— Ты не смотри, что это все для баб. Думаю, я найду способы, чтобы испробовать «цацки» на тебе. — Она хихикнула и, манерно закатив глазки, продолжила: — Теперь уж не ты меня, а я тебя трахать буду. Вот это будет по-настоящему ощутимая месть, — слово «ощутимая» женщина особо выделила голосом. — Ты почувствуешь гнев обманутой женщины.
Катя повернулась к Прудникову и протянула ему деньги.
— Все, спасибо за работу. Я тебе сверх договоренной суммы за срочность работы выдала. Может, ты завяжешь со своей нынешней профессией и будешь работать на меня? Мне телохранитель понадобится. Пошел бы?
— Нет, — однозначно ответил мужчина. — Скоро я завязываю со своим теперешним ремеслом, и у меня совершенно другие планы на будущее.
— Понятно, — с сожалением произнесла Катя. — Я так поняла, что передумывать ты не намерен. Жаль, конечно. Я такому мужику, как ты, доверяю на все сто. Ты женщину никогда не обидишь.
От «лишних» денег Илья не отказывался. В этом смысле он был реалистом и понимал, что начинать новую жизнь с пустыми карманами будет не так просто. Хотя, с другой стороны, если бы что-то пошло не так и новую жизнь пришлось начинать без копейки за душой, Прудников все равно бы ушел в эту жизнь с головой. Главное, чтоб подальше от киллерства и всяких «борисов аркадьевичей».
Лаша лишь частично понимал смысл происходившего перед ним. Он старался навострить уши, чтобы расслышать разговор. Ему казалось, что пара решает, каким способом начать его мучить. Но когда высокий мужчина погладил Шпаликову по плечу, отчетливо промолвил «до свидания» и тут же покинул подвал, абхазец понял, что ошибся. Страху от этого, правда, не поубавилось. А как раз наоборот. Катька и без посторонней помощи могла реализовать свои угрозы. Яркие картины сцен вероятных мучений замигали в его воображении, будто цветные слайды. Пленник сжался от угнетающего предчувствия и забился в угол. Женщина медленно повернулась к нему и спокойным голосом спросила:
— Ну, с чего начнем?
27
Борис Аркадьевич назначил встречу Илье на одной из подземных парковок в центре города. Илья постарался быть пунктуальным. Он прибыл в указанное место точно в оговоренное время. Благодетеля еще не было. Ну или, по крайней мере, его не было видно. Киллер оставался в машине, посматривая время от времени по сторонам. Ожидание затягивалось. Прудников задумался, вспоминая сына и мечтая о Наташе…
Его задумчивость прервал стук костяшками пальцев по боковому стеклу. Наконец-то появившийся куратор улыбался, словно гонец, принесший городу и миру добрую весть. Биатлонист открыл дверцу, «гонец» забрался в салон и сел рядом с ним. Улыбка не исчезала с его лица, была будто приклеенная. «Господин Улыбонский», как успел его про себя окрестить Илья, не стал объясняться насчет причин опоздания. Извиняться тоже не стал. «Не царское это дело». Он сразу без всяких предисловий начал разговор по существу.
— Хочу обрадовать, что для тебя это будет последний заказ, — проговорил куратор. — После его выполнения мы будем в расчете, и ты станешь свободным. То есть получаешь вольную и распоряжаешься собою, как того сам хочешь. У нас к тебе вопросов больше не возникнет.
— Ну, это хорошо, — промолвил киллер, пытаясь изобразить искреннюю радость от новости. — Что я должен делать на этот раз?
— Странный вопрос, — хохотнул «гонец». — То же, что и всегда. Пиф-паф.
— Это понятно. А детали? — Илью вдруг стали одолевать какие-то нехорошие предчувствия.
Куратор не прекращал улыбаться.
— Детали будешь узнавать постепенно, — сказал он. — Рекомендую не задавать пока лишних вопросов. Ответов на них ты все равно сейчас не получишь. Дело особенное, поэтому его обстоятельства до поры до времени будут держаться в секрете. Просто прими это к сведению и смирись с таким положением вещей. Это не мой каприз. Так решили те люди, которые стоят надо мной и на которых ты реально работаешь. Ты понимаешь, о чем я толкую?
— Понимаю, — в знак согласия кивнул Илья. — Но если детали будут доведены позже, то стоило ли нам сегодня встречаться? Вы ведь не собираетесь меня сейчас просвещать или инструктировать…
— Я смотрю, что ты стал въедливым, как настоящий профессионал, — заметил куратор. — Все хочешь знать тут же и сразу же. Но повторюсь — ты должен ждать. Что касается сегодняшней нашей встречи, то она имеет вполне очевидный смысл. Я сказал тебе то, что не мог бы сказать по телефону. Это одно. А второе — первую порцию деталей заказа ты все-таки от меня узнаешь.
