– Это тоже персонал? - спросил Алешка Карягина.
– Это охрана. Охрана моего бизнеса и моя личная.
На крыльце приюта стояли рядышком Крыс и Рашид, стояли в ожидании. Рядом с ними к стене прислонилась лестница.
– Что, шеф, - спросил Крыс, - снимаю вывеску? - И, не дожидаясь ответа, разложил стремянку, достал из кармана отвертку и полез наверх. Рашид стал придерживать лестницу.
Грета залаяла.
– Уйми собаку, - распорядился Карягин. - А то он со страху еще грохнется.
Я ничего умнее не придумал, как взять Грету на поводок.
– А ты не спеши, - сказал Карягин Крысу. - Еще не вечер. - И он повернулся к Алешке. - И ты не спеши, коллега-бизнесмен. Боюсь, что наш договор потерял силу.
– Еще чего! - возмутился Алешка.
– Обстоятельства изменились! Твой дядька Бабочкин арестован! - И он торжествующе захохотал. - Твой дядька…
Но Алешка прервал его и тихо произнес:
– Махаон мне не дядька.
Карягин осуждающе покачал головой:
– Вот что, Бабочкин…
– Никакой я не Бабочкин.
– Врет! Врет! - закричал с лестницы Крыс. - Я его знаю! Он сюда мыться приходил!
Тут до Карягина что-то стало доходить.
– А кто ты такой? - злобно спросил он Алешку. - Вы все, кто такие?
И я понял, что обстановка резко изменилась. Не в нашу пользу. Тем более что Карягин взглянул в сторону братков, которые курили возле машин. И сделал им какой-то знак. Парни побросали окурки. А я машинально, чтобы на случай схватки освободить руки, зацепил Греткин поводок петелькой за ступеньку лестницы, на которой стоял Крыс.
– Кто вы такие? - повторил вопрос Карягин.
– Дети Шерлока Холмса, - небрежно бросил Алешка.
От стаи парней отделились двое (одного мы узнали - усач в комбинезоне) и направились к нам небрежной походкой.
– Собак - в питомник, а эту мелкую шпану - к бойцовым псам! - распорядился Карягин, а Лешка нахально его передразнил:
– Баранов - в стойло, холодильник - в дом.
Или он на что-то намекал?
Между тем незаметно стемнело, пошел редкий снег, наверное, последний за эту зиму. И сильно потеплело. Или меня от страха бросило в жар.
А Крыса наверху - в холод.
– Я слезу, а? - закричал он.
Но Гретка вдруг так на него рявкнула, что он предусмотрительно вскарабкался еще на одну ступень и уцепился за карниз.
И тут вдруг у всех машин загорелись фары. В их свете красиво падал снег. А мне казалось, будто сквозь пелену мокрых снежных хлопьев злорадно светятся волчьи глаза. И приглушенный звук двигателей напоминал угрожающее рычание.
Охранники Карягина двинулись на нас, насмешливо ухмыляясь.
Один из парней приблизился, легонько отодвинул Лельку в сторону и забрал у нее поводки обеих сестричек. А второй парень взял за ошейник Тима, и они повели собак к дому.
Лолька и Долька вначале доверчиво пошли за ними, но на крыльце вдруг ощетинились, зарычали и стали вырываться - там стоял их похититель Рашид, и они его, конечно, сразу же узнали.
Парни резко прикрикнули на них, дернули поводки - собаки взвизгнули.
Грете это не понравилось - без лишних слов она бросилась на помощь друзьям. Забыв, конечно, что ее поводок привязан к лестнице.
Рывок! - стремянка сложилась, Крыс с отчаянным воплем повис на карнизе, болтая ногами. А Гретка стремительно помчалась, волоча за собой громыхающую лестницу, которая заодно смела по пути Карягина. Он как подкошенный рухнул на спину и задрал ноги. Тут и Чен очнулся от своей вечной дремоты. Он ничего особенного делать не стал - просто шагнул к Карягину, брезгливо обнюхал его, замершего от страха, и поставил ему на грудь две свои тяжелые передние лапы. А потом гулко, густым, как у его хозяйки, басом немного полаял прямо Карягину в лицо. Которое стало белее снега.
