– Я здесь, – тихо сообщил Медведь, возникая из темноты рядом с человеком. – Почему без «Невидимки» встречаете? Рискованно. Могут заметить.
– «Невидимок» у нас нет, – ответил тот. – Вода есть? И еда! У нас всё закончилось.
– Мы принесли, – Медведь подал знак, и бойцы начали сближаться с входом. – Пошли внутрь. Нечего лишний раз зверьё будоражить. – Доброволец залез обратно в черный зев провала, и бойцы последовали за ним. – Куда «Невидимки»-то делись? У вас же было пару штук.
– Все, у кого они были, ушли, – пожал плечами доброволец. – Три часа назад. Мы тут целый день просидели без воды и еды. Велели вам передать, что когда решите вопрос с продовольствием, тогда и зовите. – Он укоризненно посмотрел на Медведя: – Вы могли бы сперва хоть консервами запастись, потом уже армию созывать.
– Мы армию не созываем, – угрюмо буркнул здоровяк. – Мы предлагаем убежище тем, кого РАО преследует. Это лучше, чем получить срок, пулю или артобстрел.
– Ну и зря, – флегматично ответил доброволец. – Со своими продуктами сюда мало кто пришел. Вы бы лучше договорились с РАО, Желтая Зона всё равно ваша, наладили бы продажу «Икса», подкопили денег, запаслись продовольствием и снаряжением. А уже потом войну устраивали. Если Сателлит захватить, ну, предположим, получилось, там… как-нибудь неожиданно напали всей армией или ещё как… то можно было бы всех этих толстожопых гадов перевешать, и поставить Москву перед фактом. Они бы сами дело замяли, я тебе говорю! Им пофиг, кто будет «Икс» добывать, лишь бы добывали. Вот это было бы дело! Я бы пошел!
– Много вас таких осталось, кто бы пошел? – хмуро осведомился Медведь.
– Пятеро, если со мной считать, – доброволец протиснулся в очередной поворот, забитый развалинами рухнувшего здания, и они оказались внутри довольно большой комнаты, уцелевшей при обрушении дома. Посреди неё был разведен чахлый костерок, вокруг которого сидели четыре человека. Их оружие было сложено неподалеку. Медведь невесело окинул взглядом изрядно загаженное помещение и сбросил со спины станковый рюкзак.
– Здесь вода и еда. Забирайте, – он вытащил из рюкзака канистру. – Завтра мы вас выведем.
Назад майор возвращался в скверном расположении духа. Вот тебе и двести добровольцев. Чего вообще приходили-то? Денег заработать надеялись, что ли? Или просто сменить место жительства? Их ведь РАО не преследовало, потому что ни одно поселение в Ареале не пожелало открыто поддержать ОСОП. То есть, они просто ушли в поисках лучшей жизни, а когда увидели, что жизнь здесь не лучше, расстроились и вернулись, так что ли? А что, обязательно нужно бегать по всему Ареалу и искать, куда бы так уехать, чтобы стало хорошо? А у себя дома, своими руками, это самое «хорошо» сделать – никак? Кто-то должен сделать всё за вас? Например, запастись продовольствием, или восстановить справедливость, а ещё лучше – сразу наладить хорошую жизнь! Вот тогда вы туда и понаедете наперегонки! Скажите, мол, вот и мы, давайте, радуйтесь и гордитесь, что мы сочли ваши старания достойным своего появления! И учтите, мы требуем для себя условий не хуже, чем у тех, кто всю эту хорошую жизнь создавал! И даже лучше, потому что вы тут как сыр в масле катаетесь, а мы – бедные и несчастные, нам в жизни очень тяжело пришлось, вы даже понятия не имеете, как мы страдали, так что извольте предоставить нам самое лучшее. Мы у себя дома жили в дерьме, не желая бороться за собственное счастье, теперь и ваше счастье в своё дерьмо превратим!
