Сомнений не оставалось, что здесь действительно обитала древняя человеческая раса, давшая впоследствии начало Великим завоевателям космоса. Может, они все здесь на самом деле превратились в жалких мутантов по сравнению с нынешними людьми?
Здесь покоилась единственная надежда и подтверждение на легендарность заслуженного прошлого всего человечества. Никакого Величия не оказалось.
Повсюду заметны признаки спокойствия и уюта, занимательного досуга и… более ничего.
Но ведь этого не может быть! Должно же существовать какое-то объяснение полного исчезновения всего населения. Где-то какие-то следы, намеки на тотальную смерть или еще чего похлеще… Тщетно. Тупик.
На пятый день он обнаружил еще довольно крепкое здание в самом центре деревни. Ближайшие постройки неплохо сохранились, но эта сразу же привлекла его внимание. В здании не было окон, а единственная дверь прочно заперта на замок. Интересно, зачем?
Человеку показалось, что здесь и кроется основная причина всех неразгаданных вопросов, связанных с проблемой аборигенов пустынной деревни.
Он промучился еще трое суток, силясь попасть вовнутрь таинственного здания. Только все усилия оказались напрасными. На четвертый день он сдался и покинул деревню, направляясь к холмам, в поисках чего-либо, что поможет ему отомкнуть злосчастную дверь.
И он долго скитался между холмов в поисках спасительного решения, но в голову ничего путного не приходило. Бродил он так, бродил пока, в конце концов… не повстречал людей.
А случилось это так.
Прежде всего он заметил тоненькую струйку дыма, тянущуюся из далекой низины, где-то возле серебристой полоски реки в окружении яркой зелени пастбищ.
Человек из всех сил старался сохранить спокойствие, он уже не испытывал удивления или страха; просто неторопливо направился навстречу неведомому. Что-то не увязывалось в стройную картину на этой планете. Но безмятежное пение птиц, ласковое дуновение ветерка да и бесхитростная чистота спокойного неба — все это не могло вызвать даже малую тревогу, не говоря уже о серьезных опасениях.
Вскоре он мог различить дом, укрытый под сенью листвы вековых деревьев. Неподалеку раскинулся фруктовый сад, в котором деревья гнулись от изобилия спелых плодов. Там и тут остро ощущалось присутствие живого человека.
Он спускался не торопясь; жилой дом одновременно притягивал и завораживал своей основательностью; и действительно, не хотелось никуда торопиться — словно возвращаешься в свой хорошо знакомый дом, а ведь ничего даже близко похожего с этим древним строением он никогда не знал да и не имел, вот ведь в чем штука.
Они заметили его только тогда, когда он пересек фруктовый сад, но и тогда они не удосужились выйти ему навстречу и поприветствовать его. Просто продолжали спокойно сидеть там, где и сидели, ожидая, словно пришествие хорошего знакомого.
Там была очень пожилая седовласая женщина, затянутая в опрятное строгое платье. Высокий ворот полностью скрывал характерные следы старения на увядшей шее. Но зато лицо было поистине прекрасно — величавое спокойствие и благородная красота старого человека, сознающего, что цветущие годы безвозвратно умчались прочь, а прожитая жизнь была полной и благочестивой.
Мужчине перевалило за средний возраст, не более. Он сидел подле старой леди, и его лицо и шею покрывал чуть ли не черный загар. Руки, несколько деформированные и мозолистые от непосильного труда. Но и на его лице отражалась печать невозмутимого спокойствия, правда, не такого глубокого, как у женщины.
Третьей была девушка. Она, полуобернувшись, внимательно следила за ним спокойными серыми глазами и, хотя морщины уже коснулись ее нежной кожи, она была значительно моложе, чем могла показаться с первого взгляда.
Человек замер у калитки и, хозяин дома, поднявшись, двинулся ему навстречу.
— Добро пожаловать, незнакомец, — поприветствовал он Человека. — Мы услышали твою поступь, когда ты проходил через сад.
— Я пришел из деревни, — отозвался Человек. — Решил осмотреть окрестности.
— Ты со звезд, верно?
— Да, — просто ответил Человек, — я со звезд. Меня зовут Дэвид Грэм.
— Заходи, Дэвид, — пригласил мужчина, распахивая перед ним калитку. — Будь, как дома. Для тебя здесь найдутся лишняя кровать и добрая еда.