Охранники бросились ему на помощь. Один из них достал из кармана пистолет. Но лучше бы он этого не делал. Потому что я уже отстегнул Гретин поводок от ошейника.
Дальше все произошло мгновенно. Грета в длинном прыжке достигла его и рванула за руку. Пистолет упал на снег. Парень тоже не удержался на ногах и дико заорал:
– Она меня укусила! Она мне сломала руку!
И тут, в этом замешательстве, Алешка дал Грете ее любимую дачную команду:
– Гони, Грета! Гони!
Да, не зря ее на площадке прозвали Зажигалочкой и Заводиловкой.
Вся собачья стая вдруг, словно по Греткиной команде, выстроилась полукругом и пошла на охранников. Зрелище было захватывающим. Вздыбленная шерсть, оскаленные клыки, глухое рычание. Они все шли, чуть пригнувшись, мягко и плавно выбрасывая передние лапы.
Бандиты сбились в кучку, как овцы, испуганно жались друг к другу, отступая. А если кто-нибудь пытался сделать хоть шаг в сторону, сейчас же грозный рык и лязг клыков Чена или Тимки ставил их на место.
Так они и пятились в свете фар, под медленно падающим снегом. Да, ребята, это вам не то что отлавливать и жестоко стравливать собак для потехи азартных негодяев. И тут Алешка будто подстегнул Грету новой командой:
– Вперед! Гони!
Грета рванулась, все собаки за ней. Бандиты не выдержали и побежали, скользя по снегу и время от времени падая. Они забежали за здание питомника и рванули по льду пруда.
Собаки будто поняли, что этого делать нельзя, остановились на берегу, дружно огласив окрестности торжествующим лаем.
А над прудом раздался оглушительный треск. И отчаянный вопль, переходящий в истошный визг. Лед не выдержал и раскололся. Вся бандгруппа оказалась в ледяной воде. Правда, всего лишь по пояс. Мелковат, к сожалению, прудик.
– Снимите меня! - заорал и висящий на фронтоне Крыс.
– Надо снять, - хладнокровно произнес Алешка, возвращаясь к крыльцу. - Пусть он им мочалки и мыло отнесет.
– Утонули? - с надеждой спросила Тетя Леди.
– Не совсем, - ответил я, подбирая пистолет.
– Жаль, - и она вздохнула своим гулким басом. - Искренне жаль.
– Мне можно, наконец, встать? - с достоинством произнес Карягин.
Он немного пришел в себя и был уже не так бледен.
Отряхнулся от мокрого снега, брезгливо смел с живота следы Ченовых лап.
– Предлагаю сотрудничество, - нахально заявил Карягин. - На ваших условиях. Махаон нам теперь не страшен и не нужен. А я, в общих чертах, не такой уж злодей. Мы договоримся.
Все молча смотрели на него. И он понял наши взгляды.
– Что ж… Я не настаиваю. Позвольте мне только забрать некоторое имущество из бокса. Мои ребята его погрузят в машины.
– Ваши ребята, - ответил Алешка, - ничего не погрузят. Им некогда. Они купаются. А оружие, которое вы прячете в бане, погрузят наши ребята.
Глава XII
Крокодил в холодильнике
Внезапно вся площадка перед питомником еще сильнее осветилась - из-за рощи выехал пятнистый автобус, и из него высыпали наши бравые ребята с автоматами. А впереди них - личная охрана Бабочкина-младшего в виде Льва и Тигра… то есть Тиграна.
– Где они? - спросил Лев, поправляя на плече автомат.
– Моются, - сказал Алешка, помогая мне приставить лестницу.
– Моржуют, - сказал я.
– А этот что там делает? - спросил Лев про Крыса.
