Да, судьба подарила сборной СССР уже на первом этапе ее существования отличного вратаря. Москва, Ленинград, Стокгольм, Хельсинки, Вена, Берлин, Анкара, Стамбул, Осло, Гамбург… Не перечислить всех городов, где выступал этот спортсмен. И повсюду тысячи зрителей восхищались его мастерством. Не было ни одного матча, в котором он подвел бы свою команду. Одно из самых ярких и ценных качеств его огромного дарования - стабильность.
Начав выступать за сборную СССР с первого дня ее основания, Николай Евграфович занимал в ней почетный, ответственный пост вратаря в течение нескольких лет. В 1926 году газета «Красный спорт» перед очередной поездкой советских футболистов за рубеж - для встречи с рабочими командами капиталистических стран - провела анкету, обратившись к своим читателям с одной просьбой: «Назовите ваш состав сборной СССР». В редакцию пришло тогда 645 писем, и в 524 из них было названо имя Николая Соколова.
В 1934 году в нашей стране было установлено почетное звание «Заслуженный мастер спорта СССР». Когда газеты опубликовали список первых двадцати двух спортсменов, удостоенных высокой чести носить его, среди них был и Соколов. Вот как представил его тогда «Красный спорт»: «Соколов Николай Евграфович (Ленинград). 37 лет. Служащий. Физкультурный стаж - 18 лет. Игрок сборной команды СССР по футболу, замечательный советский вратарь, не превзойденный до сих пор».
В мае 1977 года советская спортивная общественность отметила восьмидесятилетие выдающегося голкипера, основоположника советской вратарской школы. Более пятидесяти тысяч ленинградцев и гостей, приехавших со всех концов страны, пришли приветствовать юбиляра. А он стоял на поле стадиона имени С. М. Кирова с высоко поднятой головой, с сознанием честно выполненного перед Родиной долга - в спорте, в труде, в бою. Николай Евграфович еще в середине тридцатых годов с отличием окончил Лесную академию и вот уже почти полвека отдает стране свои знания, опыт, неся вахту на участке Сестрорецк-Разлив, где сохранен для поколений знаменитый Ленинский шалаш. Когда на нашу страну напали фашисты, Николай Евграфович добровольно ушел на фронт, стал офицером одного из авиационных подразделений, был награжден боевыми орденами.
- Во всем, что я сделал и делаю, - сказал, выступая у микрофона Николай Евграфович, - присутствуют футбол, спорт, закалка, которую они мне дали.
Таков самый общий портрет человека, который первым занял пост номер один в главной команде нашей страны.
Однако вернемся к тем летним дням двадцать пятого года, когда сборная СССР выступала на стадионах Турции. После матча в Анкаре состоялось выступление в Константинополе - против сборной города, под флагом которой была все та же сборная страны. Испив чашу двух неудач, хозяева на этот раз особенно жаждали реванша. Встреча проходила на крупнейшем игровом поле- «Таксим», оборудованном во дворе полуразрушенного здания бывшего кавалерийского училища. Оно, как и всякий военный плац, представляло площадку с очень твердым грунтом и с множеством мелких камней, тут и там выступавших наружу. Посмотреть матч собралось около четырех тысяч человек, что для Константинополя тех лет оказалось своеобразным рекордом. Судить встречу турки пригласили английского судью Елея. Накануне поединка руководители Турецкой футбольной ассоциации сделали в печати ряд заявлений о том, что на этот раз их команда обязательно победит.
Сборная СССР приехала в Турцию, имея в своем составе всего 13 игроков, но она вновь сделала перестановки внутри линий, чтобы хоть этим запутать соперников. Федор Селин был возвращен на место центрального полузащитника, чтобы сцементировать оборону, которой, как предполагалось, предстоит на этот раз выдержать особенно сильный натиск.
Действительно, первые пятнадцать минут непрерывно атаковали хозяева. Затем постепенно игра выровнялась, ряд острых моментов создали наши нападающие в штрафной сборной Турции. На 27-й минуте Исаков точнейшим пасом вывел на ударную позицию Михаила Бутусова, тот с ходу пробил. Мяч, ударившись о штангу, рикошетом влетел в сетку ворот. Но судья Елей по непонятным причинам не засчитал этого мяча.
