С другой стороны, морской университет закончил в 1952-м наш отец – и трудится в нём же с 1956-го по сей день! Поэтому нам очень дорого это учебное заведение. С точки зрения сюжета мы должны оставить ОНМУ на самый финал экскурсии. Давайте так и сделаем.
Для этого переместимся в конец улицы Дидрихсона (Институтской) и начнём рассказ о расположенной там Одесской Национальной Морской Академии (ОНМА).
Поскольку мы уже цитировали высказывания Великого одессита Михаила Жванецкого о трёх китах, на которых держится Одесса, можно сказать, что сейчас мы приблизились к третьему – флотскому – киту.
А началось всё почти двести лет назад – в 1816-м году, когда одесские купцы выделили из городской казны 6500 рублей на финансирование коммерческой гимназии и ходатайствовали перед властями о «введении в гимназии навигационного класса, для обучения гимназистов науке, которая и по положению города, и по роду занятий жителей наиболее ему полезна».
В конце XIX века – 1-го июля 1898-го года – в Одессе торжественно открыты «Классы торгового мореплаванья», преобразованные уже в 1901-м году в «Училище торгового мореплаванья». Здание училища возводит в 1902–1903-м годах один из лучших одесских архитекторов «всех времён и народов» Лев Львович Влодек. Мы до сих пор можем любоваться этим прекрасным зданием, если прогуляемся в начале улицы Канатной.
Кстати, название «Канатная» тоже вполне морское: в самом её начале открывается живописный вид на порт, а заканчивается она в районе канатного завода. Тот начинал свою деятельность на заре Одессы с производства морских канатов. В эпоху парусного флота это один из важнейших элементов такелажа судов.
После окончательного установления советской власти в Одессе в 1920-м году училище переименовывается в «Техникум водных путей сообщения», а в 1931-м году – в период бурных преобразований в системе ВУЗов Одессы – в «Одесский морской техникум». Кстати, как мы уже отмечали в тогдашней «табели о рангах» техникум был приравнен к ВУЗам.
Именно одесский морской техникум закончил самый известный советский подводник Александр Иванович Маринеско. Этот факт засвидетельствован и на мемориальной доске, и в названии училища – ныне оно «Мореходное училище им. А. И. Маринеско». Изучая эту доску, отметим значительное количество мемориальных досок и другим выпускникам училища; только главный корпус Университета им. И. И. Мечникова может конкурировать с этим изобилием.
В 2008-м году училище вошло в состав Одесской морской Академии.
Так мы вернулись к заведению, перед которым сейчас стоим. Заметим: на одесском языке слово «вышка» означает не какую-то высокую башню технического назначения (буровая вышка) и даже не «высшую меру наказания». Так одесситы именуют одесское высшее мореходное училище.
В отличие от других одесских ВУЗов, ведущих родословную от школ мукомолов, педагогических отделений Ришельевского лицея и т. п., «Вышка» по-военному чётко обозначает своё основание. Это 1944-й год – год освобождения Одессы от немецко-фашистских захватчиков. Строго говоря, можно сказать: «от румынско-фашистских», т. к. почти все 32 месяца оккупации Одессу – за исключением порта, контролируемого немцами – занимали румыны. Только перед самым апрелем 1944-го – месяцем освобождения нашего города – для усиления обороны в него ввели немецкие части[71]. Так что совсем строго: город освободили от немецких нацистов[72].
Вернёмся, однако, к нашей «вышке». Традиционно даём череду переименований (их мало):
• 1944 – Одесское Высшее мореходное училище;
• 1958 – Одесское Высшее инженерное морское училище;
• 1991 – Одесская государственная морская академия;
• 2002 – Одесская национальная морская академия;
• 2015 – Национальный университет «Одесская морская академия»
Специально мы не проверяли, но, скорее всего, в нашем традиционном лото «Впервые в мире в Одессе…» можно вытащить карточку «число обучаемых по морским специальностям в одном учебном заведении превысило 8 000 человек».
С учётом входящих в состав Академии упомянутое училище имени Маринеско, азовский и измаильский морские институты и мореходный колледж технического флота, то наша «вышка» по числу курсантов на порядок выше аналогичных морских зарубежных учебных заведении, где одновременно обучаются, как правило, не более 1000 человек.
