— А говорил, бросишь свои дела, — тяжело вздохнула Тамара, которая уже сидела за столом на прежнем месте с таким видом, как будто ничего и не было. — Говорил, продадим квартиру и переедем в Россию. Мимозу будем выращивать.
— У нас в деревне мимоза не растет, — напомнил ей дядя Серж. — Ничего, теперь все образуется. Раз Таджик решил со мной не ссориться, все будет в норме.
— Самое главное: участвовал ли Игорь Николаевич в вашем, как вы его называете, бизнесе? Другими словами — вез ли он с собой наркотики или нет? — задала я прямой вопрос дяде, который был не самых честных правил и, слава богу, вовсе не мой.
— Нет, — покачал головой Погорельцев. — В том-то и петрушка, что он к моим делам никакого отношения не имел. Да я и не навязывался. Правда, несколько лет назад уговаривал Игоряху подключиться, когда у меня дела хорошо поперли, но он не захотел. А больше мы про это и не говорили. Я лишь сказал, чтобы он дул из Душанбе поскорее — не тот сейчас климат для встреч.
— Но, быть может, он связался с какой-то другой группой?
— Исключено. Я бы точно знал. Если только на одну понюшку захватил, и то сомнительно — Игоряха по «дури» не прикалывался. Здесь про это — кто, сколько, куда и зачем — сразу становится известно. На чем я чуть было и не погорел. Недооценил информаторов, — пояснил «братан».
— Есть предположение, что Игорь Николаевич мог везти оружие, — сказала я, не указывая, что единственным источником такой ценной информации была Ксюша-проводница. — У него был очень тяжелый чемодан. И потом, кажется, ведь как раз через вас тут идет в Россию нелегальное оружие из Афгана?
— Оружие? В чемодане? Вообще-то, мой братец чокнутый, но не до такой же степени! И потом — с этим народом я и сам не связываюсь. А уж он — тем более.
Снова зазвонил телефон.
— Костик, тебя, — сказал дядя Серж, подняв трубку. — Опять мать звонит. Скажи, что пока все по-прежнему.
— Отец жив, — произнес Костик торжественно, выслушав что-то на том конце и оборачиваясь к нам. — Я знал.
— Нашелся? Можно ехать домой? — спросила я. — Что же, спасибо за оплаченное приятное путешествие. Обратно я поеду в поезде — обожаю железную дорогу!
— Да нет, он не вернулся, — сказал Костик. — И вообще пока еще ничего не понятно. Мать сообщила, что пришла очень странная телеграмма, подписанная «Игорь». Там всего несколько слов: «Живой. Деньги сразу. Жди звонка». Наверное, за него должны потребовать выкуп. Но звонка пока не было. Она готова отдать любые деньги.
— Надо искать, — коротко сказал дядя Серж, и на этот раз возразить ему было совершенно нечего.
Глава 5 Веселенький вагон
— А что, здесь не так уж и плохо, — сказал Костик, оглядывая купе, в котором мы должны были ехать вдвоем.
От меня не укрылось, что при этом он покосился в мою сторону и слегка покраснел.
Действительно, могло быть гораздо хуже. Когда на перроне я увидела толпу таджиков с большими мешками, то приготовилась проделать весь путь в страшном гомоне и давке. Но, как ни странно, все непонятно что кричащие на своем языке пассажиры рассредоточились и уместились по плацкартным вагонам, а в нашем, купейном, оказалось просторно.
Я уже знала, что соседей в нашем купе не будет, потому что выкупила все места.
Для Костика путешествие вдвоем оказалось приятной неожиданностью. Если бы только еще цель поездки была иной, развлекательной!
Но лично у меня в этот вечер было неважное настроение. Признаться, мне удалось в Душанбе узнать гораздо меньше того, на что я первоначально рассчитывала, и потому теперь я сердилась на весь белый свет.
Решительно никто не рассказал мне о «пропащем», как называла Погорельцева моя Ксюша, хоть что-нибудь толковое, способное навести на верный след.
По своим каналам, через мифического Таджика, Погорельцев-«братан» выяснил, что «свои», то есть наркодельцы, Игоря Николаевича не трогали и ничего про него не слышали. Содержимое чемодана по-прежнему оставалось никому не известным.
Может быть, он был набит книгами-пособиями на тему, как совершенно бесследно раствориться в воздухе? Или вообще в нем не было ничего особенно важного? Может, мой странный клиент там просто кирпичи носил, чтобы мускулы накачивать? Как я поняла, от него всего можно ожидать.
Попытки выйти на торговцев оружием нужного результата опять-таки не дали. Но, по крайней мере, я узнала, как связаться с людьми, интересующими меня по этому вопросу, у себя в Тарасове. И то хлеб!
