— Они — что?! Из милиции?! — мальчик в ужасе.
— Сейчас многие совмещают работы, — пожимает плечами старик.
— Куда мы едем? — деловито спрашивает негритянка.
— Россия — страна деревень, — отвечает старик. — Сможешь сравнить русскую деревню с африканской.
112. Главарь и свита входят в разгромленную квартиру.
— Жека. Никола. — Главарь задумчиво смотрит на трупы… — «Спецна-аз»… Учитесь, пока живы, как старая гвардия работает.
Садится, трогает тарелку:
— Еще жратва теплая… — Нюхает негритянский плов, с перехваченным дыханием утирает слезы.
— Устал? — ласково спрашивает у начохраны. — Все бегаешь… Выпей, — наливает фужер водки, подносит стоя — тот выпивает.
Ласка главаря страшнее ярости: садизм убийцы. Свита трепещет.
— Закуси, — набирает большую ложку адского варева. — Небось ведь куска в рот кинуть некогда?
Начохраны покорно разевает рот — ложка вдвигается. Дыхание встало, из глаз слезы, ложка торчит во рту: не смеет поднять рук.
Переходят в кухню. Гам на столе, приготовленная к запеканию, лежит здоровенная рыбина — в кружках моркови, петрушка во рту.
Главарь выплескивает на свиту кастрюлю компота:
— Передохнули, ребята? — заботливо спрашивает. — А то ведь у нас завтра большой день — не забыли? Похороны. Или его, или ваши.
Рыбой гладит советника по лицу. Зловеще — срываясь в крик:
— Я т-тебя научу… рыбку ловить!! — сует рыбу ему в штаны.
113. На берегу старик с удочкой ловит рыбу. Кусты, мычание коров.
Рядом сидит с удочкой мальчик. У него клюет. Выдергивает — пустой крючок.
— Главное в рыбной ловле — терпение, — поучает старик.
У него тоже клюет. Осторожно ведет — и подсекает: вылетает из воды тоже пустой крючок.
— И умение, — бурчит мальчик.
Наживляют червячков из одной банки и закидывают удочки.
— Вообще-то главное в рыбалке, конечно, удовольствие. — Старик.
— А я думал — выпивка, — непокорно бурчит мальчик.
Из кустов появляется негритянка — в сапогах, ватнике, платке.
— Хозяюшка говорит — баня готова, — зовет она.
114. Старик, негритянка и мальчик парятся в деревенской баньке — нагишом, естественно, в тусклом освещении.
Старик лежит на полке, они охаживают его в два веника.
— В дере-евне жить надо, блаженно кряхтит, постанывает он.
…Старик отдыхает на нижнем полке, теперь мальчик банит негритянку — завороженно припал глазами к ее телу.
— Ты так смотришь, — невинно говорит она. — Ты никогда не имел женщину?
— Отдери-ка мне его, — велит старик. — Отжарь.
Негритянка кладет мальчика и лупит веником.
— Здесь не горячо? — прижимает веник ему к низу живота.
— Ты что, не поняла? Трахни его! — приказывает старик.
Она садится верхом на мальчика. Движется, быстрее, скачет, вскрикивает.
— Тише, — охолаживает старик. — Важное дело спешным не бывает.
Мальчик ахает в оргазме, они кончают.
— Теперь ты понял, что такое баня? — поясняет старик.
…Они намыливаются, мальчик трет нагнувшейся негритянке спинку, груди ее качаются. Белая пена на черном глянцевом теле.
…Визжа и ухая, окатывают друг друга холодной водой.
115. В избе у стола — они втроем: свежие, распаренные. Картошка, огурцы, сало, сметана. Бутыль самогона. Керосиновая лампа.
Хозяйка печет блины. Подсаживается к столу: бедная пожилая беззубая баба.
— А что ж электричество не горит? — Старик наливает стаканы.
— А солярки для движка не стало, — отвечает она, беря стакан: — С легким паром вас.
Пьют, закусывают, макают блины в сметану.
— Самогон требует сала. — Старик.
— И соленого огурца. — Мальчик явно возомнил, вставляет слова.
— Нравится? — ревниво спрашивает хозяйка негритянку.
— Мало перца, — отвечает та, уплетая блины.
— А что у вас едят? — с превосходством спрашивает хозяйка.
— Вкуснее всего человечье мясо, — доверительно отвечает та.
И все хохочут над реакцией подпрыгнувшей хозяйки.
…Все окосели, отвалились. Старик сминает пустую сигаретную пачку. Мальчик смотрит в ужасе: неужели погонит ночью в деревне красть сигареты?! Хозяйка видит, приносит махорку и кусок газеты.