Если же вспомнить суворовское «не числом, а умением», то и здесь у Академии нет проблем. Курсанты за время учёбы получают не только фундаментальные теоретические знания (60 профессоров и 220 доцентов – не шутка), но и практические навыки на высоком уровне. Их курсанты обретают на новейших морских тренажёрах: комплексных радиолокационных фирм «Norcontrol» и «Transas Marine» для подготовки судоводителей; тренажёрах типа «Dieselsim» той же фирмы «Norcontrol» и LSS-2 фирмы «Heven Automation Ltd» для курсантов энергетических специальностей. Наконец, на тренажёрах Глобальной морской связи «Sailor» и «IZUMI 900» готовят радиоэлектроников и судоводителей. В распоряжении Академии уникальное учебно-парусное судно «Дружба».
ОНМА отличается от обычных высших учебных заведений как Одессы, так и страны в целом рядом особенностей внутренней жизни. На младших курсах для студентов обязательно проживание в общежитии, именуемом «экипажем», где их жизнь моделирует реальные условия работы и обитания на судне: дежурства, вахты, взаимоотношения с командным составом по уставу. Этот «экипаж» находится в районе Одессы, называемом «Слободка» и частично занимает территорию, связанную с мрачной страницей в истории города.
10-го января 1942-го года румынские оккупанты согнали на эту территорию оставшихся в Одессе евреев. В лютый мороз (эта зима была очень холодной) в «Слободское Гетто» погнали стариков, детей, женщин. Но и это не было концом испытаний, поскольку позже это гетто ликвидировали, отправив оставшихся в живых в другие гетто (а фактически – в лагеря уничтожения) в сёлах Одесской и Николаевской областей.
Многое делается теперь для того, чтобы это не было забыто – возводятся монументы, размещаются мемориальные доски, публикуются воспоминания. Но, выражаясь словами старшины Федота Евграфовича Васкова из прекрасной повести Бориса Львовича Васильева «А зори здесь тихие»: «главное, что могла нарожать Соня детишек, а те бы – внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом…». Таких ниточек в Одесской области было свыше 200 тысяч. Всего же во Второй Мировой войне нацисты и их пособники (включая, увы, активное местное население) загубили около 1 500 000 украинских евреев.
Среди погибших в гетто – две тёти нашего отца и муж одной из них. Муж второй – «перекоповец» (то есть участник штурма Перекопа в гражданскую войну) член ВКП(б) Алексей Алексеевич Калмыков репрессирован в 1937-м и погиб в следующем году на лесозаготовках. Тётя носила фамилию мужа и преподавала русский язык и литературу, то есть говорила по-русски грамотно и без еврейского акцента. Поэтому ей предложили «хорошие» документы, чтобы она спаслась. Но тётя Роза проявила солидарность со своей сестрой Раисой и пошла вместе с ней на гибель.
Вернёмся, однако, от тех мрачных воспоминаний к современности. В качестве компенсации за строгую жизнь по уставу («живи по уставу – завоюешь честь и славу») курсанты, обучаемые по госзаказу, обеспечиваются бесплатной формой одежды, питанием и проживанием. Поэтому на Дидрихсона такое количество молодых людей (и с некоторых пор – девушек) в строгой и нарядной морской форме. Мы не забыли время, когда первое лицо училища именовалось начальником, а не ректором, а курсанты стройными колоннами маршировали из экипажа в учебные корпуса.
А ещё один из нас – Владимир – совершал исследовательские рейсы как на судах непревзойдённого Министерства морского флота СССР, так и на (было дело) турецком судне. По сравнению с советским турецкое было просто каким-то сочетанием патриархальной семьи и захолустной шаланды. Все, включая капитана, ходили в настоящих турецких сандалиях на босу ногу, везде был дух патриархальности и восточной неги. Как от этого отличалось – в лучшую, на наш вкус, сторону – советское судно с его почти военной дисциплиной и строгим, что называется, морским порядком.
И закладывался этот дух в учебных заведениях, подобных одесской «вышке».
Курсанты одесского инженерного морского училища женились активнее студентов других ВУЗов Одессы. В эпоху дефицита и редких поездок за границу они считались завидными женихами, а сами стремились решить этот вопрос поскорее, пока не начали регулярно уходить в море (как люди грамотные, мы все знаем: моряки «ходят», а плавает что-то неприличное). Так что свадеб за шестилетнюю учебу было много (учились шесть лет из-за длительных плавательских практик). Впрочем, скептики считали: в брачном объявлении «Хочу создать прочную семью с непьющим моряком» сразу две шутки.
А если серьезно, прекрасное морское образование, которое до сих пор – при отсутствии своего флота – обеспечивают одесские морские учебные заведения, удерживает Украину в числе стран-лидеров по количеству плавсостава мирового флота. Мы уже упоминали: по различным оценкам наша страна занимает третье – четвёртое место по числу моряков.
