Алина сидела, закутанная в махровый банный халат. Ее светлые волосы растрепались, лицо казалось бледным и осунувшимся.
– Слава богу! – выдохнула Рита. – Я боялась, что вас…
– Ну, собственно, боялась ты не зря, – прервал ее Женька, вставая. – Я, пожалуй, пойду. А вам, Алина, я советую написать заявление.
– Это обязательно? – испуганно спросила певица.
– Без этого нет никакой гарантии, что неизвестный похититель не повторит попытку.
– Похититель? – переспросила Рита. – Кто-нибудь мне расскажет?
– Алина расскажет, – ответил Женька. – Возможно, она вспомнит что-то еще – тогда сразу мне звони.
– Я провожу, – сказал Геннадий, стоявший у двери, словно доберман, охраняющий хозяйку.
Рита опустилась на место, с которого только что встал ее приятель.
– Что произошло, Алина? – спросила она, дотрагиваясь до руки певицы. Та оказалась холодной, как лед, и шершавой, словно женщина простояла несколько часов на морозе.
– После вашего ухода мы с Ириной решили сходить в магазин: холодильник пустовал, а Павел должен был вернуться к вечеру из больницы. Ирина отвезла меня в центр и оставила на скамейке рядом с парковкой: я не люблю суеты торговых центров, а просто подышать воздухом – роскошь, особенно в последнее время, когда я так занята. Ну вот, Ира ушла, а я осталась на скамейке. Погода была хорошая, и я наслаждалась покоем. Через некоторое время кто-то подошел сзади. Я подумала, что это Ирина, и обернулась… Меня до сих пор преследует этот жуткий запах!
Алина поморщилась и потерла нос в подтверждение своих слов.
– Запах? – переспросила Рита.
– Судя по всему – хлороформа, – подал голос Геннадий.
– Господи, – пробормотала Рита, – вы хотите сказать, что вас похитили средь бела дня?! На виду у дикого количества народа?!
– Ну, возможно, они подумали, что женщине просто стало плохо? – предположил тенор.
– Что случилось потом, Алина?
– Я пришла в себя в каком-то помещении. Там пахло ароматическими свечами или маслом.
– Маслом?
– По-моему, сандаловым – такой удушливый, сладкий аромат. И еще музыка. Вагнер.
– Вагнер?
– «Валькирия».
– Н-да, – пробормотала Рита. – Оригинально. И кто же наш оригинал?
– Не знаю.
– Он не представился?
– Он вообще не говорил, – всхлипнула Алина. – Это была настоящая пытка! Я только слышала его дыхание и другие звуки…
– Другие?
– Вино, разливаемое по бокалам. Мое любимое, между прочим, – игристое, розовое португальское… Откуда он мог знать? Потом – скрип двери.
– Кто-то входил и выходил?
– Я думаю, обслуживающий персонал.
– Они что-то говорили?
– Ни слова. Но моя тарелка была полна. Вы понимаете, кусок в горло не лез, но он заставлял меня есть!
– Молча?
– Совершенно! Он подносил вилку к моему рту и терпеливо ждал, пока я его открою. Идиотская ситуация! Наверное, следовало разметать по столу все эти блюда и бокалы, но я… Понимаете, я как… как будто…
Рита видела, что Алине трудно подбирать слова для описания своих ощущений. Но она живо представляла себе, как чувствовала себя женщина, оказавшись в плену у того, кого даже не видела. Он вел себя как инквизитор: не сказал ни слова, не попытался успокоить и объяснить происходящее. Вместо этого он врубил Вагнера и принялся кормить Алину с рук, словно та была собачонкой и могла почувствовать себя как дома после сытного обеда. Да мужик действительно маньяк!
– Что потом, Алина? Что он сделал?
– Потом он… заставил меня переодеться!
– Что?! – вскрикнул Геннадий. – Ты об этом не рассказывала!
Алина спрятала лицо в ладонях, но не заплакала. Наверное, она испытывала стыд за то, что не пыталась сопротивляться.
– Продолжайте, – попросила Рита. – Он смотрел, как вы переодеваетесь?
– Нет… думаю, нет. Он вышел: я слышала, как скрипнула дверь. Я надела платье. Наверное, красивое. Материал – дорогой на ощупь… Потом он вошел и взял меня за руку.
– Молча?
– Молча.
– Алина, – осторожно начала Рита, – а если бы вы отказались делать то, что от вас требовалось, можете предположить, какими были бы последствия?
– Честно говоря, я об этом не думала, – покачала головой певица. – Мне было так страшно, что я… я запретила себе думать. Я все ждала, когда же наступит развязка!
– И?
