В этом порыве, в этом едином устремлении была заслуга всего коллектива и каждого исполнителя в отдельности. Но все же нельзя особо не отметить полузащитника Игоря Нетто. Не ошибусь, если скажу, что игра против сборной ФРГ - его лучшая игра. Он был неутомим, действовал с каким-то особым вдохновением, с удивительными даже для него легкостью и изяществом. Его частые и смелые проходы, его филигранные пасы, мудрые тактические ходы не только были крайне опасны для соперников сами по себе, но и вдохновляли его товарищей.
«В тот раз команда удачно настроилась на неттовскую волну, а при этом всегда случается хорошая музыка», - так, вспоминая об этом матче, образно выразился Константин Бесков.
Под неумолчный гул трибун натиск хозяев поля все нарастал. Атака за атакой катилась на чужую сторону. Вратарю сборной ФРГ все время приходилось быть в напряжении, и, нужно признаться, играл он блестяще. Но слишком много ударов было нацелено на него. И один из них - сильнейший удар Масленкина метров с восемнадцати - он отразить не смог.
Не успели западногерманские футболисты начать с центра, как наши перехватили мяч и снова бросились вперед. Чемпион мира делал все, чтобы устоять против этого действительно невероятного натиска. Но все-таки «бетонный пояс обороны» был прорван хлестким ударом Анатолия Ильина, обладавшего счастливым даром ставить победные точки в ответственных футбольных поединках. Так было и на сей раз - 3: 21
На следующий день европейская пресса широко оповестила своих читателей о поединке в Москве. И все без исключения обозреватели давали игре нашей сборной самую высокую оценку. «Советская команда, - писал западногерманский спортивный еженедельник, - доказала своей великолепной игрой могучую силу русского футбола. Никогда еще Советы не обладали таким великолепным игровым ансамблем».
25 сентября 1955 года сборная СССР делает ничью с национальной сборной Венгрии в Будапеште (1: 1), причем хозяев поля спасает одиннадцатиметровый, на который они получили право за три минуты до финального свистка. 23 октября в Москве последовала ничья с национальной сборной Франции (2:2), ведомой знаменитым Копа. Весной и летом следующего года были одержаны две победы над датской сборной с общим соотношением 10:3. Наконец, 15 сентября советские спортсмены одержали вторую победу над чемпионами мира, на этот раз на их поле - в Гановере. После этого самые заядлые пессимисты вынуждены были признать в национальной сборной СССР могучую реальную силу.
Серия международных товарищеских матчей носила не только престижный характер. Она совершенно справедливо рассматривалась как основа подготовки к предстоящим вскоре Олимпийским играм в Мельбурне.
В тактическом плане советская команда ничем не уступала лучшим сборным своего времени. Наша сборная уже давно отказалась от классического «дубль-ве» и при необходимости часто и смело практиковала оттяжку одного из крайних нападающих в глубину для укрепления центра во время наступления и наращивания сил из глубины при переходе в контратаку. Эта тактическая новинка постоянно и весьма удачно сочеталась со старым, грозным оружием советского футбола, разработанным еще Б. А. Аркадьевым. Суть его состояла в четко спланированных, стремительных перемещениях игроков (преимущественно передней линии) по фронту и в глубину, которые изматывали и дезориентировали оборону соперников.
В связи с этим хотелось бы совершить небезынтересное, на мой взгляд, путешествие из одной футбольной эпохи в другую. В июне 1974 года в репортажах с очередного чемпионата мира, проходившего на стадионах Федеративной Республики Германии, телекомментатор Николай Николаевич Озеров часто повторял:
- Движение, движение и движение - вот основной закон футбола сегодняшнего дня. Команды ФРГ, Голландии, Польши и другие сборные мира утвердили его…
Слушая это, я невольно вспоминал нашу сборную середины пятидесятых годов. Ее тренеры и игроки прекрасно знали и великолепно осуществляли на практике это самое правило, которое мы сегодня видим и прославляем у других. Тренер сборной ФРГ тех лет Зепп Гербергер назвал советскую сборную самой динамичной командой, которую ему когда-либо доводилось видеть.
Действительно, непрестанное, озаренное смыслом движение, высокая скорость, редкая выносливость, позволявшая проводить любое состязание от начала до конца в предельном темпе и переигрывать за счет высоких физических кондиций любого соперника, - вот что отличало сборную той поры и придавало ей силу.
Не менее важным обстоятельством успешных выступлений являлась стабильность состава. Гавриил Качалин оказался чрезвычайно твердым и щепетильным в кадровом вопросе. Он сразу остановился на пришедшемся ему по душе основном варианте и, по существу, не нарушал его, а лишь подбирал на отдельные места более сильных и талантливых исполнителей. О стойкости его позиции говорит тот факт, что в 15 товарищеских матчах, сыгранных сборной в течение 1954-1955 годов, Лев Яшин и Анатолий Башашкин участвовали в 13, Никита Симонян - в 11, не пропустили ни одной игры Борис Татушин, Анатолий Ильин, Сергей Сальников и Игорь Нетто. Таким образом, мы видим, что на каждое состязание команда выходила, имея прочную основу и стержневые опоры, обеспечивавшие нерушимость творческих связей во всех линиях.
Вместе с тем старший тренер не отказывался от поисков и внимательно следил за каждым новым талантливым игроком. Он привлек в сборную Эдуарда Стрельцова, Валентина Иванова, Юрия Кузнецова, Анатолия Исаева, Юрия Войнова, Анатолия Масленкина, Михаила Огонькова, Олега Макарова. Как известно, все они впоследствии блестяще зарекомендовали себя.
Наступало время нового официального экзамена - участия в финальных играх Олимпийских игр в Мельбурне. В отличие от своей предшественницы сборная СССР образца 1956 года вступала в него, имея достаточно большой опыт международных встреч, заслуженную известность и авторитет. Многие обозреватели отводили ей роль фаворита номер один, и это обстоятельство отнюдь не радовало ее наставников. Так же как в состязаниях по бегу, в больших международных футбольных турнирах куда выгоднее с психологической точки зрения до поры до времени быть незаметным, «спрятаться» где-нибудь за спиной лидера, а уже потом решать дело финишным рывком.
Неудобство позиции фаворита наши парни испытали уже в первом матче против объединенной германской команды, под флагом которой выступала молодая (средний возраст 21,7 года) задорная команда, укомплектованная техничными, великолепно подготовленными в физическом и волевом плане спортсменами из резервных групп лучших западногерманских клубов. Достаточно сказать, что в ее составе был тогда двадцатилетний Уве Зеелер, которого всего лишь через четыре года признают лучшим футболистом страны, Франц Хабиг, впоследствии постоянно выступавший в основном составе знаменитого клуба «Бавария», и другие весьма способные молодые футболисты.
Немцы с первых минут избрали сугубо оборонительный вариант с акцентом на острые контратаки. Их тактическая система потребовала от советских футболистов максимальных затрат физической и нервной энергии. Сборная СССР победила со счетом 2:1, причем соперники «размочили» счет в тот момент, когда игра практически была сделана и наши мастера позволили себе несколько расслабиться.
В следующем туре жребий свел советскую команду со сборной Индонезии, ничем не прославившейся на зеленых полях. Тем не менее матч между лидером и заведомым аутсайдером неожиданно стал знаменательным событием.
Если внимательно рассмотреть все, что написано об этом поединке хотя бы только в нашей печати (а написанное могло бы составить целые тома), то увидим, что все авторы трактуют происшедшее одинаково: «Индонезийцы применили сугубо защитную тактику, ушли в глухую оборону, и мы не сумели прорвать ее». Нечто подобное преподносила и зарубежная печать. Так, австралийская газета «Сан» поместила отчет о матче под броским заголовком: «Чудо защиты Индонезии».
Словом, дело подавалось так, будто исход поединка в данном случае решили искусная, продуманная тактика соперника, его умелые действия. На мой взгляд, это не совсем соответствует истине.
Не умаляя достоинств и заслуг футболистов далекой страны, скажу, что главными виновниками «чуда» в данном случае были все-таки советские футболисты. Незадолго до Олимпийских игр сборная Индонезии в том же составе приезжала в СССР и провела здесь серию товарищеских матчей, уступив «Шахтеру» (1: 2), тбилисскому «Динамо» (2:5) и «Трудовым резервам» из Ленинграда (2:5).
Свежая память об этих выступлениях как раз и сослужила плохую службу нашим ребятам. Они вышли на поле с известной долей зазнайства, шапкозакидательства, заранее уверенные в безусловной и, вероятно, легкой победе.
Столкнувшись с упорным сопротивлением соперников, наши футболисты поначалу верили, что оно вот-вот будет сломлено, и, усиливая штурм, оставались в плену все той же предательской беспечности. Потом, когда 120 минут поединка (основное и добавочное время) не дали результата, обозреватели писали о каком-то «сверхбетоне» индонезийцев. Но о каком сверхбетоне может идти речь, если защита наших соперников позволила в течение матча советским форвардам 38 (!) раз пробить по своим воротам и произвести 27 угловых ударов?! Ни один из них не был завершен поначалу в силу небрежности, а затем - в силу легко объяснимой торопливости и нервозности. Таким образом, если матч СССР-Индонезия и может служить образцом, то отнюдь не умелой организации обороны, а неправильного отношения к сопернику, образцом сумбурной, бесплановой игры.
Свежая память об этих выступлениях как раз и сослужила плохую службу нашим ребятам. Они вышли на поле с известной долей зазнайства, шапкозакидательства, заранее уверенные в безусловной и, вероятно, легкой победе.
Столкнувшись с упорным сопротивлением соперников, наши футболисты поначалу верили, что оно вот-вот будет сломлено, и, усиливая штурм, оставались в плену все той же предательской беспечности. Потом, когда 120 минут поединка (основное и добавочное время) не дали результата, обозреватели писали о каком-то «сверхбетоне» индонезийцев. Но о каком сверхбетоне может идти речь, если защита наших соперников позволила в течение матча советским форвардам 38 (!) раз пробить по своим воротам и произвести 27 угловых ударов?! Ни один из них не был завершен поначалу в силу небрежности, а затем - в силу легко объяснимой торопливости и нервозности. Таким образом, если матч СССР-Индонезия и может служить образцом, то отнюдь не умелой организации обороны, а неправильного отношения к сопернику, образцом сумбурной, бесплановой игры.
Так именно и расценил на разборе действия своих подопечных Гавриил Качалин, предъявивший всем без исключения участникам матча самые серьезные претензии.
Но, разумеется, перед предстоящей переигровкой дело не могло ограничиться одними общими разговорами. Было совершенно очевидно, что индонезийцы не изменят тактики и постараются вновь «закрывать грудью» свои ворота. С учетом этого и строился план наших действий. На тактических установках старший тренер напомнил, как надо «расчищать» зону перед чужими воротами, как наращивать усилия из глубины…
Эта подготовка многое дала команде, да ребята и сами вышли на поле совсем в ином состоянии - максимально собранные, готовые к трудной борьбе, настроенные на то, чтобы не упустить ни одной возможности, которая представится им. И результат не замедлил сказаться. Куда только девался пресловутый «сверхбетон». Несколько молниеносных атак, стремительные переводы мяча с фланга на фланг, обманные движения, имитация ударов по воротам с мгновенной откидкой партнеру - и стройность индонезийской защиты мгновенно рухнула. Матч едва начался, а Сергей Сальников, приняв навесную передачу бьет в «девятку». 1:0. Через две минуты следует еще одна стремительная комбинация, сильнейший низовой удар Валентина Иванова - и «сухой» вратарь индонезийцев Саелан вынимает второй мяч из сетки. А к финальному свистку счет уже 4: 0 в нашу пользу.
Впереди были полуфиналы. Жребий определил сборной СССР трудную судьбу: матч со сборной Болгарии.
- Опять на нашем пути эта великолепная команда,- сказал журналистам на пресс-конференции второй тренер сборной Николай Гуляев.
- Помните ли вы олимпийский матч пятьдесят второго года? - спросил его специальный корреспондент газеты «Народен спорт».
Гуляев, помедлив секунду, ответил:
- Честно говоря, ваш вопрос меня удивляет. Вы же спортивный журналист. Можно ли не помнить такой матч?
Игра, как и четыре года назад, с первых минут приняла острый, непримиримый характер. Стояла жара, нещадно палило солнце. А спортсмены словно не замечали этого. Темп все нарастал, все взвинчивался, хотя казалось, что с самого начала были включены и без того предельные скорости. Сорок пять минут колоссального напряжения, а счет все 0:0.
Начинается второй тайм. Атакует болгарская команда. Очень остро. Мощно. Наша защита действует с предельным напряжением. Вот в один из острых моментов, борясь за мяч, Николай Тищенко, не рассчитав прыжка, тяжело опускается на землю. Только те, кто находился рядом - Лев Яшин, Анатолий Башашкин, - слышали, как он вскрикнул. Подбежали, стали поднимать, но страшная боль буквально скрючила спортсмена. Его отнесли за ворота. Наша команда осталась вдесятером: таков был неумолимый олимпийский закон - заменять нельзя.
Минут через десять, когда борьба шла в центре поля, по трибунам вдруг прокатилась волна оваций: из раздевалки, забинтованный показался Николай Тищенко и направился к полю. С тяжелой травмой (как потом выяснилось- перелом ключицы) он, пренебрегая запрещением врачей, ринулся снова в «бой», чтобы хоть чем-то, хоть как-то помочь своим.
Основное время - 0: 01 Снова, как и четыре года назад, дается добавочная тридцатиминутка. Перед ней - короткий отдых. Качалин говорит:
- Ребята! Надо продержаться!
А что он может еще сказать? На что еще можно надеяться в такой ситуации? Конечно, удержать счет, а потом, в повторном матче, располагая полным составом, решить исход спора в свою пользу.