Все же на 35-й минуте наша сборная добилась успеха и ушла на перерыв при счете 1:0 в свою пользу. Но, отдохнув, турки усилили натиск и к 71-й минуте вели 2:1. Почуяв запах победы, реальную возможность взять столь желанный реванш, хозяева стали играть с особым вдохновением. Их защитники и голкипер Ульви - игрок международного класса, признанный многими европейскими авторитетами, стойко отражали натиск советской сборной. Казалось, на этот раз гостям уже ни за что не избежать поражения. Когда стрелка секундомера побежала последний круг, в двух метрах от штрафной мяч получил Михаил Бутусов. Точный удар с лета свел матч к ничьей - 2:2. Через несколько дней в повторном матче против сборной Константинополя (он был сыгран по просьбе Турецкой федерации) сборная СССР добилась победы - 3:0. Два мяча было вновь на счету Михаила Бутусова.
Итак, турне дало нашей сборной три победы и одну ничью с общим соотношением забитых и пропущенных мячей 13:4!
Турецкая печать уделила выступлениям сборной СССР много внимания. Обозреватели единодушно отмечали высокие морально-волевые качества советских футболистов, отличную физическую подготовленность, тактическое разнообразие, умение строить игру на современных принципах. Известный в спортивных кругах журналист Е. Хикмет писал, что, несмотря на вынужденную изоляцию от лучших европейских и мировых команд, русский футбол развивается хорошо, что это самобытный и классный футбол. Турецкие газеты особенно подчеркивали высокое исполнительское мастерство игроков сборной, выделяя Петра Григорьева, Ивана Привалова, Николая Соколова и особенно Михаила Бутусова.
Да, особенно Михаила Бутусова. Шесть голов из тринадцати пришлось в тот раз на его долю.
Нет и не было вообще в нашем футболе более яркого мастера забивать голы. Рекордсменом наших внутренних чемпионатов назван заслуженный мастер спорта Александр Пономарев, бесспорно выдающийся нападающий. Но если внимательно посчитать голы, забитые Михаилом Бутусовым в чемпионатах Ленинграда, в междугородных и международных встречах, то, уверен, рекорд Пономарева остался бы далеко позади. Ведь только в 1923 году, встречаясь с командами Финляндии, Швеции, Норвегии, Эстонии, Германии, Бутусов провел в ворота соперников более пятидесяти (!) голов. Было исключением, чудом, если он уходил с поля не забив хотя бы одного мяча. Да полно - случалось ли такое?! Вероятно, статистики все-таки сумеют найти такой исключительный матч, может быть, даже и не один. Но сколько я ни читал отчетов о его игре, сколько ни смотрел матчей с его участием, сколько ни слушал рассказов очевидцев, везде два слова: «Бутусов» и «гол» - стояли рядом.
Если внимательно изучить биографию этого выдающегося футболиста, мы обнаружим одно исключительное качество: из огромного числа голов, которые он забивал, многие оказывались решающими, приносившими команде победу.
Сила, мощь и точность бутусовских ударов стали легендой. В двадцатые и тридцатые годы все мальчишки страны (да и не только мальчишки) уверяли друг друга в том, что Михаилу Павловичу… запрещено бить правой ногой. Говорили, что у него на совести жизнь одного вратаря, отправленного на тот свет «шютом» ленинградца.
Естественно, все это было фантазией восхищенных его мастерством любителей футбола, одной из легенд, все время возникавших вокруг этого имени. Но легенды, как известно, не рождаются на пустом месте, они всегда имеют какую-то первооснову. И вот однажды в беседе с Михаилом Павловичем я узнал происхождение этой.
- Появлением славы «футбольного убийцы», - начал он тогда свой рассказ смеясь,- я обязан прежде всего одесситам. А было дело так. В мае 1925 года я в составе сборной страны выехал в Турцию. Во время матча против национальной команды при ничейном счете произошел такой случай. В один из острых моментов мячом завладел полузащитник Петр Филиппов, а я в этот момент находился метрах в двенадцати от ворот. Филиппов притянул на себя одного из турецких защитников и дал мне пас. Все думали, что я буду стремиться уйти от опеки (рядом стоял «сторож») или, в свою очередь, сделаю передачу. Но я решил провести свой коронный удар по воротам. Без предварительной обработки мяча я неожиданно для всех развернулся и очень сильно (сразу почувствовал, что прием получился) пробил по воротам. Турецкий вратарь не ожидал этого, мяч попал ему в живот, сбил с ног, и в следующее мгновение он вместе с мячом оказался в сетке. На трибунах поднялся невообразимый шум, к пострадавшему устремился врач, но вскоре выяснилось, что все в порядке. Турецкий голкипер вновь занял свое место, игра продолжалась.
