Неужели предсказание колдуньи начинает сбываться? Рита настолько погрузилась в проблемы Алины, ее неудачного брака, этого сумасшедшего маньяка – любителя оперы, что совершенно забыла, что ее собственная семейная жизнь под угрозой. Да что там семейная жизнь – жизнь Игоря!
– Так что ты говорила про Павла? – услышала Рита его голос как будто издалека. – Ты сказала, он?..
– Убит, – подтвердила она.
– О, че-орт… Известно, кто его?..
– Нет. Но есть подозреваемый.
– Ну?
– Алина. Вернее, Геннадий, ее молодой любовник.
– Туполев? Да что ты несешь?!
– Я с тобой полностью согласна – это мнение Женьки.
– Женька? Ему отдали дело? А Алина знает, что Павел убит?
Рита застыла. Конечно, она должна была сообщить Алине о происшедшем, а она повела себя так, словно поверила словам Фисуненко! Алину следовало предупредить о гибели Павла и о том, что она может стать первой подозреваемой. Слепота певицы исключает ее непосредственное участие в убийстве, но ничто не мешает счесть ее заказчиком и вдохновителем преступления.
Рита вытащила мобильник и набрала номер Алины. Она слушала долгие гудки до тех пор, пока в трубке не раздались гудки короткие. Проделав эту операцию еще пару раз, Рита отключилась.
– Не берет? – спросил Байрамов.
Она покачала головой.
Некоторое время оба молчали.
– Ладно, пошли, – сказал Игорь наконец. – Ничего не высидим все равно!
– Тебе лучше?
– Да. Все в порядке, правда, – добавил он, видя, что Рита смотрит недоверчиво. – Твоя врачиха сказала, что я не болен. Может, и в самом деле переутомление?
– Тогда тебе надо отдохнуть, – сказала Рита. – Бросить все хотя бы на пару недель, съездить к морю…
– А ты поедешь со мной?
– Сейчас не могу. Пока что. До тех пор, пока Алина…
– Ну, значит, и говорить не о чем, – подытожил Игорь. – Я не могу бросить «Нибелунгов», ты не можешь оставить Алину. Об отдыхе придется забыть. Не помру же я от этого, в самом деле!
Голос Игоря звучал уверенно. Интересно, что бы он сказал, поведай ему Рита о реальном положении вещей? Наверное, то же, что и Женька: это все бабские глупости! Однако чем дальше, тем больше Рита убеждалась в правоте Аглаи. Ей нет резона врать или придумывать, старушка знает, о чем говорит. Это она, Рита, подвела Игоря, не смогла выполнить указаний колдуньи, и теперь ему становится хуже с каждым днем. Это Рита, вместо того чтобы заниматься Байрамовым, погрузилась в запутанное дело Алины… Но больше она не позволит отвлечь себя от главного. Она займется этой теткой вплотную, кем бы она ни была!
Наталья Ильинична разогрела ужин, но Игорь сказал, что не голоден, и с извинениями удалился в спальню. Рита, чтобы не обижать мать, поковыряла вилкой в картофельной котлете, но ей кусок в горло не лез.
– Слушай, дочь, – начала Наталья Ильинична, когда она оставила тарелку, – нам пора серьезно пообщаться. Когда Игорь ел в последний раз? Вот уже несколько дней он приходит домой и сразу идет спать. Я далека от мысли, что Байрамов питается в ресторанах, потому что за последние пару недель он сбросил, наверное, килограммов пять! Да и выглядит так себе. Что происходит?
– Ну… все сложно, понимаешь?
– Объяснишь?
– Не могу. Честное слово, не могу, мамуля! Поверь, это для твоего же…
– Знаешь, Рита, давай не будем, – прервала Наталья Ильинична. – Все беды в этой семье из-за того, что мы постоянно что-то недоговариваем, скрываем друг от друга, изобретаем одну ложь за другой. Я предлагаю закончить эту славную традицию здесь и сейчас и рассказать мне, что делается в этом доме!
Рита остолбенела. Она не предполагала, что мать может разговаривать так твердо, ведь Наталья Ильинична – сама нежность, мягкость и спокойствие! Рита поняла, что, если хочет сохранить хорошие отношения, придется все рассказать.
– Ладно, – вздохнула она, – только пообещай одну вещь: ты не станешь меня осуждать. У меня нет выхода, и я все равно не передумаю!
За время, что дочь говорила, Наталья Ильинична ни разу не перебила ее. Она старалась не смотреть на мать, особенно в тот момент, когда упомянула о колдунье и амулетах.
