Когда рассеялся дым истребительных сражений и на землю вернулись мирные интересы людей, когда звонкое, радостное слово «спорт» снова вошло в повседневный лексикон, выяснилось, что от прежней футбольной славы Англии осталась всего лишь легенда. На Олимпийских играх 1920 года в Антверпене ее любительская сборная уже в первом круге уступила национальной команде Норвегии, до той поры никогда и ничем не прославившейся. Звание чемпиона завоевали в тот раз посланцы Бельгии, правда не без помощи случая. В финале против бельгийцев выступала великолепно подготовленная, вызывавшая всеобщее восхищение команда Чехословакии. Но она, не согласившись с решением судьи, при счете 0:2 покинула поле и… таким образом «подарила» золотые медали своим соперникам.
Прошло еще четыре года. Очередной форум сильнейших спортсменов мира собрал 22 футбольные сборные в Париже, причем наряду с европейцами на этот раз решила попытать счастья и команда Уругвая. Спортсменов, прибывших из-за океана, встретили словно марсиан: французские газеты отводили целые полосы описанию их внешнего вида, привычек, вкусов. И лишь рассказу о том, ради чего уругвайцы преодолели тысячеверстное расстояние, уделялось поразительно мало места. Только иногда мелькали высокомерные заключения, подобные следующему: «…от посланцев страны, которая даже неизвестно где находится, ничего особенного ожидать не следует».
Вот почему на товарищеский матч, который состоялся 22 апреля 1924 года - за две недели до открытия официальных состязаний - и который сборная Уругвая проводила с национальной командой Югославии, пришло всего четыреста парижан. Но их любознательность была вознаграждена как никогда. Об этом очень живо и образно рассказал известный французский журналист Филипп Лакост:
«Как и немногие другие из тех, кто оказался со мной в тот день на стадионе, я не ожидал от игры ничего хорошего. Тем ослепительнее было впечатление, которое
произвели на нас заморские гости. Мы стали очевидцами футбола, которого никогда до этого не видели и о существовании которого не могли даже подозревать. Перед нашими глазами разворачивалось самое настоящее чудо. Югославы проиграли 0:7, но если бы они пропустили вдвое больше голов, это тоже никого бы не удивило. Потому что против них, людей земных и обыкновенных, действовали самые настоящие волшебники».
Прошло еще немного времени, и пришельцев из Южной Америки возвели в ранг олимпийских чемпионов. Причем следует особо подчеркнуть, что именно в те дни столица Франции, обычно весьма сдержанно относившаяся к футболу, буквально «заболела» им. Не только простой народ, но и «весь Париж», вся знать этого большого, роскошного города устремились на стадион, чтобы своими глазами увидеть «чудо». Для сиятельных особ в срочном порядке была выстроена специальная трибуна, но и она не смогла вобрать в себя всех желающих. «Мы должны быть благодарны сборной Уругвая хотя бы за то, что она показала нам истинное великолепие футбола и научила пресыщенную Францию любить его», - писал Лакост.
Но заслуга национальной сборной Уругвая была явно выше и значительнее этой оценки. Она раскрыла европейцам «тайны» высшей футбольной техники, доведенной до артистизма и целиком поставленной на службу Победе. Она как бы приоткрыла перед Старым континентом двери в футбольное завтра, зарядила его новыми, свежими примерами и идеями. Но еще довольно продолжительное время Европа ничего не могла противопоставить латиноамериканцам. Хотя несколько европейских сборных, таких, как чехословацкая, австрийская, французская, испанская, вскоре после Олимпиады в Париже совершили ряд турне по стадионам Латинской Америки, им не удалось полностью впитать в себя силу и великолепие ее футбола. На Олимпийских играх 1928 года в Амстердаме уругвайские футболисты повторили свой успех, победив в финале (который длился два дня) национальную сборную Аргентины со счетом 2:1.
Как это ни странно, вторая подряд победа на величайшем спортивном форуме современности не добавила уругвайцам лавров. Наоборот, в мировой прессе появилось немало корреспонденций, в которых бралось под сомнение их бесспорное лидерство и право называться абсолютно сильнейшими.