– Он собачек испугался.
– Так, ребята, - скомандовал Лев бойцам, - грузите оружие и забирайте этих моржей.
– И окажите им первую помощь, - сказал я, отдавая Льву пистолет. - А мы поехали.
Мы забрали своих собак, которые еще не совсем успокоились, залезли в машину.
– Я сейчас, - сказала вдруг Тетя Леди и тяжело спрыгнула на землю. - Чуть не забыла. Чен, за мной!
Мы с Алешкой ничего не поняли, но тоже вышли из машины и, прихватив Гретку, пошли следом.
…Зрители еще не все разошлись. Тетя Леди вместе с Ченом вышла на освещенный ринг. И подняла руку, требуя внимания. Все мгновенно стихло.
– Вы все, - грозным басом произнесла Тетя Леди, - гады и негодяи. Лучше бы вы смотрели мультфильмы и передачу «В мире животных».
И никто не осмелился ей и слова сказать в ответ. Потому что, услышав ее злой голос, Чен рыкнул, как настоящий лев. И раскаты его рычания прокатились над головами «почтеннейшей публики», как весенний гром.
А Лешка добавил своим звонким голосом:
– Вас всех надо посадить в клетку и показывать нормальным людям, как глупую ошибку природы.
Талантливо сказано.
И мы красиво, в полной тишине покинули арену. И вернулись в машину.
Тетя Леди включила двигатель. «Дворники» прошлись по стеклу, смахнули с него налипший снег. И мы поехали.
Кто-то бросился за нами вдогонку. Это был Рашид.
– Стойте! - кричал он. - Рашид с вами будет ехать!
Алешка опустил боковое стекло и высунулся в него так, что мне пришлось ухватить его за штаны.
– Рашид, - заорал он, - с нами не будет ехать! Рашид будет ехать тюрма!
– Завтра у нас последнее занятие, - сказала Тетя Леди. - Жалко расставаться. Я так к вам привыкла.
– А мы все запишемся на ЗКС, [2] - сказала Лелька. - Это еще на целый год.
А я подумал, что еще целый год буду учиться с Лелькой в одной школе. И общаться с Дашей на собачьей площадке…
Тетя Леди развезла нас по домам. Мы с Алешкой и Гретой вышли возле Лелькиного дома. Отпустили собак погулять. Гретка тут же затеяла любимую игру в прятки. Она отбегала подальше и ложилась за деревом. А сестрички-колли ее искали. Тимка сначала на эти игры смотрел, как взрослый на детские забавы, а потом и сам увлекся. И через пять минут наши собаки стали такими мокрыми, будто и сами искупались в пруду.
– Завтра в школу, - сказала Лелька.
– Ага, - поддержал ее Алешка со смешком. - Я так соскучился.
А я вовсе не против школы… И не против ЗКС.
Папы еще не было дома. Мама нам очень обрадовалась: вытерла мокрую Гретку старой простыней и поскорее стала ее кормить. И все время приговаривала:
– Кушай, Рыжик, кушай. Загоняли тебя совсем мальчишки. Похудела даже.
– Ничего, - усмехнулся Алешка, - сейчас живо поправится.
И он не ошибся. Когда Гретка опустошила свою миску и по своей щенячьей привычке растянулась возле нее, ее живот напоминал небольшой воздушный шарик.
Мама погладила ее и сказала нам:
– Теперь ваша очередь, садитесь за стол.
Как только мы уселись, пришел папа.
– Подвинься, Бабочкин, - сказал он Алешке, садясь с ним рядом.
Алешка даже не вздрогнул, продолжал возить ложкой в тарелке. А потом поднял вопросительно невинные глазки:
– Добрый вечер, папа. - И спросил голосом благовоспитанного и благоразумного мальчика-ботаника: - Ты что-то сказал, папа?
– Я сказал, что взрослым врать нехорошо.
– А он ничего не врал, - вступился я.
– А записаться в племянники Махаона - это не вранье?
