В тот день, когда мы уступили бразильцам, англичане в редкой по напряжению борьбе сделали ничью с австрийцами, для которых к этому моменту было, как говорится, потеряно все, кроме чести. Таким образом, две команды- сборные Англии и СССР набрали одинаковое число очков, и им предстояла переигровка.
Гётеборг. 17 июня. Стадион «Нью-Уллеви». Вновь на его поле выходят национальные сборные СССР и Англии. Третий матч между ними за последние два месяца. Команды знают все друг о друге, знают игроков, тактику, почти все возможные ходы. Теперь им предстоит скрестить оружие в поединке, где не может быть иного исхода, кроме победы или поражения. А ведь для каждой из сторон это была четвертая трудная игра на протяжении девяти дней. Серьезное испытание, проверка глубоких физических и моральных резервов.
Состязание ожидалось с неослабевающим интересом: стадион, рассчитанный на пятьдесят тысяч зрителей, не смог вместить и половины желающих, хотя матч транслировался по телевидению. Те, кто заполнил трибуны, увидели борьбу необычайного накала, спортивное состязание в высшем смысле этого слова, где не было места ни малейшим компромиссам, где все отдавалось одной цели - победе.
В этом матче англичане имели известный игровой перевес. Вероятно, на свежесть и остроту их атак благотворно повлиял приток свежих сил: старший тренер англичан Уинтерботом сделал четыре замены. Гавриил Дмитриевич Качалин тоже «освежил» линию атаки, поставив А. Апухтина вместо А. Иванова и Ю. Фалина вместо С. Сальникова. Однако желаемого эффекта это не дало. Двое плохо сыгранных с партнерами и явно уступавших в мастерстве своим предшественникам игроков ослабили в известной мере атакующую мошь команды, и соперник не замедлил воспользоваться этим. А такой оборот дела вдвое усилил нагрузку, падавшую на оборонительные линии.
В этих условиях наша команда в полной мере проявила одно свое великолепное качество, которое было присуще ей в ту пору,- стойкость. Железную стойкость! Она самоотверженно сдерживала натиск соперника и остро, продуманно, интересно контратаковала. Отличная комбинация, начатая Юрием Войновым, завершилась редким по красоте и точности ударом Анатолия Ильина, который поставил победную точку в матче.
Это ясно сейчас. А тогда никто бы не мог поручиться, что счет 1: 0 продержится до конца. Англичане предпринимали отчаянные попытки отыграться и яростно, почти беспрерывно атаковали наши ворота. Но сломить упорство советской защиты им так и не удалось.
Из второго поединка со сборной Англии наша команда вышла предельно усталой. Из одиннадцати игроков, сражавшихся на поле, пять были серьезно травмированы, среди них два ключевых игрока обороны - В. Кесарев и К. Крижевский. А менее чем через двое суток им всем пришлось выйти на труднейший матч с хозяевами поля - шведскими футболистами.
Сборная СССР проиграла 0: 2.
К сожалению, объективной, разносторонней оценки выступление сборной СССР в Швеции не получило. Достаточно лишь взглянуть на газетные заголовки тех дней, чтобы убедиться в этом: «Сезон неудач», «Шведский барьер преодолеть не удалось», «Сборная выбывает из игры», «На полпути к пьедесталу» и так далее. Если же вникнуть в текст, то выяснится общая оценка: сборная не оправдала возлагавшихся на нее надежд, не показала должного класса, неумело маневрировала составом…
Конечно, в игре нашей сборной были свои недостатки, досадные ошибки и промахи. Но не они определяли ее лицо, не они являлись основополагающим материалом для «служебной характеристики» ее выступлений на стадионах Швеции. И заголовки, названные мною выше (да простят мне мое заключение те, кто их придумывал) шли не от глубокого знания дела, не от скрупулезного рассмотрения всех «за» и «против», а от обывательского вывода: «Раз не победили, значит, выступили плохо!»
Правомерна и приемлема ли для нас подобная формула в ее абсолютном варианте? Вопрос этот, безусловно, важен как в теоретическом, так и в практическом плане и требует решительного ответа. Не берусь утверждать, что правильным будет именно мой вариант, но он выстрадан и оплачен ценой долгих, мучительных размышлений.
«Раз не победили, значит, выступили плохо». На первый взгляд кажется, что такая постановка вопроса глубоко патриотична, принципиальна… Но это именно только на первый взгляд, и притом поверхностный.
А если вникнуть в суть глубже, то невольно придешь к выводу, что она не просто неправильна, но и вредна. Оета, во-первых, немедленно убивает в спорте самое его существо, ибо вся прелесть соревнования, вся его неповторимость, неумирающая красота, полезность состоит в безостановочной смене победителей и побежденных.
Она, во-вторых, почти исключает возможность творческих дебютов, ибо ни один новичок не возьмет на себя смелость гарантировать победу в споре с признанными асами, а без таких гарантий, руководствуясь названной выше формулой, ехать на турниры международных рангов не стоит. И сколько раз не только футбольные, но и другие наши команды действительно годами отсиживались дома, ибо не могли гарантировать абсолютного успеха. Так было с фигуристами-одиночниками (в мужском и женском разрядах), с командами по ручному мячу. Несомненно, что, если бы мы сумели раз и навсегда отказаться от ненужной в спорте «стыдливости», мы скорее и увереннее продвигались бы вперед на многих направлениях.
Она, в-третьих, мешает спортсменам, не сумевшим завоевать медаль того или иного достоинства, трезво подвести итоги своего выступления, увидеть его положительные и отрицательные стороны, наконец, увидеть перспективу движения вперед, найти в сегодняшней неудаче искры энтузиазма, которые, вспыхнув, завтра превратятся в пламя большого и яркого успеха.
Еще и еще раз мысленно возвращаюсь к чемпионату мира 1958 года и к тому, как оценили тогда выступление нашей сборной. Для того чтобы понять основную тональность момента, весьма полезно прочесть, например, следующие слова из книги Мартына Мержанова «Еще раз про футбол», увидевшей свет в 1972 году.
«Как уже знают читатели, - сообщает автор, - мы потерпели поражение со счетом 0:2 (речь идет о матче четвертьфинала против шведов. - Л. Г.). Усталые советские спортсмены проиграли команде, которая по классу своему не превосходила их.
Итак, советские футболисты выбыли из соревнования и немедленно были отправлены домой, так и не увидев полуфиналов и финалов первенства мира.
Никто и никогда не сможет понять, почему проигравшую команду нужно было немедленно отправлять домой.
Самолет покидал Стокгольм за несколько часов до начала полуфинала, но… задержался в Великих Луках из-за непогоды… Так бесславно кончилось наше первое выступление в розыгрыше чемпионата мира…»
Стоп, достаточно. Главное определено: на нашем дебюте в самом крупном футбольном состязании планеты стоит печать бесславия, поставленная не кем-нибудь, а нами. Поставленная отнюдь не самим Мартыном Ивановичем- не он ее придумал.
Так что, может быть, тогда все правильно? Нет, нет и нет!
Давайте поначалу сами разберемся в том, что произошло. Советская сборная, которой, если не считать довоенного ее «полусуществования», исполнилось всего каких-нибудь пять-шесть лет, впервые стартует в состязании, где собраны лучшие творческие силы мирового футбола. Все самое яркое, самое выдающееся, что создали национальные школы и профессиональные клубы Европы, Америки, Азии, Африки. Она успешно минует предварительные барьеры. Она «проскакивает» в четвертьфинал, повергнув в личном единоборстве две сборные, представляющие великие футбольные державы - Англию и Австрию. Она тем самым добивается того, чего не смогли добиться вместе с англичанами и австрийцами такие команды, как серебряный призер чемпионата мира 1954 года сборная Венгрии, или такие старожилы чемпионатов, как сборные Чехословакии, Аргентины, Шотландии…
Думается, здесь при самом сдержанном подходе к оценке случившегося такой дебют иначе, как хорошим, не назовешь. И мы сейчас, пусть с опозданием на два десятка лет, должны пересмотреть наши собственные оценки и воздать должное как тренерам, сумевшим создать (и сохранить в условиях не по их вине случившихся «передряг») такой интересный и самобытный коллектив, так и спортсменам, мужественно и умело сражавшимся на зеленых полях.
Позволю привести одну цитату из обзорной статьи «Размышление в тишине», посвященной итогам VI чемпионата мира по футболу. Но прежде - несколько слов о ее авторе.
Габриэль Ано - это имя знакомо почти каждому, кто любит и знает современный футбол. Потому что этот человек как бы органически вплелся в его историю, стал ее неотделимой частью. Педагог-лингвист, блестяще закончивший один из колледжей своей родной Франции, он с юных лет сдружился с игрой, которая, в конце концов, стала частью его жизни. Еще в 1913 году он вошел в состав национальной сборной Франции и тринадцать раз выступал в ее составе на месте правого защитника.
Когда грянула первая мировая война, двадцатипятилетний Габриэль, имевший возможность остаться в глубоком тылу, решительно отказался от привилегий и избрал для себя опаснейшую судьбу военного летчика. Он участвовал в первом воздушном бою с германскими самолетами, в многочисленных атаках на немецкие аэростаты, с которых вели свою страшную работу корректировщики знаменитой «Большой Берты». За свои подвиги в небе молодой офицер был награжден тремя боевыми орденами, и многие в ту пору прочили ему блестящую военную карьеру.
Но, как только был подписан мир, Ано решительно и безвозвратно вернулся к футболу - сначала на зеленом поле, а затем на страницах различных органов печати. С 1920 года Габриэль самоотверженно служил спортивной журналистике. Его смелые, прямые, глубоко профессиональные суждения вскоре создали ему репутацию крупнейшего авторитета не только во Франции, но и во всем мире. Именно ему одиннадцать раз присуждалась специальная премия Французской ассоциации спортивной прессы за лучший репортаж года - рекорд, к которому еще долго не сможет приблизиться ни один из журналистов этой страны. Ано, по его же собственному выражению, видел буквально все более или менее важное, что происходило в футболе в первую половину двадцатого века.
И вот этот человек, которого трудно было чем-либо удивить, человек, о котором все его коллеги говорили, что он давно уже променял эмоции на профессиональную рассудительность и холодное спокойствие оценок в футболе, писал вскоре после своего возвращения с первенства мира в Швеции, где он представлял такие популярные издания, как «Экип» и «Франс футбол»:
«Радость турниров, подобных только что окончившемуся, состоит не только в определении самого сильного, не только в созерцании ярчайших футбольных спектаклей, но и в еще большей степени - в открытиях. Ты как бы совершаешь путешествие по странам и континентам и с радостью ощущаешь, как поднимаются над планетой новые футбольные гиганты.
К ним я хочу отнести сегодня команду России. Ее победа в Мельбурне вызвала известный скепсис у знатоков, хотя уже тогда следовало оценить такие ее качества, как мужество и воля.
Сейчас, впервые выступая в финальной части чемпионата мира, Советы показали, что добились за прошедшие годы значительного продвижения вперед. К мужеству и воле они прибавили высокий коллективизм, показали рациональную тактику и весьма достойное индивидуальное мастерство… Я думаю, что русские могут с полным правом гордиться такой командой и быть благодарны ей за то, что она столь достойно представила на мировом параде футбол своей страны».
По-моему, нельзя не согласиться с французским журналистом. Сборная Советского Союза действительно выступила достойно. Конечно, были в ее игре и в решениях тренеров известные недостатки - и серьезные, и мелкие. Но кто застрахован от них? Даже блестящая, вспыхнувшая в ту пору как фейерверк команда Франции во главе с лучшим бомбардиром чемпионата Жюстом Фон- теном и его великолепным партнером Копа делала, по выражению того же Ано, «гораздо больше ошибок, чем верных ходов, но тем не менее заслуживает самой высокой похвалы».
Самой высокой похвалы заслуживают и наши парни, те, что добрым, солнечным летом пятьдесят восьмого доказали, что наша сборная может сражаться на равных с самыми лучшими, самыми грозными командами мира.
Сборная - это национальный футбол, рассматриваемый под увеличительным стеклом: особенно отчетливо видишь здесь характерные черты, его питательную среду, его живительные силы. Начиная с 1952 года главная команда страны неизменно базировалась на московских клубах.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Генеральное восхождение. На пьедестале почета. Интересное сопоставление. Торжество без скидок.
Господин Мишель Шобийон - один из старейших и искуснейших мастеров Франции. Ему уже очень много лет: еще в 1918 году искусные руки Шобийона изготовили Кубок Франции, за который вот уже шестьдесят пять лет борются футболисты этой страны. С той поры ювелирных дел мастер выполнил бесчисленное множество заказов куда более дорогих и пышных, но по-прежнему считал творение далекой молодости своим любимым детищем.
- Это единственная драгоценность, которая всегда попадает в достойные руки, - любил он частенько шутить в кругу своих друзей. - Я бы с удовольствием сделал еще что-нибудь в этом роде.
В начале 1958 года мечта господина Мишеля сбылась: ему поручили отлить приз для победителя только что учрежденного соревнования - Кубка Европы для национальных сборных.
- Опять Кубок! - воскликнул замечательный мастер. - Каждые сорок лет мне попадается что-либо подобное.
Эта шутка понравилась и обошла многие французские газеты.