Дней через десять прибыли в Одессу на товарищеский матч с командой Одесской губернии. У меня была травма, и играть я не собирался. Местные спортсмены стали выражать по этому поводу неудовольствие, обратились к руководству сборной с просьбой, чтобы меня непременно включили в состав. Чтобы отделаться от приставаний, кто-то из наших (кажется, это был Федор Селин) отвел одного из ходатаев в сторону и сказал ему заговорщицким тоном:
Дней через десять прибыли в Одессу на товарищеский матч с командой Одесской губернии. У меня была травма, и играть я не собирался. Местные спортсмены стали выражать по этому поводу неудовольствие, обратились к руководству сборной с просьбой, чтобы меня непременно включили в состав. Чтобы отделаться от приставаний, кто-то из наших (кажется, это был Федор Селин) отвел одного из ходатаев в сторону и сказал ему заговорщицким тоном:
- Перестань канючить. Неприятности большие у Бутусова. Нельзя его ставить.
- Какие такие неприятности?
- Вратаря турецкого убил. Еще неизвестно, чем все это кончится.
- Как убил?!
- Да так, не рассчитал удар, выстрелил с близкой дистанции и… хана. Вроде бы в игре, нечаянно, а все- таки…
Гость наш не стал слушать далее, выскочил из номера гостиницы, а через час «хохма» уже бежала по одесским домам и улицам…
В этой забавной истории, рассказанной Михаилом Павловичем, есть, безусловно, свое «рациональное зерно». Конечно, он никого и никогда не убивал, не было у него на ногах, как это утверждали, никаких ограничительных повязок, но его неудержимые удары на самом деле вызывали настоящий страх у вратарей, заставляли нервничать, проявлять повышенную настороженность. Одна из турецких газет назвала Михаила Бутусова «великим бомбардиром». Его имя с уважением и гордостью произносили во всех странах, где он выступал, - в Швеции, Норвегии, Австрии, Германии, Эстонии.
Двенадцать лет защищал он цвета национальной сборной СССР, был лидером ее атак и почти бессменным капитаном. В тридцать четвертом году одному из первых среди советских футболистов ему было присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР.
Закончив выступать на зеленом поле, Михаил Павлович много сил и энергии уделял пропаганде любимой игры. В одной из статей он писал: «Футбол не любит безвольных и малодушных. Не любит лентяев, не любит посредственностей. Только тот, кто всего себя без остатка отдает совершенствованию в любимой игре, кто, выходя на поле, забывает обо всем, кроме того, что нужно действовать, нужно сражаться, нужно побеждать, - только тот имеет право называть себя футболистом».
Эти замечательные слова прежде всего относятся к самому Михаилу Павловичу. Для него футбол стал частью жизни, частью его самого. И он дал футболу многое, оставив в истории этой игры, в истории отечественного спорта неизгладимый след.
В 1958 году, когда сборная СССР дебютировала в чемпионате мира, Бутусов не удержался - поехал туристом в Стокгольм. Прибыв в этот город, он, конечно, прежде всего отправился на Королевский стадион. Молча прошел на гранитные трибуны, подошел к штакетнику, отделяющему бетонное кольцо от зеленого поля. Долго смотрел на его бархатистый ковер, напомнивший ему о далекой молодости.
Вечерело, когда он вышел на освещенную, шумную улицу. Мимо него стремительно неслась чужая и непонятная жизнь. Газетчики выкрикивали имена футболистов, которые должны были назавтра вступить в великий спортивный бой. Жильмар, Гарринча, Кеван, Буцек, Хам- рин… Стало немного грустно. Он подумал о дне, когда отцы сегодняшних мальчишек кидали в толпу его имя, и торопливо зашагал к гостинице.
Портье сказал, что уже второй час его ждет какой-то господин. Это был репортер известной на весь мир спортивной газеты. Подтянутый, элегантный, с виду лет сорока - не больше.
- Я писал о вас, господин Бутусов, ровно тридцать пять лет назад. Теперь я хочу написать о вас снова.- Сказал - щелкнул затвором фотоаппарата.
На следующий день Михаил Павлович увидел себя смотрящим с газетной полосы. Он попросил перевести ему значение напечатанных под портретом слов. Там говорилось: «Брат этого человека был капитаном первой русской команды, выступавшей в Стокгольме в 1912 году. Сам он был игроком и капитаном первой советской сборной, приехавшей в Стокгольм в 1923 году и удивившей тогда спортивный мир. Это заслуженный мастер спорта Советского Союза Бутусов. В России эта фамилия высокочтима в футбольных кругах».
Да, спортивная Россия действительно высоко чтит и всегда убудет хранить в своем сердце, в своей памяти имя первого капитана и первого бомбардира своей национальной сборной.
