— Занятно, — хмыкнул Тигран, проведя осмотр. — Машинка ухожена. Подозреваю, что где-то поблизости должен быть и наездник.
— Черт, мальчики, мне что-то не по себе, — тихо проговорила Рита.
— Спокойно, — небрежно махнул рукой Баграмян. — У меня есть автомат. И пистолет. И ножичек. И еще я матом…
Он замолчал, только сейчас заметив в паре метров впереди ровный прямоугольный провал, чернеющий в стене справа.
— Саня, возьми пистолет, — Баграмян протянул Загорскому оружие и говорил при этом как можно тише. — Идешь замыкающим, и не вздумай стрелять, пока я не начну. Идите за мной, только очень тихо.
Они двинулись в странный проем. Коридор оказался узким. Самый узкий из всех, что им встречался. Будь у самого массивного в этой группе, а именно у Тиграна, плечи чуть шире, он бы задевал ими за стены слева и справа от себя. Коридор заметно уходил вниз. Через определенные интервалы встречалась ступенька, погружающая их глубже в недра земли еще на несколько сантиметров. Пройдя какое-то расстояние, Тигран остановился и стал разглядывать нишу в стене слева от себя. В ней было три латунных горловины, вмурованные в бетон.
— Смотрите, — прошептал он. — Сюда совсем недавно заливали еще. Вон, даже не просохло, — он осторожно потер пальцем один из латунных конусов. — Это похоже на какое-то смазочное масло.
— Но зачем? — шепнула Рита.
— Возможно, трубки ведут к какому-то механизму. И кто-то его отсюда смазывает. А может, и не один механизм, если горловины три… Ладно, идем дальше.
Пройдя еще метров сто, они оказались перед дверью. Дверь была железная, и ее петли также оказались хорошо смазаны. Тигран толкнул ее. Свежая смазка не дала петлям скрипнуть. Дальше коридор был шире, с множеством побочных помещений и коридоров. Они свернули наугад. Опять прямой коридор.
— Слушайте, я уже запуталась, — вздохнула Рита. — Мы по кругу не ходим?
— Мы здесь точно не были, — проговорил Тигран, присев.
— Почему ты так решил?
Баграмян поднялся и показал спутникам шуршащую упаковку от шоколадного батончика.
— Когда вы последний раз видели такое?
Рита удивленно уставилась на обертку.
— Вот это уже совсем странно, — выдохнула она. — Таких батончиков ведь не было в те времена. Ну, во Вторую мировую.
— Именно. Это что-то современное. Если считать последней современностью десяток лет перед катастрофой, конечно.
Загорский замер, пристально глядя вперед. Там, куда едва доставал свет фонарей, была железная дверь бурого цвета с массивным рычагом задвижки. Вскоре ее заметил и Тигран.
— А ну, давайте-ка глянем, что за ней, — предложил он, двигаясь к двери.
— Нет! — выдавил вдруг Александр.
Его спутники обернулись.
— Почему? — тихо спросила Рита.
— Нельзя. Нельзя ее открывать, — как завороженный, бормотал Загорский.
— Да почему, черт возьми? — нахмурился Баграмян.
— Нельзя.
— Ты можешь объяснить?
— Нет! Нельзя! — На Александра словно нашло какое-то наваждение. Он с ужасом смотрел на дверь и бормотал одно и то же.
— Черт тебя дери, Саня, уже одно это подталкивает меня к тому, чтобы заглянуть внутрь! Почему ты против?!
— Нельзя…
— Да пошел ты! — фыркнул Тигран и, решительно шагнув к двери, дернул рычаг. Тот поддавался с трудом. — А вот тут, похоже, очень давно не смазывали, — кряхтел Баграмян, и все же открыл дверь, которая жутко скрипнула.
— Нет! — воскликнул Александр.
Из открывшейся темноты в нос ударил жуткий смрад. Тигран и Рита, морщась, шагнули внутрь, светя вперед фонарями. Помещение было довольно обширным, с бетонными подпорками потолка, расширяющимися вверху. У ближайшей стены свет фонарей выхватил человеческие останки. Кости. Два черепа с останками волос.