Они прошли по дорожке через огород и поравнялись со скамьей, где отдыхала старая женщина.
— Можешь звать меня Джед, — представился Человеку загорелый мужчина, — а это моя матушка Мэри. Ну, а это моя дочка Алиса.
— Значит, к нам все-таки пожаловали со звезд, — обратилась к Дэвиду старая Мэри. Она приглашающе похлопала рукой по скамье: — Присаживайтесь, молодой человек. Давайте немного поговорим с вами. Джеду еще предстоит заниматься хозяйством, а Алиса пока отправится готовить для всех ужин. Как вы успели заметить, я слишком дряхлая и немощная; только и гожусь, что день-деньской просиживать, да вести разговоры.
Когда она говорила, глаза ее молодо поблескивали, но и спокойствия не утратили.
— Мы знали, что наступит день, и появятся люди со звезд. Кто-то придет к нам, разыскивая своих родичей-мутантов.
— Чистая случайность, — сказал Дэвид, — что мы наткнулись на эту планету.
— Вы сказали — «мы»? А где же остальные?
— Они улетели. Им было все равно, они — не гуманоиды.
— А ты, значит, решил остаться, — поняла Мэри. — Наверное, захотел окунуться в таинство древних знаний?
— Я остался, — сказал Дэвид, — потому, что счел это необходимым.
— Чтобы прославиться или достичь власти?
Дэвид отрицательно покачал головой.
— Зачем? Даже и не помышлял-то никогда о таком. Слава… Власть… Скажете, тоже… Дело в том, что, осматривая деревню, я не мог избавиться от ощущения чего-то неведомого, смысл которого неуловимо ускользал от меня, понимаете?
— Да, я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Ты говорил о познанье Истины. Мы постигли ее.
Ах, как выразительно она произнесла слово «Истина» — с заглавной буквы, не меньше.
Он искоса посмотрел на старуху, и она, словно почувствовав невысказанный вопрос, успокоила его лаконичным ответом:
— Нет, это не религия. Только Правда… Простая и очевидная.
И он как-то сразу поверил ей, потому что она говорила эти слова как некую клятву, непоколебимую и нерушимую.
— Истину чего? — допытывался Дэвид.
— Ты опять не понял. Не истину, чего-либо, а — Истину! Просто Истину.
* * *Существовало нечто большее, чем простая истина. Конечно, это как-то должно касаться вопроса о научно-техническом прогрессе общества, несомненно, даже не исключено, что эта истина не касается власти и величия. Это какая-то иная истина, умственная или духовная, а может, психологическая, имеющая глубокую подоплеку, которой люди следуют на протяжении долгих лет.
Человек лежал на кровати под самой крышей, прислушивался к дыханию ночного ветра, напевавшего колыбельную и думал над словами старой Мэри. Дом погрузился в тишину, и окружающий мир был солидарен с ним, и только ветер пытался осторожно нарушить ночной покой.
Вероятно, думал Дэвид Грэм, эта истина по-настоящему Великая и Могущественная, если способна отвлечь местных жителей от бушующей и кипящей жизни галактики. Поселить мирное спокойствие в тихих долинах и заставить людей самолично возделывать землю, добывая нелегкое пропитание. Пилить деревья для поддержания тепла…
Сделать из людей добровольных отсталых флегматиков.
Но если ты довольствуешься малым, должно же существовать нечто большее, чем убеждения, какое-то высшее знание чего-то, что объяснило бы по складам весь смысл жизни — самое дорогое и важное для всего живущего в этом непонятном мире.
Он лежал на кровати, закутавшись в покрывала и испытывая непривычное блаженство.
В конце концов, человечество по праву завоевало почетное место и уважение в Империи, этих заслуг так просто не перечеркнуть!
Тихое спокойствие окутало Человека, он резко встряхнулся, не позволяя себе расслабляться. В первую минуту он решил, что в этом и заключается пресловутая истина вырожденцев, но позже он сам отверг подобную идею, как…
Одним словом, легкий шум ветра, и всемирное спокойствие, и переутомленность за все дни взяли свое: и он впал в забытье. Последнее, что пришло ему в голову, была решительная идея: «Я ОБЯЗАН СПРОСИТЬ У НИХ, Я ДОЛЖЕН ВСЕ ПОНЯТЬ И НАЙТИ».