– Он отвел меня в другую комнату. Помог подняться на сцену.
– На сцену?
– Что-то вроде сцены, какое-то возвышение… Заиграла музыка.
– Снова Вагнер?
– На этот раз – нет. Это был Григ. Я пела Сольвейг только раз в жизни, когда впервые выступала перед большой аудиторией здесь, в Питере. Больше мне не довелось исполнять Грига даже в сольных концертах. Он мне не нравится – слишком мрачный, тяжелый…
Рита не могла с этим согласиться. Песня Сольвейг являлась одним из ее любимых произведений. Странно, что Алина ее не любит!
– И он заставил вас петь? – спросила Рита.
– Он не заставлял. Я просто поняла, чего он ждет от меня.
– И вы спели?
– Да. Мне показа…
Алина прервалась на полуслове.
– Что? – насторожилась Рита. – Что вам показалось, Алина?
– Он хотел чего-то… Чего-то такого, что я не могла ему дать. Словно я должна была сделать или сказать нечто…
– Как вы это поняли?
– То есть?
– Ну, он не сказал ни слова, вы ничего не могли видеть, но тем не менее поняли, что он чего-то ждет?
Алина находилась в замешательстве.
– Вы правы, это удивительно, – произнесла она, наконец. – Удивительно, но – да, я поняла!
– А как вы попали сюда?
– О… он ушел. Другой отвел меня в машину.
– Как вы поняли, что это другой?
– Его рука отличалась от первой. У того она небольшая, легкая, но цепкая. Очень холодная, ухоженная. А у этого – крупная и тяжелая, если можно сказать, крестьянская.
– Затем?
– Меня отвезли в центр и усадили на ту же скамейку, откуда похитили.
– Это я ей сказал, – вмешался Геннадий. – Она не представляла, где находится!
– Я позвонила Гене. С мобильного.
– У вас все это время имелся при себе телефон, и вы не попытались… – начала Рита, но Алина перебила:
– Телефон у меня забрали. Когда я пришла в себя, то первым делом хотела найти сотовый, но он исчез.
– А как его вернули?
– Наверное, положили в карман шубы. Во всяком случае, я его там обнаружила, когда засунула руку. И еще вот это.
Алина пошарила ладонью по сиденью. Когда певица разжала руку, Рита увидела маленького белого ангела, вырезанного из кости. Его личико было искусно раскрашено, а крылья и вовсе казались живыми на ощупь.
– Недешевая вещица, – заметила Рита, разглядывая фигурку. – Похоже, не из магазина, а сделана на заказ. Что в вашей жизни связано с ангелами, Алина?
– Не представляю!
– Плохо. А что сказал Женя… то есть капитан Фисуненко?
– Что все выглядит так, будто кто-то решил пошутить. Только мне совсем не было весело!
Алина сидела, обхватив себя руками за плечи. Она напомнила Рите нахохлившегося воробья на заборе в дождливый день. Геннадий подошел к женщине и мягко обнял. В его жесте не было ничего сексуального, напротив, Геннадий, несмотря на свой юный возраст, сделал это скорее по-отечески. Наверное, вот чего не хватает Алине: она живет с человеком намного старше себя, но он ей не отец. Он даже не друг. Павел занимается финансами, руководит всей жизнью Алины, следит за каждым шагом и, если его что-то не устраивает, может даже поднять на нее руку. А Геннадий, подающий надежды мальчик с красивыми глазами и замечательным голосом, может стать опорой, которой лишена певица…
А тот, другой, – что нужно ему? Чего он добивается?
– Я могу оставить вас? – спросила Рита у Алины.
– Да-да… Я буду в порядке.
Она вышла из дома Алины в густой туман. Было тепло и влажно, и Рита расстегнула куртку.
– Ну как?
Она вздрогнула от неожиданности.
– Женька, ты меня до инфаркта доведешь! Ты все это время стоял тут?
– Хотел получить информацию.
– Не думаю, что Алина что-то скрыла от тебя.
– Я представитель власти, к тому же мужик. Ты – женщина, умеешь втереться в доверие и все такое.
– Ну, спасибо за высокое мнение о моих способностях! – фыркнула Рита. – Но Алина рассказала мне очень мало. Кстати, как получилось, что ты нашел ее раньше меня?
– Она позвонила этому своему Геннадию, а он сообразил сообщить в полицию. Ты просила меня поискать Алину, вот я и разослал запросы…
– И как по-твоему, это шутка?
– Сомнительно.
Лицо Женьки выглядело серьезным, даже мрачным. Рита знала, что ее закадычный друг никогда не делает из мухи слона: он обеспокоен.