— О боже! — поморщился еще больше Тигран.
Самым странным в этих останках была одежда.
— Джинсы? — удивленно выдохнула Рита, глядя на обрывки брюк одного из скелетов.
Тут же были куски, являвшимися некогда частями кроссовок. У второго трупа на запястье поблескивали давно переставшие работать электронные часы.
— Вот тебе и Вторая мировая… — пробормотал Тигран, подходя ближе.
Внезапно позади раздался пронзительный скрип. Затем дверь захлопнулась, и было слышно, как кто-то опустил рычаг, блокируя ее снаружи. И то, что Александра Загорского в помещении не было, красноречиво говорило о том, кто их только что запер в этой ловушке.
— Черт! — Тигран кинулся к двери и попытался с разбега распахнуть ее ударом плеча. Но тщетно. — Саня! — заорал он, барабаня в дверь. — Саня, открой! Что за шутки! Открой сейчас же!
Никакого эффекта. Рита тем временем быстро оббежала вдоль стен. Других дверей в комнате не было.
— Тигроша, мы в ловушке! — выдохнула она. — Здесь нет другого выхода.
— Черт! — прорычал Баграмян. — Саня! Крот, мать твою! Открой сейчас же! Открой, падла! — Он принялся бить прикладом автомата по массивному железу двери. — Открывай, сука! Ес ку ворэт кунем,[36] собачий сын!
Тигран бился в дверь, наверное, с четверть часа. Однако ни дверь не поддалась, ни их вероломный спутник не сделал того, чего так настойчиво требовал от него Тигран.
— Черт! Вот же урод, а! — обессилено выдохнул Баграмян. — Рита, что на этого барана нашло, а?
Гжель какое-то время обреченно смотрела на Тиграна и на дверь, затем подошла к человеческим останкам и принялась шарить в обрывках одежды.
— Ты чего делаешь?
— Может, ответ здесь? — отозвалась Рита.
— И не противно тебе копаться в этом?
— Я врач, Тигроша. И не такие вещи в мединституте приходилось делать. Так. Что-то нашла… Карточка. Кредитка… Нет. Карта скидок какого-то магазина.
— Именная?
— Да. Руслан Махеев. Слушай! А тот морпех на бронетранспортере не Махеев ли был?
— Нет, — Тигран устало мотнул головой. — Тот был Михеев. Стоп! — Он вдруг вскочил. — Руслан Махеев?!
— Да. Тебе что-то говорит это имя?
— А второй труп?
— Второй… похоже, это молодая девушка была, судя по одежде и размерам костей.
— Точно! Имя!
— Я не знаю ее имени, Тигран.
— Поищи!
Рита принялась обыскивать обрывки одежды несчастной.
— Тут в кармане ученический проездной.
— На имя Елены Бергер?! — воскликнул Тигран.
Рита удивленно вытаращила на него глаза:
— Да… А откуда ты…
— Вот ушлепок, а! Вот сука! — сокрушенно восклицал Баграмян.
— Да ты можешь толком объяснить, и без ругани? — Рита подошла к нему.
— Ты знаешь историю этого козла, Загорского?
— Ну, он вроде за несколько дней до Катастрофы заблудился в каких-то казематах.
— Именно! А с ним были его друзья! Егор Хрусталев, Лена Бергер и Руслан Махеев! Егор погиб. Упал в какой-то колодец. Он сам эту историю мне давно рассказывал! А Руслан и Лена пропали!
— Пропали?
— Он так сказал! Он сказал, что они пропали, а сам он потом еще сутки или больше блуждал один под землей! Он не сказал «погибли»! Именно «пропали»! Урод чертов!
— Погоди, ты хочешь сказать…
— ДА! Он знал, что они здесь, потому и не хотел, чтоб мы открывали эту дверь! Он точно знал, что с ними случилось! — Тигран вдруг сильно схватил Риту за плечи и встряхнул. — Рита, это ОН ИХ УБИЛ!