Закончив, Рита с опаской взглянула на Наталью Ильиничну.
– Что ж, – сказала та, – мои предположения подтвердились.
– Ты о чем?
Наталья Ильинична вытащила из кармана передника маленький сверток и выложила его на стол. Глаза Риты распахнулись: перед ней лежал оберег, который Аглая приготовила для Игоря!
– Как ты…
– Пошарила в его сумке, – спокойно ответила мать. – Надо же было докопаться до сути, раз вы оба молчите! Я, честно говоря, предполагала другое, потому и полезла в сумку Игоря.
– Ты решила, он мне изменяет?
Мать кивнула.
– Не хотелось так о нем думать, но – мужчины, ты же понимаешь?
– Я тоже поначалу так посчитала, но потом поняла, что ошибаюсь. Ну, я идиотка?
– Вовсе нет, – мягко погладив руку дочери, ответила мать. – Никакая ты не идиотка. Ты поступилась собственными принципами ради того, чтобы помочь Игорю. Я же знаю, как ты ненавидишь такие вещи – магию, колдовство… А ты уверена, что эта Аглая – настоящая колдунья?
– Уверена. Это трудно объяснить, но, когда я была там, это стало для меня очевидно. Кроме того, старушка не наживается на клиентах, хотя могла бы: салоны магии зашибают такую деньгу!
– Хорошо, если так, – улыбнулась мать. – Ты тоже носишь амулет?
Рука Риты непроизвольно дотронулась до цепочки, с которой свисал оберег.
– Я не смогла найти подходящего решения для Игоря. Он не должен узнать, а зашить в одежду не могу, ведь он ежедневно ее меняет! В конце концов я сунула оберег в его сумку – не самое лучшее место, но все же… А он ее дома забыл!
Наталья Ильинична внезапно встала и вышла. Прежде чем Рита успела удивиться, она вернулась и протянула Рите кожаный ремень. Она вспомнила, что он принадлежал отцу. Его ему подарили – кто-то из знаменитостей, только Рита не могла вспомнить, кто именно. Ремень стоил целое состояние, но Григорий Сергеевич надел его всего пару раз. Позолоченную пряжку украшала голова крокодила, вместо глаз у которого были вставлены два мелких бриллианта. Рита тут же представила себе, как здорово эта вещь подчеркнет тонкую талию Байрамова.
– Он это не наденет, – сказала она удрученно. – Можно, конечно, зашить туда амулет, но Байрамов не носит ничего подобного!
– Наденет, – усмехнулась Наталья Ильинична. – Оставь это мне. От тебя требуется только как следует спрятать оберег. Гарантирую, что теперь Игорь всегда будет под защитой.
Рита стояла в нерешительности, теребя в руках пояс.
– Но ведь это не конец, да? – спросила мать. – Нужно еще найти женщину? Ту, которая пытается запустить когти в твоего парня?
– Да, это проблема! Ума не приложу, кто это может быть!
– Не мне тебя учить, дочь. Составь список женщин, с кем Игорь общается на работе и вне ее, и проверь, как часто они с ним встречаются… Кстати, немаловажно, когда все началось: возможно, эта женщина появилась в его жизни недавно?
– Я уже исключила девочек из «Гелиоса», но ты не представляешь, сколько их в Мариинке, причем только в одной постановке «Нибелунга»!
– Ну, Москва не сразу строилась, – ободрила Риту мать. – Придется потрудиться, но ты справишься. Из всех моих детей ты всегда была самой сильной. Игорю с тобой здорово повезло. Надеюсь, он это понимает!
Наталья Ильинична вышла, а Рита все еще сидела, не веря своим ушам. Родители редко хвалили ее. От отца вообще было не дождаться добрых слов: если он хотел поощрить детей, то дарил им подарки. Мать относилась к ним с любовью и нежностью, но тоже скупилась на длинные речи. К ней приходили поплакаться, пожаловаться на судьбу, получить дельный совет, но никак не послушать дифирамбы в свой адрес. И вот сейчас, впервые в жизни, Наталья Ильинична сказала Рите, что на самом деле о ней думает, – невероятно!
На следующее утро Риту разбудил телефонный звонок. Игорь даже не пошевелился. Схватив сотовый, она выскочила за дверь.
– Марго… – услышала она срывающийся голос Алины в трубке. – Мне срочно нужно с вами встретиться! Вы говорили, что раньше работали адвокатом. Это правда?