Но прошло немало дней, прежде чем он осмелился открыто спросить их об этом. Он видел, что они к нему присматриваются да примеряются, как бы взвешивая — стоит ли делиться с незнакомцем своей правдой, достоин ли Дэвид высокого доверия.
На следующее утро он из вежливости сказал, что ему пора отправляться в путь. Ну, конечно же, ему страшно хотелось здесь остаться, но ритуал есть ритуал. Они охотно поддержали игру, заверяя его в нелепости глупой затеи.
На следующее утро он из вежливости сказал, что ему пора отправляться в путь. Ну, конечно же, ему страшно хотелось здесь остаться, но ритуал есть ритуал. Они охотно поддержали игру, заверяя его в нелепости глупой затеи.
И все вздохнули с облегчением, когда с формальностями было покончено раз и навсегда.
Он возился в поле, помогая Джеду с урожаем. Знакомился с соседями с верхних и нижних пастбищ. Проводил в беседах долгие вечера с Мэри, Джедом и его дочкой. Частенько к ним заглядывали поболтать другие фермеры долины.
Он все время ожидал, что его засыпят тягомотными расспросами, но ничуть не бывало. Люди вели себя так, словно их совершенно не интересовали проблемы Империи, дальнейшая судьба их потомков, оставивших их на нудное прозябание.
Они говорили только о долине и проблемах, с ней связанных.
Дэвид, в свою очередь, не задавал им наболевших вопросов, видя, как испытывающе они все посматривают на него. А вдруг настойчивые расспросы настроят людей избегать встречи с ним?
Но разве он не такой же, как и они? День или два ушло на то, чтобы убедиться в полной схожести с аборигенами. Он часами просиживал с ними, по-свойски болтая о местных проблемах. Кое-что ценного почерпнул из этих бесконечных разговоров. Например: существовали и другие долины, в которых ютились люди, а заброшенная деревня, при упоминании о ней, здорово их раздражала. Интересно, почему? Вроде без амбиции жили люди, а тут, вдруг, такая нервозность! Странно, не правда ли?
В самом Дэвиде росло чувство полного удовлетворения самим собой. Он радовался при виде бледно-розового рассвета, нужной и необходимой процедуры земледелия, урожаю дивных плодов. Но несмотря на эти невинные радости его точил червячок напоминания о некой истине, которую бесхитростные фермеры постигли всей душой, и ожидающая галактика, возможно, сделает огромный шаг вперед в стремнине прогресса.
Вскорости должен прибыть корабль с отрядом исследователей, но, не дожидаясь его, он обязан получить ответ первым.
Как-то раз Джед задал ему прямой вопрос:
— Ты останешься с нами?
Дэвид покачал головой:
— Мне придется вернуться, старина. Я бы очень хотел остаться с вами всеми, но я обязан вернуться назад.
Джед проговорил медленно и тихо:
— Ты хотел познать Истину? Не так ли?
— Если ты поделишься ею со мной.
— Она будет твоей, — спокойно пообещал Джед, — хотя обратного пути к прежней жизни ты лишишься навсегда.
Тем же вечером фермер приказал дочери:
— Алиса, нынче научишь Дэвида, как правильно читать наши письмена. Пришло время узнать святую Истину!
В углу комнаты, напротив горящего камина задумчиво покачивалась в кресле старая Мэри.
— Да, — промолвила она, — пришла пора узнать Правду.
* * *Ключ им вручил специальный посыльный, присланный хранителем, живущим в пяти аллеях от запертого здания. Джед, сосредоточенно сопя, вставил ключ в замочную скважину двери здания без единого окна.
— Такое у нас случается впервые. Для тебя сделали исключение, учти это парень. Эта дверь отворяется только для Ритуального Чтива, раз в столетие, понял?! Сюда приходят и читают Истину. Те, кто еще жив и бывал здесь, могут подтвердить мои слова.
Он повернул ключ, и Дэвид отчетливо услышал, как щелкнул отпертый замок.
— Мы стараемся сохранять последовательность, — пояснял Джед, — храня очевидный фактор истины. Главное, не позволить этому перерасти в миф. Понимаешь, это очень для нас важно, чтобы по халатности не переродиться в миф.
Джед потянул за ручку, и дверь нехотя приоткрылась на пару дюймов.
