Я подскакиваю с табурета, обегаю стол и наклоняюсь над сидящим Мажором.
— Курт! — кричу рядом с динамиком. — Он пригрозил мне эпиляцией интимных мест!
— Ева, уймись уже! — негромко, но очень недовольно рычит на меня Микаэль, встает и выходит с кухни в коридор. — Курт, ну ты чего? Конечно, мы поедем с охраной… Да, с мамой я поговорил, она дала адрес своего салона… Хорошо, передам…
— Курт! — кричу я в диком отчаянии.
Мажор с довольной улыбочкой возвращается обратно на кухню.
— Он велел передать, чтобы ты расслабилась и получила максимум удовольствия.
На моем лице расползается довольная улыбка. О, да! Если все выйдет так, как пообещал Мажор, отдых у меня будет незабываемым!
Уже семь минут спустя водитель и охранник, дежурившие снизу, наблюдают любительскую постановку для двух актеров.
— Нет! Пожалуйста, нет! — ору я эмоционально, но не слишком громко. Так, чтобы ненароком не разбудить бдительных соседей, способных вызвать правоохранительные органы.
Микаэль, демонстративно пыхтя от натуги, выходит из подъезда со мной на плече и устремляется в сторону машины. Я исключительно для вида брыкаюсь, нехотя позволяю затолкать себя на заднее сиденье машины и обиженно отворачиваюсь от усевшегося рядом Мажора.
Водитель переглядывается с лаэрдом и молча выруливает со двора. Через полчаса мы останавливаемся около роскошных дверей салона.
— Ева, давай без глупостей! — с мольбой в голосе просит Мика, и я неохотно выхожу из машины.
— Я тебе это припомню, Мажор! — огрызаюсь с таким обиженным видом, что присутствующие при этой сцене мужчины как-то подозрительно переглядываются.
Не переигрывай, Яблокова! А то еще ненароком стрельнут в тебя транквилизатором и скажут, что так и было.
— Доброе утро! — цветя и благоухая, словно роза в оранжерее, из-за стойки в приемной выходит длинноногая девушка на таких высоченных каблуках, что я начинаю переживать за безопасность ее передвижений.
— Запись на Еву Железнову и Микаэля Дамира, — говорит Мажор, на всякий случай придерживая меня за локоть.
Девушка улыбчиво кивает лаэрду и сверяется с журналом записи.
— У вас трехчасовой массаж и стрижка, а у девушки… — служительница Афродиты запинается. — У девушки насыщенный день.
Я дарю Микаэлю еще один злобный взгляд, потом чисто машинально оборачиваюсь на охранников, просчитываю вероятности побега из этого замаскированного под салон красоты Минлага. Не то чтобы я не доверяла Мажору, но подстраховка никогда не помешает.
— Прошу за мной, — томным голоском щебечет девушка, непонятным для меня образом балансируя на тонких шпильках, и идет в сторону небольшой арки.
— Ждите здесь, — бросает Мажор нашим сопровождающим и тянет меня следом за администратором.
Охранник и водитель остаются в приемной, в то время как милая девушка ведет нас по запутанным коридорам салона.
— Машина у дверей, — она кивает в сторону малозаметной дверки и протягивает руку открытой ладонью вверх: — Ваши телефоны.
Мика протягивает ей наши выключенные мобильники и, не прощаясь, тянет меня к дверям.
На улице и впрямь припаркована старенькая иномарка цвета «мокрый асфальт» с заведенным двигателем. Завидев нас, водитель активно машет руками, велев поторапливаться.
— Готова к приключениям? — провокационно улыбается Мика, едва мы отъезжаем от салона и набираем скорость.
— Ты еще спрашиваешь! — весело смеюсь я, ощущая, как тело наполняется азартом.
Шифруясь, словно тайные агенты разведки, мы с ветерком мчимся в Шереметьево. Под чужими именами проходим на посадку, а в 9:50 наш самолет взлетел в небо, чтобы спустя полтора часа аэропорт Пулково встретил меня и Мику праздничными новогодними огнями.
Недолгая поездка по городу и…
— Скажи еще раз! — молю я парня, ерзая на сиденье такси от нетерпения. — Мика, скажи еще раз!
— Мы едем кататься на Красное озеро, — с довольной улыбкой повторяет Мажор. Уже раз в седьмой, наверное, но нас двоих это вполне устраивает.
Вот предложи он какое-то другое место, чтобы покататься, я бы тысячу раз подумала, начала бы отнекиваться, а тут… Красное озеро — моя мечта!
Надо отдать Мажору должное, спланировал он все идеально.