Глава 19 МОНСТР
— У меня остался всего один шоколадный батончик, — жалобно проговорила Лена.
— Поделим на троих, — вздохнул Руслан, кивая и поглаживая волосы девочки.
— Нельзя этого делать, — резко возразил Саня.
Одноклассники устало взглянули на него. В тусклом свете догорающей свечи в глазах Лены поблескивали слезы.
— Почему, Сань?
— От шоколада еще сильнее пить захотим. А воды у нас нет, и не известно, сколько нам тут еще ходить.
— Но мы давно не ели. Ленка есть хочет! — нахмурился Руслан.
— А еще у нас обезвоживание! Нельзя! Без еды можно протянуть больше, чем без воды! — продолжал злиться Загорский.
— Ну, можешь не есть! — крикнул Махеев. — Твою долю отдам Лене!
— Не ешьте вы это, блин!
Но все было зря. Обертка батончика полетела на пол. Руслан протянул подруге больший кусок, и девочка с жадностью на него накинулась.
Потом они нашли дверь. Массивную, железную, с запорным механизмом, с которым пришлось возиться почти час, прежде чем он поддался. Руслан и Саня сильно пропотели, теряя еще больше драгоценной влаги из организма. И за дверью их ждал жуткий шок: глухое помещение. Изможденные усталостью, все просто повалились на пол в отчаянии и безысходности.
Но нет. Саня не отчаивался. Ему хватило нескольких минут. Он встал на ноги отправился исследовать другие ответвления и помещения поблизости. Выход должен быть. Обязательно должен быть. Он нашел какой-то коридор, откуда, как ему показалось, потянуло легким сквозняком. Это шанс. Быть может, последний, но шанс на спасение. И он побежал обратно. Искать то злополучное помещение пришлось долго. Саня забыл делать пометки на стене. Да и мел уже почти кончился. Но можно было царапать каким-нибудь обломком бетона. Все же он нашел ту большую комнату, где оставались его одноклассники. И когда вошел в нее, его ждал страшный удар… Да, он знал, что Лена и Руслан вместе. Он знал, что девчонка по уши влюблена в самого высокого и спортивного парня в их классе. Но он, Саня Загорский, всегда любил Лену. И он сгорал от ревности, когда видел, как она смотрит на Махеева. Его испепелял жуткий деструктивный монстр, когда он видел, как они держатся за руки.
Но сейчас… Они целовались в свете декоративной свечи. Страстно. Совсем по-взрослому. И срывали с себя одежды. Юная влюбленная парочка, видимо, уже решила, что им не спастись, и решила сделать то, чего никогда не делали. Они решили расстаться со своим детством. С невинностью. Расстаться со всем этим до того, как их настигнет неминуемая смерть. Они решили умереть именно так, пока еще есть хоть немного сил. И они совсем его, Саню, не замечали. Им было наплевать. И Лене наплевать. А ведь она-то знала, как он к ней относится. И ведь именно он, Саня Загорский, пытался их спасти! Что сделал Руслан? Он только болтался рядом с Ленкой и сюсюкался с ней. Он ведь не предпринял ничего для того, чтобы выбраться из подземного плена. А Саня не отступал. Не сдавался. Он продолжал держаться и искать выход. Ведь если он их спасет, у него появится шанс стать для Лены Бергер настоящим героем. Стать тем, кто спас ее едва начавшуюся жизнь. Он должен был ее спасти и заслужить ее этим… Но они решили по-своему.
Чудовищная ненависть, лютая злоба, всепожирающая ревность обратила разум Сани Загорского, молодого паренька, во что-то потустороннее. Дьявольское. Он ненавидел их всеми фибрами своей души. Все его естество, вся его жизнь была сейчас посвящена ненависти к Руслану и Лене…
И тогда он захлопнул дверь и опустил рычаг. А уже мгновение спустя осознал, что никогда больше не сможет открыть эту дверь снова. Нет на это уже никаких сил. Ведь они со спортсменом Махеевым почти час возились с рычагом. А теперь… Он один. Он приговорил их.
И Саня Загорский бросился бежать…
* * *— Тут какое-то убежище было. Или лазарет, — Тигран неторопливо осматривал помещение. — Черт, как же здесь воняет!
— Что же нам теперь делать? — обреченно вздохнула Рита.
— Не знаю я…
— Ну так придумай что-нибудь. Ты же мужчина, в конце концов.
— Зашибись! — всплеснул руками Баграмян. — Мне что теперь, своим мужским признаком эту дверь расколотить?
— Ну и грубиян же ты… Постой, у тебя ведь есть взрывчатка!
— Ну да. Есть. Но здесь замкнутое помещение. Стены бетонные. Только вон та отдушина, дюймов на пять, видимо, для вентиляции. Я, конечно, могу заминировать петли, но в лучшем случае мы с тобой навсегда потеряем слух. Представляешь, как взрыв сожмет здесь воздух?
— Ну что тогда делать? Умирать здесь медленно, как два этих бедных подростка?
— Не волнуйся. У меня есть автомат. Так что медленная смерть нам точно не грозит.
— Отличное решение, черт возьми!
— Успокойся, — вздохнул Тигран, подходя к двери. Он снова принялся стучать прикладом по ней. — Саня! Ты еще там, козел упоротый?! Я знаю, что ты сделал тем летом, гаденыш! Открой, я все прощу!
— Н-да. Умеешь ты уговаривать…
Тигран махнул рукой и отошел от двери. Присел рядом с Ритой и выключил фонарь.
— Совсем темно, — послышался ее тихий голос. — Кромешный мрак. Может, лампу масляную зажжем. Или свечку?
— Здесь и так мало воздуха. Огонь будет пожирать последнее.
— Может, оно и к лучшему? Чего ждать?
— Ты только что возражала против пули.
— От недостатка кислорода мы потеряем сознание. А пуля… Это больно.
— Рано еще отчаиваться, Риточка, — он приобнял женщину за плечи. — Может, этот ишак одумается в конце концов.
— А если нет? — голос ее стал совсем тихим, однако Тигран слышал его уже совсем близко. Даже чувствовал ее дыхание на своей шее. И вдруг он ощутил, как она поцеловала его. Прямо под ухом.
— Может, если нам суждено прожить всего какой-нибудь час, мы не будем мучительно ждать, а умрем в блаженстве? — страстно шептала она, осыпая его шею поцелуями почти через каждое слово.
— Рита! — выдохнул он, прикрыв глаза. — Что же ты делаешь…
— М-м-м… разве ты не об этом всегда мечтал?..
— Не совсем… Ты… Ты просто отчаялась. Ты думаешь, что больше не будет в твоей жизни мужчины, да и жизни той осталось чуть-чуть… А я теперь единственный вариант… Ты это делаешь не от каких-то чувств… Если бы не Крот запер нас, а я запер тебя и Крота… То…
— Что, «то»? — резко и громко спросила женщина.
— То он был бы сейчас на моем месте.
Рита резко отстранилась и стряхнула его руку со своего плеча.
— Господи… Дура! Ну какая же я дура! — проворчала она куда-то в сторону.
— Зачем ты так? Может, это я дурак? — усмехнулся Тигран.
— Что, уже пожалел о сказанном? О том, что так сильно ударил меня по рукам?
— Не в этом дело, милая. Я бы не хотел, чтобы ты потом жалела о том, что сейчас могло произойти.
Гжель вскочила и, схватив его за воротник, с силой встряхнула.
— Да не будет никакого «потом», понимаешь?! Мы в ловушке, из которой не выбраться! Всё!
Тигран безошибочно обхватил ее невидимое во мраке лицо ладонями и с силой притянул к себе. Впился губами в ее губы. Она тяжело задышала, зло сопя и покусывая его. Тиграну показалось, что она вырывается, но он не хотел ее отпускать. Однако Рита не вырывалась. Она просто судорожно искала ладонями на его теле застежки куртки, чтобы снять ее с него как можно скорее…
И вдруг по роковой железной двери что-то сильно лязгнуло.
Он и она вздрогнули и замерли. Не показалось ли в порыве страсти?
Не показалось. С той стороны стали раздаваться ритмичные стуки. Похоже, кто-то бил чем-то железным по рычагу, чтобы поднять его и отпереть дверь.
— Блин! — сокрушенно вздохнул Тигран. — Не мог он этого сделать чуток пораньше? Ну или через пятнадцать минут…
— Пятнадцать минут?! — возмущенно воскликнула Рита.
— Прости. Двадцать. Конечно, двадцать.
— Ну ты…
— Тише, родная. Стуки прекратились.
Стучать действительно перестали. Видимо, тот, кто был за дверью (а никто не сомневался, что это Загорский), прислушивался к звукам, которые просочились на ту сторону. Особенно — резкий голос Риты.
Стуки возобновились через несколько секунд. И стали они чаще. Похоже, Крот торопился открыть дверь. Тигран включил фонарь, примотал его скотчем из вещмешка к цевью автомата подошел к двери и направил оружие в сторону стука.
— Тигран! Ты же не собираешься его убить? — тревожно прошептала Рита.
— Только чуть-чуть. Не насмерть, — прошипел Баграмян.
* * *Он вспомнил тот момент, когда Лена Бергер сделала снимок, так напугавший Александра совсем недавно. Собственно, тогда она и не собиралась фотографировать. Это была ее форма мести за то, что Егор Хрусталев постоянно светил фонарем на ее зад. Лена просто развернулась и щелкнула цифровой «мыльницей», слепя Егора фотовспышкой. Но снимок получился. Физиономия Хруста засвеченная, на весь экран, и…
Александр хорошо вспомнил тот момент. Он тогда находился в стороне. Держался особняком, впрочем, как и всегда, в силу своего характера. Он держался особняком в школе. На внеклассных мероприятиях. Во время турпоездки всем классом в Закопане.[37] Во время походов с друзьями, которых у него было не так уж много.
И в тот раз он держался особняком. Стоял в темноте позади Егора Хрусталева, и вспышка запечатлела лишь призрачный, едва различимый силуэт. Именно это так напугало Загорского, когда он включил фоторамку. ОН НАПУГАЛ САМОГО СЕБЯ!
Значит, и то страшное лицо, всплывавшее из колодца, в котором утонул один из его обкуренных помощников… Не было никакого монстра. Это было лишь его искаженное отражение.
— Нет здесь никакого монстра, — скривился Загорский, обезумевшим взглядом сверля мрак манящего его идти дальше коридора. — Нечего здесь бояться. Я — МОНСТР…
И он зашагал вперед, забыв совершенно обо всем. Об оставленных в ловушке друзьях. Ведь это было в прошлой жизни. Об оставленных там же недавно попутчиках. Ведь сейчас уже не жизнь.
Он просто шел вперед просто потому, что пути назад для него теперь не существовало…
* * *Стуки за дверью прекратились, и их сменил неприятный лязг. Рычаг поддался и вытянул запоры из пазов. Дверь со скрипом раскрылась, и кто-то, открывший ее, вдруг вскрикнул, попав под прямой и яркий луч фонаря. Вскрикнул громко и как-то жутко. Почти не по-человечески. Хотя что-то в этом возгласе заставило и Риту и Тиграна сразу понять, что кричавший был женского пола.
— Ахтыж…! — выругавшись скороговоркой, Баграмян буквально отпрыгнул, едва не сбив Риту с ног.
Тот, кто открыл дверь, не был Александром Загорским. На полу, ослепленное непривычно ярким светом фонаря, корчилось какое-то существо, лишь отдаленно напоминающее человека. Бледное и грязное. В лохмотьях из мешковины и в шлепанцах, похоже, сделанных из мотоциклетных покрышек, на грязных босых ногах. С большой брезентовой сумкой через плечо и с массивным молотком, которое существо при падении выпустило из рук. Из сумки выкатились жестяные колбы. Из одной выплеснулось масло. Выпали также какие-то инструменты: разводной ключ, какой-то крюк… А на полу, чуть в стороне, стояла керосиновая лампа.