомым, но он никак не мог вспомнить, где именно он его видел.
— Деревня у леса… Сестренка и я… Пожар! — взволнованно выпалил парень.
Воспоминания с такой силой нахлынули на Фреда, что он не справился с ними и снова потерял сознание. Очнулся он только на следующее утро.
Алексей сидел возле кровати. Как только Фред пошевелился, он встал и принес хлеб, чай и кусок вареного мяса.
Фред сначала отпил немного чаю, затем поел и снова заснул. Проснулся он уже под вечер. На этот раз у его кровати сидел старик с большой бородой и. курил трубку.
— Где я? — спросил Фред, с трудом ворочая языком.
— У друзей, — на хорошем немецком языке ответил ему старик. — Тебе здорово повезло, а то лежать бы тебе в земле, а не здесь на койке… Если бы вообще–то нашелся человек, который захотел бы тебя закопать.
Старик рассказал Фреду о событиях последних дней. Оказалось, что подобрали его партизанские разведчики. Он был без сознания. Партизаны унесли его в свой лагерь, где фельдшер перевязал ему рану на руке. Вокруг раненого гитлеровца собрались любопытные партизаны. Пришел посмотреть на Фреда и Алеша. Он сразу же узнал его и тут же рассказал партизанам историю, которая произошла с ним и сестренкой в горящем селе. Мальчик попросил, чтобы ему разрешили дежурить у кровати раненого.
— Некоторые считали, что такого совпадения быть не может, — продолжал бородатый старик рассказ, — но Алеша клялся, что именно этот немец спас их с сестренкой. Нам тем временем удалось узнать о том, что ты был в штрафном батальоне.
— Кто вы? — с трудом спросил Фред.
— Я немец, из республики немцев Поволжья, — объяснил старик. — А вообще–то я партизан. Ну, на сегодня для тебя довольно. Спи!
Дни шли за днями. Фред медленно выздоравливал. Алексей почти не отходил от его кровати. От паренька Фред узнал, что сожженное ими село находилось всего в нескольких километрах от того места, где он был ранен. Родители Алеши погибли в первые дни войны, а он с сестренкой жил у бабушки, которая вместе с другими жителями села была в тот же день расстреляна эсэсовцами.
Когда Фред немного поправился, ему разрешили вставать. Держась за стены, он делал робкие шаги.
Однажды за этим занятием Фреда застал бородатый старик.
— Что случилось? — спросил его Фред.
Старик присел на край кровати, раскурил свою трубку от самодельной зажигалки, сделанной из гильзы, и спросил:
— Ты знаешь Тельмана?
— Нет!
Старик встал и подошел к окну:
— Послезавтра мы повезем тебя в другой лагерь. Оттуда тебя увезут в глубокий тыл. Если ты захочешь, тебя могут послать учиться в антифашистскую школу. Там ты и узнаешь, кто такой Тельман. Если ты поймешь, за что он боролся, то ты поймешь и то, каким путем должна дальше идти Германия.
— А если я не захочу?
— Мы никого к этому не принуждаем. Все будет зависеть от тебя самого.
Фред прислонился к стене и сказал:
— Я не коммунист. Все, что я сделал, я сделал потому, что ненавижу эту войну. Эту безумную войну.
— И потому, что ты хочешь жить?
— Да, и еще потому, что я хочу жить. А разве это плохо?
— Нет, не плохо. Жить хотят все, — сказал старик. — Вот и выходит, что ты выступаешь против нацизма, а это значит, что ты антифашист. Но когда окончится война, вам нужно будет строить новую Германию. Короче говоря, тот, кто хочет жить, должен иметь перед собой высокую и ясную цель.
— Когда война кончится, Германия уже не будет существовать, — заметил Фред.
Старик засмеялся и, подойдя к Фреду, сказал:
— Не будь таким глупым! Германия будет существовать и после войны. Только это будет новая Германия, за которую стоит бороться.
— Вы же ненавидите нас, немцев, ненавидите хуже чумы. Причина для этого у вас есть, — пробормотал Фред.
Старик долго молчал, посасывая свою трубку, а затем проговорил:
— В Германии нужно посеять новое, светлое, а не ненависть.
— Что именно?
— Сорняки с вашей земли мы, конечно, вырвем, и вырвем с корнем, — сказал старый партизан, — уж это точно. И вам, разумеется, поможем, но сеять должны вы сами.
— Ты думаешь, что после войны это возможно?..
— Подожди, — старик пошарил в кармане и вынул оттуда листок бумаги, который, судя по виду, побывал во многих руках. Он протянул листок Фреду со словами: — Вот, прочти! Создан специальный Национальный комитет, из одних немцев. Все они хотят жить по–новому. Это листовка комитета. Здесь, так сказать, изложена программа комитета. Прочти и верни мне. Может, и поймешь, кто и что будет сеять.
Вечером старый партизан снова навестил Фреда.
— Отдай мне листовку, — попросил он Фреда.
— Кое–что из этой листовки я понял, а кое–что до меня до сих пор не доходит. Подписи, которые стоят под листовкой, мне не известны. Вот, например, кто такой Вайнерт?
— Это поэт.
— Я о нем никогда ничего не слышал и не читал его стихов.
— В тридцать третьем году нацисты сожгли его книги, а сам поэт был вынужден эмигрировать за границу.
— А кто такой Ульбрихт?
— Это один из бывших депутатов рейхстага. Немецкий коммунист. Он бежал из Германии, так как он боролся против фашистов.