Так, выпускники морской академии работают более чем на 45000 морских судов всевозможных типов: сухогрузах и танкерах, контейнеровозах и балкерах, пассажирских судах и морских паромах. Возможность устроиться на работу практически в любую судоходную компанию мира даёт выпускникам ОНМА получение двух дипломов. Кроме общетехнического диплома о высшем образовании, эквивалентного диплому технического университета западных стран, они получают ещё и специальный международный диплом, отвечающий всем требованиям международной Конвенции по подготовке моряков и несению вахты. Он даёт право на занятие командных должностей на судах под флагами иностранных государств.
Естественно, что академия, как и большинство описанных нами ВУЗов, имеет IV (высший в Украине) уровень аккредитации. Однако инженерные специальности ОНМА аккредитованы ещё и Институтом морской техники, науки и технологий (IMarEST) Великобритании. В результате выпускники ОНМА после окончания имеют возможность зарегистрироваться в Техническом совете Великобритании и оформить соответствующие сертификаты английского образца.
Из приятных мелочей: ВУЗ располагает бассейном олимпийского класса (одним из лучших в городе), спортивно-тренажёрным залом, тренажёрным комплексом по выживанию в экстремальных условиях на море, водной станцией. Оркестр академии считается одним из лучших в городе. Мы ещё помним прохождение колонн курсантов под марши этого оркестра прямо под окнами нашей квартиры. На какие мероприятия они маршировали, до сих пор не знаем, но было очень торжественно.
Расскажем о двух интересных людях, планировавших поступление в училище при его основании в 1944-м году.
Первый из них – капитан дальнего плавания Анатолий Григорьевич Третьяк.
Пунктиром вехи биографии: окончил училище в 21 год (в 1949-м); стал капитаном в 26 лет (в 1954-м). В 1959–1963-м годах на судне «Лениногорск» возит на Кубу различные, выражаясь официально, народнохозяйственные грузы. Часть из этих грузов, как известно, вызвала после размещения на Кубе Карибский кризис, когда в течение десяти дней мир был буквально на грани Третьей мировой войны. Напряжение было столь велико, что многие родственники нашей семьи искренне недоумевали, узнав о планах родителей отметить день двухлетия Владимира 24-го октября 1962-го года.
Как бы то ни было, Анатолий Григорьевич сначала удостаивается звания «Лучший капитан ММФ», а 9-го августа 1963-го года указом Президиума Верховного Совета СССР – звания Героя Социалистического труда. Ему всего 35 лет. По интерпретации творческих союзов он – молодой (молодыми писателями или композиторами в официальных творческих союзах времён СССР были лица как раз до 35 лет).
Для продолжения карьеры А. Г. Третьяк возвращается в родное училище на курсы усовершенствования руководящего состава. Далее он работал начальником управления сухогрузного флота, заместителем начальника ЧМП. С 1968-го года (с 40 лет) занимает пост заместителя начальника пароходства по безопасности мореплавания. На этой должности Анатолий Григорьевич, выражаясь бюрократическим языком характеристик, «вносит немалый вклад в организацию транспортных перевозок на внутренних и внешних судоходных линиях». Так проходит 18 лет, когда в последний день лета 1986-го года в Цемесской бухте Новороссийска тонет пассажирское судно Черноморского морского пароходства «Адмирал Нахимов». Число жертв – 423 человека.
Страна ещё не оправилась от Чернобыля, и почти сразу такое. Правительственная комиссия во главе с упоминавшимся Гейдаром Алиевым (уже в чине Первого заместителя Председателя Совета министров СССР) работает слаженно и жёстко. Среди попавших под каток и А. Г. Третьяк. Его исключают из партии (партийный стаж – 34 года) и увольняют из пароходства. Спустя неделю «по состоянию здоровья» уходит со своего поста на пенсию и Министр морского флота СССР Герой Социалистического Труда Тимофей Борисович Гуженко. Он, кстати, выпускник второго одесского морского ВУЗа, рассказ о котором мы обещаем «на закуску».
Анатолий Григорьевич не достиг пенсионного возраста и вынужден работать научным сотрудником ЧерноморНИИпроекта. Заметим: с Владимиром в ЮжНИИМФе тоже трудились «жертвы Нахимова».