Однако вернемся к рассказу о ее истории. Наша главная команда в двадцатых годах не раз встречалась с рабочими командами Германии, Австрии и других стран. И хотя, конечно, силы в этих состязаниях были неравными, они играли свою большую, неоценимую пропагандистскую, классовую роль. Каждое выступление советской команды на стадионах буржуазных стран было живым и ярким рассказом о нашей Родине, о первом в мире государстве рабочих и крестьян, идущем от успеха к успеху, от победы к победе на всех фронтах экономического и культурного строительства.
Летом 1927 года советская команда прибыла в Берлин. Начало матча со сборной Немецкого рабочего союза было назначено на три часа дня. Но уже в 12 наша сборная вышла из гостиницы в алых футболках и с Красным знаменем, которое держал в руках посланец Красной Пресни комсомолец Петр Артемьев. Сюда же, к гостинице, приехали немецкие спортсмены. Друзья-соперники построились и под звуки оркестра направились по улицам и проспектам Берлина на стадион. Это шествие наблюдали десятки тысяч людей. Огромная толпа шла за колонной спортсменов. Таким образом, простой выход на игру превратился в политическую демонстрацию.
«Приезд спортсменов из Советской России стал важным событием, - писала газета немецких коммунистов «Роте Фане». - Он еще раз доказал, какими уверенными шагами идет вперед первое в мире государство рабочих и крестьян во всех областях. Мы гордимся нашими друзьями, их спортивным мастерством, их мужеством и благородством».
Такие или подобные им высказывания делались каждый раз, когда наша главная команда под алым флагом Родины выступала на стадионах Дрездена, Парижа, Вены, Франкфурта-на-Майне, Кельна, Лейпцига, Марселя, Хельсинки, Праги и многих других городов Европы.
Конечно, тон «желтой» прессы, зависимой от капитала, был совершенно иным. Многие буржуазные газеты высказывали откровенное неудовольствие приездом посланцев Москвы, кипели ненавистью к советским спортсменам. Но и это «работало на нас». Отвечая продажным журналистам, газета Французской компартии «Юманите» писала во время выступления советских спортсменов на стадионах Турции в статье «И будет он вас посильней»:
«Господа продажные публицисты с плохо скрываемой ненавистью и злобой набросились на русскую футбольную команду, рискнувшую отправиться в гости к недальнему соседу. Ее обвиняют во всех смертных грехах и объясняют это святым стремлением познакомить читателей с истиной. Нет, господа, не любовь к истине руководит вами, а страх. Настоящий животный страх перед достижениями Советов. Пример русской футбольной команды, одерживающей победу за победой на стадионах Турции, свидетельствует, что в недрах первого в мире государства рабочих и крестьян вырастает новый, народный спорт. Он не заставит себя долго ждать и будет скоро посильней всех ваших команд и всех ваших чемпионов».
Я пишу обо всем этом так подробно, прибегая к свидетельству очевидцев, чтобы решительно опровергнуть бытующее у нас сплошь и рядом мнение, что выступления сборной тех лет были незаметными, не имеющими в историческом плане серьезного значения. Нет! Они несли в себе заряд огромной агитационной силы. Они сыграли выдающуюся дипломатическую роль, способствуя сближению нашей страны с другими странами и народами. Они составили целую эпоху в истории нашего футбола.
В довоенной летописи сборной, несомненно, особую страницу занимают ее встречи с национальной командой Турции. В очередной раз она посетила Советский Союз в 1931 году. Еще до начала матчей гости, среди которых было несколько участников турне 1924 года, опубликовали в нашей печати коллективное заявление об успехах советского физкультурного движения. Они с восторгом писали о новом стадионе-гиганте «Динамо», который по тем временам являлся одним из лучших сооружений подобного типа в Европе, о массовых состязаниях, о тех великолепных условиях, которые предоставила страна трудящимся людям для их закалки, для укрепления здоровья и долголетия.
17 августа против турецкой команды выступила сборная команда Москвы, в составе которой был ряд лучших игрокбв страны, таких, как Ф. Селин, В. Павлов и другие. Упорнейшее состязание закончилось вничью - 3:3. Это еще более повысило интерес к решающему поединку. Новый стадион, рассчитанный на пятьдесят шесть тысяч мест, принял на этот раз семьдесят тысяч зрителей. Посмотреть дуэль старых спортивных соперников пожелали не только москвичи, но и болельщики из многих других городов страны. В дирекцию стадиона «Динамо» поступило заявок на четыреста пятьдесят тысяч билетов!
И футболисты полностью оправдали надежды тех, кто ожидал увидеть интересную, увлекательную игру.