– А что там тебе не так? – не понял генерал.
– Многое.
– Давай уж с подробностями, раз начал, – вздохнул Лоскутов.
– Раньше, если розыскная собака выводила наряд на преступника, это не считалось доказательством. Якобы собака могла взять не тот след, а человек просто проходил по этому месту.
– А это не так?
– Конечно. Если человек проходил до совершения преступления, то хорошо обученная собака просто не станет брать этот след. Он старый. Даже два часа разницы имеют значение. А вообще, в случае совершения преступления первым делом на место нужно привозить кинолога с собакой. Что называется, пока след не остыл.
– И ты хочешь, чтобы это положение изменили?
– Скажем так, внесли в него определённые коррективы. Сейчас я не готов озвучить, как сделать это правильно, но мысли есть, – кивнул проводник.
– Понятно. Тогда по плану. Лечение и подготовка новичков. Вопросы есть?
– Примерно пара сотен, – усмехнулся Матвей.
– Отвали, – с усмешкой отмахнулся генерал. – А вообще, есть у меня ещё одна идея, как вас обоих использовать. Но это потом. Сейчас просто лечись. Всё, свободны. Оба. Точнее, все трое. Видеть ваши рожи больше не могу.
– Сказал родной папаша собственной дочери, – пропела Дана, с улыбкой глядя на отца.
– Данка, отвали, – чуть не взвыл генерал.
– Добрый у меня папочка. Любящий, – не удержалась девушка и, обойдя стол, поцеловала его в седой висок.
Погладив дочь по плечу, Лоскутов выразительно показал на выход. В этот момент Рой, обойдя их с другой стороны, встал передними лапами на стол и, в два движения выхлебав из генеральской чашки остывший кофе, не спеша направился на улицу. Сидевшие в палатке не выдержали и зашлись громким, гомерическим смехом.
– Дожился. Даже собаки не уважают, – развёл руками генерал, добавив масла в огонь.
Матвей с Даной хохотали так, что у проводника разболелись едва зажившие рёбра. С трудом поднявшись со стула, Матвей вышел из палатки и, кое-как успокоившись, тихо спросил, повернувшись к державшей его под руку девушке:
– Дана, ты уверена, что хочешь остаться со мной?
– Матвей, что за глупость? – возмутилась девушка.
– Это не глупость. Это реальность. Ты красавица. А я старая развалина.
– Дурак ты, а не развалина. Забыл, что каждой красавице полагается иметь своё собственное чудовище? У меня оно уже есть, – улыбнулась девушка и, решительно развернув Матвея к себе лицом, впилась поцелуем в губы.
Проводник еле сдержал стон боли от рывка, но усилием воли подавив его, старательно ответил на поцелуй. Прижавшись к нему всем телом, Дана уткнулась ему носом в грудь и, ухватив за отвороты куртки, тихо прошипела:
– Никогда, слышишь, никогда больше не смей пытаться избавиться от меня. Не получится. Я лучше сама тебя пристрелю, чем отдам кому-то ещё.
– Я что-то не понял, это любовь или эгоизм? – усмехнулся Матвей.
– Любовь, эгоизм и жадность в одной упаковке, – не осталась в долгу Дана.
– Зато какая упаковка!? – протянул Матвей и, обняв её, не спеша повёл в сторону госпиталя.
С окончанием войны раненые перестали поступать, так что работы у девушки было не много. Она уже откровенно подумывала о том, чтобы сменить род занятий, но Лоскутов не разрешал. Работая в госпитале, она постоянно была у него на глазах. Во всяком случае, он в любой момент мог связаться с ней по телефону. Рой, явно скучавший от безделья, загнал попавшегося на глаза какого-то гражданского на дерево и, задрав лапу, оросил ствол. Услышав заполошные крики, Матвей оттащил пса от дерева и, присев на корточки, спросил, заглядывая псу в глаза:
– Ты чего хулиганишь, барбос?
– Скучно, – коротко ответил Рой.
– И что ты предлагаешь?
– Поехали туда.
– Куда? – растерялся Матвей.
– Туда, откуда мы сбежали.
– Зачем?
– Там что-то есть.
– Что именно? Что там такого, что тебя интересует?
– Я не знаю, как объяснить. Нам надо туда, – упрямо повторил Рой.
– Ну, почему бы и нет? – подумав, кивнул Матвей.
– Что случилось? – чутко отреагировала Дана на изменение в его настроении.
– Рой хочет вернуться в тот бункер, куда нас утащили.
– Зачем?
– Честно? Не знаю. Но он утверждает, что там что-то есть.
– Пошли к отцу, – решительно кивнула девушка.
– Может, сами разберёмся? – скривился Матвей.
– Чёрта с два. Там группа быстрого реагирования побывала. Так что без их помощи не войдём. А помощь от них мы можем получить только по команде отца. Пошли.