Здоровяк не удержался и тихо чертыхнулся. Не может быть, чтобы все так думали! Они обязательно присоединятся, все вместе, просто чуть позже. Людям нужно всё взвесить. И Рас был неправ, когда предлагал всем личным составом Базы набиться в Болтовский «Газик», приехать в инопланетный шлюз и посидеть там денёк. Чтобы здесь прошло лет десять, и о нас все давно забыли. Это не выход! Да и не нужно это! Люди поднимутся, надо только не переставать вести радиотрансляции. Просто объяснять необходимо лучше! Завтра же он лично этим и займется.
Сознание внезапно вспыхнуло женским образом. Какая-то женщина, смутно знакомая, находилась где-то в километре левее, ориентировочно в районе тропы, ведущей к поляне Водяного. Ее «Шестое Чувство» явно цепляло ОСОП самым краем своего радиуса действия, и Медведь торопливо отвернул правее, выводя людей из зоны обнаружения.
– Медведь – Базальту, – тихо прошептала рация. – Это та баба, которая была с Бэмби в самый первый день. Мы ещё её к Вольным выводили. Это она, я её узнаю. Что делать будем?
– Уйдем подальше, – ответил здоровяк, крепче сжимая «Ариадну». – Вдруг это ловушка. Ты успел понять, в каком она состоянии?
– На измене сидит, – немного подумав, сообщил Базальт. – А так вроде нормально с ней всё.
– Значит, точно не одна, – определил Медведь. – Одиночку в это время зверьё точно потрепало бы.
– Если она так и дальше будет с «Шестым Чувством» в руках маршировать, – то зверьё её не то, что потреплет, оно её сожрет со всеми провожатыми! – оценил Базальт.
– Но вот если не сожрет, – вклинился в разговор Капкан, – то она может дойти до внешнего периметра Городка. Видели, какой мощный у неё мет?! На километр цепляет. Если она до забора дойдет, может Базу засечь.
– Так далеко не дойдет, – фыркнул Медведь. – На «Шестое Чувство» сейчас столько всего сбежится, что нам туда лучше не соваться.
– А вдруг это не ловушка? – предположил Базальт. – Может, стоит узнать, зачем она идет? Ясно же, что нас ищет. Предлагаю отловить её здесь, пока её зверьё не сожрало, выяснить, в чем дело, и назад развернуть.
– Угу, – согласился здоровяк. – А если с ней боевиков стволов сто, то ты войдешь в ментально-астральный интерфейс и телепатируешь ей убедительную просьбу не говорить им, что мы идем. Нас не впервые ищут с применением «Шестого Чувства». Ты не хуже меня знаешь, что нужно делать в таких случаях. Ничего. Зверьё само отвадит непрошеных гостей, и сделает это очень быстро. На всякий случай, когда дойдем до Городка, займем оборону у развалин забора и подождем часок-другой. Если что, встретим противника на удалении от Базы и уничтожим тех, кто уцелеет.
– Может, всё-таки выясним, ловушка это или нет? – настоял на своем Базальт. – Аккуратно! Организуем приманку, как обычно делаем в таких случаях, и посмотрим на реакцию.
– Нас слишком мало, – с сомнением ответил Медведь. – Кто приманкой будет?
– Бэмби, – неожиданно заявил пулеметчик. – Они ведь подруги. И Бэмби ценный товар, в неё стрелять не будут, если это ловушка.
– Базальт, тебя не поймешь, – вздохнул здоровяк. – То тебе жаль девку, то ты угробить её собрался.
– Зачем гробить, – обиделся Базальт. – Мы же её под пули посылать не будем. Подманит, и всё.
– Годится, – согласился майор. – Тогда ускоряемся. Ставим «Энерджайзеры», и бегом к Базе.
* * *– Всё запомнила? – Медведь опустил ночной бинокль и посмотрел на Татьяну.
– Да, – тихо ответила она, невольно вглядываясь в ночную тьму. – Я иду впереди вас, в трех метрах. Если слышу, как шипит Токсик, то надеваю противогаз и ложусь на землю. Вы накрываете меня брезентом, и я жду, когда можно будет идти дальше. Иду медленно, слушаю ваши указания. Как только почувствую присутствие человека, останавливаюсь и поднимаю руку. Потом действую по плану согласно обстоятельствам.