— Теперь можно и музыку, — говорит старик, ловко вертя самокрутку, прикуривает и сует в рот негритянке, вторую делает себе.
Мальчик пока достает скрипку, настраивает.
— Ой, да не пили ты мне душу, — морщится хозяйка и, пригорюнясь позой, заводит «Лучинушку».
Ей начинают подтягивать, и вот вкруг стола дикий и абсурдный квартет: блики лампы, месяц в черном окне — и почти обнявшись, покачиваясь, с пьяноватой слезой и сердечным надрывом, хрипотца и африканский акцент, они изливают душу в пении[7].
116. Негритянка и мальчик стоят ночью у забора во дворе, смотрят на луг, кусты у реки. Она гладит его по голове[8]. «И-и-звела-а меня-а-а кручина, по-одко-ло-одная-а-а зме-я… Ты гори, догорай, моя лучи-ина, да-а-гарю-у с тобо-ой и я…» Первый! второй! подголосок! налейте, братцы…
117. — Только я говорила, кровать у меня одна, — говорит в избе хозяйка, стеля постель на широкой металлической кровати.
— Поместимся, — успокаивает старик.
Постель хозяйки — на лавке за занавесочкой. Она уходит туда, ложится, предварительно задув лампу.
118. Горница освещена луной. На кровати: старик лежит с краю, негритянка посредине, мальчик — у стенки. Глаза у всех закрыты.
Под одеялом негритянка начинает трогать мальчика. Он старается дышать ровно, сгибает ногу в колене — одеяло домиком.
— Без блядства, — тихо говорит старик, не открывая глаз. — Хватит. Он еще маленький.
— Большой, — вдруг так же тихо и ровно отвечает мальчик.
— Средний! — прыскает шепотом негритянка, притворно вздыхает, поворачивается к старику, кладет руку, закидывает на него ногу.
— Уймись, — шепчет он. — Я тебе и так плачу. Она гладит его по щеке.
119. Лежа за своей занавесочкой, с открытыми глазами, вслушиваясь, хозяйка покачивает головой, тихо шепчет сама себе:
— Во что деется. А мы здесь…
120. День. Деревня. Двор. Негритянка обрывает лепестки ромашки — гадает[9]. Над ней из окна старик дразнит шипящего гусака.
121. Офицер милиции в школе говорит учительнице: — Есть новости о пропавшем мальчике? Друзья когда его видели?
122. На сонной сельской улице мальчик звонит из автомата у почты:
— Никому ни слова! Ты ничего не понимаешь. Потом скажу. Пока!
И с огромной сеткой продуктов мирно бредет домой.
123. На солнцепеке мальчик неумело колет дрова — уже гора. Он в поту. Пальцами двух рук старается обхватить талию, втягивает живот.
Старик дремлет во дворе — на коленях кошка.
Мальчик, подкравшись, смотрит вниз в его карман — и тихо вытаскивает пистолет. Держа его в двух руках, целится вдаль.
— Не так, — произносит старик. Берет пистолет, показывает:
— Указательный левой руки — на скобу. Локти выпрями! Левой тяни на себя, а правой — отталкивай. И стоит, как в станке.
Мальчик целится.
— Снизу подводи! — учит старик. Отбирает пистолет. Спрашивает:
— Все в порядке? Ничего такого не видел?
— Да нет, ничего… А можно один патрончик, а?..
Старик долго, задумчиво смотрит ему в глаза.
— Лере не позвонил? Не успокоил? — заботливо спрашивает он.
Мальчик настораживается, пытается понять его взгляд:
— Н-нет, — пожимает плечами он.
— Скажешь правду — получишь патрончик выстрелить.
— Ну, звонил… — бурчит он, поддавшись на искушение.
Старик наводит пистолет на мальчика. Щелчок: снят предохранитель. Щелчок: взведен курок. У старика лицо убийцы.
Мальчик оцепенело смотрит в дуло. На штанах расплывается мокрое пятно.
Левой, свободной, рукой старик дает ему оглушительную плюху.
124. В городе команда главаря прыгает в машину — и мчится.
125. Пробуксовывая и «плывя» по грязному проселку, джип с бандитами едет со всей возможной скоростью.
Ему навстречу, ныряя в колдобины и подвывая мотором, ползет разболтанный автобус-ПАЗик, набитый крестьянами с их скарбом.
Они поравнялись — и удаляются в разные стороны.
Водитель джипа торопится, лицо напряжено.
В толчее автобуса разместился старик, мальчик и негритянка.
126. Они трое в пустом «холле» районной гостинички-развалюшки.
В анкете, графа «цель приезда», старик выводит: «Творческая командировка».
— Документики! — приказывает администраторша, косясь на негритянку.