Увидев недавно изгнанную троицу, Лоскутов захлопнул папку с бумагами и, удивлённо покосившись на дочь, повернулся к Матвею:
– Чего опять?
– Нам нужно попасть в тот бункер, – решительно выступив вперёд, сказала Дана.
– Ну и за каким? – не понял Лоскутов.
– Рой сказал, что там что-то есть. Что именно, он объяснить не может. Так что дай команду, и мы поехали.
– Ты сама-то слышишь, как это звучит? Собака сказала, что там что-то есть. Бред сивой кобылы, – фыркнул генерал.
– Александр Юрьевич, вы же знаете, он не станет просто так шум поднимать. А раз его внимание что-то привлекло, значит, в этом есть смысл, – вступился за пса Матвей.
– Не знаю, что вы хотите там найти, но скажу сразу, все накопители из лаборатории вывезли, документы тоже. Даже оружие всё собрали. Так что там сейчас пустая скорлупа. Парни там все коридоры, все помещения, да что там, все углы обыскали. Не понимаю, зачем вам это.
– Искали без собак. Могли что-то и упустить, – нашёлся проводник.
– Без взвода прикрытия я вас с базы не выпущу, – отрезал генерал.
– Согласен, – покорно кивнул Матвей.
– Что, вот так просто? И даже спорить не будешь? – удивился Лоскутов.
– Глупо спорить. Я всегда умел трезво оценивать свои силы. На данном этапе меня отдачей автоматной повалит. Так что прикрытие не помешает, – пожал плечами проводник.
– А ты? – повернулся генерал к дочери.
– Пап, ну я же не дура конченая, – возмутилась девушка. – Твои головорезы небось там таких сюрпризов понаставили, что самим туда лезть проще сразу застрелиться. Возни меньше.
– На глазах умнеешь, – ехидно отозвался Лоскутов, снимая телефонную трубку.
Спустя час взвод спецназа, на трофейном «Тигре», выдвинулся в сторону разгромленного бункера. Усевшись на жёсткое сиденье, Матвей по привычке проверил наличие оружия и патронов. Заметив одобрительные взгляды бойцов, он неопределённо пожал плечами и, вздохнув, проворчал:
– Привычка – вторая натура.
– Хорошая привычка, – ответил старлей, сидевший на переднем сиденье. – Только давай сразу договоримся, никуда раньше нас не лезть. Мы там сюрпризов для незваных гостей понаставили.
– Добро, – кивнул проводник, одновременно поглаживая пса и обнимая подругу.
* * *Всю дорогу Матвей чутко прислушивался к мыслям Роя, но так ничего и не понял. Пёс то и дело менял темы, не концентрируясь ни на чём конкретном. Наконец, устав от этой быстрой смены образов, проводник отвернулся к окну и попытался сосредоточиться на дороге. Только так он мог ослабить связь с собакой. Неожиданно Рой, повернувшись к проводнику, тихо сказал:
– Я не знаю, как выглядит то, что нужно искать.
– И как же ты тогда собираешься это искать? – удивился Матвей.
– Я пойму, – коротко ответил пёс.
– Скажи хоть, из чего оно сделано.
– Стекло, жидкость.
– Выходит, это какое-то лекарство?
– Это то, что нам нужно.
– Зачем?
– Потом. Когда найду, – отказался отвечать Рой.
Сидевшая рядом с Матвеем Дана, давно уже сообразившая, что эта странная парочка что-то обсуждает, замерла, старательно прислушиваясь к отголоскам фраз Роя. Но пёс каким-то образом умудрялся направлять свои ответы непосредственно проводнику. Не выдержав неизвестности, девушка дождалась, когда разговор стихнет и, толкнув приятеля локтем, тихо спросила:
– А почему, когда он говорит с тобой, я его не слышу?
– Понятия не имею, – откровенно признался Матвей, пожав плечами. – Для меня самого вся эта история дикость несусветная.
– Вы думаете по-разному, – неожиданно услышала девушка ответ пса.
– Как это? – не поняла Дана.
– Я не знаю, как объяснить. Но Матвея я слышу всегда. Он меня тоже. А тебя только, когда я хочу.
– То есть ты просто не даёшь мне услышать то, о чём говоришь с Матвеем? – уточнила Дана.
– Нет. Не так. Чтобы услышать тебя, мне надо думать по-другому. И так с каждым человеком. Только Матвей может слышать меня всегда, но совсем не может слышать других людей.
– Кажется, он хочет сказать, что каждый человек думает на своей волне. Он умеет настраиваться на эти волны и поэтому слышит всех. А я именно тот, кто может слышать его на любой волне. Только не спрашивай, почему так получается. У меня нет ответов, – вздохнул проводник, почёсывая пса за ухом.
В ответ Рой заурчал от удовольствия так, что сидевшие в машине бойцы невольно отодвинулись подальше.