— Имя мишени? — попробовал предположить Прудников.
— Нет, — покачал головой Борис Аркадьевич и развернул план города. — Вот это твоя будущая огневая точка, — он обвел место маркером и надписал номер дома. — Ты должен быть на крыше. Запоминай — на крыше, а не на чердаке. Скорее всего, где-то в средней ее части. Это еще уточняется. В каком направлении и по кому конкретно ты будешь «работать», я тебе сообщу дополнительно по мобильному телефону с временного номера. И вообще, все дальнейшие указания по этому делу будешь получать именно так. Вплоть до последней секунды перед устранением объекта.
Биатлонист слушал его и думал: «Что ж это за дело такое, раз они вдруг решили напустить столько тумана? Раньше все объясняли сразу и не вертя хвостом. И не просто объясняли, а обосновывали, почему я не должен жалеть тех, кого они «заказывали». Преступники, злодеи, воплощение вселенского зла. А здесь вот так — готовься убивать и не выпендриваться, ибо это не твое дело — знать, кому ты запустишь пулю в лоб. Что-то здесь нечисто. Какой-то подвох кроется тут. А куратор все «душит лыбу», будто я должен разделить с ним радость. Да уж какая тут радость! Заставляют идти по узкому коридору и не говорят, что там будет в конце. Боже, кого же я должен буду застрелить? Кого?»
— Эй, стрелок, хватит летать в небесах, — произнес Борис Аркадьевич. — Ты все слышал, что я тебе сказал?
— Да, — односложно ответил Илья.
— А из услышанного все уяснил?
— Конечно.
— Ну, если все понятно, то — до связи. Готовься. Я тебе позвоню.
Борис Аркадьевич вышел из машины и вскоре исчез с поля зрения. Илья несколько минут сидел без движения, обуреваемый все теми же сомнениями. В конце концов он махнул рукой, завел двигатель и вскоре покинул подземную стоянку. Этот жест вовсе не означал, что он отказался от своих сомнений и раздумий по поводу нового дела.
28
После той ночи, когда бурный секс с Лашей был прерван выстрелом неизвестного в люстру, Машка не видела своего любовника. Пробитое пулей стекло она срочно заменила. Не сама, конечно, а с помощью спецов. Женщина все еще опасалась надолго оставаться в спальне: а вдруг стрельба повторится? Она всерьез задумалась над тем, чтобы заменить все стекла в окнах квартиры на пуленепробиваемые. Понимала, что это обошлось бы ей в копеечку, но хотела быть уверенной в своей безопасности.
Любовник не звонил. То ли залег на дно, то ли пропал с концами — Пономарева точно не знала. А звонить кому-то из своих любовников первой она обычно не имела привычки. Правда, на этот раз случай особый, и она готова сделать исключение. Женщина уже даже сказала сама себе: вот если он не даст о себе знать тогда-то и тогда-то, то надо будет самой выйти с ним на связь. Только она об этом подумала, как раздался телефонный звонок. Звонил Лацужба.
— Милая моя, я разобрался с этой неприятной для нас историей. Теперь мы снова в безопасности. Я соскучился. Жди меня. Я скоро приеду. Подробности при встрече, — проговорил он в телефонную трубку то, что ему приказывала сказать Шпаликова.
— Хорошо, мой сладенький. Я очень рада. Жду с нетерпением. Чмаф-чмаф, — отвечала обрадовавшаяся Машка. Слова любовника ее немного успокоили. Она начала наводить марафет, готовясь к его приезду.
Лаша оставался в подвале. Вместо него в течение часа прибыла Катька, которая стала нажимать на кнопки домофона. Она разузнала, что в доме конкурентки домофон с видеокамерой, поэтому заранее запаслась огромным букетом эквадорских роз, чтобы прикрыться ими. И действительно, Машка не увидела на экране ничего, кроме цветов. Она открыла дверь подъезда и квартиры. Традиционно бросила свою излюбленную реплику: «Милый, я жду тебя в ванной». Надеялась на повторение столько раз испробованных любовных игр.
Из ванной Пономарева слышала, что в квартиру вошли. Она была уверена, что это Лаша.
— Сладенький, ты не потрешь мне спинку? — игривым голосом прокричала она.
— Да, — подделываясь под мужчину, низким голосом ответила «гостья».
Из-за шума воды хозяйка не заметила подмены, оставаясь уверенной, что в прихожую вошел ее любовник.
— А ниже спинки тоже потрешь? Я так соскучилась по твоей мочалке, — продолжала в том же духе хозяйка квартиры.