Откуда же вдруг такое недоверие? В чем его истоки? Ларчик, оказывается, открывался весьма просто. Родившись в гуще народа как его любимая и бесхитростная забава, футбол постепенно, в силу своей необычайной зрелищности и огромной популярности, попал в поле зрения интересов буржуазных дельцов и совершенно незаметно для себя, но тем не менее весьма прочно оказался в железных лапах профессионализма. Начали этот процесс англичане, еще в 1885 году открыто поставившие на жалование игроков ряда ведущих клубов. А за ними, правда с большим перерывом, последовали Чехословакия, Австрия, Венгрия. Профессиональный футбол, естественно, привлек лучших спортсменов и в то же время лишил их права, согласно статусу игр, выступать на олимпиадах. Вот почему в Амстердаме не оказалось сильнейших сборных команд названных выше стран.
Стало ясно, что пришла пора проводить оценку футбольных сил планеты на другом уровне. И вот Международная федерация футбола (ФИФА) учредила Кубок Жюля Римэ для национальных сборных, за которые могли играть сильнейшие футболисты каждой страны. Это соревнование должно было стать и стало на самом деле настоящим смотром футбольных сил мира и вскоре получило то формальное название, которое заслужило фактически с первых дней рождения, - чемпионат мира!
Это событие явилось огромным ускорителем футбольной жизни на всех континентах. Создание и упрочение национальной сборной стало не только делом чести, но и первейшей необходимостью. Растет из года в год число «главных команд» - национальных сборных.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда же праздновать день рождения? Генеральная репетиция. «Скандал» на Королевском стадионе. Изумленная Европа.
Время - лучший постановщик и лучший режиссер. Оно изобретает такие замысловатые, такие сильные и неожиданные сюжетные ходы, которые не способно придумать даже самое богатое воображение.
1923 год. Петроград. На причале пассажирского порта толпа: провожают в дальний путь, за границу, сборную Российской Советской Федеративной Социалистической Республики по футболу. Предстоящее путешествие волнует и отъезжающих, и тех, кто остается: ведь ничего подобного еще не было в истории советского спорта.
У подхода к трапу особенно тесно. Много народу возле Василия Павловича Бутусова, слушают его рассказ:
- Вот ведь история какая. Ровно одиннадцать лет назад маленький Мишка меня в Стокгольм провожал. А теперь - я его. Так сказать, смена декораций.
…Плохое наследство получила молодая Страна Советов от царской России. В том числе и в области спорта. После позорного провала национальной сборной России на Олимпийских играх в Стокгольме один из английских журналов той поры недвусмысленно писал: «…мы убедились, что в России, по существу, нет футбола в современном понимании этого слова».
Победа Октября, начало строительства новой жизни вызвали бешеную ярость наших многочисленных врагов. Они писали, что «на необозримых просторах бывшей империи Романовых рушатся и исчезают последние остатки культуры».
А между тем каждый день и час жизни молодого государства рабочих и крестьян был ярким разоблачением этой клеветы. Мы предъявляли миру свои опровержения, свои доказательства. Народное правительство даже в первые, тяжелые дни своего существования открыло широким массам трудящихся доступ к физической культуре. Еще пылали фронты гражданской войны, еще громыхала артиллерия интервентов, а в Москве и Петрограде уже возобновились игры на первенство этих двух признанных в ту пору футбольных столиц. А после окончания войны соревнований с каждым днем становилось все больше и больше.
В начале мая 1923 года Финский рабочий спортивный союз (ТУЛ) прислал советским футболистам приглашение посетить свою страну и принять участие в товарищеских состязаниях. Было ясно, что предстоящие матчи будут иметь не только «чисто» спортивное, но и политическое значение, что за ними будет следить весь мир. Именно поэтому было решено собрать все лучшее, все самое яркое и интересное, чем располагал в те дни отечественный футбол. Передо мной редчайший документ - приказ Высшего совета физической культуры, подписанный Н. А. Семашко, от 5 мая 1923 года, в котором говорится:
1923 год Сборная РСФСР во время турне по Скандинавии
«Для защиты спортивной чести первого в мире государства рабочих и крестьян в соревнованиях с командами Финляндии создать сборную команду РСФСР в составе: Полежаев, Гостев, Воног, Батырев, Легунов, Григорьев, Бутусов - из Петрограда, Исаков, Канунников и Соколов - из Москвы».
Сборная выехала в турне 10 мая, а 19 мая на загородном стадионе Хельсинки состоялся ее дебют в матче с рабочей сборной Финляндии, окончившийся весьма успешно - 5:0.
В ту памятную поездку сборная России провела на стадионах различных финских городов десять матчей, забив семьдесят мячей и пропустив в свои ворота только три. Конечно, соперниками советских спортсменов были далеко не лучшие команды Финляндии, но тем не менее результат выступления гостей произвел ке только на финнов, но и на всю спортивную Европу большое впечатление, разоблачив бредни буржуазной пропаганды о «диких», «бескультурных», «ничего не умеющих большевиках».
Блестящее выступление сборной РСФСР на зеленых полях Финляндии заинтересовало и взбудоражило ее ближайшую соседку - Швецию, а также ряд других Прибалтийских стран. Они прислали специальные приглашения нашим футболистам. И вот в последний месяц лета 1923 года сборная команда РСФСР вновь отправилась в зарубежное турне.
Первая остановка - в столице Швеции. И первая игра - на Королевском стадионе Стокгольма. На том самом, где одиннадцать лет назад потерпела поражение олимпийская сборная царской России.
Видимо желая сразу «поставить гостей на место» и во что бы то ни стало снизить впечатление от побед советской команды, которые она одержала в Финляндии, отцы шведского футбола решили выставить против советских футболистов сборную Стокгольма, составленную из лучших игроков буржуазных клубов. Посланцам советского спорта предстоял особый экзамен.
- Брат Василий, капитан олимпийской сборной России 1912 года, - вспоминал Михаил Павлович Бутусов, - провожал меня в петроградском порту. Незадолго до отплытия он произнес с грустью: «Ну и хлебнули мы позора в этом самом Стокгольме. Не дай бог вам что-либо подобное испытать!»
И вот свисток судьи вызывает нас на поле. Молча поднимаемся со своих мест в раздевалке, испытующе поглядываем друг на друга. Я вижу серьезные, чуть побледневшие лица ребят. Ну, конечно, волнуются! Да и как можно не волноваться сейчас?!
Мы начинаем поединок с неимоверным желанием выиграть. Но уже на пятой минуте, после прорыва шведов, мяч влетает в наши ворота. В ложах, где сидят буржуа, - ликование.
Начинаем с центра. Стараемся наладить игру, но ведем ее неуверенно и робко. А шведы, ободренные успехом, все лезут и лезут. Старается наш вратарь Николай Соколов, играет хорошо. Но разве ему одному под силу спасти нас? Еще один мяч в наших воротах. И еще один - 0:3.
Призрак разгрома уже витает над нами. Угрюмо, точно после тяжелой, нерадостной работы, мы возвращаемся к центру. Кто-то из наших кричит:
- Да что же это, братцы?
Это простое, сердечное, исконно русское «братцы» как-то здорово отрезвляет всех. Мы понимаем: дальше отступать некуда, во что бы то ни стало надо добиться перелома в игре. Но как?
Наш капитан, неутомимый Павел Батырев - полузащитник, лучше которого мне лично не доводилось за всю свою жизнь видеть, выручает команду в эту трудную минуту. Когда мы получаем право на штрафной удар, он сильно и точно, метров с тридцати, посылает мяч в нижний угол шведских ворот. Гол! Наконец-то, первый, такой желанный, такой нужный гол!
Перерыв. Входим в раздевалку усталые. Тишина. Гнетущая тишина. Тренера тогда у сборной не было, указывать на ошибки некому. Мы бросаем недоуменные взгляды на своих московских товарищей и удивляемся, почему они играют хуже, чем у себя дома. А они с еще большим удивлением смотрят на нас. Настроение - сами понимаете…
Быстро пролетает время отдыха. Уже у самого выхода защитник Гостев шепчет мне:
- Миша, попробуй-ка ты издалека по воротам стрельнуть. Может, не выдержит шведский вратарь, а?
Я согласно киваю головой, потому что и сам подумываю об этом.
«Вперед! Вперед!» - сверлит мозг одна мысль. Вот Павел Канунников выходит на удобную позицию, получает пас и прекрасным ударом проводит второй мяч в ворота шведов. Становится чуть легче.
Проходит еще несколько минут. В какой-то момент, участвуя в очередной атаке, я вдруг оказываюсь на несколько мгновений свободным от опекунов - шведских защитников. До ворот остается метров тридцать. Нередко поражал я цели с таких расстояний. Дай, думаю, попробую и сейчас. Набираю скорость и - бью. Мяч врывается в ворота прямо у перекрестия штанг. Шведский вратарь не успевает даже шелохнуться.
Наш натиск все растет, и вскоре счет уже 4:4.
Удача вдохновляет, а вдохновение придает силы. Павел Канунников обходит трех защитников и забивает пятый гол.
Но удержать с таким трудом завоеванное преимущество нам не удается. Центр нападения шведов - игрок очень сильный, агрессивный - за минуту до финального свистка проводит ответный гол. Сказалось огромное напряжение второго тайма. К тому же ушел, получив травму, Канунников.
С каким высокомерием, с каким плохо скрываемым лренебрежением к нам, советским футболистам, выходили на поле игроки сборной Стокгольма! А вырвав ничью, радовались как дети.
За матчем в Стокгольме последовали другие. В Гётеборге - 4:3. В Норчёпинге - 6:2. Мелькали города, стадионы, названия команд. Сборная России выступала через день, почти не зная отдыха. И каждый новый соперник хотел остановить ее победное шествие. Но этого никому не удалось сделать. В семи матчах шесть побед и одна ничья - таким результатом можно было гордиться.
Наши футболисты уже собирались на Родину, когда пресса Швеции развернула крикливую кампанию: дескать, национальному футболу нанесен неслыханный урон, на карту поставлен его престиж. Ведущие буржуазные газеты требовали реванша, требовали «ввести в бой» свою главную команду - сборную. С официальным предложением на этот счет к руководству советской делегации обратилась Федерация футбола Швеции.
Наших мастеров пригласили в Советское посольство. На обсуждение были поставлены вопросы: готова ли команда к столь серьезному испытанию? Примем ли мы предложение? От имени всех своих товарищей выступил Петр Артемьев - комсомольский вожак сборной:
- Наши товарищи и братья смело шли на штурм Зимнего, не дрогнули под Перекопом… Так неужели ж мы сробеем?! Играть надо. Обязательно!
И вот 21 августа 1923 года на Королевском стадионе Стокгольма на матч с советскими футболистами вышла национальная сборная Швеции.
Сорок тысяч зрителей собралось посмотреть этот поединок. Его началу предшествовала весьма любопытная история, о которой затем - каждая по-своему - написали почти все европейские газеты: одни с нескрываемой злобой, другие с удивлением, а такие, как «Юманите» и «Роте Фане», - с откровенным восхищением.
Когда советские футболисты вышли на поле, они увидели, как по обе стороны от центральной ложи на легком ветру развеваются государственные флаги Швеции. Капитан сборной Михаил Бутусов и комсорг Петр Артемьев обратились к организаторам соревнований с официальным запросом:
- А почему не вывешивают наш, советский, флаг? Ведь встречаются национальные сборные?
- У нас нет на это соответствующего, разрешения, - последовал ответ.
- Что ж, мы его охотно подождем, - заявил Михаил Бутусов и повел команду в раздевалку.
Публика на трибунах неистовствовала. Минут через десять к нашим ребятам подошел кто-то из официальных лиц и сказал через переводчика:
- Разрешение получено, но во всем городе нет ни одного советского флага. Так что придется подождать до следующего раза…
- Ничего, - сделал два шага вперед Петр Артемьев. - У нас есть свой флаг. И он протянул изумленному шведу алое полотнище с серпом и молотом. Оказывается, никому не сказав ни слова, он привез его с собой из России, для надежности спрятав у себя на груди.
Пришелец побледнел и выбежал из раздевалки, куда все громче доносился рокот негодующих трибун. Затем вернулся и, протянув руку, отрезал:
- Давайте!
А вскоре кто-то из наших «разведчиков» доложил:
- Подняли!
Только тогда сборная РСФСР вернулась на поле. Ее встретили бурной овацией. Футболисты как по команде повернулись к королевской ложе, возле которой, пламенея в лучах ослепительного летнего солнца, алел наш флаг. Первый советский флаг, поднятый над зарубежным стадионом!
Игра выдалась на редкость острой. На забитый советскими футболистами гол хозяева поля вскоре ответили тем же, точно реализовав одиннадцатиметровый штрафной, назначенный шведским судьей Гельбардом. Но советские спортсмены усилили натиск, и за пятнадцать минут до финального свистка Михаил Бутусов, обойдя одного за другим трех соперников, редким по красоте ударом забил решающий мяч.
Игра закончилась со счетом 2:1 в пользу посланцев страны Октября. Теперь уже все газеты писали о нашей команде на одной, восторженной, ноте. Один из обозревателей, свидетель Олимпийских игр 1912 года, восклицал: «Да полно-те, та ли это Россия? Прошло какое-то мгновение, если прибегнуть к меркам истории, и перед нами уже не жалкий пигмей, а истинный спортивный великан».