– Натравить бы на них собак, - помечтал Алешка.
– Тогда мы будем виноваты. И собаки тоже.
– А давайте, - предложил Алешка, - прокрадемся в этот приют и выпустим всех собак на волю.
– Они разбегутся, кого-нибудь покусают, кого-нибудь напугают, и собак снова отловят и снова им продадут.
– А давайте в следующий раз, когда будут бои, загоним всю публику за сетку и запустим туда всех собак. И ворота снаружи запрем. А потом собак выпустим, а что там останется, дворники уберут.
Размечтался!
– Эх, - вздохнул Алешка. - Были бы деньги!
– Зачем?
– Я бы купил эту шарагу. И сделал бы из нее настоящий приют для бездомных собак. И раздавал бы их в добрые девичьи руки.
– Ты знаешь, какие для этого нужны деньги?
– Надо у мамы попросить. Дим, ты не знаешь, дома деньги есть?
– Есть. Мама спрашивала папу: когда зарплата? А то, говорит, у меня двести рублей осталось.
– Не хватит? - безнадежно спросил Алешка.
– Маловато будет, - сказала Лелька.
И тут меня осенило:
– Бабочкин!
– Кто?
– Ты! Ты же Бабочкин! А твой дядька Махаон хотел купить эту шарагу. Ты же сам об этом наврал, помнишь?
У Алешки заблестели глаза. И тут же потускнели - он глубоко задумался. Сел на скамейку. Грета забеспокоилась, подошла, оставив своих друзей, и положила голову ему на колени. Алешка этого даже не заметил, он машинально погладил ее. А друзья заметили. Не зря у них Гретка зажигалочкой зовется. Они тоже подошли, окружили Алешку и все как одна подставили ему свои головы.
Но тут эта красивая картина распалась. Ее развалил грубый женский голос:
– Развели кобелей! Пройти негде! Все загадили! Участковому скажу!
Мощная тетка проходила мимо с громадной сумкой на колесиках.
– Мы вам мешаем? - вежливо спросила Леля.
– Вы - нет! - отрезала тетка. - А ваши собаки - да! Людям жрать нечего, а вы собак кормите. Мясом!
– Но не вашим же! - возмутился Алешка.
– Еще не хватало! Да я собаке корки сухой не дам. Дармоеды!
Наши дармоеды с таким удивлением посмотрели на нее, что мы рассмеялись.
– Им весело! Хулиганье! Двоечники! - И она покатила дальше свою тачку с таким возмущением, что ее колеса яростно задребезжали на трещинах в асфальте.
– Это, наверное, она, - шепнул Алешка, - отраву в парке разбрасывала. На нее похоже. Собак ненавидит.
– Она весь мир ненавидит, - сказала Лелька. - У нее, наверное, проблемы. В личной жизни.
А Лешка опять задумался. Глубоко и серьезно.
Но опять ему не дали додумать.
Дом, где жила Лелька, был очень длинным. В сумерках он был похож на выброшенный на берег океанский лайнер. Окна его светились, как иллюминаторы пассажирских кают, красные огоньки на крыше напоминали опознавательные огни теплохода. Лелька жила в первом подъезде, а вот у восьмого послышались какие-то крики.
– Опять эта хулиганка с сумкой орет, - сказала Лелька.
Но крики были какие-то странные - не базарные, а отчаянные. И первыми это поняли наши собаки. Они насторожились и стали, нетерпеливо переступая лапами, вопросительно поглядывать на нас. И даже поскуливать.
У восьмого подъезда было темно. Какие-то хулиганы и двоечники разбили там фонарь. «Наверное, - подумал я, - этой грубой тетке опять кто-нибудь помешал. Или собаки на поводках, или пенсионеры на лавочке».
Оказалось гораздо хуже. Крики становились все безнадежнее и испуганнее.
– Пусти! - визгливо доносилось до нас. - Отдай! Помогите! Грабят!
Все! На «помогите» реакция может быть только одна. И мы побежали к восьмому подъезду. Там хоть и темно, но все было видно.