— Я тебя сейчас потру! — рявкнула Шпаликова, резко открывая дверь в ванную комнату.
Машка опешила, едва соображая, что происходит. Катька тут же воспользовалась этим замешательством. Заскочив в ванную с букетом в руках, она изо всех сил начала стегать им соперницу по обнаженному телу. Шипы впивались той в кожу, царапая до крови. Машка взвыла от боли и обиды и попыталась сопротивляться, но Катька использовала все преимущества своего положения и продолжала хлестать цветами. Когда же лепестки роз разлетелись по сторонам, а стебли изрядно пообтрепались, она бросила остатки букета в ванну, схватила конкурентку за волосы и начала изо всех сил тягать за них. Затем изловчилась, накрутила ее космы себе на руку и заставила Пономареву скрыть голову под водой. Та брыкалась, дергала руками, пыталась укусить обидчицу, но все было тщетно. Шпаликова ничего не объясняла, а лишь повторяла одно и то же: «Вот тебе, сучка! Вот тебе еще и еще!» Топить свою жертву она не собиралась, поэтому через какое-то время отпустила и выбежала из ванной, чтобы взяться за другие способы вымещения обиды.
В руках ее появилась опасная бритва. Она металась по коридору, распахивая двери комнат, заглядывала вовнутрь, будто искала что-то конкретное. «Ну где же ее чертов гардероб?» — вырвалось из ее уст. Увидев наконец шкаф, Шпаликова влетела в ту комнату. Она распахнула дверки шкафа, стала без разбору выхватывать вместе с вешалкой вещи и кромсать их бритвой. Шубы, пальто, дорогие платья и прочие наряды за десять минут превратились в лапшу. Ну, или в серпантин, как это сама назвала вошедшая в раж Катя.
— Что ты натворила? Зачем? — с плачем спросила Машка, пришедшая в комнату в том же виде, что была в ванной. Волосы ее были растрепаны, все тело покрывали кровоточащие царапины. Вид у нее был поистине жалкий, несмотря на все ее прелести, выставленные напоказ.
— Нет, а что ты хотела? — обернулась к ней Катька. — Ты хотела с ним спать, быть счастливой в его объятиях и даже не думала, что за это придет расплата?
— Да какая расплата! Не сходи с ума, умоляю! — прокричала в ответ Пономарева.
— Да вот такая расплата, как сейчас! — Шпаликова начала медленно приближаться к женщине. — Ты думала, что чужих мужиков можно уводить сколько угодно? Ты думала, что никто ничего не узнает, а если узнает, то не рискнет прийти с разборками? Так вот теперь ты поймешь раз и навсегда, что случаи-то бывают разные. И иногда обманутые отчаявшиеся женщины не просто плачут в подушку, а берутся за лезвие. Но не для того, чтобы вскрыть себе вены, а чтобы почикать шалаву, которая увела мужика. Ты понимаешь, о чем я говорю? Ты, шлюха, вообще хоть что-нибудь понимаешь?!
— А мне он отчитывался о своей жизни, что ли?! — взвыла еще больше хозяйка квартиры. — Приходил, любил и уходил. Ни про каких своих женщин он и близко не упоминал. Мол, я единственная, неповторимая, желанная. «И в Самарканд, и в Бухару за родинку одну». Да, я вовсе не пример добродетели и целомудрия. Да, я сплю с мужиками. Но этот же… Настоящий змей-искуситель. И такой страстный…
— Ты что?! Издеваешься, что ли?! — снова вскипела «гостья», держа перед собой бритву.
— А что мне издеваться, если все так и есть?! — заливаясь слезами, проговорила Машка.
— Стой. Так ты его любишь? — более спокойным тоном спросила Катька.
— До умопомрачения, — не стала скрывать та.
«Гостья» уронила бритву на пол. Из ее глаз брызнули слезы. Она разревелась и заключила хозяйку в объятия, словно набедокурившую сестру или подругу по несчастью. В те мгновения ее совершенно не волновало, что она испачкается в крови или промокнет. Она испытывала к Машке сочувствие и как нельзя лучше понимала ее. Как оказалось, чувства были взаимными. Женщины стояли, обнявшись, посреди комнаты, плакали и перешептывались.
— Какие же мы с тобой несчастные. Полюбили одного мужика, а он оказался таким подонком, — сквозь слезы прошептала Шпаликова.
— Гад он, — коротко констатировала Пономарева, всхлипывая.
— Видно, такая уж наша бабская доля — влюбляться и обжигаться. И вроде ж не девочки давно…
— Ой, не говори…
Все выглядело так, будто недавних сцен ненависти и гнева никогда не было.