– Думаешь, парень может представлять опасность? – спросила она.
– Думаешь, парень может представлять опасность? – спросила она.
Женька не ответил и задал встречный вопрос:
– Что Алина тебе рассказала?
– Про то, что пела для неизвестного в его доме, про запах ароматических масел, про роскошный ужин. Что из этого тебе не известно?
– Что-нибудь еще? – настойчиво потребовал Фисуненко. – Личное, не слишком приятное, возможно?
– Ты про переодевание?
– Продолжай!
– Она тебе не сказала? Наверное, постеснялась.
– Я же говорю, женщина! Так что там с переодеванием?
– Он заставил ее надеть приготовленное заранее платье.
– Ее размера?
– Наверное, раз она смогла в него влезть!
– Значит, он и в самом деле следит. И не просто следит, а знает об Алине все, вплоть до размера платья и того, что она предпочитает пить и есть. Это надо же – розовая португальская шипучка! Что еще она говорила?
– Там есть сцена, в его доме. Или квартире.
– То есть там какое-то возвышение, что ли?
– Да не только возвышение – настоящая сцена, похоже, и оборудованный зал.
– Как Алина может быть уверена в этом, ведь она слепая?
– Звук, она утверждает, как в оперном театре. Думаю, мы можем доверять ее профессиональному суждению… И еще он подарил ей ангела.
– Ангела?
– Белого костяного ангела. Она не сказала?
– Вот не зря я тебя дожидался! – Женька стукнул себя по ляжке.
– Ты будешь вести дело?
– Какое такое дело?
– Ну, о похищении…
– Нет никакого дела о похищении, пока Каюрова не напишет заявление. Существует только дело о покушении на убийство Павла Каюрова, и Алина, между прочим, одна из подозреваемых. Она рассказала мне о письме, полученном накануне. Это все меняет. Следователь пока считает, что убить хотели именно Алину, но теперь, когда есть ее признание…
– Алина – подозреваемая? Ты всерьез думаешь, что слепая женщина могла такое сотворить?
– Чтобы сделать заказ на убийство, вовсе не требуется стопроцентное зрение! Достаточно зрячего сообщника. Каково твое мнение о Геннадии?
– Эй, ты забыл, что мы говорим об артистах, а не о гангстерах! По-твоему, мальчик может быть причастен к покушению?
– Алина получает письма от неизвестного поклонника, тот угрожает Павлу, и голубки решают под это дело кокнуть ненавистного муженька. Как тебе такой расклад?
Рита задумалась. Не то чтобы ей самой такое не приходило в голову, но Алина ей нравилась, а Геннадий казался слишком бесхитростным, чтобы действовать хладнокровно.
– А такая мысль, как развод, по-твоему, не могла прийти им в голову? – спросила Рита. – Цивилизованный способ, между прочим!
– Бог с тобой, родимая! Кто же станет разводиться, когда счета под контролем у мужа? Я навел справки: у Алины нет ни-че-го.
– То есть как это – ничего? – не поняла Рита. – Она ведь поет по всему миру! Гастроли, концерты…
– Ни рублика, ни доллара! Все прибрал к рукам предприимчивый господин Каюров. Наверняка он задумывался о том, что жена рано или поздно от него уйдет, поэтому позаботился о собственном кармане. Алина не может об этом не знать.
– Ну, тогда она ведет себя глупо, – пожала плечами Рита. – Надо выглядеть любящей супругой хотя бы на людях, верещать от ужаса, когда убивают мужа, а она ничего такого не делает.
– Если бы нам удалось понять, что представляет из себя Туполев, стало бы легче разобраться, а так…
– То есть ты умываешь руки?
– Полагаюсь на тебя, ты же у нас Шерлок Холмс и доктор Ватсон в одном флаконе! Если появятся новые факты, я к твоим услугам. Хоть и терпеть не могу работать с богемой, но ради тебя переживу эту муку. Видишь, как я к тебе отношусь? А ты даже в гости не зовешь. Это Байрамов к тебе никого не подпускает, или как? Что-то раньше я не замечал за ним ревности. Он так изменился?
Действительно, раньше Женька частенько захаживал, особенно после смерти отца. Наталья Ильинична всегда рада его видеть, потому что он – отличный рассказчик и умеет развлечь интересной историей. Байрамов относится к Фисуненко терпимо: хотя Игорь и считает Евгения неотесанным мужиком, а капитан, в свою очередь, искренне полагает Байрамова выпендрежником, мужчины неплохо ладят. В последнее время Рита перестала приглашать Женьку в гости. Не потому, что некогда, а потому, что боится: он может понять, что между Ритой и Игорем все не так гладко, как кажется.