Въехав на территорию горнолыжного курорта, мы торопливо бежим в сторону забронированного им деревянного домика, где нас уже ждет снаряга. Накануне вечером Мика умудрился созвониться со своими друзьями, которые привезли его комплект для катания. Обо мне Мажор тоже не забыл, купив новенький костюм цвет в цвет со своим. Рыжий цвет стойко ассоциировался у меня с апельсинами, клоунами и котом Гарфилдом, но я решила не выступать.
— Как ты узнал размер? — крикнула я из-за дверей раздевалки.
— Брату твоему позвонил, — откликается Мика из соседней кабинки. — Оказывается, мы с Димасом в прошлом году вместе в заезде были.
— Он тебя сделал?
— Сделал, — неохотно признается лаэрд, а я не могу сдержать довольной улыбки.
Все с той же улыбкой я знакомлюсь с пятью райдерами, двое из которых — полукровки, а остальные — чистокровные лаэрды. Все такая же окрыленная, поднимаюсь на подъемнике на вершину склона, и даже после первого падения в сугроб продолжаю растягивать губы в радостной улыбке по-настоящему счастливой идиотки.
— Ну, как тебе свидание? — интересуется Мика.
— Круто! — восторженно кричу я и заразительно хохочу.
Я катаюсь так, словно впервые попала на склон. Нет, не в том смысле, что постоянно неловко падаю и не могу даже ровно проехать по прямой. Катаю я, как и прежде — немного дерзко и неаккуратно, зато быстро. Но впечатления настолько яркие, что я, кажется, заново начинаю влюбляться в сноубординг.
Переодевшись, мы вместе с друзьями Микаэля едем в гостиницу «Астория», и вот тут-то меня ждет подвох.
— Спа? — озабоченно морщу нос, едва услышав предложение молодого лаэрда. — Мика, ты же обещал, что никакой салон красоты мне не грозит!
Парень устало улыбается и разминает шею.
— Расслабься, — беззаботно отмахивается он. — Это всего лишь легкий приятный массаж, чтобы не забивались мышцы.
И он оказывается прав — массаж действительно был приятным. Умелые руки улыбчивой тайки помогают расслабить перетруженные за день мышцы, и уже в сауне я теряю бдительность настолько, что соглашаюсь на уговоры приятелей Мики пойти в клуб.
Вот если бы меня уговаривал Мажор, я бы отшила его даже в состоянии глубокой нирваны, но тут почему-то дала слабину. Может, потому, что ребята не казались мне пафосными избалованными «золотыми» мальчиками?
Одного звонка Микаэля достаточно, чтобы в мой номер принесли более дюжины нарядов для вечера. Милая девушка с необычными темно-коричневыми глазами помогает с выбором, потом терпеливо выносит мое нытье на тему: «Это обязательно?», умело красит меня и принимается за волосы.
К тому времени, как я собралась, на часах почти полночь и, если честно, я начинаю побаиваться, что с двенадцатым ударом часов случится что-то плохое, что рассеет сказку этого дня.
— Здравствуй, красотка! — восхищенно присвистнул Мажор, зашедший за мной в номер.
Если честно, мне тоже нравилось, как я выгляжу… В первую очередь потому, что одежда была удобной и не мешала двигаться. Ну, а то, что в этих джинсах моя попа выглядит невероятно соблазнительно, а полупрозрачная блузка подчеркивает тонкую талию и грудь — так это вообще пустяки.
Правда, немного непривычные ощущения вызывали массивные браслеты на запястье, но очень скоро я привыкла и перестала замечать их тяжесть.
Конечно, ни о какой куртке не могло быть и речи, поэтому я смиренно позволила Мажору упаковать себя в коротенькую черную шубку и отвести вниз.
Остальные уже ждали нас в клубе, заняв предварительно заказанный столик.
— Что это? — с сомнением рассматривая коктейль, спрашиваю у Мика.
— Тебе понравится! — отвечает парень, соблазнительно улыбаясь.
Положа руку на сердце, вот конкретно в тот момент улыбка мне соблазнительной не казалась, и после второго коктейля — тоже, а вот третий был явно лишним.
— Еще? — обнял меня за плечи Мажор, наклоняясь ближе, чтобы я могла услышать его сквозь грохот музыки.
И вот зря я кивнула…
Дальше все пронеслось в сознании как один сплошной вихрь сменяющих друг друга ярких картинок. Вот мы танцуем под зажигательные треки местного диджея. Вот я прижимаюсь к Мажору, а его руки как-то оказываются в моих задних карманах и периодически сжимают то, что упаковано в узкие джинсы.
Следующий кадр — мы страстно целуемся в кабинке лифта, а после — у дверей в его номер.
— По-моему, мы перебрали, — роясь в карманах в поисках карточки от номера, негромко смеется Мика.
Поиск затруднен еще и тем, что я активно висну на его шее, не в состоянии самостоятельно стоять без чужой поддержки.
— По-моему, мы перебрали, — роясь в карманах в поисках карточки от номера, негромко смеется Мика.
Поиск затруднен еще и тем, что я активно висну на его шее, не в состоянии самостоятельно стоять без чужой поддержки.
— Говори за себя, — выдаю заплетающимся языком. — Я еще очень даже огурцом!
— Тогда пошли скорее, огурчик!
Микаэль победно извлекает из кармана штанов белую пластиковую карту и тянет меня за руку в свой номер.
От одежды мы начинаем избавляться, едва за нами захлопывается дверь. Шубка соскальзывает с моих плеч и летит на пол, туда же падает мужская куртка. Следом за верхней одеждой в разные стороны улетают наши ботинки, а вот в дверях спальни выходит небольшая заминка.
Попытка одновременно стянуть друг с друга штаны ни к чему хорошему не приводит, и в результате мы с диким грохотом одновременно падаем на пол.
— Допились, — истерично хохочу я. — Даже до постели дойти не можем.
— Тогда пусть постель придет к нам! — шутливо кричит Микаэль, нависая надо мной на вытянутых руках.
Я притягиваю его к себе, закрываю глаза и целую. И пусть Микаэль споил меня специально, с нетривиальной целью покувыркаться разок в номере. Но, положа руку на сердце, это я первая полезла к нему с поцелуями, и просьба поскорее вернуться в гостиницу тоже прозвучала из моих уст. И вообще, у меня складывается такое ощущение, что мне это надо даже больше, чем ему!
Словно в подтверждение последней мысли, Мика резко отстраняется, разрывая поцелуй, и откатывается на бок.
— Ева, я, наверное, слишком пьян, — виновато говорит парень, пряча от меня глаза.
— Тогда давай я попробую!
С довольным видом перекидываю ногу и седлаю парня. Еще один долгий поцелуй, в процессе которого мы все-таки стягиваем друг с друга джинсы.
Хмель продолжает кружить мою и так беспокойную голову. Я избавляю парня от белоснежной футболки с принтом из «Игры Престолов», в то время как его руки удачно справляются с моей кофтой и лифчиком.
Какая-то до боли знакомая ситуация, Яблокова. Ты в одних трусах и колготках, вот только брат не тот!
Эта мысль застает меня врасплох, и я растерянно улыбаюсь, глядя на лежащего подо мной Микаэля.
— Может, попробуем утром?
— Может, — согласно киваю я, даже сквозь пьяный угар понимая, — ни завтра утром, ни в другой день или ночь ничего не изменится.
Все просто: Микаэль — не тот. И я для Мика — не та.
Избавившись от остатков одежды и поддерживая друг друга, мы кое-как заползаем на постель, скидываем лишние подушки на пол.
— Это было самое крутое свидание в моей жизни, — честно признаюсь я, прижимаясь к теплому боку парня.
— Да, неплохо было, — сонно отзывается Мика, обнимая меня одной рукой.
Наручные часы «Свотч» бесстрастно показывают шесть утра.
Последствия
В дверь кто-то настойчиво стучал вот уже пару минут.
Стук кажется мне каким-то угрожающим, поэтому я поднимаю голову, сонно смотрю в сторону источника звука и толкаю Микаэля.
— Кто-то стучится…
— Не бери в голову, — невнятно бормочет парень, сильнее прижимая меня к своей груди. — Постучат и уйдут.
Стук действительно прекращается, поэтому я беспечно зеваю и ложусь обратно, за что тут же получаю одобрительный поцелуй в макушку.
Надо сказать, что спать в обнимку с Микой очень удобно. Будто кто-то невероятно умный проектировал и развивал это тело так, чтобы Яблокова могла с комфортом развалиться на его груди и перекинуть ногу через живот парня.
Глупо улыбнувшись, закрываю глаза и погружаюсь в дрему.
— Подъем!
Мажор резко садится на постели, отчего я скатываюсь в сторону, недовольно морщу нос и натягиваю одеяло повыше.
Меня будильник не касается… Я в танке! Точнее, под одеялом.
И даже испуганно-удивленный вопль «Курт?!» не рушит моего намерения повернуться на бочок и подрыхнуть еще пару часиков.
— Ева, — пинает меня ногой под одеялом Мика. — Ева, подъем!
Ну уж нет, я в танке! В броне из одеяла и закрытых глаз. Меня ничего не касается!
— Эва, — ровно и холодно зовет кто-то. — Советую тебе проснуться.
И что-то в этих обманчиво ровных интонациях мужского голоса звучит настолько угрожающе, что я повторяю маневр Микаэля и резко сажусь на кровати.
— Вы?
Курт недовольно поджимает губы и скрещивает руки на груди.
— Я.
Блин, Яблокова! Не тупи, кто еще может искать вас с Мажором? Дед Мороз, не успевший доставить подарки вовремя?
Я оборачиваюсь к притихшему Мику в поисках поддержки, потому что на внешне спокойного Курта сейчас почему-то даже смотреть страшно.
Мажор обнимает меня за талию и двигает к себе.
— Брат, ты как бы не вовремя, — шутливо говорит он, хотя все его тело напряжено и готово для полной трансформации в демона.
Продолжая в страхе прижиматься к теплой груди Мика, я набираюсь смелости, чтобы посмотреть на Курта. Он одет в серые штаны, которые ему невероятно идут, и белую рубашку с закатанными рукавами.
Мужчина оглядывает разбросанные по полу вещи, задерживается взглядом на кружевном лифчике, валяющемся прямо у его ног, не говоря ни слова, идет в ванную.
Возвращается с махровым халатом в руках и кидает его мне.
— Надень, — приказывает он.
Бунтовать почему-то не тянет, поэтому я покорно накидываю на плечи безразмерный халат, торопливо просовываю руки в рукава и завязываю поясок.
— Пойдем, — мужчина галантно протягивает раскрытую ладонь, и что-то слышится в его голосе такое, из-за чего я послушно поднимаю руку, сжимаю горячие пальцы и встаю.
Оказавшись босыми ногами на прикроватном белом коврике, опускаю глаза вниз в поисках тапочек и неожиданно понимаю, что земля уходит из-под ног.
Испуганно выдохнув, обхватываю руками шею мужчины и поднимаю голову. Всего секунды хватает, чтобы успеть разглядеть темные круги под глазами, морщинки в уголках глаз и легкую щетину на подбородке.
— Что за… — кричит Микаэль вслед удаляющемуся брату, и я слышу, как он чертыхается, пытаясь найти свои вещи.
Курт выносит меня из номера и сворачивает направо.
— Куда вы меня несете? — стараясь запомнить повороты коридоров и мелькающие цифры на дверях номеров, спрашиваю я, впрочем, без всякой надежды.
Но вместо ответа на простой вопрос, мужчина решает, что настало время для воспитательной беседы.
— Эва, я ожидал чего-то подобного от брата, но не от тебя, — он недовольно качает головой, но в глаза не смотрит. — Мне почему-то казалось, что тебе неинтересна ночная жизнь, клубы и алкоголь.
— Это было свидание, — нехотя отвечаю я и тут же поддеваю: — Которое вы для своего брата и выиграли. Так что частично во всем случившемся есть и ваша вина.
Он останавливается, опускает голову и впервые смотрит мне в глаза. И столько в этом взгляде раздражения и бешенства, что мне становится страшно.
— Ты так думаешь?
Готовься к худшему, Яблокова. Этот, в отличие от папы и братьев, простой воспитательной беседой о здоровом образе жизни не ограничится.
Но вместо того, чтобы молчать себе в тряпочку и уже сейчас начинать осознавать неприемлемость своего поведения, я упрямо сжимаю губы. А кто вообще дал ему право вести себя так со мной? Приехал тут такой весь из себя сердитый и деловой, утро нам с Микаэлем испортил. Ну, я ему сейчас все выскажу!
Но вместо уже приготовленной речи я запоздало осознаю, в каком паршивом состоянии нахожусь. Вчерашнее чрезмерное потребление коктейлей обернулось нешуточным похмельем.
— Курт, а там, куда вы меня несете, есть стакан воды и таблетка аспирина? — жалобно интересуюсь я.
Лаэрд пристально смотрит мне в глаза, тяжело вздыхает и возобновляет прерванный путь, оставляя мой вопрос без ответа. Еще с десяток широких шагов, и мы останавливаемся у одного из номеров.
Мужчина прикладывает карточку, толкает дверь ногой и заходит внутрь. Миновав гостиную, он несет меня в спальню и ставит на кровать.
— Сходи в душ, приведи себя в порядок — выезжаем через сорок минут, — строгим тоном говорит он, глядя на меня снизу вверх и придерживая руками за талию.
Я стою на пружинящей подо мной кровати, все еще обнимая мужчину за шею руками и виновато хлопая ресницами.
— Курт, не сердитесь, пожалуйста.
Он вздыхает и медленно отстраняется.
— Одежду принесут позже, — произносит лаэрд уже выходя из спальни.
После прохладного душа становится чуть легче. Завернувшись в махровое полотенце с вышитым логотипом гостиницы, я опасливо приоткрываю дверь ванной и выглядываю в спальню.
Как и обещал лаэрд, на кровати лежат вещи. Голубые джинсы, темно-синяя блузка и черный пиджак. Тонкие носочки, новенькая коробка с зимними кроссовками и два комплекта нижнего белья, видимо на выбор, сложены чуть в сторонке. Но самое главное — это стакан с водой и две таблетки аспирина на тумбочке! Кайф!