Но, словно желая убить в нас последнюю надежду, центральный нападающий болгар Иван Колев (все тот же Колев!) на пятой минуте сильнейшим ударом открывает счет.
Смена ворот. Опять, как четыре года назад, проигрываем 0: 1. Но на этот раз сюжет разыгрываемой футбольной драмы значительно усложнен: советская команда играет фактически вдесятером, правый защитник оттянут назад, нарушена стройность боевого порядка. Но и в этих условиях сборная СССР нашла в себе достаточно мужества и силы, чтобы атаковать, угрожая сопернику. И вот уже неожиданный, меткий удар Эдуарда Стрельцова достигает цели. 1:1.
До конца четыре минуты. Казалось, по логике вещей, вырвав в столь невероятной ситуации ничью, наши ребята должны стать грудью на защиту своих ворот, постараться сохранить с боя взятое турнирное счастье. Но они приняли иное, ошеломившее и подавившее соперников решение: продолжали яростно атаковать. Все, в том числе и поставленный на правый край Николай Тищенко. Он-то, в конце концов, и решил судьбу матча. Получив передачу от Игоря Нетто и, словно забыв про тяжелую травму, наращивая скорость, срезая угол, он двинулся к штрафной площадке, отдал великолепный пас Борису Татушину, и тот с ходу забил гол. Через три минуты поединок окончился.
Много лет спустя я увидел специальный выпуск журнала «Франс футбол», названный определенно и точно: «Футбольные трагедии олимпийских стадионов». На одном из самых видных мест был помещен рассказ о матче СССР-Болгария в Мельбурне. Однако меня привлекло не его описание, а помещенное в рамке сообщение, что в редакции журнала хранится более полутора тысяч вырезок из различных газет мира и в каждой «восхищение спортивным подвигом советских футболистов».
Я специально, уважаемый читатель, остановился столь подробно на описании олимпийского матча со сборной Болгарии и на том общественном резонансе, который он вызвал. В этом состязании как в капле воды отразилась одна из самых характерных, самых привлекательных черт нашей сборной той поры - ее неукротимый боевой дух, ее высокая морально-волевая закалка, ее беспредельный патриотизм.
Эти великолепные качества, поднимавшие ее над спортивной будничностью, сборная СССР проявила и в финальном матче против команды Югославии. Этот поединок был для наших ребят необычайно трудным, прежде всего с психологической точки зрения: в составе еще оставались живые свидетели трагедийного матча на стадионе в финском городе Тампере. А кроме того, сборная Югославии, правда значительно обновленная по сравнению с 1952 годом, сохраняла очень высокий международный авторитет, записав незадолго перед Мельбурном в свой актив ряд побед над сильнейшими соперниками. Такие ее игроки, как Д. Шекуларец, Т. Веселинович, П. Раденкович, М. Муич, 3. Папеч и другие, приобрели уже широкую известность, накопили достаточный опыт и в то же время были завидно молоды, необычайно выносливы, физически сильны и заражены неистощимым запасом спортивного честолюбия.
Словом, решающая дуэль двух сборных, завершавших XVI Олимпиаду, вызвала большой интерес и даже в Австралии, где до этого к футболу проявляли откровенное равнодушие, собрала на трибуны более ста тысяч зрителей.
Двадцать два игрока выстроились в центре поля. Цвета Югославии защищали: П. Раденкович, М. Козак, Н. Радович, И. Шантек, Л. Спаич, Д. Крстыч, Д. Шекуларец, 3. Папеч, С. Антыч, Т. Веселинович, М. Муич. Сборная СССР вышла на игру в таком составе - Л. Яшин, Б. Кузнецов, А. Башашкин, М. Огоньков, А. Масленкин, И. Нетто, Б. Татушин, А. Исаев, Н. Симонян, С. Сальников, А. Ильин.
Первые десять минут инициативой владели наши соперники. Они демонстрировали отличную технику и скорость, точными продольными передачами часто «прошивали» оборону сборной СССР, выводили на опасные позиции своих агрессивных форвардов. У ворот Яшина было подано несколько угловых подряд.
Постепенно игра приняла обоюдоострый характер. Несмотря на скользкое поле (незадолго до начала состязания прошел дождь), обе стороны вели атаки на высоких скоростях, крупными силами. Несколько верных моментов были не использованы нападающими обеих команд: сказалось слишком большое нервное напряжение. В итоге к перерыву - 0:0.
После отдыха борьба возобновилась с новой силой. Югославы продолжали играть с прежней активностью и старательностью, но несколько академично, злоупотребляя «техническими» передачами вдоль поля; действия же советских футболистов были нацелены на чужие ворота.