— А ты откуда это знаешь?
— Ты забыл, что я тоже немец.
Через два дня все встали очень рано. С Большой земли прилетел самолет, который привез партизанам боеприпасы, продовольствие и почту. На обратном пути он должен был забрать раненых партизан и Фреда.
С помощью Алеши Фред доковылял до небольшого обоза, состоявшего всего–навсего из пяти подвод. Впереди следовала группа партизанских разведчиков.
Маленькие, но юркие повозки легко катились по лесной дороге. К полудню добрались до лощины, где обоз поджидали двое партизан с канистрами, в которых оказался овощной суп и гуляш с картофелем.
После обеда Алеша почему–то забеспокоился. Он все время ерзал на кучерском месте, то и дело поглядывая на Фреда.
Вскоре они миновали партизанского часового, а через несколько минут уже сидели в партизанском лагере, состоявшем из землянок, заметить которые было отнюдь не легко.
Женщины и дети окружили повозки. Все довольно недружелюбно поглядывали на Фреда. После объяснения старого партизана лед недружелюбия несколько растаял.
— Здесь мы останемся до утра, — распорядился старый партизан.
Алеша помог Фреду слезть на землю и куда–то повел его.
— Куда? — спросил его Фред.
— Иди — увидишь.
Он подвел Фреда к одной из землянок и сказал:
— Входи!
Немного помедлив, Фред вошел в землянку с крошечными оконцами. Алеша шел за ним.
За столом сидела старая седоволосая женщина. Возле нее играла маленькая девочка. Увидев немца в форме, девочка испуганно вскрикнула и забилась в угол.
— Галина! — позвал Алеша девочку. — Галина!
Дальше он сказал сестренке что–то такое и так быстро, что Фред ничего не понял.
Тогда девочка подбежала к Алеше. Он взял ее на руки и что–то долго говорил, кивая в сторону Фреда.
Сквозь открытую дверь на лицо девочки упал солнечный луч, и Фред увидел белокурые волосы и испуганно полуоткрытый рот.
Алеша все еще уговаривал Галю, а Фред подошел к ней и хотел взять ее руки в свои, но девочка заплакала такими слезами, что они скатывались на ее платьице.
Тогда Алеша с сестренкой на руках вышел из землянки. Фред пошел за ним. Девочка обняла брата за шею и, прижавшись к нему всем тельцем, испуганно следила взглядом за Фредом.
Фред еще раз попытался подойти к ней, но она спрятала личико на плече у брата.
— Не мучь ее напрасно. Она пока еще не может всего понять, — заметил подошедший к ним старый партизан с бородой. — Она в тебе видит только гитлеровца.
— От нас, немцев, скоро и собака кости не возьмет, — проговорил с горечью Фред. — Взрослые ненавидят нас, а детишки убегают от нас в угол.
— Так будет не всегда, — возразил ему старик. — А теперь пошли. Нам еще нужно успеть на аэродром.
Они направились к повозкам. Женщины, провожавшие партизан, увидев Фреда, невольно попятились. И лишь одна подошла к Фреду и молча протянула ему краюху хлеба.
— Возьми, — сказал ему старый партизан. — Она потеряла на войне обоих сыновей. Галина ей как родная дочь. Возьми хлеб.
Случай на границе
— Сверим часы, — сказал унтер–офицер Йонас, обращаясь к ефрейтору Венде. — Сейчас девятнадцать часов тридцать шесть минут. Не забудьте проход в минном поле обеспечить скрытой сигнализацией. Но только побыстрее. Вы все знаете, что я вам объясняю!..
Оба пограничника лежали в замаскированном окопчике. Йонас снял фуражку и пригладил рукой жесткие волосы, которые непокорно торчали во все стороны. Затем он посмотрел на небо. По нему плыли тяжелые грозовые облака, обещающие дождь, которого давно ждала высушенная жарким солнцем земля.
Унтер–офицер хотел сказать что–нибудь утешительное о приятном дождичке, но не сказал, а лишь спросил, понял ли ефрейтор приказ.
— Так точно, товарищ унтер–офицер! — ответил Роберт Венде, провожая унтер–офицера взглядом, когда тот быстрыми шагами направился к машине.
И вот они остались одни: он, Венде, рядовой Гейман и немецкая овчарка, по кличке Альфа, которую Гейман привез с собой со старого места службы.
Под прикрытием густого кустарника они прошли немного вдоль дороги, установили тайную сигнализацию в проходе, как им было приказано, а затем залегли в кустах и начали наблюдение.
Когда стало темнеть и контуры деревьев и местных предметов расплылись, к шлагбауму, что был установлен по ту сторону границы, приблизились четыре западногерманских пограничника. Вдруг к ним подошел мужчина в гражданском, который, несколько раз ткнув рукой в их сторону, что–то сказал пограничникам.
Скоро стало совсем темно. Роберт всматривался в темноту, но почти ничего не видел. А тут еще разразилась гроза и полил дождь, который шел до полуночи.
Пограничники сменили позицию, переместившись к группе деревьев, которые росли как раз напротив прохода, проделанного в минном поле, о котором им напоминал унтер–офицер Йонас.
Получше завернувшись в плащ–палатки, они залегли, после чего Венде распределил сектора наблюдения. Тяжелые дождевые капли, срывавшиеся с деревьев, падали на них, навевая дрему.
Фриц Гейман отвечал на вопросы Венде все ленивее и медленнее, а вскоре и вообще замолчал.