– Эй, он ведь тебя не обижает? – спросил Женя подозрительно. – Ты не Алина и можешь за себя постоять?
Как только до Риты дошло, что имеет в виду приятель, она вытаращила глаза.
– Да ты что! – воскликнула она. – Как ты мог такое вообразить?!
– Уж не знаю, что и вообразить, раз мы стали такие скрытные! – обиженно процедил Фисуненко.
Рита знала, что не стоит рассказывать Женьке о проблемах с Игорем, и уж тем более – о том, что она ездила к колдунье в Тмутаракань за консультацией. Знала, но рассказала, буквально захлебываясь словами. Все время, что Рита говорила, она не смотрела на приятеля, а когда подняла глаза, то поняла, что лучше бы этого не делала. Фисуненко выглядел не просто удивленным, а ошеломленным. Потрясенным.
– Ну… ну, ты даешь, старуха! – проговорил он. – Да что ж ты делаешь! Ты соображаешь, что можешь его угробить, а? Тетка всучила тебе какие-то травки, а ты и рада стараться? Надо же хотя бы проверить, что входит в состав этих чертовых оберегов!
А чего еще ожидать от мужчины? И слава богу, что она не посоветовалась с Байрамовым.
– Только попробуй сказать Игорю! – угрожающим тоном предупредила Рита.
– Да больно надо! Только смотри, как бы он сам не узнал, – ой, туго тогда тебе придется, ворожея ты моя!
Рита поехала в офис с тяжелым сердцем. Она уважала Женькино мнение и поняла, что он не одобряет ее действий. Но она же хочет как лучше! Пустить дело на самотек в надежде, что все само собой уладится, а если нет? Сама не зная почему, Рита испытывала доверие к Аглае. Кроме того, ее тяготили и мысли об Алине и таинственном маньяке-поклоннике. При первой встрече он не причинил певице вреда, однако он, наверное, полагал, что доставляет Алине удовольствие! Красивое платье, музыка, ужин – все это предназначалось исключительно для того, чтобы ее порадовать. И этот человек не понимает, что напуганная до смерти женщина выполняла его прихоти из страха лишиться жизни! И еще белый ангел, оставленный в кармане шубы Алины… Почему-то Рите казалось, что фигурка может послужить ниточкой к разгадке происходящего с Каюровой. Правда, она могла и ошибаться.
В офисе ожидали Света и Кира.
– С открытками, похоже, ничего не выйдет, – с места в карьер скакнула девушка. – Тупик!
– Почему? – поинтересовалась разочарованная Рита. – Разве так много народу покупает такие дорогие вещи оптом?
– В том-то и дело, что единицы, – вздохнула Светлана. – Но я разговаривала с курьерами, и ни в одном случае покупатель не просил доставку на дом: они передавали товар на нейтральной территории – в парках, у станций метро и так далее.
– А из тех, кто лично забирал, – никого не запомнили?
– Не-а.
– Выходит, этот человек осторожен, – задумчиво пробормотала Рита. – Зачем шифроваться, если не замышляешь ничего плохого? И, похоже, он уже начал…
– В смысле?
Рита вкратце изложила ребятам историю с Алиной.
– Может, попытаться отыскать дом? – предположил Кира.
– В смысле?
– Ну, место, куда отвезли Алину, вряд ли может быть квартирой, раз там есть хорошо оборудованный зал для музицирования и даже сцена? Хотя можно сделать звукоизоляцию, и тогда теория с отдельным домом выеденного яйца не стоит… Но у неизвестного явно есть помощники – может, даже слуги. Значит, места у него хватает – давайте отталкиваться от того, что наш эксцентричный любитель пения живет в доме?
– Дальше что? – спросила Света.
– А дальше так, – заговорила Рита, развивая Кирину идею. – Парень хорошо подготовился к приезду Алины. Он рассчитал, когда привезет ее к себе, и неудача с покушением на Павла не сорвала его планы.
– Интересно, – перебила Света, – а если бы попытка удалась, и Каюров погиб…
– Вернули ли бы ее обратно? – закончила за девушку Рита. – Я тоже не могу об этом не думать, представь себе! Если бы между Алиной и неизвестным больше не было Павла, я считаю, она могла исчезнуть бесследно и навсегда.
– Какой кошмар! – пробормотала Света, прикрывая рот ладонью.
– Ну, маньяк это кошмаром не считает, – усмехнулся Кира. – Он думает, что осчастливит Алину по гроб жизни. Может, станет держать ее в своем доме и заставлять петь каждый раз, когда почувствует соответствующее настроение. Мировая знаменитость, лучший голос планеты – и только для него одного!