Во-первых, были видны лица людей в окнах. Люди смотрели на улицу, как на экран телевизора - молча и безучастно.
Во-вторых, тетка тянула сумку на колесиках на себя, а двое парней эту сумку у нее вырывали. Силы были неравны. Но тетка орала, а парни молчали.
Собаки оказались умнее нас и быстрее. Они нас обогнали и прыгнули на парней, все четверо. Две на одного, две на другого.
Парни от неожиданности и страха выпустили из рук сумку. Тетка шлепнулась задом на асфальт. И через мгновение грабители и собаки скрылись в темноте.
Тетка размазала по щекам слезы и обхватила сумку руками. Отстояла, значит. Вдали затихали собачий лай и человеческие крики. Лица в окнах исчезли. Сюжет кончился, началась реклама на TV.
Мы с Алешкой приподняли тетку и поставили ее на ноги.
– Сумочка, - всхлипывала она. - Сумочку отняли! Там паспорт и деньги. И губная помада.
– Нужно милицию вызвать, - сказала Лелька и достала мобильник. Но вызвать милицию не успела. Собаки вернулись.
У Тима в зубах был клок материи - видно, выдранный из штанов. У Лольки и Дольки тоже по какой-то тряпке, кажется, оторванные рукава, а Грета положила на асфальт «апорт» - дамскую сумочку с порванным ремешком.
– Ой! Миленькие! - взвыла от счастья тетка.
– Дармоеды, - сказал Алешка. - Они все ваше мясо съели.
Тетка опять плюхнулась на асфальт и долго смотрела нам вслед.
– А я все придумал, - произнес вдруг Алешка у первого подъезда. - Мне только два помощника нужны.
– Есть! - сказали мы с Лелей и сделали чеканный шаг вперед, будто вышли из строя для выполнения героического задания.
Алешка придирчиво и строго окинул нас взглядом с головы до ног и отрицательно мотнул головой:
– Не пойдет! - и тем же взглядом осмотрел собак. - А вот это - пожалуй…
Мы с Лелькой переглянулись. Пожали плечами.
– Ну, вы тут прощайтесь, - сказал Алешка, - а я пошел. Дел много.
Когда мы пришли домой, мама сказала:
– Завтра сидеть дома. Папу наградили медалью. У нас будут гости.
Оказывается, папу наградили уже давно, а вручили медаль только сегодня. В торжественной обстановке. И все его сотрудники придут к нам поздравить папу с наградой.
Мама решила испечь пирог. Папа торопливо сказал:
– Охота тебе возиться? Ребята сгоняют в магазин и принесут тортик.
– Ну что ты, отец. Какой тортик сравнится с домашним пирогом?
Это точно. С маминым пирогом никакой тортик не сравнится. Да ладно, если что - Грета его доест.
Мы попробовали улизнуть, но не вышло. Мама ухватила нас за шиворот и распорядилась:
– Пылесос! Уборка! Сантехника! Все равно вам делать нечего.
Я думал, что Алешка, как обычно, ловко перевалит все дела на меня, но ошибся. Он взялся за пылесос, старательно подметал и все время бормотал что-то под нос. Иногда он замирал, облокачивался на щетку и говорил:
– Нет, не так… А если?… Годится… А еще лучше…
И снова гонял пылесос по квартире. А Грета гонялась за пылесосом.
– Не дразни собаку! - кричала мама из кухни.
– Что? - кричал Алешка, выключив пылесос.
А соседка стучала нам в стену каблуками.
Пришли гости. В основном мужчины. Была только одна женщина, молодых лет. Гретка доброжелательно всех обошла, обнюхала - познакомилась.
– Это та самая кроха? - удивилась женщина, которую все называли Зоечкой. - Которую вы, Сергей Александрович, выпросили в Берлине?
– Как выпросил? - удивилась мама. - Ты же говорил, тебе ее подарили.
– Ну… - протянул папа смущенно. - Я попросил - мне подарили.
«Вот и хорошо», - сказала Грета, улыбнувшись.
– Она лапку дает? - спросила Зоенька.
– У нее другие задачи, - сказал папа.
Зоенька присела перед Гретой и задушевно попросила:
– Дай лапку, заинька. Мой песик мне всегда лапку дает.
Грета сморщила нос, вопросительно взглянула на папу, тот кивнул ей. Грета неохотно приподняла лапу.
– Поцелуй тетю Зою, - шепнул провокатор Алешка.
Уж его-то Грета не могла ослушаться. И обильно облизала Зоеньке все ее личико.
– Ну вот, - сказала Зоя, - где у вас ванная, пойду снова краситься.
В общем, все прошло хорошо. Папу поздравляли, хвалили, им гордились. Заставили окунуть медаль в рюмку - такой есть обычай у военных и милиционеров. Пожелали ему поскорее получить звание генерала. И тут же, как по заказу, позвонил и сам генерал, папин главный начальник.
Трубку снял Алешка и ответил:
– Полковник Оболенский подойти не может. Он водку пьет, с медалью.
Папа выслушал поздравление генерала, а потом у него пошли с ним служебные разговоры. И мелькнула два раза кличка Махаон. Мы навострили ушки, но ничего полезного для себя не ухватили. Кроме того, что какой-то отдел «взял всю эту группировку в разработку».
А вот за столом никаких служебных разговоров не было. Разговоры были веселые. Будто собрались за ним артисты эстрады, а не представители самой опасной профессии.
Я заскучал и стал рассматривать подарки, которые принесли папины коллеги. А вот Лешка не вылезал из-за стола. И с особым вниманием изучал двух папиных сотрудников. Они были самые молодые и веселые. Коротко стриженные, с крутыми плечами и кулаками с тыкву. По правде говоря, они были больше похожи не на ментов-оперов, а на братков-бандюков.
Алешка не сводил с них глаз. А потом забрал свою чашку с чаем и перебрался к ним поближе. Завязал разговор - это он умеет - и даже получил от одного из братков-оперов визитную карточку.
Алешка не сводил с них глаз. А потом забрал свою чашку с чаем и перебрался к ним поближе. Завязал разговор - это он умеет - и даже получил от одного из братков-оперов визитную карточку.
Тут мама в разгар веселья внесла свой пирог, и все стали поскорее прощаться и собираться по домам.
Не тут-то было. Когда все оделись, то произошла заминка в прихожей. Грета легла возле самой двери и спокойно на всех смотрела. А мама воспользовалась этим, нарезала пирог, разложила его в пакеты и всем раздала. На память, как сказал с усмешкой папа.
И глядя на Грету, никто от этого подарка не отказался.
– Место, Грета, - сказал папа. - Это свои.
И Грета послушно освободила проход. Удивительно, папа почти никогда не давал ей никаких команд, а она слушалась его беспрекословно. Будто безошибочно знала, кто тут у нас самый главный полковник. Который, наверное, скоро станет генералом.
Глава X
Сделка
– Дим, - спросил Алешка, - где бы нам крутую тачку достать?
– Покататься захотелось? Угони.
– Я бы угнал, - серьезно сказал он. - Но светиться не хочется. У твоей Лельки какая машина?
– Никакой.
– А у ее бати?
– «Запорожец».
– Круто.
– Но он не ездит, - поспешил я. - Они в нем пустые банки для дачи держат.
– Банки можно выкинуть. Там помойка рядом. - Алешка вредно засмеялся. - Выгодная у тебя невеста. Рядом с помойкой живет. - И он отскочил, чтобы не схватить подзатыльник. - Где же нам тачку достать?
– У Чена попроси, - назло сказал я.
У Тетки Леди, хозяйки Чена, мы знали - здоровенный красный джип, вроде вагона. Я сказал, конечно, про него в шутку, но Алешка загорелся.
– Клево, Дим! То, что надо! Попроси на пару дней.
Клево! Попроси дорогую машину на пару дней. Как коробку спичек.
– Как хочешь, - Алешка пожал плечами. - Сам попрошу. Все самому приходится делать. Где она живет?
– В башне. Где Доктор с Лордом.
– Блеск. Мне и Доктор пригодится. Дим, он каких наук, не помнишь?
– Технических.
– Фиг с ним. Будет юридических. А ты, Дим, будешь портфель носить.
– Какой портфель? Куда его носить?
– Папин портфель. Помнишь, ему на день рождения подарили? Все равно он просто так валяется. А ты будешь моим секретарем.
– А Гретка секретаршей?
– А Гретка - зажигалкой.
Все объяснил. И главное - так доходчиво.
К моему удивлению, Лешка очень легко договорился с Теткой Чена. Она оказалась, как я уже говорил, немного застенчивой, одинокой и беззащитной женщиной. Она и такую большую собаку завела, чтобы не быть одинокой и беззащитной.
Но это в личной жизни. А в своей фирме она в самом деле была железной леди. Не зря мы ее так прозвали.
– Как же ты с ней договорился? - спросил я Алешку.
– Правду сказал. И Доктору тоже. Он будет моим юристом.
Потом он закрылся в папином кабинете и созвонился с его крутыми операми. Похожими на братков. Их и звали очень подходяще - Лев и Тигран.
И они тоже подпали под нахальное Алешкино обаяние. Правда, потом я подумал, что дело не только в том, что они молодые ребята и им тоже хотелось немного похулиганить. Я думаю, они еще потому согласились на Алешкину авантюру, чтобы нас подстраховать.
Вот такая команда собралась в одно прекрасное утро в большом красном джипе.
Вид у всех был внушительный. Доктор - в строгом черном пальто. Гретка в строгом ошейнике. Дима - с большим черным портфелем с серебряной пластинкой на нем: «Полковнику Оболенскому С.А. в день 50-летия от МВД России».
Лев и Тигран были в одинаковых куртках, распахнутых так, что под ними были видны пистолеты - у одного под мышкой, у другого за поясом.
А всех великолепней был Алешка. Под курткой - водолазка, на шее папин галстук, до колен почти что. А в руках - крохотный лохматый хин с выпуклыми любопытными глазами.
Гретка сначала недоверчиво поглядывала на него, а потом признала и даже лизнула его в нос.
– Имейте в виду, - сказал Алешка, когда машина тронулась, - его зовут Чен.
Гретка, услыхав знакомую кличку, удивленно вскинула голову, огляделась, но ничего не сказала. А Лешка обратился в Доктору:
– Бланки с вами?
– Так точно, - улыбнулся Доктор.
– Вы разобрались, как их заполнять?
– Конечно, шеф. Получил у друзей необходимые консультации.
– Передайте их моему секретарю.
Я взял у Доктора типографские листы с шапкой «Договор».
– По какому адресу едем, шеф? - обернулся Лев, он сидел за рулем.
– Кирилловка. Покровка, пять. Фирма «Блеск».
– Заметано.
– Ты где это чудище достал? - спросил я Алешку про лупоглазого хина.
– Напрокат взял. Задаром.
– У кого?
– У Зоечки.
Господи, он уже и тут успел!
– А что ты ей сказал?
– Да ничего. Говорю: хотите я вашего песика на машине покатаю? Она говорит: хочу. Вот и все.
Вот и все. Вот такой прокат. На чужой машине.
– И чего будет?
– А я знаю? - искренне удивился Алешка.
За этими милыми разговорами мы незаметно приехали в Кирилловку. Остановились на улице Покровка, напротив симпатичного особнячка с вывеской ОАО «Блеск».
– Так, - сказал Лева, вылезая из машины, - главное - нахальство.
И мы пошли к подъезду. Впереди Алешка, из-под куртки которого высовывался наружу и болтался в такт шагам цветной папин галстук; на руках - рыжая пучеглазая собачка. Следом, чуть поотстав, шагали два его охранника - менты, похожие на братков. Замыкали шествие Алешкин адвокат и личный секретарь с портфелем.
Лева нажал кнопку домофона.
– Что угодно? - раздался в ответ механический голос охранника.
– Карягина угодно, - грубо ответил Лева.
– Господин Карягин не принимает.
– Это он тебе господин, «шестерка» немытая. Отворяй!
Нахальство Левы сработало лучше всякого ключа. Дверь распахнулась, мы вошли, разгневанный охранник стал у нас на пути:
– У шефа совещание.
Лева повернулся к Алешке:
– Будем ждать или дальше поедем?
Лешка лениво пожал плечами:
– Мне все равно. А он пожалеет.
Точные слова. Охранник тут же нажал какую-то кнопку и что-то куда-то сказал. А потом повернулся к нам:
– Минутку. Сейчас придет референт. Разберемся.
В холле стояли по стенам банкетки, пуфики, столики. Мы расселись. Только Лева и Тигран остались стоять, не скрывая своих пистолетов. Да Гретка улеглась возле Алешки.
Я от скуки (или от страха) принялся разглядывать разбросанные по столикам разноцветные буклеты и проспекты. Они вовсю расхваливали производимую фирмой «Блеск» продукцию: собачий корм с очень высоким содержанием очень полезных веществ. Не тот ли это корм, от которого вылезает шерсть на крупе и появляется заикание при лае?
Куда нас Алешка завез?
А он был спокоен, легонько поглаживал хина и с ленивым интересом оглядывал богато разукрашенный холл.
Со второго этажа спустился референт - мальчик такой, средних лет, лысоватый, в черном костюме и галстуке бабочкой. Охранник что-то шепнул ему, тот кивнул и подошел к нам.
– Что вам угодно, господа? Как вас представить?
Лева кивнул в Алешкину сторону:
– Бабочкин. С предложением.
Референт вздрогнул.
– С каким предложением? - В вопросе было больше испуга, чем интереса.
– А это вас не касается, - сказал Алешка.
– Сейчас доложу. - И референт исчез. Он взлетел по лестнице гораздо быстрее, чем спускался. И вновь возник еще скорее. И еще бледнее.
– Прошу вас. Только собачек оставьте в холле. За ними присмотрят.
– Собачки с нами пойдут, - отрезал Алешка, вставая. - Мы сами за ними присмотрим.
– Как угодно, - пробормотал референт. Ему, видимо, здорово от шефа досталось. То ли за то, что не смог от нас отделаться, то ли за то, что не проявил к команде Бабочкина должного уважения.
В кабинете Карягина было просторно. В огромное, во всю стену, окно щедро светило зимнее солнце. Щебетали в клетках канарейки. В больших аквариумах молча шевелили хвостами золотые рыбки. Вроде карпов по размерам.
Сам Карягин сидел в конце длинного стола, референт уже стоял за его спиной, почтительно склонив лысеющую голову. И опять я неуместно подумал, что он, наверное, питается кормами фирмы «Блеск».
Карягин приветливо улыбался.
– Прошу вас. - Он показал на стулья, стоящие вдоль стола. - Внимательно вас слушаю.
Алешка почесал за ушком хина.
– Прелестная собачка, - похвалил его Карягин. - Я тоже люблю собак.
Вот это нам хорошо известно!
– Слушаю вас, - повторил Карягин.
Алешка не спешил. Лева и Тигран стояли у него за спиной. Доктор забрал у меня портфель и с деловым видом, поправляя поминутно очки, разглядывал бумаги.
– Я тут, - начал неторопливо Алешка, - посетил ваше дог-шоу… Мне один дядька велел. Он хочет купить вашу шарагу со всем персоналом. И с собаками, и с человеками.
Карягин заинтересованно кивнул, видно, слухи об этом уже до него дошли. А дельце для него выгодное.
– И он мне сказал: пора тебе заниматься делом. Он хочет эту шарагу передать мне…