– Словно дизель запустили, – уважительно проворчал командир взвода.
– Есть такое, – усмехнулся в ответ Матвей. – Силён, бродяга.
– Я вот смотрю на него и не понимаю, откуда такого бугая взяли. Эта порода не бывает таких размеров. Или я чего-то не знаю? – сказал старлей.
– Всё верно. Ротвейлеры такими большими не бывают, – кивнул проводник. – Но он и его сестра были выведены искусственно. Если помнишь, одно время ксеносы сильно активизировались, и начали выбивать в СКС пары. Собаку и проводника. Вот тогда и было принято решение – выводить собак, внося кое-какие изменения в их генную структуру. В общем, это не просто собака. Можно сказать, это мутант.
– А он не обидится, что ты его такими словами кроешь? – иронично усмехнулся командир взвода. – А то про вас таки слухи ходят, что слушаешь, и не понимаешь, то ли правда, то ли прикалывается народ.
– Это правда, а на правду не обижаются, – пожал плечами Матвей. – А что до слухов, так дыма без огня не бывает.
– Успокоил. А ты знаешь, что именно говорят? – не унимался старлей.
– Расскажи, а я скажу, что, правда, а что прогон дешёвый, – усмехнулся Матвей, вспомнив, что этого молодого офицера недавно перевели на базу откуда-то с периферии.
– Говорят, что этот зверь любого предателя чуть ли не за километр чует.
– Про километр враньё. А так, да. Чует, – невозмутимо кивнул Матвей.
– Что он любую собаку себе подчинить может, и из-за этого его даже кавказцы в роте охраны боятся.
– Насчёт подчинить не знаю. Не пробовали. И не боятся, а уважают. Им делить нечего, вот и соблюдают вооружённый нейтралитет.
– Это как?
– Они вокруг деревни никого не трогают, а он в деревне.
Услышав его ответ, весь взвод зашёлся от хохота. Сидевший рядом с ним Рой открыл пасть и, вывалив язык набок, улыбнулся. Заметившие этот жест бойцы переглянулись, глазами указывая друг другу на собаку. Заметив их реакцию, Матвей вздохнул и, понимая, что должен как-то объяснить поведение пса, сказал:
– Не удивляйтесь, мужики. Он чувствует реакцию окружающих и старается подстроиться под неё. Вот эта мина у него означает улыбку.
– Да уж, блин. Недаром говорят, что все собачники на голову ушибленные. Собака улыбается. Офигеть можно, – покрутил головой старлей.
– А ты, похоже, вообще к животным равнодушен? – спросил Матвей, внимательно посмотрев на него.
– Ну, специально не обижу, но и в восторг впадать от них не стану, – пожал плечами командир взвода.
– Плохо, – вздохнул проводник.
– Почему? – насторожился старлей.
– Собаки нас от пришельцев спасли. И скоро кинологические службы будут во всех подразделениях организованы. И как тогда будешь взаимодействие с парой осуществлять?
– А чего там осуществлять? – не понял офицер. – У них свои дела, у нас свои.
– Не так, – покачал головой проводник. – Ты видел, как СКС работала?
– Не довелось, – признался офицер.
– Странно, ну да ладно. Выходя в поиск, группа ориентируется прежде всего на собаку. А первый выстрел делал всегда проводник. Остальные прикрывают их обоих. Только так и никак иначе.
– Так то с пришельцами, – задумчиво протянул старлей.
– Со всеми остальными противниками то же самое. Первым идёт пёс, за ним проводник, а группа прикрывает. А если ты начнёшь вместо принятого порядка свой гонор показывать, всё дело завалишь.
– И какой же тогда выход? Не могу же я насильно всяких зверей полюбить?
– Не можешь. Но в этом случае ты должен помнить одно железное правило. В любом поиске главный пёс. За ним кинолог. И только после них остальные, согласно табель о рангах. На плацу я сержант. В поиске я для тебя фельдмаршал. И это не моя прихоть. Это опыт, кровью добытый.
– Выходит, то, что ты огонь на себя вызывал, правда? – растерялся старлей.
– Правда, – грустно кивнул Матвей.
– И то, что твой крокодил учёного сожрал, тоже?
– Ну, сожрал это слишком громко сказано. Скажем так, он начал, а я закончил, – скромно пожал плечами проводник.
– М-да, ребята. С вами не соскучишься, – растерянно протянул старлей. – И от скромности вы точно не помрёте.
– Поверь, приятель. Вокруг вполне достаточно других, более весомых причин врезать дуба, чем подыхать по такой странной причине, – усмехнулся Матвей.
Бойцы снова рассмеялись, явно поддерживая такую точку зрения. А командир взвода погрузился в задумчивость. Молодой офицер явно задумался о своей дальнейшей карьере, которая, как вдруг выяснилось, может зависеть от какой-то собаки. Очевидно, полученные выводы его не обрадовали. Повернувшись к Матвею, он задумчиво посмотрел на проводника, покосился на собаку и, вздохнув, спросил:
– А трудно собаку вырастить?
– Трудно. Особенно пока щенок совсем маленький. Он как ребёнок. Такого же ухода, заботы и внимания требует. А главное, его любить надо. Животные, они руки чувствуют. Слышал, наверное, от женщин такое выражение; у тебя руки холодные. Равнодушные. Если уж женщины такие вещи чувствуют, то представь, как это чувствуют животные. Понял, что я сказать хочу?
– Кажется, – помолчав, кивнул старлей. – Выходит, для таких, как я, выход только один. Всё время на проводника оглядываться.
– Это правило работает для всех. Независимо от того, любит боец животных или нет. Просто тому, кто любит собак, легче их главенство в поиске воспринимать. Проще.
– Чем?
– Что чем?
– Чем проще?
– Они по-другому воспринимают такую постановку вопроса. Ненужного гонора нет.
– Ты уже второй раз говоришь про гонор. Почему? – вдруг спросил офицер.
– Был случай. Ещё в СКС. Пришёл к нам один гражданин, командиром группы прикрытия. Ему вроде всё объяснили, показали, на пальцах разложили. Вроде понял. А вышли в поиск, он и заявляет проводнику, пошли к тем развалинам. Проводник ему, мол, пёс к перелеску тянет. А тот, я сказал туда, и всё. Я командир группы, так что заткнись и выполняй приказ. А твоя шавка вообще ничего в военных делах не смыслит. В общем, почти вся группа погибла. В спину расстреляли.
– Твою ж мамочку, – мрачно проворчал старлей.
Все замолчали, обдумывая услышанную историю. Рой, всё время разговора внимательно наблюдавший за офицером, повернулся к Матвею и, тихо заскулив, сказал:
– Он не верит.
– Не верит чему? – уточнил проводник.
– В то, что ты рассказал. Он не верит, что собака может видеть врагов. Может найти их. Ему нужно показать.
– И где ты собираешься ему ксеноса найти? Их же всех убили, – пожал плечами Матвей, поглаживая пса.
– Они есть.
– Где?
– Там. Куда едем. Они в лесу. Прячутся.
– Рой, ты не шутишь? – удивился проводник.
– Нет. Я не умею.
– Откуда ты знаешь, что они там есть?
– Я слышал. Мы ехали в машине. Я не мог шевелиться, но слышал их. Лекарство кончилось, и я стал слышать. Говорить не мог. Но слышал.
– Они и сейчас там? – мрачно спросил Матвей.
– Ещё не слышу. Приедем, скажу, – уверенно ответил пёс.
– Хорошо. Тогда из машины мы с тобой выходим первыми, – решительно сказал Матвей, начиная настраиваться на схватку.
– Скажи ему, – предложил Рой.
– Не сейчас. Когда приедем, ты найдёшь врага, а потом я им всё скажу.
– Почему?
– А если там никого не будет? Получится, что мы сказали просто так. А на самом деле ошиблись. Тогда он будет думать, что так бывает всегда.
– Хорошо, – помолчав, согласился пёс.
Между тем «Тигр» скатился с просеки на едва заметный просёлок, и вскоре броневик остановился у въезда в бункер. Едва водитель заглушил двигатель, как Матвей, откашлявшись, громко сказал:
– Всем оставаться на своих местах. Из машины мы с Роем выходим первыми.
– Зачем? В чём дело? – посыпались вопросы.
– Так надо. Сами всё увидите, – уклонился проводник от ответа.
– Что случилось, Матвей? – настороженно спросила Дана.
– Сейчас всё проверим, и скажу, – снова ушёл от прямого ответа проводник.
Приоткрыв дверцу, он выпустил пса и, выбравшись следом, медленно обошёл машину вокруг, настороженно наблюдая за реакцией собаки. Рой, отойдя к ближайшим кустам, совершенно естественно задрал лапу на ближайший куст, при этом старательно принюхиваясь к лесным запахам. Отойдя ещё на пару метров в сторону, он покрутился на месте и, вернувшись к проводнику, ткнулся носом ему в ладонь. Понимая, что так они могут скрыть свой разговор от противника, Матвей положил ему руку на голову.
– Они здесь. Шесть штук. Большое дерево и старый ствол.
Осмотревшись, Матвей внимательно рассмотрел указанные ориентиры и, заглянув в машину, тихо сказал:
– Значит, так, бойцы. Здесь рядом оказалась группа недобитков-инопланетников. В количестве шести голов. Так что всем приготовиться к бою. Дана, останься в машине. Старлей, старую берёзу видишь? А поваленный ствол? Это сектор обстрела. Готовы?