29
Поразмыслив, Юра и Юля решили не отправляться сразу в Чехию. Посчитали, что дом их засвечен и там их очень быстро найдут. Поэтому билеты были взяты на поезд до одного из болгарских курортов. Они вместе с Данькой ехали в трехместном купе поезда международного класса. Мальчик лежал на верхней полке, слушая через наушники аудиокнигу про волшебника Изумрудного города. Тетя и дядя в очередной раз говорили о делах.
— Если мы там снимем домик поскромнее да не рядышком с морем, то месяц-другой вполне можно будет отсидеться, — говорил Покровский, сидя за включенным ноутбуком. — Ну, и я не буду сидеть сложа руки. Постараюсь свои знания использовать, чтобы подзаработать. В общем, думаю, что голодать мы с вами не будем. Да и в любом случае это будет куда лучше, чем маячить в Чехии…
— Как скажешь, так и будет, — проговорила Юля, отложив в сторону глянцевый журнал, на чтении которого она никак не могла сосредоточиться. — Я тебе полностью доверяю. Если уж есть необходимость позаботиться о безопасности, то было глупо лезть на рожон. Тем более что действия тех людей непредсказуемы.
Юра подсел к невесте, нежно обнял и поцеловал.
— Я все вижу, — задорным голоском оповестил Данька и стал дразниться: — Тили-тили тесто, жених и невеста!
— Можно подумать, что ты об этом не знал, — с улыбкой промолвила Юля.
— Ой, какие вы все-таки непонятливые. Я же просто прикалываюсь, — сказал мальчик и отвернулся.
Раздалась мелодия, сигналившая о вызове в скайпе. Покровский подскочил и вернулся за ноутбук. Невеста последовала за ним. Звонила Наташа. Юра «кликнул» на одну из всплывших кнопок для принятия вызова в режиме видеозвонка. Видеоизображение Обуховой появилось на мониторе. Она была рада видеть своих друзей, а они взаимно были рады видеть ее. На пару минут к ноутбуку спустился и Данька. Однако затем взрослые отправили его дослушивать аудиокнигу. Им предстоял разговор, не рассчитанный на детские уши.
— Помните тех рыбаков, которых мы отслеживали с помощью змея и «ежика»? — спросила адвокат, ожидая вполне определенный ответ.
— Ну, конечно, — дуэтом ответили Юра и Юля, а девушка еще и уточнила: — Ты что-нибудь накопала на них?
— Да, накопала, — подтвердила Наташа. — Это убийственная доказательная информация об их совместной преступной деятельности. Там все не так просто, как могло показаться сначала. Но я все, что на них было, тщательно изучила, проанализировала несколько раз. Картина вышла, мягко говоря, неприглядная. Тут и коррупция, и заказные убийства, и нелегальное распространение наркотических веществ, и еще бог знает что… В общем, гремучая смесь.
— И что ты собираешься предпринять дальше? Передашь материалы в прокуратуру? — поинтересовался Покровский.
— Я пока не спешу с этим, — объяснила адвокат. — Нужно еще кое-что проверить. В том числе и о их связях в прокуратуре. А вообще-то я уже на них «наехала»…
Жених с невестой удивленно переглянулись и тут же потребовали объяснений.
— Как «наехала»? Это же риск неимоверный. Наташа, ты сошла с ума, — затараторил Юра.
— Подружка, ты решила вызвать огонь на себя? — спросила Юля.
— Тише, ребята, уймитесь, — поспешила успокоить их Обухова. — Пока не все так страшно, как может вам показаться. Да, я на них «наехала». Но сделала это анонимно. Сообщила, что на них имеется очень весомый компромат. Но при этом пообещала передать всю информацию им в обмен на Илью, если он жив.
— Все равно опасно, — не успокаивался хакер. — Они что-нибудь ответили тебе?
— Пока нет. Но надеюсь, что дождусь либо ответа, либо конкретных действий, — с уверенностью промолвила Наташа.
— Да уж, конкретных действий, — покачал головой Покровский, явно не одобряя то, что сделала адвокат. — А они возьмут да ответят такими конкретными действиями, что мало не покажется. Напрасно ты так рискуешь.
— Из песни слов не выкинешь. Какая есть, такая есть. Могу только обещать, что приму все возможные меры предосторожности, — Наташа была неумолима.
Закончив видеоразговор с Обуховой, Прудникова и Покровский несколько минут пребывали в молчании, будто переваривали информацию. Хакер настаивал на том, что «наезд» на преступников с упоминанием Ильи был нецелесообразен.
— Эти бандиты первым делом подумают, что послание исходит от нас с тобой, и спустят с цепи своих псов, — стал описывать он свое видение ситуации.
— Ну почему же? — возразила его невеста. — Если они за нами следили, то наверняка знают, что никаких поисков компромата на них мы не проводили.