– Противогазную сумку на всякий случай расстегни, – велел здоровяк. – Если придется надевать, повязка с «Филином» слезет на шею, это не страшно. Главное – успеть укрыться. Потом будет время переодеть. С «Невидимкой» осторожнее. Если придется быстро залечь, не ложись на неё. Контакт может нарушиться, это плохо. Вопросы есть?
– У меня «Филин» постоянно сползает, – призналась Татьяна. – Повязка по волосам скользит.
Для того чтобы максимально эффективно применять «Филин», он должен входить в контакт с кожей головы. Мужчины в этих целях попросту коротко стригут затылок или вовсе обривают его наголо. Им проще. Татьяне заявили, что жертвовать такими волосами ради «Филина» есть преступление против мужской половины личного состава «Базы», и приладили метаморфит под собранные в хвост волосы, пустив резиновую повязку через лоб. Получилось, прямо скажем, не очень удобно. Мет постоянно съезжал, и ей приходилось поправлять повязку. Но эту мелочь она согласна потерпеть ради общего дела. Медведь сказал, что где-то там, в очень опасном месте, они обнаружили присутствие Анны, которая явно пытается найти Базу, очень сильно рискуя. За Анну Татьяна переживала с самого первого дня своего появления на Базе, чувствуя свою вину в её злоключениях. Если ей грозит опасность и нужна помощь, то Татьяна должна прийти на выручку, ведь Анна столько раз помогала ей выбираться из едва ли не безвыходного положения. Татьяна очень просила всех, чтобы появление Анны не игнорировали, пусть кто-нибудь хотя бы просто поговорит с ней…
– Повязку поправляй, только если контакт совсем пропадет, – Медведь убрал бинокль. – Просто так не суетись. «Филин» тебе сейчас особо не нужен. Подруга твоя наверняка с «Невидимкой», раз рискнула без опыта в Желтую полезть. А аномалии тебе УИП покажет, слушай его сигналы внимательнее. Гарнитура удобно на ухе держится?
– Да, – Татьяна для верности потрогала прицепленное на ушную раковину устройство.
– Тогда пошли! – здоровяк протянул руку, указывая направление движения. – Строго по прямой!
Татьяна поднялась, вышла из-за рухнувшей опоры железобетонного забора и медленно пошла в указанном направлении, часто сверяясь с УИПом. Было жутковато, но позади шел Медведь, и это придавало ей храбрости. В случае чего, он её спасет, в своей безопасности можно не сомневаться. Он, конечно, не белый и пушистый, но в беде её не бросит, в этом она была уверена.
– Десять шагов никуда не сворачиваешь, – прошептала гарнитура. – Потом направо, под прямым углом, ещё десять шагов. Дальше держишь курс на одиннадцать часов и медленно идешь вперед, пока я не скажу, что делать. Если УИП запищит, не бойся, это Студень, «Филин» тебе его покажет…
Двигаться таким способом ей пришлось почти час. Медведь с «Ариадной» в руке направлял Татьяну очень грамотно, УИП не издавал сигналов смертельной опасности, лишь несколько раз ей пришлось довольно близко обходить заполненные Студнем ямки. В основном она неторопливо петляла, заранее избегая аномалий, или останавливалась и стояла на месте, уступая дорогу движущейся опасности, пересекающей её путь. Минут через тридцать неспешной ходьбы она окончательно перестала бояться, и даже поглядывала на скользящие через ночной лес красные отпечатки мутировавших зверей. Нелетная погода уже началась, и агрессия животных на спаде. Тем более что за ней двигаются четверо хорошо вооруженных бойцов, и звери это чувствуют. Лишь бы Анна не вызвала всплеск злобы применением «Шестого Чувства». Все говорят, что это очень опасный мет. Никогда не знаешь, чего от него ожидать. Может спровоцировать атаку за несколько секунд, а может и нет. Говорят, что это зависит от контактёра, но никто толком не может объяснить, в чем конкретно заключается эта зависимость…
Присутствие Анны Татьяна почувствовала неожиданно. Только что всё было спокойно, и вдруг в сознании возникла твердая уверенность, что подруга находится впереди, где-то там, в ночном мраке. Татьяна остановилась и подняла руку.
– Ты её чувствуешь? – уточнил Медведь, замирая. – Уверена?