Перед отъездом я созвонилась со своим другом Володькой, который сообщил, что телеграмма была послана из города Крапивинска, который находится как раз по ходу железной дороги, но никаких следов Погорельцева милиция пока там не нашла.
Что же, значит, мне придется делать остановку в Крапивинске и попробовать узнать что-нибудь самой.
Пока я была в Душанбе, заказчица, Ирина Петровна, звонила чуть ли не каждые два часа, сулила любые деньги и умоляла ускорить поиски. Теперь, когда она узнала, что муж жив, моя помощь казалась ей еще более необходимой, чем раньше.
Она даже выдвинула по телефону версию: может быть, Игоря Николаевича взяли в заложники? Похищают же чеченцы журналистов и общественных деятелей, чтобы поднять шум и заодно как следует заработать? Какая, мол, разница — таджики или чеченцы?
— А вдруг его пытают? — прокричала в телефонную трубку Ирина Петровна и заплакала навзрыд — нет, я решительно не узнавала эту женщину! — Я согласна заплатить вам в два раза больше, если вы сумеете как можно быстрее узнать, где он…
— Не надо паниковать заранее, — попыталась приглушить я истерику, разразившуюся за несколько тысяч километров от Душанбе и от меня. — И не нужно беспрерывно сюда названивать, мы и так не сидим сложа руки. Дайте знать, только если у вас действительно потребуют выкуп, и постарайтесь запомнить в этот момент как можно больше подробностей: кто звонил, какой голос, речевые особенности. И милиция, и я делаем все, что в наших силах…
А сама подумала: хорошо ей говорить — быстрее! Спрашивается, быстрее чего, если поиск пока вообще не сдвинулся с мертвой точки?
Но сейчас меня очень занимал один интересный вопросик, и поэтому, вместо того чтобы ответить на робкую улыбку Костика, я села напротив него и, глядя в упор, спросила:
— А вот теперь объясни, дорогой друг, почему ты не сказал мне сразу, что у папочки твоего не все дома?
— Как это? — переспросил он. — Что ты имеешь в виду?
— Нет уж, это ты мне должен сказать — как! Мне ведь и в голову не приходило, что в юности Игорь Николаевич стоял на учете у психиатра, все же он был ответственный работник… Да и узнала об этом я совершенно случайно. Хорошо, что вечерком я не поленилась заглянуть к бывшей учительнице твоего папани, и она открыла мне глаза на многие вещи. И что ты мне на это скажешь?
— А что я могу сказать? — пожал плечами Костик. — Мой отец хороший человек, но… со странностями. Что угодно может выкинуть. Один раз на велосипеде путешествовать отправился — хорошо, что по дороге велик сломался, а то бы он до самой китайской границы педалями крутил. Мать говорила, что это после того, как он в цирке, где гимнастом работал, травму получил. Выступать он больше не мог. Вот всякие заходы и начались. То он вдруг самостоятельно четыре иностранных языка выучил, то вдруг стал уговаривать мать в Африку уехать работать, где врачи нужны, или еще что-нибудь в этом духе. Мы уже думали, когда матери через знакомых в это общество удалось его устроить, что человек успокоится. Но, боюсь, ничего не получится. Он со всеми только ссорится, врагов наживает… А теперь еще эта история.
— Да, веселенький у меня клиент оказался, с приветом, — задумалась я невольно. — Не повезло, однако.
— А какая разница? — возразил Костик. — Разве это что-то меняет?
— Очень многое, — объяснила я. — Мы ищем твоего папаню, пытаясь прогнозировать действия обычного человека, а здесь нужно что-то другое. Если бы я знала, то не связывалась бы. Я с шизофрениками дел сроду не имела.
— Да он не псих! — сразу встал на защиту отца Костик. — И не шизофреник. Просто такой человек, со своими особенностями. Мама говорит — романтик.
— Романтик… с большой дороги. Железной, — проворчала я недовольно. — Называй как хочешь, но смысл один. И вообще, дуй в вагон-ресторан за минералкой, пить очень хочется…
Костик послушно отправился выполнять задание, а я невольно вспомнила свою тетушку: вот у кого все в дорогу было припасено заранее, включая и минеральную водичку, и занимательное чтение.
Но мне бы сейчас все равно в голову ничего не полезло, потому что все мысли были поглощены этим чертовым сумасбродом Погорельцевым. Я даже думала: здорово меня обдурила его супруга, скрыв самое главное. Надо было мне самой скумекать, что у Игоря Николаевича просто плохо с головой, после того как я наслушалась о нем всевозможных россказней. И сделать правильные выводы.
Может, Погорельцев вообще забыл теперь напрочь и кто он такой, и как его зовут и бредет где-нибудь с тяжеленным чемоданом по пыльным дорогам нашей необъятной страны, где настолько никто никому не нужен, что на него тоже никто не обращает ни малейшего внимания?
Да, но тем не менее жене и сыну он нужен, и они уже заплатили мне солидный гонорар за поиски. Какие могут быть сомнения? Работа есть работа.
Я вспомнила про свои магические кости и испытала настоящее волнение и прямо-таки прилив сил. Когда совершенно ничего не ясно и нет никакой информации, может быть, хоть они дадут маленькую подсказку? Пусть хотя бы намек.
Пока мой спутник отлучился, я достала гадальные кости и выбросила кубики на стол. Мне не требовалось много времени, чтобы прочитать то, что говорила комбинация чисел, потому что давно знала все толкования наизусть. Хотя, честно говоря, намеки были на этот раз слишком туманными для моего понимания.
Магические кости сказали, что я должна внимательно слушать не то, что мне говорят друзья, а то, что говорят враги. Странно, однако! И потом — чьи именно враги? Если безумного Погорельцева, то они мне и так наговорили уже с три короба! Что же из этого стоит взять на вооружение?
Гадание посулило мне также в скором будущем большие деньги. Это можно было истолковать как косвенный намек, что Погорельцева я все же найду и отхвачу солидный гонорар. Или в чемоданчике у него припрятано что-нибудь драгоценное?
Кажется, я излишне поторопилась и не задала своим магическим костям конкретных, точно сформулированных вопросов, вот потому-то и получаю теперь такие туманные советы — про друзей и деньги. Нужно было получше сосредоточиться и не спешить, зная, что вот-вот должен вернуться из вагона-ресторана Костик. А вот уже и он!
Дверь отодвинулась, но в купе заглянул не Костик, а незнакомый мужчина неизвестной национальности — в тюбетейке, одетый в майку с портретом Майкла Джексона и трико «Адидас» с пузырями на коленях.
— Красавица, какой у тебя место? — спросил мужчина на ломаном русском языке.
— Двадцать пятое, — сказала я, посмотрев на номерок, прибитый в изголовье спальной полки.
— Ай-ай-ай, — сказал мужчина. — Нехорошо получается. Давай с тобой поменяемся. У меня тоже место нижний, удобный, тебе еще лучше будет…
— Не хочу, — сказала я и отвернулась.
— Ай-ай-ай, — и не подумал тронуться с места мужчина. — А вот если так?
И он положил передо мной большую шоколадку.
— Не надо. Не люблю сладкого, — соврала я, чтобы назойливый чучмек поскорее отвязался.
— А вот так, — широко улыбнулся человек, копируя с майки оскал Майкла Джексона, и положил передо мной аппетитную палку копченой колбасы. — Я привык на этом месте ездить. Меня тут встречать будут.
— Нет, — покачала я головой, с интересом глядя на дарителя. — Зубы болят.
— Зубы лучше всего вот этим лечить, — сказал неизвестный, доставая откуда-то с ловкостью фокусника бутылку водки «Смирновъ». — Лучше всего помогает от зуба.
Такое ощущение, что у него за спиной был волшебный мешок, в котором было все, что угодно.
— Нет, не уговаривайте, я здесь поеду, — сказала я твердо.
Все же я правильно сделала, что решила вернуться в Тарасов в том же самом вагоне и на том же самом месте, на котором возвращался не так давно Игорь Николаевич Погорельцев. Как чувствовала, что место это не простое. Ну уж если и не золотое, то определенно необычное! Кажется, начинало клевать. Но что именно за рыбка — пока непонятно.
— А если вот так! — сказал незнакомец и положил на кучу подарков еще сотенную бумажку. — Чего скажешь?
— То же самое, — сказала я невозмутимо, отодвигая в сторону приношения.
— Черт бы тебя побрал! Упрямый какой и злой, как гадюка! — закричал человек, забрасывая обратно в пакет свои дары, а потом переключился на неизвестный мне язык, из которого я не поняла ни слова.
Не исключено, что в сердцах он мог бы даже заехать мне палкой колбасы по голове — так разгорячился! Впрочем, я уже была в курсе, как тут обращаются с женщинами, и на всякий случай была наготове.
Но тут в купе вернулся Костик, и незнакомец сразу же ретировался, бормоча под нос какие-то проклятия.
— Ты тоже тут едешь, молодой? — спросил он его в дверях.
— Как видишь, — сказал Костик, ставя передо мной бутылку газированной воды «Буратино». — Тебе чего?
— Да так, ничего, девушка больно хороший, — пробормотал незнакомец, поспешно удаляясь.
— Приставал? — спросил Костик, когда странный тип исчез. — Минеральной воды нет — только это.
— Подкупал, — вздохнула я притворно. — А колбаса-то у него была копченая, хорошая.
— Ты что, есть хочешь? Пойдем в вагон-ресторан, — с готовностью предложил мой кавалер.
— Погоди. Сейчас проводник билеты пойдет проверять, а потом чай принесет. Ты какую-то муть принес, которую я не пью. Эх, жалко, что Ксюшу мою пока в рейс не пустили, вместо нее сегодня парень — она бы все достала. Надо бы с ним тоже переговорить — не помешает.
— Понятно, — кивнул Костик и, помолчав, спросил с надеждой в голосе: — Скажи, у тебя уже есть хоть какая-то зацепка?
— Разумеется, — кивнула я с важным видом, открывая все же бутылку газировки, которая начала издавать приятное шипение. — И не одна.
Я уж не стала пересказывать мальчику советы магических костей — вряд ли он бы меня понял! Подумал бы еще, что я просто над ним смеюсь. Но я видела — мой уверенный вид действовал на сына Погорельцева успокаивающе, а это уже было хорошо. Я ведь помнила, что нервный сынок своего ненормального папаши тоже был способен на самые непредсказуемые поступки.
— Вы куда едете? — спросил проводник, войдя в купе с кожаной папкой с кармашками, в которые он вкладывал билеты. Он тоже был нерусским — с темными, чуть раскосыми загадочными глазами.
— Я до Крапивинска, а парень до Тарасова.
— А почему не хотите с гражданином местами поменяться? — спросил проводник как бы между делом.
— А зачем? Мы билеты на эти места купили. И вообще, я люблю во всем порядок, — ответила я спокойно.
— Два места наверху свободных, я сейчас кое-кого подселю, — огляделся вокруг проводник, который почему-то избегал смотреть мне в лицо.
— Ну уж нет! — возразила я. — Извините. На этих местах должны были ехать мои родственники, которые в последний момент не смогли. Вот билеты. Так что до Тарасова купе оплачено полностью, ищите, если вам надо, другие места. Иначе я буду жаловаться начальнику поезда.
— Крапивинск в половине третьего утра, не проспите, — сказал проводник, хотел еще что-то добавить, но только нахмурился и вышел за дверь.
— Не просплю, у меня будильник есть, — проворчала я, заводя на руке часы с сигналом, которые не раз меня выручали. — Хотя это твоя работа, чтобы я вышла на нужной станции…
— Значит, мы одни едем? Мы все такие взвинченные, потому что несколько ночей толком не спали, — сказал Костик. — Хоть в поезде отоспаться. Ты будешь переодеваться? Мне выйти?
— Как хочешь.
— Ну тогда я лучше останусь, — и с этими словами Костик стал стаскивать с себя брюки, свитер, рубашку. Я и глазом моргнуть не успела, как он уже стоял передо мной в одних плавках.
Ничего не скажешь, фигура у него была красивая. Видно, что мальчишка в свое время занимался спортом. И плюс эти его сияющие голубые глаза…
За окном стемнело, и наше купе то и дело изнутри прочерчивали стремительные тени. Вагон плавно раскачивался, словно в каждом купе люди вовсю занимались любовью…
— Так мне надеть спортивный костюм? — спросил Костик, мигом разрушая всю тайну. — Или как?
— Как хочешь, — повторила я.
Мне с первого взгляда понравился этот парень. Я вспомнила и те мысли, которые промелькнули в голове в пылу борьбы, когда я отбивала от него Ксюшу. Но теперь, когда настал, так сказать, критический момент, мимолетное желание вдруг куда-то испарилось.
Почему-то Костик после более близкого знакомства стал казаться мне каким-то маленьким. Маленьким, слабеньким и смешным, хотя и был по возрасту моим сверстником.
Возраст, по-моему, самая непонятная штука на свете. Вот моя ровесница Ксюша почему-то кажется мне гораздо старше даже тети Розы, а этот психованный Костик — совсем маленьким козленком.
Из соседнего купе доносилась громкая ругань.
— Фон какой-то неподходящий, — сказала я, не слишком торопясь раздеваться.
Костик с пониманием улыбнулся и включил радио.
Наверное, он думал, что там будет играть томная музыка, но, как назло, передавали местные новости.
Ведущий говорил таким смешным загробным голосом, словно рассказывал непослушным детям страшилку на ночь:
— …А жители деревни Пеньки встревожены тем, что у них появились вконец оголодавшие волки и лисы, которые начали охотиться на цыплят и пожирать в курятниках даже яйца. Причем, что самое удивительное, — продолжал вещать ведущий, — деревенская мелкая живность исчезает совершенно бесследно: на месте преступления не остается даже пуха и перьев. Можно только гадать: уж не дело ли это местных бомжей?