– В том, что они умеют плести крепкие сети, мы уже убедились, – добавил я. – Неясно только, как вообще «черная грязь» может быть настолько разумной, что превосходит в этом плане человека.
– Нам остается лишь гадать, в каких природных условиях началась эволюция Вседержителей, – ответил Дарио, успев поразмыслить на пару с Гуго и над этим вопросом. – Вероятно, их жизнь зародилась не на поверхности планеты, а в космическом пространстве. Например, в гигантском астероидном поле, где нет воздуха и высокой гравитации, но полным-полно железа. Какое-нибудь горнило – например, близкая вспышка Сверхновой, – «спаяло» между собой атомы в удачном устойчивом порядке. Ну а расплавленный радиоактивный металл стал для способной к эволюции новорожденной материи той питательной средой, какой стала для земной жизни вода… Впрочем, это лишь один из множества вариантов того, как мог происходить симбиоз металла и примитивной «протогрязи». Эволюция – масштабное усложнение и организация материи на всех уровнях; процесс, на который влияют миллиарды внешних факторов и их сочетаний. Удачные продукты, что получаются в ходе этого процесса, остаются и продолжают развитие. Неудачные – погибают и навсегда исчезают с исторической арены. Эволюция земной материи привела в итоге к появлению «человека разумного». Люди испокон веков гордились своей исключительностью и богоизбранностью, понятия не имея, что в космическом масштабе их эволюционная ветка может оказаться очень даже короткой и тупиковой. И что во Вселенной могут существовать более высокоорганизованные формы материи, способные пережить космические катаклизмы, которые полностью уничтожат земную жизнь, даже если произойдут вдали от Солнечной системы…
– То есть, по-твоему, космическая тварь, которая может выжить без воздуха и без солнца, будет завсегда сильнее и умнее человека? – переспросил Убби. Не желая показаться дремучим перед табуитами, он не стал по привычке огрызаться на Тамбурини, дабы тот не умничал.
– Сравнивать высшую нервную деятельность человека и Вседержителя некорректно, – возразил Дарио. – Слишком разная у нас природа, и, следовательно, биохимические процессы тоже протекают по-разному. Какими категориями мыслят пришельцы, нам никогда не понять. Как любые разумные существа, они способны перенимать полезные повадки, а в нашем случае также свойства других существ. Мы видим это на примере копирования ими формы наших тел и придания вактам практичного звериного облика. Мы в свою очередь научились пользоваться иносталью и ДБВ. Правда, мы не копируем технологии завоевателей, а видоизменяем те, какими сами пользовались тысячи лет до этого. Превратиться же во Вседержителя нам подавно не дано. Так что, если судить трезво, то да, господин Сандаварг: высокоорганизованная материя по имени «черная грязь» во много раз более жизнестойкая, нежели высокоорганизованная, но жизнестойкая лишь в границах своего мирка материя по имени человек.
– Псу под хвост твою материю, процессы, формы, копирование!.. Ты бы, ученая башка, лучше поскорее придумал, что нам делать с той «черной грязью», которую мы вывезли из храма Чистого Пламени. Не век же нам ее на развалюхе Проныры от Вседержителей прятать, – раздосадованно пророкотал вконец сбитый с толку Убби. После чего встал с кресла, подошел к окну и задумчиво уставился на далекие склоны плато Мадагаскар.
– У меня есть на этот счет предложение, – пробормотал Тамбурини. Судя по его робкому тону, он сомневался в том, что его идея получит одобрение. – Ни «Гольфстриму», ни тем более «Геологу Ларину» незачем ехать дальше, пока сеньор Риего-и-Ордас не сдержит свою клятву. Это значит, что одному из нас придется отправиться с Кавалькадой на юг, чтобы взять у Владычицы Льдов документ о нашем помиловании и привезти его обратно…
– Прошу прощения, – вновь подал голос команданте, – но я поклялся похлопотать перед Владычицей лишь за экипаж и бронекат шкипера Проныры. В нашем с ним договоре не шла речь ни о каком танкере и его команде.
Тойво и монахов заявление дона, разумеется, не обрадовало, и они опять возмущенно загалдели. Но щепетильный в соблюдении всяческих клятв и воинской чести Убби опять не дал в обиду своего бывшего пленника.
– Дон Балтазар говорит справедливо, – подтвердил северянин, отвернувшись от окна. – При ином раскладе мы обсудили бы с ним и ваше помилование, братья. Но в ту минуту всем нам пришлось принимать быстрые решения. А в спешке, сами знаете, нельзя всего предусмотреть, и чем-то всегда приходится жертвовать. Ваши упреки нам понятны, и, загрызи меня пес, мы с ними согласны. Однако слово было сказано, и назад его не воротишь. Очень сожалею.
– В этой войне с обеих сторон погибло слишком много народу, чтобы мы продолжали убивать друг друга даже здесь, на другом краю света, – благодарно кивнув заступнику, продолжил за ним команданте. – Гнев сеньора Вирена и его желание меня вздернуть заслужены мною честно, и я не намерен затаивать на вас зла, сеньоры. Все табуиты, с какими Кавалькада сошлась на поле брани, мертвы. Практически все мои compañeros – тоже. Война окончилась разгромом для нас и для вас. И у меня нет желания вновь обнажать шпагу, чтобы сводить счеты с разбежавшимися по миру остатками врагов, которые сегодня нам не угрожают. Я не намерен просить за вас перед Владычицей, но и выдавать вас не стану. И потому в разговоре с ней умолчу о том, что встретил «Геолога Ларина», а также накажу своим людям, чтобы и они помалкивали. Я не протяну вам руку помощи, но дам время на то, чтобы определиться с будущим: или вы бежите вглубь Индианы, или сдадитесь и присягнете на верность нашему флагу. Последнее, на мой взгляд, будет гораздо разумнее. Ваша опытная команда может принести Югу немало пользы, работая на атлантических гидромагистралях. В общем, решайте сами, как жить дальше, а Кавалькада умывает руки.
Редко кому из врагов дона Риего-и-Ордаса доводилось получать от него такие щедрые уступки. Но табуиты все равно не удостоили его благодарности. Однако идея перейти под знамена королевы Юга возмутила не всех монахов. Больше половины из них, включая Тойво, отреагировали на это предложение негодованием. Зато остальные, нахмурившись, прикусили языки и стали переглядываться. И, судя по этим недвусмысленным взглядам, прагматичная часть танкерной команды не собиралась отмалчиваться долго. Надо полагать, сегодня у табуитов назревала очередная бессонная, крикливая ночка. И я затруднялся предсказать ее итог. За эти дни я недостаточно хорошо узнал шкипера Вирена, чтобы понять, способен ли он поступиться принципами, если его преданность уже не существующему ордену утратила всякий смысл.
За шумом и гамом все позабыли о Дарио. А он продолжал топтаться возле трофеев, не осмеливаясь призвать табуитов к порядку и договорить то, о чем хотел сказать.
– Так какие же у тебя планы насчет ящика с «грязью»? – осведомился я у парня, сделав это нарочито громко, дабы привлечь внимание остальных. Помогло. Голоса быстро стихли, и вскоре вся кают-компания вновь с интересом взирала на Тамбурини.
– Я хочу отправиться с доном Балтазаром ко Владычице Льдов, чтобы уговорить ее помочь мне доставить контейнер к южному Полярному Столпу по разведанным южанами маршрутам! – выпалил Дарио и оглядел присутствующих лихорадочно заблестевшими глазами.
Я удивленно вскинул брови и вытаращился на него так, словно он признался, что умеет воскрешать мертвецов. Малабонита присвистнула и, резко откинувшись на спинку стула, едва не свалилась с него. Де Бодье всплеснул руками и пробормотал по-французски что-то неразборчивое. Убби грохнул ладонью по столу и воскликнул: «Да ты шутишь?!» Команданте хмыкнул и криво ухмыльнулся. Лицо Тойво вытянулось, застыло и осталось таким на целых полминуты. Кто-то из табуитов издал нервный смешок, кто-то выругался под нос, а кто-то даже привстал из-за стола… Не было видно лишь радостных лиц и не слышалось возгласов одобрения. Слишком уж невероятные слова слетели с уст Тамбурини. Настолько невероятные, что вряд ли среди нас нашелся человек, который не подумал сейчас, что он ослышался.
– И с чего ты решил, юноша, что Владычица согласится оказать тебе поддержку? – Дон Балтазар первым вышел из охватившего кают-компанию замешательства.
– Потому что при этом она абсолютно ничего не теряет. И вдобавок прославит свое имя так, как это еще никому не удавалось за всю историю человечества.
– Каким же образом, если не секрет? – продолжал допытываться команданте.
– Если наши догадки верны, – признался Дарио, – «черная грязь» распылит Столп на атомы. Уничтожив один из двух ключевых элементов этой системы преобразования Земли, мы остановим ее затянувшееся на столетия умирание. Прочие Столпы или тоже будут уничтожены, или просто прекратят расти и высасывать из планеты жизненные соки. После чего, вполне вероятно, пришельцы откажутся от своих планов и уберутся восвояси, а Земля снова станет такой, какой она была до года Всемирного Затмения. Но последнее произойдет не в одночасье. В лучшем случае лет через двести, хотя, скорее всего, позже. И большую часть этого времени королева Юга и ее потомки продолжат снабжать Атлантику водой, ведь другие ее источники откроются на Земле не скоро. Возможно, как раз тогда, когда выйдут из строя ДБВ последних ваших танкеров. Но и в этом случае потомки спасительницы мира ничего не потеряют. К тому сроку они возведут ее в культ и, создав новую веру, будут сами почитаться как боги. Главное, хорошенько поработать над этим, заранее удобрить почву и, как говорят артисты, разогреть публику. Я отлично знаком с историей и могу просветить Владычицу, рассказав, как зарождались мировые религии, которые позволяли затем своим адептам жить безбедно не одно тысячелетие.
– И с чего ты решил, юноша, что Владычица согласится оказать тебе поддержку? – Дон Балтазар первым вышел из охватившего кают-компанию замешательства.
– Потому что при этом она абсолютно ничего не теряет. И вдобавок прославит свое имя так, как это еще никому не удавалось за всю историю человечества.
– Каким же образом, если не секрет? – продолжал допытываться команданте.
– Если наши догадки верны, – признался Дарио, – «черная грязь» распылит Столп на атомы. Уничтожив один из двух ключевых элементов этой системы преобразования Земли, мы остановим ее затянувшееся на столетия умирание. Прочие Столпы или тоже будут уничтожены, или просто прекратят расти и высасывать из планеты жизненные соки. После чего, вполне вероятно, пришельцы откажутся от своих планов и уберутся восвояси, а Земля снова станет такой, какой она была до года Всемирного Затмения. Но последнее произойдет не в одночасье. В лучшем случае лет через двести, хотя, скорее всего, позже. И большую часть этого времени королева Юга и ее потомки продолжат снабжать Атлантику водой, ведь другие ее источники откроются на Земле не скоро. Возможно, как раз тогда, когда выйдут из строя ДБВ последних ваших танкеров. Но и в этом случае потомки спасительницы мира ничего не потеряют. К тому сроку они возведут ее в культ и, создав новую веру, будут сами почитаться как боги. Главное, хорошенько поработать над этим, заранее удобрить почву и, как говорят артисты, разогреть публику. Я отлично знаком с историей и могу просветить Владычицу, рассказав, как зарождались мировые религии, которые позволяли затем своим адептам жить безбедно не одно тысячелетие.
– И что ты намерен получить от Владычицы взамен? – Непонятно, что именно выражал взор дона: снисходительность или все-таки насмешку.
– Кроме того, что она даст мне шанс выполнить последний наказ отца, – ничего, – потупившись, ответил сын погибшего гранд-селадора. – Я буду сопровождать нашу бомбу до Полярного Столпа и сам взорву ее, когда пробьет урочный час. У меня даже есть план, как прорваться через стаи вактов, которые, по слухам, стерегут ключевую башню, и с какой стороны будет выгоднее нанести по ней удар… Что скажете, дон Балтазар? Вы ведь хорошо знаете королеву Юга. Согласится ли она на такое?
Табуиты помалкивали, но на их мрачнеющих лицах было написано все, что они об этом думают. И если бы Дарио не заикнулся о самопожертвовании во имя орденских идеалов, боюсь, Тойво и прочие не желающие договариваться с Югом водовозы устроили бы молодому собрату-соглашателю головомойку.
– Владычица Льдов терпеть не может всяких пророков, безумцев и прочих одержимых, – без обиняков заявил команданте в ответ на предложение Дарио. – А особенно тех, какие предрекают ей всяческие блага, надеясь получить взамен подачку или милость. Но ты – прежде всего сын главы ордена табуитов, да к тому же образован и действительно веришь в то, о чем толкуешь… Первое дает тебе шанс на встречу с Владычицей, второе гарантирует, что она тебя выслушает. А вот понравится ли ей третье – как знать, как знать?.. Но раз уж ты напрашиваешься к ней в послы от шкипера Проныры, мой тебе совет: не лезь к Владычице со своими идеями до тех пор, пока я не решу вопрос о вашем помиловании. Потому что в противном случае это может здорово осложнить все дело.
– Простите, дон Балтазар, но я не назначал этого парня своим послом! – запротестовал я. – И вообще не поддерживаю его самоубийственную затею. С вами на юг отправлюсь я, потому что больше некому. Это по моей вине мы разругались с Владычицей, связавшись с Томасом Макферсоном и его контейнерами, а значит, мне и подписывать с ней мировое соглашение. Моя жена Долорес еще слишком молода для дипломатической работы и невоздержанна на язык. Мсье де Бодье уже не в том возрасте, чтобы вынести долгую конную скачку. У юного господина Тамбурини, сами видите, что на уме. Ну а господина Сандаварга, при всем к нему уважении, я послал бы к южанам лишь в том случае, если бы хотел объявить вам войну, но никак не в роли миротворца.
На сей раз волну негодования подняла наша команда, дружно осудившая мое единоличное решение. Меньше всего, как ни странно, возмущался Убби. Он сквернословил лишь для проформы, чтобы поддержать компанию, но высказанное мной о нем мнение не оспаривал. Да и как он мог его оспорить? Сам же недавно признавался, что, будь у него в роду хотя бы один миротворец, кровь Сандаваргов давно бы скисла и превратилась в собачью мочу.
Больше всех – опять же как ни странно, – был недоволен Сенатор. Вот его я категорически отказывался понимать! Гуго тараторил без умолку и, размахивая руками, доказывал мне, что на самом деле его здоровье еще о-го-го; что в седле он научился ездить раньше, чем ходить, и за пять минут вспомнит все навыки; что из всех присутствующих он – второй после дона Балтазара, кто знает, как именно надо разговаривать с Владычицей; что я обязан дать де Бодье шанс отблагодарить меня за его спасение из лап церковников Великой Чаши; что… Дальше он, сам того не заметив, перешел на французский, который я не понимал.
Оскорбленная Малабонита тоже бранилась, но не старалась перекричать Гуго. Следовало думать, что свои главные претензии она выскажет позже – когда мы вернемся на «Гольфстрим». Зато Дарио стал доказывать мне мою неправоту не сходя с места. И вроде бы говорил по существу, но куда ему было тягаться с болтуном Сенатором. Проку от этого балагана было не больше, чем от птичьего галдежа. Поняв, что сам собой он уляжется не скоро, я решил его прекратить, пока окончательно не оглох:
– Хватит! Не о чем тут больше спорить! Решение принято, и завтра я с Кавалькадой отправляюсь на юг! И вообще не пойму, к чему весь этот шум! Разве вы, оставшись рядом с контейнером, рискуете меньше? Как раз наоборот! От гнева Владычицы меня защитит дон Балтазар. А кто защитит вас от Вседержителей, если они опять выследят «Гольфстрим» и пожалуют сюда целой воздушной флотилией?
Товарищи примолкли, поскольку на это им возразить было нечего. Но не успел я облегченно вздохнуть и порадоваться наступившей тишине, как Тамбурини вновь заговорил:
– И все-таки я настаиваю на том, шкипер Проныра, чтобы вы взяли меня с собой! Табуиты проиграли войну с Югом, но, объединив силы, мы еще можем попытаться выиграть войну со Вседержителями! Как сын главы нашего капитула, я поклялся завершить дело отца и готов пойти ради этого на любые компромиссы. Эта война была величайшей ошибкой, допущенной обеими сторонами, не пожелавшими между собой договориться! Ошибкой, которая практически уничтожила весь наш многовековой труд! Однако еще не поздно довести его до конца. Разведчики Владычицы не раз добирались до южного Полярного Столпа, и только им ведомы тропы, по каким проще всего доставить туда наш груз. Искать же обходные пути мы можем не один год, ну а сколько сил на это уйдет, прикиньте сами. Да и зачем вам и вашему экипажу нужна эта морока, когда у вас на руках будет официальная амнистия? Вот я и прошу: дайте мне возможность встретиться с Владычицей! И если мы с ней договоримся, я перегружу контейнер с «Гольфстрима» на ее транспорт и навсегда избавлю вас от проклятья, которое сломало вам жизни. Умоляю, шкипер Проныра и сеньор Балтазар: помогите мне! Тем более что для вас это не так уж сложно.
Я собрался было повторно сказать ему категорическое «нет» – более сумасшедшей идеи, чем эта, придумать было нельзя. Но тут совершенно неожиданно у нашего «безумного умника» тоже объявился свой заступник.
– А ведь этот парень кое в чем прав, – опередил меня с ответом команданте. – Вседержители не первую сотню лет пытаются ускорить таяние антарктических льдов и каких только гадостей не устраивают на нашей земле. Из-за их вмешательства пересыхают огромные водоемы и меняют русла реки. Иногда это серьезно портит жизнь нашим инженерам: заставляет переносить насосные станции, спешно сооружать дополнительные дамбы и заново прокладывать гидромагистрали. Мы так и не научились предсказывать и предотвращать эти напасти. Однако ваши теории насчет природы Вседержителей, возможно, смогут нам помочь. И если вы поделитесь с Владычицей своими знаниями или даже трофеями, она это оценит. Вот только не думаю, что шкипер Проныра расскажет об этом лучше человека, который непосредственно занимался исследованиями. Вдобавок это тоже могло бы теоретически ускорить решение вопроса о вашем помиловании.
– Раз вы в этом убеждены, – воспрянул духом Тамбурини, – я готов посвятить королеву Юга во все подробности нашего открытия! Но если шкипер Проныра и теперь не изменит своего мнения, то я… даже не знаю, что и сказать.
– Вы просто не оставляете мне выбора. Так и быть, уговорили, – сдался наконец я. Эти двое все-таки меня переиграли. При такой постановке вопроса дальнейшие мои протесты выставили бы меня уже не поборником справедливости, а эгоистичным упрямцем, в упор не замечающим открывшиеся нам новые выгодные возможности.