— Похож? — старик показывает портрет на ста баксах, давая их.
— Похо-ож, — берет деньги администраторша.
127. Номер: голые беленые стены, три кровати, три тумбочки.
127. Номер: голые беленые стены, три кровати, три тумбочки.
Наша троица раздевается, устраивается.
— А где туалет? — осматривается негритянка.
— В конце коридора, — отвечает старик.
— А где душ? — ищет она.
— В подвале, — говорит мальчик.
— Русская архитектура очень оригинальная, — говорит она.
128. Шум сливного бачка. Негритянка выходит из туалета.
Навстречу вываливается из номера поддатый сельский парень, загораживает дорогу:
— О, синьора!.. Из каких краев?..
Она пытается идти дальше. Он догоняет, не пускает — но мирно:
— Я культурно… хочу вас угостить… по русскому обычаю…
Теснит ее в свой номер:
— К нам гостья… из знойной Африки!
…Там сидят два его приятеля, на тумбочках водка и закуска.
— О-о! — аплодируют они.
— Милости прошу к нашему шалашу, — делает жест один.
— Нельзя отказываться. Вы нас обидите, — поддерживает другой.
— Только одну рюмку. За дружбу, — наседает тот, что привел ее.
Ее ведут, усаживают, подносят.
— Эдуард, — протягивает руку один.
— Альберт, — нагло лыбится другой: явно врут имена, издеваясь.
Приятели смеются, и негритянка тоже улыбается, раскрепощаясь.
129. В номере старик — шнур кресла в розетке — зачеркивает в табель-календарике еще день: до обведенной кружком субботы — два дня.
Мальчик играет на скрипке — очень выразительно, но беззвучно, водя по струнам обратной стороной смычка.
— Что ты делаешь? — не выдерживает старик.
— Иначе пальцы потеряют беглость, — объясняет мальчик.
— Куда наша арапка запропастилась, — вопрошает старик.
— В унитаз смыло, — спокойно реагирует мальчик.
— Поди посмотри!
130. Мальчик идет по коридору. Из номера тех ребят — звуки борьбы и сдавленные выкрики негритянки.
…Мальчик врывается в свой номер, в панике крича:
— Там… ее!..
— Где — «там» — ее — что? — холодно спрашивает старик.
— Насилуют! — выпаливает мальчик. — Кажется… — неуверенно добавляет.
— Может, решила подхалтурить, — сомневается старик. Выдергивает свой шнур, аккуратно сматывает, и выезжает в дверь.
131. В коридоре он останавливается перед той дверью.
— Открой! — велит мальчику, слыша явные звуки насилия.
— Закрыта! — мальчик дергает ручку.
— Трудно с тобой, — вздыхает старик и бьет кулаком в филенку.
Фанера проламывается, старик сует руку в дыру и изнутри проворачивает ключ, распахивает дверь.
…Трое, действительно, пытаются насиловать негритянку, отчаянно брыкающуюся. Она на кровати, один зажимает ей рот, другой держит ноги, третий влез сверху, возясь рукой под собой.
— Любовь с первого взгляда, — констатирует старик, въезжая.
Мальчик закрывает дверь, встает за его спиной.
Парни замечают вошедших.
— Давай… вали!.. — угрожающе движется к ним один.
Старик с видом убийцы достает и наводит два пистолета.
— Стоять! Руки за голову! — жутким голосом приказывает он.
Парни ошеломленно подчиняются.
— Лицом к стене!! — Оскалясь, старик целится.
— Да ты чо, отец, — без особого страха, опомнясь, гудит один мирно и извинительно. — Твоя баба, что ли?..
— Да мы хотели сначала по-хорошему, — говорит другой.
— Мы думали, она проститутка, — говорит третий.
Атмосфера разряжается от их недоуменно-мирного тона:
мол, ну чего такого-то, подумаешь. Опускают руки.
— Она и есть проститутка, — говорит старик. — А ты кто?
— Я механизатор, — отвечает спрошенный.
— Да убери ты стволы-то, — говорит другой.
— Да мы заплатим… по-честному, — говорит третий.
Негритянка встала и приводит себя в порядок.
— Ты мне порвал трусы! — швыряет третьему в лицо обрывки.
— Куплю новые! — готовно соглашается тот, протягивая деньги. — А вы дверь сломали, — укоряет он старика. — С нас же вычтут!..
Старик убирает пистолеты.
— Да давайте посидим нормально, — как бы заглаживая недоразумение, приглашает третий. — Мы ставим.
— Мы ж не знали, — добавляет первый.
132. Рассвет. По подсохшей дороге тарахтит мотоцикл с коляской.
В коляске сидит старик, обнимая скрипку.
За рулем — первый механизатор.
За его спиной — прижимается негритянка, обняв его за пояс.
За негритянкой сидит мальчик, прилип, обняв ее.
А сзади, на веревочке, едет кресло старика.
— Ты плотней прижимайся, — дружески лыбится механизатор.
И тарахтит эта композиция малым ходом мимо полей и рощ.
133. В кустах. Старик ставит задачу мальчику и негритянке.
— С автоматической коробкой передач. И длинным ходом ручного тормоза — лучше дисковые на четыре колеса. И по возможности — попроще так, подешевле, не очень броскую.
Выказывая доверие, хлопает мальчика по плечу:
— Давай!
134. Пригородная продажная автоплощадка. Масса машин, — и за углами загородки два танка.
Мальчик и негритянка входят в ворота. Она поправляет на его шее свой платок, он отряхивает ее пальто.
Бродят вдоль рядов машин, выбирая.
…Продавец демонстрирует им машину: открывает дверцы, двигает рычаги — пренебрежительно, молча, не глядя на них.
— Тебе сколько лет? — спрашивает мальчика свысока.
— Сколько надо, — грубо бросает мальчик.
— А по виду не скажешь.
— Железо рано начал таскать, — сплевывает мальчик. — От этого рост останавливается. — Расправляет плечи, грудь. — Пол Андерсон был сто шестьдесят. Чемпион мира по штанге.
— Не слыхал, — продавец, глядя мимо, жует резинку.
— Жестянка, — небрежно цедит мальчик. — Еще!
…Продавец демонстрирует им шикарную тачку:
— Коробка-автомат. Ручник, — двигает. — Дисковые тормоза. Будете брать? — Он явно издевается.
— Оформляй, — хамовато-небрежно бросает мальчик.
Продавец перестает жевать, смотрит внимательно, впечатлился.
— Как платить будете? — смесь подобострастия и ехидства.
— Налом, — баском бросает мальчик.
135. Мальчик с пачкой бумаг в руках, негритянка рядом, идут по коридору, минуя ряд дверей. Он читает вывеску «Директор» — и решительно входит.
В приемной секретарша спрашивает из-за стола с компьютером:
— Вы к кому?
— У себя? — обрывает ее мальчик, кивая на дверь за ней. — Ждет! — И, не сбавляя шага, негритянка следом, входит в директорский кабинет, хлопнув на секретарский стол флакон дорогих духов.
136. Директор за столом. Поднимает глаза на мальчика и негритянку:
— В чем дело?
Мальчик с расстановкой достает записку и кладет перед ним.
Директор читает.
Мальчик забирает записку обратно и кладет бумаги на машину.
— Вы присаживайтесь, — говорит директор.
Читает, задумывается.
— Какие проблемы? — весомо спрашивает мальчик.
— Одну минуточку, — директор тянется к телефону.
— Не надо звонить, — медленно, ему в глаза, велит мальчик.
— Вот это лишне, — делает гримасу тот, тыча в кнопки.
На него смотрит ПМ — мальчик щелкает предохранителем.
Негритянка раскрывает бритву и заходит за спину директора — со зверским видом.
— Подпишите, пожалуйста, будьте так любезны, — интеллигентно просит мальчик — и начинает тянуть спуск.
— Осторожно! — говорит директор. — Вы что это здесь, честное слово…
Ставит подписи, шлепает печати.
137. Мальчик садится за руль, негритянка рядом. Он неумело трогает машину.
Машина дергается, глохнет, заводится снова, прыгает назад, едва не сталкивается с другой, виляя едет по проходу, еле вписывается в поворот и исчезает.
…Директор следит за эволюциями машины из окна. Она исчезает за поворотом — и он хватается за телефон.
138. Все трое у машины в кустах.
— Совершенно неприметная машинка, — усмехается старик.
— Мог взять «Запорожец» с ручным управлением, — обижается мальчик. Руки его в краске.
Супертачка — с другой стороны грубо выкрашена в дикий цвет.
Негритянка увлеченно мажет малярной кистью.
— Вот так лучше, — одобряет старик, подъезжая.
— Я бы таких маляров повесил, — жалеет машину мальчик.
— Тебя ждет куча помощников, — откликается старик.
Мальчик показывает ему старый автомобильный номер и привинчивает его.
— Украл? Молодец, — говорит старик.
Негритянка утирает лицо рукой в краске — наводя на черную кожу боевую дикарскую раскраску.
…Мальчик берет несколько нот на скрипке, кладет ее в футляр, снимает петельку пучка волос с конца смычка — и в машине привязывает пучком трость смычка к педали газа. Садится за руль, пробует, как можно давить газ, держась правой рукой за смычок.