— Когда я сказал Ритуальное Чтиво, то не подумай, пожалуйста, что это какой-нибудь таинственный обряд. Нет, все гораздо проще происходит. Выбираются три человека, они приходят сюда в назначенный день и каждый из них читает Истину, а затем они возвращаются, но уже как живые свидетели. Вроде бы такая, вот, простая церемония…
— Спасибо тебе, — сказал Дэвид, — я очень признателен и ценю, что ты пошел на это ради меня.
— Мы сделаем то же самое для любого из наших, кто усомнится в Истине. Ты сам видишь, мы простые люди и не переносим формализма или напыщенных норм. Все, что мы делаем, — просто живем и все. Скоро ты и сам прекрасно поймешь, что мы за люди.
Он распахнул дверь пошире и шагнул вовнутрь, чтобы Дэвид мог спокойно следовать за ним.
Это оказалось одна большая комната, совсем не захламленная. Нет, пыль, конечно, была, но не в том количестве, как в других домах.
Половину помещения занимала гигантская машина, состоящая из трех частей, которые поблескивали в тусклом освещении неведомого источника света, расположенного где-то высоко под потолком.
— Полюбуйся на нашу машину, — предложил Джед.
Дэвид меньше всего рассчитывал, что увидит подобное.
Машина совсем не походила на примитивный агрегат, это была довольно сложная техника, созданная гением человечества.
— Ты, наверное, удивился, когда не обнаружил в деревне ни малейшего следа технического прогресса, — испытывающе заметил Джед. — Вот тебе ответ — единственная в своем роде, она находится здесь.
— Единственная машина!
— Мы называем ее логическим ответчиком. С изобретением этой машины отпала нужда во всех прочих.
— Ты хочешь сказать, что она отвечает на заданные вопросы?
— Одно время отвечала, — усмехнулся Джед. — Я позволил себе вольность поумерить ее пыл. Немногие из нас знают как управлять ею. И совершенно нет необходимости заваливать ее праздными вопросами.
— Неужели можно быть в такой сильной зависимости от нее? — поразился Дэвид. — Значит, ты абсолютно уверен, что она говорит правду?
Джед рассудительно ответил:
— Сынок, наши предки создавали ее тысячелетия, чтобы удостовериться в правдивости ее ответов. Это был труд многих поколений, непомерный труд для специалистов всего населения нашей планеты. И когда, наконец, они убедились, что она правдиво излагает истину, что исключена даже мельчайшая вероятность ошибки в логических цепях, только тогда ей задали два вопроса.
— Всего два вопроса?
— Да, — кивнул Джед. — И они познали Великую Истину.
— Какую Истину?
— Истина, — торжественно провозгласил Джад, — записана вот здесь, чтобы ты мог ее прочесть. Она не изменилась за прошедшие века.
Они подошли к небольшому столику, стоящему перед одной из многочисленных панелей грандиозной машины. На нем лежали только две исписанные ленты.
— Первый заданный вопрос, — рассказывал фермер, — звучал так: «Какова цель Вселенной?» Теперь прочти верхнюю ленту, на ней ответ.
Дэвид наклонился к столу и разобрал машинные письмена:
ВСЕЛЕННАЯ НЕ ИМЕЕТ ЦЕЛИ. ОНА ПРОСТО СУЩЕСТВУЕТ.
— И второй вопрос… — протянул Джед, но ему не было необходимости заканчивать начатую фразу, потому что вопрос легко подразумевался в ответе второй ленты:
ЖИЗНЬ НЕ ИМЕЕТ КОНКРЕТНОГО СМЫСЛА. ЖИЗНЬ — ЭТО ЦЕПЬ СЛУЧАЙНОСТЕЙ.
— Эту правдивую Истину, — пояснил Джед, — мы хорошо усвоили для себя. Теперь ты понял, почему у нас такой простой уклад жизни?
Пораженный Дэвид Грэм безмолвно рассматривал работягу Джеда — потомка Великой Расы завоевателей космоса.
— Извини, парень, — спокойно произнес Джед, — это все, что здесь есть.
Они покинули комнату, фермер запер тяжелую дверь, а ключ положил в карман.
— Скоро прилетит отряд исследователей, — напомнил Джед. — Вероятно, ты должен будешь встретить их?
Дэвид Грэм покачал головой.
— Нам пора домой, — тихо ответил он.
Примечания
1
Парафраз евангельских слов (Еванг. от Иоанна, 8, ст. 32). Прим. пер.