Умирает А. Г. Третьяк спустя три года; вероятно, не мог пережить случившегося и допущенной по отношению к нему несправедливости. Конечно, комиссия Алиева выявила различные нарушения (на то она и комиссия). Но позже пошли слухи: главный, хотя и невольный, виновник трагедии – начальник управления КГБ по Одесской области генерал-майор Алексей Григорьевич Крикунов.
Именно его ждало судно в порту, и именно нарушение времени отхода на 10 минут, вызванное этим ожиданием, привело к столкновение лайнера с сухогрузом «Пётр Васёв». Генерал погиб вместе с судном. Больше повезло Льву Валерьяновичу Лещенко и Владимиру Натановичу Винокуру: их судно не дождалось…
Мрачная одесская шутка той поры: особым решением судебного процесса судно «Капитан Васёв» переименовано в «Контр-адмирал Нахимов».
И ещё об одном потенциальном курсанте 1944-го года. Это выдающийся наш режиссёр Эльдар Александрович Рязанов. Школьником он хотел стать писателем и решил: максимум жизненного опыта за минимум времени может дать служба на флоте. Поэтому сразу после школы Эльдар отправил документы в Одесское высшее мореходное училище. Документы потеряли – пришлось поступать на режиссёрский факультет ВГИКа. Ну, остальное вы все знаете…
Продолжаем морской поход, то есть идём по Дидрихсона в сторону уменьшения номеров. На нечётной стороне третий корпус морской Академии. Здание имеет № 13 по Дидрихсона, но моряки – народ несуеверный: само по себе число 13 практически безопасно – серьёзную угрозу оно представляет только тогда, когда обозначает день месяца и выпадает на пятницу (смайлик).
По этому поводу сохранился рассказ времён Первой Мировой войны. Один из офицеров представительства Флота Его Величества на Российском Императорском Флоте с присущей англосаксам уверенностью в единственной и безоговорочной правильности своих собственных привычек и обычаев изумился: «Не понимаю я вас, русских! Как можно быть такими суеверными? Как можно полагать, что понедельник – тяжёлый день??? Ведь всему цивилизованному миру с незапамятных времён прекрасно известно: тяжёлый день – пятница!»
Этот корпус академии примечателен тем, что в дни обороны Одессы в нём размещались штабы Приморской Армии и Одесского оборонительного района. Дело в том, что под видимым с улицы полуподвальным этажом в здании имеется ещё и полноценный подвал. К тому же здание расположено относительно в стороне от центра города. Так что работали штабы в сравнительной безопасности, насколько это было достижимо, когда враг обстреливал город в критические дни обороны просто из полевых артиллерийских орудий.
Для полноты картины отметим: в глубине двора находится ещё два корпуса Академии (всего их семь). Если пройти ещё дальше, то можно выйти на параллельную Дидрихсона улицу Градоначальницкую. Там стоит здание, типичное для школ, построенных в Одессе перед войной. В нём много лет находится военно-морская кафедра «вышки». Военной подготовке курсантов уделялось большое внимание, тем более что и по духу, и по распорядку училище было близко к военному. К тому же, подобно тому, как практически каждое предприятие СССР в «особый период» готово было перейти на военные рельсы, каждое судно ММФ можно было вооружить и превратить в военный – пусть и грозный только для себе подобных – корабль.
Вернёмся, однако, на Дидрихсона. Напротив дома № 13 территория ещё одной академии. Это Одесская государственная академия строительства и архитектуры – очередная остановка в нашей экскурсии.
Хотя Одессу практически с самого основания застраивали первоклассные архитекторы и инженеры[73], профессиональная подготовка специалистов в нашем городе началась только на рубеже XIX–XX веков. Как мы уже упоминали, при Одесском отделении Русского технического общества была организована школа десятников строительного дела, а в 1918-м году при участии того же общества создан Одесский политехнический институт. Одним из трёх его первых факультетов стал инженерно-строительный. Практически в то же время «среднее звено» для строек готовили в вышеупомянутой Стройпрофшколе № 1 буквально в трёхстах метрах от будущего строительного института. Сам институт организован постановлением ЦИК и Совнаркома СССР от 23-го июля 1930-го года. Идёт третий год первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР (первая «пятилетка»). В этом году развёрнуто строительство 1500 объектов, включая такие гиганты, как тракторные заводы в Челябинске, Харькове, Сталинграде, металлургические заводы в Липецке, Магнитогорске и Новокузнецке, наконец, ДнепроГЭС и ТуркСиб. Стране нужно в разы больше инженеров-строителей. Поэтому в Одесском инженерно-строительном институте сразу организуют четыре факультета: