Неудивительно, что по данным все той же Организации по экономическому сотрудничеству и развитию ООН по состоянию на сентябрь 2015 года 62 % россиян удовлетворены своим жильем[128].
В 2014 году ввод жилья стал самым значительным в истории России, мы впервые в истории за 25 прошедших лет обогнали показатели эпохи СССР. Ведь даже в «золотой период» советского строительства, в 1986–1989 годах в РСФСР сдавали не более 72 млн кв. м жилья, а в 2014 году построили 82 млн кв. м, впервые превзойдя рекорд 1987 года На каждого жителя России сейчас приходится в среднем 24 квадратных метра[129], включая абсолютно все виды жилья. По этому показателю мы за так называемые «путинские годы» обошли Польшу и близко подтянулись к Испании и Чехии, где приходится по 28–30 квадратов на одного жителя.
Конечно, нам пока еще далековато до показателей США (там в среднем по стране приходится 65 квадратных метров на человека), Германии, Франции или Японии (там по 38–45 квадратных метров на человека в среднем), но ведь Россия расположена в Северном полушарии, и у нас при строительстве жилья по сравнению с названными выше странами приходится использовать, например, цемента в несколько раз больше. Но если сравнить, например, с Индией или Китаем, то там в среднем приходится по 6 квадратных метров на одного жителя, а в Мексике, Чили или Бразилии – по 12–16 квадратных метров. И это при том, что во всех бывших советских союзных республиках этот показатель за все послесоветские годы замер на цифре 10–18 квадратных метров на человека.
Что особенно существенно, так это то, что речь ведь идет не только о Москве и Питере. Сразу за двумя столицами вплотную идет Кубань, которая по этому показателю в 2014 году обошла многолетний номер два – Ленинградскую область. Бурный рост выказала Свердловская область, Башкирия, Татарстан, Ростовская область, Новосибирская, Самарская и густонаселенные Ивановская, Новгородская, Псковская области, Карелия, Алтай, Мордовия[130], а по количеству введенного жилья на душу населения лучшие показатели у Калининградской и Тюменской областей – 1,7 кв. м. Москва на третьем месте с 1,06 кв. м.
К сказанному следует добавить, что заданный В. Путиным тренд в направлении решения жилищной проблемы укрепляется все новыми формами и инициативами. Так, в августе 2015 года появилась идея строительства малогабаритного жилья (однокомнатные квартиры площадью в 18–20 кв. метров) в ценовом диапазоне от 1 до 3 млн рублей для молодых семей. Учитывая тот факт, что на сегодня более 15 млн жителей нашей страны нуждаются в собственном жилье, но не могут себе позволить его приобрести даже с помощью кредитов, эта инициатива может получить развитие.[131]
Разумеется, кризис 2014 года свои коррективы в решение жилищной проблемы внес. В сентябре 2015 года замминистра строительства РФ Олег Бетин, отметив, что за последние десять лет доступность жилья в стране выросла в три раза, сообщил вместе с тем, что в 2014 году активность покупателей жилья упала на 40 %. Однако, заявил он, мы не отказались от выполнения существующей госпрограммы, которая ставит задачу добиться того, чтобы в 2030 году 60 % желающих приобрести жилье такую возможность получили.
Экономический кризис повлиял не только на выполнение жилищной госпрограммы. США и Евросоюз в 2014 году ввели в действие целевую программу экономических санкций в отношении России. Внутренняя политическая оппозиция сразу же привлекла внимание к проблеме продовольственной безопасности России, ее зависимости от поставок продовольствия из западных стран. Проблема действительно серьезная. Зависимость от США и Европы в поставках целого ряда продуктов (мясо, масло, овощи, фрукты и т. д.) в прошлые годы иногда зашкаливала за 80 %. В 2014 году в ответ на санкции глава государства ввел режим контрсанкций. Все это имело тот эффект, что с января по август 2015 года импорт продовольственных товаров у нас сократился на 40 %. В ответ на эти действия глава государства провозгласил политику импортозамещения. И уже в 2015 году на эти цели правительство выделило 300 млрд рублей сроком на пять лет. Буквально за один год осуществления этой политики выяснилось, что благодаря ранее осуществленным мерам в этой области Россия почти безболезненно в течение 3–5 лет может самостоятельно решить проблему своей продовольственной безопасности. Выяснилось, в частности, что в предыдущие годы мы уже стали практически независимы в том, что относится к мясу птицы, птицепродуктов, резко нарастили вылов рыбы, вышли на третье место в мире по экспорту зерна. Более того, 16 сентября 2015 года выступая на радио Вести-FM, президент Национального союза производителей овощей Сергей Королев сказал буквально следующее: «Мало кто знает о том, что экспорт продовольствия из России по сумме общей выручки сегодня сопоставим с экспортом российского оружия».
Есть еще один показатель, который, пожалуй, больше всех остальных свидетельствует об эффективности социальной политики путинского режима, – воспроизводство населения. Динамика этого показателя зависит от очень многих факторов, и изменяется он очень медленно. Но уж если изменяется, то свидетельствует об очень глубоких тенденциях в развитии общества в целом, попросту говоря о main stream социальной политики руководства страны.
Так вот, до начала 90-х годов в РСФСР наблюдался устойчивый рост численности населения. А в 90-х годах прирост сменился естественной убылью населения. В 1999 году (последний год президентства Б. Ельцина) число умерших превысило число родившихся в 1,8 раза. Через три года после прихода Путина на должность главы государства этот разрыв стал незначительно сокращаться (до 1,6 раза). В 2002 году по средней продолжительности жизни мужчин (59 лет) Россия занимала 161-е место, а женщин (72 года) – 121-е место. По данным Федеральной службы государственной статистики, в 2002 году коэффициент смертности (на 1000 человек) равнялся у нас 16,2. В 2003 году он стал получше (16,4). Заметно уменьшаться этот мрачный показатель начал только со второго президентского срока В. Путина, в 2006 году он снизился до 15,2, а в 2009-м – до 14,16.
А с 2013 года обозначилась кардинально другая тенденция (пока только обозначилась, но все же). Как сообщил в начале февраля 2015 года министр труда РФ М. Топилин, в 2014 году в стране родилось 1 947 000 младенцев. «Такого количества рождений в истории России еще не было», – сообщил министр. Столь высокий уровень рождаемости, порядка 1,9 млн детей в год, добавил он, в России наблюдается третий год подряд, а также второй год подряд фиксируется рост населения – на 33 тыс. человек в год. Глава Минздрава РФ Вероника Скворцова дополнила эту информацию, сообщив, что в стране отмечено трехкратное снижение смертности среди детей до пяти лет и более чем четырехкратное снижение материнской смертности по сравнению с 1990 годом. Глава ведомства подчеркнула, что таких показателей удалось достигнуть всего 27 странам в мире[132].
Улучшение ситуации отмечают не только чиновники, но и эксперты. Так, начальник сектора демографических исследований Российского института стратегических исследований, к. и. н. И. Белобородов опубликовал данные проведенных в РИСИ исследований, согласно которым если в 2003 году общая продолжительность жизни (ОПЖ) в России для мужчин и женщин составляла 64,8 года (58,5 для мужчин и 71,8 для женщин), то в 2013 году ОПЖ достигла 71 года, что является максимальным показателем за всю историю России. Существенные успехи достигнуты в области снижения смертности. В 2013 году средний российский мужчина при рождении имел вероятность дожить до 65 лет, а средняя российская женщина – до 76 лет. Но остается пока еще значительный разрыв с европейскими странами, где в 2012 году ОПЖ для обоих полов составлял 80,3 года (77,5 – для мужчин и 83 года для женщин). Налицо значительный прорыв в снижении российской сверхсмертности. Факты свидетельствуют и об эффективности государственных усилий, направленных на сокращение смертности. В абсолютных цифрах число умерших в 2000–2014 годах снизилось на 494 тыс. человек, или на 21 %. Если в 2003 году умерло 2366 млн человек, то в 2013 году – 1871 млн.
Суммарный коэффициент рождаемости за этот период вырос на 32 %, с 1,2 до 1,78.
Если подвести в этом плане итог путинскому периоду правления Россией, то следует отметить и наличие позитивной тенденции в процессах воспроизводства населения.
В литавры бить, конечно, рановато. Экономический кризис середины второго десятилетия XXI века свои негативные коррективы не может не внести, но здесь, как уже сказано, важна тенденция. Директор Института демографии Высшей школы экономики Анатолий Вишневский, когда журналисты обратили его внимание на то, что кризис 2014–2015 годов может внести негативные коррективы в этой сфере, заметил: «Первое, что нужно сделать, – это понять, где мы находимся. Колебания за 3–4 месяца ни о чем не говорят, о многом говорят колебания за 100 лет… В последнее десятилетие смертность в России сокращается, хотя и далеко не такими темпами, как в США, Евросоюзе и Японии»[133]. Замечание верное, да вот только ни США, ни Япония с европами не переживали в своем развитии российские 90-е годы. А потому не Путину этот упрек надо бы направлять.
Суммарный коэффициент рождаемости за этот период вырос на 32 %, с 1,2 до 1,78.
Если подвести в этом плане итог путинскому периоду правления Россией, то следует отметить и наличие позитивной тенденции в процессах воспроизводства населения.
В литавры бить, конечно, рановато. Экономический кризис середины второго десятилетия XXI века свои негативные коррективы не может не внести, но здесь, как уже сказано, важна тенденция. Директор Института демографии Высшей школы экономики Анатолий Вишневский, когда журналисты обратили его внимание на то, что кризис 2014–2015 годов может внести негативные коррективы в этой сфере, заметил: «Первое, что нужно сделать, – это понять, где мы находимся. Колебания за 3–4 месяца ни о чем не говорят, о многом говорят колебания за 100 лет… В последнее десятилетие смертность в России сокращается, хотя и далеко не такими темпами, как в США, Евросоюзе и Японии»[133]. Замечание верное, да вот только ни США, ни Япония с европами не переживали в своем развитии российские 90-е годы. А потому не Путину этот упрек надо бы направлять.
Не могу здесь же не сказать об одном чисто русском явлении, которое пока не знаю, как и толковать. За путинские годы потребление водки, этого «чисто русского» напитка, в общем потреблении алкогольной продукции в России сократилось ровно в два раза, с 54 до 27 %[134].
Таким образом, худо-бедно, но по ряду показателей именно в эпоху Путина началось в России движение в сторону строительства именно социального государства. И похоже, ничего случайного или, хуже того, – конъюнктурного в этом движении нет: движение в направлении построения социального государства в России всегда являлось сутью политики В. Путина. Это обстоятельство вынуждены признавать и его постоянные оппоненты. Так, осенью 2011 года, когда В. Путин заканчивал свой премьерский мандат, издающаяся в Москве с 1999 года оппозиционная к Путину газета «Ведомости» (основана совместно с Wall Street Journal и Financial Times) в центральной публикации номера под заголовком «Два лица Путина» с нескрываемым сожалением отмечала, что Путин, похоже, вновь станет президентом РФ, но «от перемены мест слагаемых [президента и премьера] мало что изменится, – признает этот источник, – Путин не изменил свою политику, немного скорректирована только ее подача. Его не переделаешь. Перемены только кажутся. Просто раньше он больше заботился об увеличении «социального контракта», а сейчас, в сложные времена, думает о его сохранении. Как только появится шанс, он станет опять наращивать расходы на социальные нужды. У Путина есть устойчивое убеждение, что для роста России нужно значительно увеличивать «социальный контракт», это нужно для сохранения доверия людей… Путин заверяет, что и на оборону 20 трлн рублей тоже есть. Больше того, на перевооружение армии найдется еще 3 трлн рублей. Оборонные расходы России очень скромные, говорит он, а сейчас настала пора менять боевые комплексы»[135].
Да, при этом в нулевые годы осталась невыполненной задача по диверсификации экономики. Но все враз выполнить было и невозможно: как гласит народная мудрость, на одну ложку два горошка не уловишь.
Кадровая политика и национальная идеология
После 1993 года одной из самых, пожалуй, эксплуатируемых в российских средствах массовой информации стала тема об отсутствии в нашем обществе национальной идеологии. Именно с этим фактором большинство политологов связывают наличие в стране общественно-политического кризиса, из которого российское общество никак не может выкарабкаться с 1991 года, и все относительные неудачи В. Путина в кадровых вопросах.
Так, подвергая критическому анализу промахи российского правительства в экономической и социальной сферах в последнее время, писатель-публицист, ученый-обществовед М. Антонов пишет, что «каждый может, наверное, назвать с десяток тех, кто лучше нынешних министров. Но ведь отбирать-то нужно по определенным критериям, а не потому, что г-н Х красивый, нравится избирателям (а особенно избирательницам), по слухам, умный, обладает приятным баритоном и может говорить в любой момент на любую тему. На мой взгляд, – продолжает он свою мысль, – первым из критериев отбора должен быть идеологический. Потому что даже не блистающий умом и особыми талантами идеологически «свой» исполнительный чиновник неизмеримо более ценен, чем умнейший и талантливейший замаскированный враг, противник курса на восстановление полной независимости страны, скрытый саботажник необходимых для этого действий. Нет, избави нас Боже даже от умнейших, но идеологически чуждых «государевых людей». Нам нужны свои деятели, но «свои» не так, как подбиралась ельцинская «семья» или как сколачивается бандитская шайка. Нам нужны деятели свои идеологически, мировоззренчески, соратники по совместной борьбе ради благородной цели освобождения страны от остатков колониального ига. Вот тут-то мы и упремся в непреодолимую пока стену. Ведь идеологии-то, по критериям которой можно подбирать таких соратников, нет.
Сколько сетований слышно по этому поводу! Ельцинская конституция прямо запретила иметь общегосударственную идеологию – на посмешище всему миру. Потому что все процветающие государства имеют свою идеологию. У США, например, это идеология, по которой американцы – исключительная нация, построившая страну-образец, «Город на Холме», и призванная цивилизовать прочие народы, не принявшие американский образ жизни как идеал. А у нас? Не считать же господствующей идеологией лозунг «Деньги решают все, воруй, пока есть возможность, и увози за рубеж!»[136].
В принципе рассуждение справедливое. Стоит, однако, заметить, что Михаил Федорович Антонов в запале полемики со своими оппонентами немножко путает две вещи – Конституцию США и выступление перед американским конгрессом президента США Барака Обамы весной 2015 года. Обама тогда действительно произнес слова, фактически процитированные российским обществоведом. Но отождествлять слова президента США и положения конституции этой страны все же не стоит.
Перефразируя широко известную фразу Сталина, можно сказать, что Обамы приходят и уходят, а Конституцию США, во-первых, составлял не один человек (как у нас в 1993 году это сделал уралец по происхождению, член-корреспондент АН СССР С. С. Алексеев[137] при содействии С. Шахрая). Отцами Конституции США в 1787 году выступили 38 человек во главе с президентом и делегатом от штата Вирджинии Джорджем Вашингтоном.
А во-вторых, в первоначальном тексте Основного закона США идеологические сюжеты вообще не затрагивались. Но уже через три года конгресс США спохватился и в 1791 году принял первые десять поправок к конституции, которые получили собственное имя – Билль о правах. Так вот, поправка № 1 этого билля гласит: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению религии или запрещающего свободное исповедание оной, либо ограничивающего свободу слова или печати либо право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб».
Иными словами, Конституция США закрепила в своем тексте государственную идеологию, имя которой – либерализм, хотя самого этого слова в тексте Основного закона как не было, так и нет.
А что касается закрепления в Основном законе страны якобы исключительности американского народа, то на этот счет в Конституции США вообще нет ни единого слова. Текст конституции на этот счет весьма конкретен и, я бы сказал, достаточно скромен. Основной Закон США начинается словами: «Мы, народ Соединенных Штатов, дабы образовать более совершенный союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим, торжественно провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию Соединенных Штатов Америки». И далее идет текст сугубо правовой об устройстве власти в США от первой статьи и до последней. Отцы американской Конституции были мудрыми людьми, лишних обязательств ни на себя, ни на своих потомков не навешивали. Думаю, что и российский народ в отношении своего Основного закона со временем придет к тому же.
С наличием же (или отсутствием) общенациональной идеологии не может не считаться ни один национальный лидер в своей кадровой политике, поскольку назначение на высокие и высшие государственные должности тех или иных чиновников происходит на основе не только их профессиональной квалификации, но и тех политических взглядов, которые они выражают. В современной России в настоящее время сложилась уникальная в этом плане ситуация. Наша конституция 1993 года в статье 13 четко фиксирует, что в Российской Федерации признается идеологическое разнообразие, при том что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».