Мама стала внимательно прислушиваться к нашему разговору.
– Пап, - Алешка сделал свои глаза еще более невинными. Даже обиженными. - Я никому не говорил, что Бабочкин мой дядька.
– Да, - подтвердил я поспешно. - Он только говорил: «Один дядька фотоаппарат подарил». Они сами почему-то решили, что Лешка - его племянник. Наверное, от страха.
– Ага, он просто однофамилец! - усмехнулся папа. - Случайное совпадение.
– Да! - опять вступился я. - Совпадение. И с собакой Лешка никого не обманывал. Он честно сказал: в бой пойдет Чен. Так и в договоре было записано. А то, что он в это время держал на руках песика хина, ничего не значит. Он мог бы и крокодила в это время держать.
– Какого крокодила? - испугалась мама. - Где крокодил? - И она почему-то осторожно заглянула в холодильник.
– Его там нет, - засмеялся Алешка. - Пока.
– А где он? - мама села на табуретку и поджала ноги.
Папа о крокодиле будто и не слышал. Он свою линию допроса продолжал. Жаль только, что мы не сразу об этом догадались. Сами все выболтали.
Вот что значит - профессионал. Папа задавал вопросы так, будто в самом деле все знал, а мы, простодушные, отвечая ему, раскрывали все свои секреты.
– Так, Алексей, ты, стало быть, теперь законный владелец собачьего питомника? - спросил он.
– Только когда совершеннолетним станет, - уточнил я поскорее, чтобы папа не очень сердился, а мама не очень испугалась. Но она все-таки немного испугалась.
– А сколько там собак? - спросила она с тревогой.
– Не много, - вздохнул Алешка. - Всего-то меньше ста.
– Что?! - мама вскочила с табуретки, забыв про крокодила. - Их же кормить всех надо. А где они будут жить? - И предупредила: - У нас квартира маленькая. И холодильник небольшой.
– Зато с крокодилами, - засмеялся Алешка.
– Зубы не заговаривай, - одернул его папа. - Ты хотя бы подумал, на какие деньги будешь этот приют содержать?
– Запросто! У меня эти… как их, Дим? А! Спонсоры! Леди, Док… Еще там всякие…
– Собаки? - удивился папа.
Алешка немного растерялся. Но нашел достойный ответ:
– В какой-то степени. Это очень хорошие люди. Добрые и надежные. Будут мне помогать.
– Ничего не понимаю! - Мама прижала ладони к щекам: - Они что, тоже у нас будут жить?
– В холодильнике, - сказал папа. - С крокодилом.
Тут проснулась Грета и быстро навела порядок, приласкалась к папе и попросила добавки у мамы.
– А ты? - спросил папа Гретку. - Где твой диплом?
– Завтра получит, - сказал я. - На последнем занятии.
– Пап, - поинтересовался Алешка. - А этим, которые бои устраивали, что будет?
– Да ничего не будет, - сказал папа недовольно. - Кого-то из них, особенно из охраны, привлекут за другие дела, а эти… им нечего предъявить.
– А жестокое обращение с животными? - возмутился я. - Такая статья есть.
– Во-первых, это сложно доказать, во-вторых, наказание здесь не очень серьезное. Ведь собачьи бои запрещены только в Москве. А в области - пожалуйста.
– Здорово! - возмутился Алешка. - В Москве собак обижать нельзя, а в области можно!
– Да, - признал папа, - глупо получается. Но это вопрос не ко мне. Вот если бы они устраивали во время боев тотализатор, тогда другое дело…
– Устраивали! Я сам видел! - закричал я.
– Это не доказательство.
– А это? - спросил Алешка и положил на стол пачку фотографий. - Это племянник Махаона, Бабочкин-младший нащелкал.
Папа взял снимки и стал внимательно их рассматривать. И чем дольше он их смотрел, тем светлее становилось его лицо.
Наконец он сложил карточки в стопку, подровнял их и сказал:
– Молодец! С этим можно работать!