Господин Мишель постарался. Кубок, отлитый из чистого серебра, напоминал по форме древнюю греческую амфору. Незадолго до того, как старый ювелир получил заказ, ученые-археологи на раскопках в Греции нашли барельеф с изображением футболиста. Находке, как выяснилось, уже перевалило за 2400 лет. И Шобийон воспроизвел ее, эту находку, на одной из граней нового Кубка, словно желая подчеркнуть долголетие и непреходящую прелесть игры.
Кубок получился и в самом деле прекрасным. Мишель Шобийон смотрел на него и говорил:
- Хотел бы я знать, кому достанется это великолепие?
Но удовлетворить его любопытство, увы, преждевременно никто не мог. Семнадцать национальных сборных команд, в том числе Венгрии, Португалии, Испании, Чехословакии, Австрии, Франции, Югославии, вступали в спор за право именоваться лучшей на континенте. У каждой из них были великолепные традиции, ослепительная слава прошлого и реальная сила настоящего. Вместе с ними испытать свою судьбу решила и сборная СССР.
Новое соревнование, ставившее целью еще более оживить футбольную жизнь Европы, сразу же привлекло внимание мировой спортивной общественности не только своей значительностью и, безусловно, предполагаемым интересом, но и своим характером, своей формулой. Все встречи до полуфиналов и финалов проводились дважды - на своем и чужом поле, - что, с одной стороны, снижало элемент случайности, а с другой - еще более обязывало каждую команду позаботиться о своем авторитете, об особой ответственности перед своими болельщиками. Наконец, это состязание было рассчитано на два года (первые его матчи состоялись летом 1958 года, а финалы - в середине шестидесятого). Такая формула требовала от национальных федераций постоянного внимания к своим сборным.
Пожалуй, стоит напомнить и еще об одной, весьма существенной, «детали». Соревнование на Кубок Европы (теперь оно стало называться чемпионатом Европы) начиналось почти сразу после окончания первенства мира. Таким образом, оно позволяло многим национальным командам реабилитировать себя в глазах общественного мнения за неудачи в предыдущем турнире.
В этом смысле жребий для нашей сборной оказался весьма неудачным: он свел ее с национальной командой Венгрии.
На VI чемпионате мира в Швеции состав группы, в которой играла сборная Венгрии, считался наиболее «легким» (Швеция, Уэльс, Мексика), и специалисты в один голос утверждали, что в полуфинал здесь выйдут хозяева поля и венгры. В пользу последних решительно говорило все: и прошлые заслуги - серебряный призер первенства мира, экс-чемпионы Олимпийских игр - и результаты выступлений непосредственно перед чемпионатом мира - две победы над сборной Англии. Им, помнится, все завидовали, считалось, что «некоронованным чемпионам мира» повезло, что у них, кроме шведов (да и то с натяжкой), нет серьезных соперников. Однако случилось непредвиденное: как и советская сборная, венгерская вынуждена была, в конце концов, играть дополнительный матч - с футболистами Уэльса. Проиграв, она не попала в число «счастливой восьмерки». После нескольких лет ярких и бесспорных успехов, после тех надежд, которые на нее возлагались, после победных авансов, которые ей выдавались, эта неудача была воспринята на берегах Дуная чуть ли не как катастрофа. И в Венгрии с нескрываемой надеждой ожидали начала нового соревнования, мечтали, что в нем удастся доказать случайность «шведской осечки».
Лев Яшин с призом «Золотой мяч»
Однако в первом матче, состоявшемся вскоре после окончания чемпионата мира-28 сентября 1958 года - на зеленом поле Лужников, гости выглядели усталыми, а главное, потерявшими присущую им уверенность в своих силах. Сборная же СССР, напротив, продемонстрировала слаженную, дружную, активную игру и победила со счетом 3:1.
Ответный матч состоялся через год - 27 сентября 1959 года - в Будапеште. Мне довелось в ту пору быть в этом городе вместе с группой советских журналистов, и я хорошо помню необычайную обстановку тех дней. Казалось, вся страна жила лишь одним: ожиданием реванша. В том, что это так и будет, венгерские болельщики не сомневались. На крышах трамваев и троллейбусов, в витринах магазинов, в фойе гостиниц, у входов в кинотеатры мы видели плакаты с одинаковым цифровым сочетанием-4:1-3:1. Гадать над их смыслом не приходилось: это был счет, заданный сборной Венгрии на предстоящий матч миллионами ее болельщиков. Первый вариант обеспечивал хозяевам поля немедленный выход в одну четвертую финала, второй - давал право на переигровку.