– Да, – ответила девушка. – Только она ещё далеко… и мы неправильно идем, нужно левее.
– Удачно получилось, – негромко оценил здоровяк. – Я её не чувствую, значит, она меня тоже. Её мет зацепил тебя самым краем. Значит, до неё метров девятьсот с чем-то. Садись, подождем.
– Долго? – Татьяна обеспокоенно оглянулась. – Ей плохо и очень страшно. Я боюсь за неё…
– Она почувствовала тебя и знает, что ты здесь, – Медведь плотнее накрутил на кулак с «Ариадной» петлю пулеметного ремня. – Она нашла, что искала. Пусть подходит. Мы подготовимся. Как только почувствуешь, что она приближается, скажи.
– Она пропала… – Татьяна прислушалась к ощущениям. – Я её не чувствую!
– Идет сюда, – Медведь вышел в эфир. – Объект сближается. Отходим по обычной схеме.
Бойцы исчезли во мраке, и Татьяне стало не по себе. Она знала, что на самом деле её не бросили, это такая тактика, но всё равно одиноко стоять в кромешной тьме, расцвеченной россыпями Студня, было страшно. УИП пока не пищал, но девушка невольно всматривалась в дисплей прибора, убеждаясь, что он исправен. Не паниковать. Всё хорошо. Медведь отошел на двадцать метров и следит за ней. Остальные бойцы удалились значительно дальше, они занимают огневые позиции в удобных местах, чтобы встретить врага, если всё обернется нападением. Сейчас Анна приблизится на какое-то расстояние и снова войдет в контакт с «Шестым Чувством». Тогда Татьяна достанет из кармана своё «Шестое Чувство», которое ей выдали специально, и сразу поймет, ловушка это или крик о помощи… Но время шло, а Анна не появлялась. Неужели она так хорошо ориентируется в Желтой Зоне, что рассчитывает добраться до Татьяны по памяти?
– Не к добру это, – раздался в эфире голос Медведя. – Уходим! Бэмби, разворачивайся ровно на сто восемьдесят, и иди, пока меня не увидишь.
– Подождите! – В сознании вновь возникло ощущение контакта с Анной. – Я её чувствую! Ей больно, ей нужна помощь!
– Где она? – настороженно спросил Медведь. – Я никого не чувствую.
– Она там же, где и была! – обеспокоенно воскликнула Татьяна. – Ей очень больно и страшно! Там, около неё, какие-то звери! Они очень злы! Она чувствует агрессию!
– Возьми в руку «Шестое Чувство», – приказал майор. – Людей видишь?
Татьяна торопливо сняла перчатку, расстегнула пуговицу на клапане камуфляжа и достала мет.
– Нет! – Ощущение множества живых существ хлынули в сознание отовсюду, и она невольно присела, чтобы не быть заметной даже в темноте. Окружающий лес оказался наполнен жизнью, но сознание не видело среди его обитателей человеческих образов, за исключением страдающей Анны и затаившихся бойцов Спецотряда. – Людей нет! Только вы, и наши!
Из темноты за спиной вынырнул Медведь и затянутой в перчатку рукой отобрал у неё мет.
– Стой здесь! – велел он. – Базальт, уведи её! Я продвинусь вперед, посмотрю, что там.
Здоровяк сунул «Шестое Чувство» в карман, взял пулемет на изготовку и исчез в ночи. Сознание снова потеряло отпечаток Анны. Через несколько минут возле Татьяны возник Базальт и жестом велел ей следовать за собой. Ещё через минуту она почувствовала Медведя.
– Я на полпути, – раздалось в эфире. – Людей не ощущаю. Только та баба и зверьё вокруг неё. Она не двигается с места. Похоже, легко ранена. Продолжаю сближение. Капкан, готовь МОНку[1] на всякий случай!
Бойцы, обмениваясь короткими фразами в эфире, что-то предпринимали, непонятное Татьяне, видимо, готовились к бою. Но сражения не произошло. Вскоре Медведь вновь вышел в эфир.
– Я её нашел. На дереве сидит. Зверьё её погрызло, но вроде ничего серьёзного. «Шестое Чувство» вокруг людей не видит. Пойду, выясню, какого хрена этой обезьяне-самоучке здесь надо.
– Медведь, пожалуйста, не убивайте её! – взмолилась Татьяна. – Я вас очень прошу! Если бы не она, я бы давно погибла! Пожалуйста, помогите ей!
– Не засоряй эфир, – язвительно пробасил в ответ здоровяк. – Он не для тебя предназначен!
Минут десять ничего не происходило, потом на взятой под прицел Базальтом тропе появилась двухметровая фигура, несущая на плече какой-то груз. Здоровяк подошел ближе, и Татьяна поняла, что через его плечо переброшена находящаяся без сознания Анна, на голову которой была, словно мешок, натянута противогазная сумка. Медведь жестом подозвал к себе Татьяну и протянул какой-то грязный конверт:
– Она сказала, что это письмо от твоей матери. Почерк узнаешь?
Татьяна торопливо распечатала конверт и вынула из него сложенный вчетверо лист бумаги.
– Это мамин почерк! – воскликнула она, вглядываясь в едва заметные в темноте строки.
– Потом прочтёшь. Возвращаемся на Базу! – приказал Медведь, и Спецотряд быстро двинулся в обратный путь.
На Базе Анну отнесли в лазарет, и Айболит быстро привел её в чувство. Выяснилось, что она долго скрывалась от всех на одном из Приемных Пунктов на Нейтралке, каждую ночь заходя в Ареал, чтобы отдохнуть от Зуда. Директором этого магазина был её старый знакомый, с которым у Анны были отношения ещё до «Дезинфекции», и он за плату согласился взять её на должность кладовщика. Анна платила ему деньги, плюс к этому директор клал в карман причитающуюся ей зарплату. За это она получала убежище там, где никому не приходило в голову её искать. Ежедневный Зуд, конечно, жутко выбешивал, но жизнь была дороже. После объявления об аресте Прокопенко она собралась перебраться в Сателлит, но из-за антитеррористической операции не смогла сделать это сразу. Пока Анна ждала снятия запрета на посещение города, в её Приемном Пункте появился какой-то правозащитник. Он представился человеком Абрамова из фонда «Неравнодушные», и собирал сведения о Татьяне Володиной. Через него Анна встретилась с Абрамовым. Оказалось, что вместе с Абрамовым приехала мать Татьяны, и теперь известный правозащитник пытается освободить Володину из плена террористов, потому что все уверены в том, что Татьяну ОСОП удерживает насильно. Анна долго не соглашалась передавать письмо Татьяне, потому что возвращаться в Ареал, где её ищут, было страшно, а идти в Желтую Зону, на поиски Базы ОСОП, и вовсе жутко до потери сознания. Но Абрамов по своим каналам нанял сталкера с охраной, и Анна в конце концов согласилась.
Идти решили вечером Второго дня, чтобы снизить риск столкнуться с бандитами и прочими недоброжелателями. По расчетам сталкера, они должны были достигнуть Желтой как раз с проявлением Паутины. Вечером Анна с сопровождающими погрузилась на зафрахтованный грузовик и тронулась в путь, Абрамов с матерью Татьяны сняли номера в гостинице для персонала Приемного Пункта и остались ждать результатов. Когда выяснилось, что за Абрамовым следят силовики РАО, и потому в Сателлите в курсе организованного им предприятия, было уже поздно. На грузовик напали недалеко от Желтой Зоны, и почти все участники экспедиции погибли, включая сталкера. Анне и ещё одному человеку чудом удалось добраться до Желтой Зоны, но враги организовали преследование. Выживший попутчик Анны Желтую знал плохо, и их едва не поймали. В последнюю минуту Анна, отчаявшись, применила «Шестое Чувство», которое выдал ей Абрамов в качестве первого взноса для платы террористам, и на них напала волчья стая. Сателлитовцы открыли огонь, и на них мгновенно озлобилась целая армия зверья. Пока шел бой, Анне с попутчиком посчастливилось оторваться от врагов, но куда идти, она не знала, и потому шла приблизительно в сторону поляны Водяного, время от времени применяя «Шестое Чувство» в надежде, что её почувствует Татьяна.