Настало последнее занятие на площадке. И опять все пришли торжественные и принаряженные. И немного грустные.
Сережа построил нас и сказал:
– Ну вот, ваши собачки прошли первый курс обучения. Они многому научились. И вы тоже. Ваши собачки пришли сюда несмышлеными, непослушными и озорными щенками. А теперь это взрослые собаки, образованные и послушные. Умные и преданные. События в Кирилловке показали это. - И тут Сережа красочно разрисовал подвиги наших собак.
Потом он по очереди вручил нам свидетельства о том, что наши собаки прошли общий курс дрессировки. Даже белокурая Бася получила такой документ.
А Даша, когда закончилась церемония, снова построила нас, и мы совершили круг почета перед Сережей. Что-то вроде торжественного парада. Который открывал громила Чен, сонно спотыкаясь на каждом шагу.
– Ну вот и все, - сказал Сережа. - Прощаемся. Если есть желающие продолжить обучение по курсу ЗКС, прошу сделать шаг вперед.
И первыми шагнули Дама с собачкой Басей. Сережа усмехнулся, мы все рассмеялись. А Дама серьезно сказала:
– А что такого? Может, я тоже хочу, чтобы моя Баська какого-нибудь злодея в пруду утопила.
Начались суровые школьные будни. Которые для меня были праздниками. Тем более что после уроков мы с Алешкой и Гретой заходили за Лелькой и ее собаками и шли гулять в парк. Мы там нашли глухое местечко, где нас никто не ругал. И где собаки могли вволю побегать и порезвиться. Да нас не особенно-то и ругали. Когда мы шли по улице в окружении четырех овчарок, прохожие перед нами расступались, а иногда провожали взглядом. Кто-то, конечно, ворчал («Развели собак, ступить некуда»), а кто-то (гораздо чаще) улыбался с добротой или с завистью.
Правда, шотландских овчарок вскоре у нас осталось только две. Тимкин дед забрал его. Тетя Леди взяла собачий приют под покровительство своей фирмы, и дед с Тимкой стали служить там охранниками. Оба были сыты и счастливы.
Мы тоже очень много помогли по переустройству приюта, навели там такой порядок, что к нам приезжало даже телевидение. И дела пошли прекрасно. Добрые люди со всей Москвы и со всей области везли к нам брошенных собак. Мы приводили их в порядок, и долго у нас они не задерживались - постоянно находились люди, которые брали собак к себе домой. И не могли потом на них нахвалиться - какие добрые и благодарные друзья из них получались.
А иногда, когда у нас появлялись деньги, Тетя Леди везла нас на Птичий рынок, и мы покупали там несчастных собак для нашего приюта.
Алешка вообще на «Птичку» зачастил - с деньгами и без денег. Он подолгу бродил там среди клеток, банок, коробок и аквариумов. Завязывал новые знакомства и дружески беседовал не только с кошками и собаками, но даже с молчаливыми рыбками.
И всегда покупал там какую-нибудь интересную безделушку. Что-нибудь игрушечное: заводную собачку, страшного разлапистого паука, пластмассовых мух, которых можно ради смеха подбросить кому-нибудь в суп, прыгающую и квакающую резиновую лягушку или шипящую сквозь ядовитые зубы пластмассовую змейку.
В общем, все потихоньку налаживалось.
Махаона через Интерпол доставили в Москву и посадили. Рядом с Карягиным и его братками. Соловья-разбойника уволили из органов и отдали под суд. А вместо него на должность начальника назначили нашего знакомого Льва из папиной команды, а его заместителем - Тигра… то есть Тиграна. Так что за этот район теперь можно не волноваться.
Случилось и еще одно событие. Даже не знаю, как его оценить - как печальное или как радостное? Наша Даша отказалась от своего жениха. Ведь этим женихом был тот самый усатый Коля. В оранжевом комбинезоне. Так что теперь я и не знаю, кому больше оказывать внимания?