– Алина, я пыталась до вас вчера дозвониться, но вы не отвечали, – затараторила Рита. – Не отвечайте ни на какие вопросы без меня. Где вы?
– Дома. Павел убит.
– Я в курсе. Они не стали вас задерживать?
Алина ответила не сразу.
– Гену арестовали.
Вот, значит, как! Фисуненко предполагал участие молодого любовника Алины, но Рита не думала, что его сцапают так быстро.
– Он не виноват, Марго, вы должны мне верить!
По голосу было очевидно, что певица в отчаянии.
Алина ответила не сразу.
– Гену арестовали.
Вот, значит, как! Фисуненко предполагал участие молодого любовника Алины, но Рита не думала, что его сцапают так быстро.
– Он не виноват, Марго, вы должны мне верить!
По голосу было очевидно, что певица в отчаянии.
– Я еду, Алина, – сказала Рита. – Ничего не делайте! Дверь никому, кроме меня, не открывайте, слышите?
Она напялила джинсы, которые вчера оставила в гостиной, и байрамовский свитер, висевший в прихожей, так как не хотела заходить в спальню и тревожить Игоря. Уже в лифте взглянула на циферблат часов: половина шестого утра!
Вокруг стояла непроглядная темень. Фонарь над крыльцом разбили хулиганы, а председатель кооператива пока так и не удосужился этим заняться. Наверное, подумала Рита, ему не приходится вскакивать в такую рань, когда свет отнюдь не помешал бы! Зато в раннем пробуждении имелось и преимущество: никаких тебе пробок! На трассе попадались лишь отдельные автомобили, медленно, словно спросонья, шевелящие колесами. Встречались колонны фур, груженых всякой всячиной – от свиных туш до автомобилей. Так что до дома Алины Рита добралась за пятнадцать минут. Дверь открыла сама Алина, не спрашивая, кто пришел.
– Алина, – укоризненно сказала Рита, – ну как же так? Вас преследует неизвестный, произошло убийство, а вы столь беспечны!
– Мне сейчас не до осторожности! – закричала Алина.
– Успокойтесь, пожалуйста. Я пришла помочь.
– Простите. Я веду себя как дура, Марго…
– Как вы узнали об аресте Геннадия?
– Он мне позвонил. Бедный мальчик, он ничего не понял. Они только сказали, что Павел мертв и что почему-то Гена – главный подозреваемый!
– Да, – согласилась Рита, – представители закона в таких случаях немногословны. Вы знаете, куда его увезли?
– Кажется, в следственный комитет…
– Ясно. Мне нужно немедленно с ним побеседовать. Сегодня же суббота… Вот черт! Неважно: пусть увидят, что у Геннадия есть адвокат.
– Я с вами!
– Это бесполезно, Алина: вас все равно к нему не пустят.
– Я просто хочу быть рядом!
Рите ничего не оставалось, как взять певицу с собой. Она все гадала: понимает ли Каюрова, что произошло с ее мужем? Алина беспокоится о Геннадии и так мало переживает по поводу гибели Павла! Конечно, у нее достаточно причин, чтобы ненавидеть его, но все же они прожили вместе больше двадцати лет!
Дежурный поначалу не хотел пропускать Риту, несмотря на адвокатское удостоверение, которым она угрожающе помахивала перед его носом, но потом смилостивился, увидев, что Рита пришла в компании со слепой женщиной. Как ни странно, но именно присутствие Алины, которую она так не хотела брать с собой, помогло проникнуть к Геннадию Туполеву. Правда, Алину, как она и предсказывала, в камеру предварительного заключения не допустили. Не допустили бы и Риту, но она попросила дежурного вызвонить Фисуненко, и тот велел «предоставить адвокату право свидания».
Едва она увидела Геннадия, как в ней поднялась волна возмущения.
– Вот, значит, как вы обращаетесь с задержанными! – воскликнула она. – Да я на вас такую телегу в прокуратуру накатаю…
– Полегче, мадам адвокат, – поморщился дежурный. Риту удивило это обращение: надо же, парень усвоил из школьной программы слово «мадам»!
– Мы тут ни при чем, – продолжал он. – Его избили до нас. Не знаю, как там чего, но он, похоже, замочил какого-то крутого перца… Кстати, он признался, и вовсе не потому, что его били! Все рассказал следователю. Мне этот ваш Туполев тут совсем не нужен, но его притащили, и до понедельника он здесь и останется!
Дежурный вышел, что-то недовольно бормоча себе под нос, а Рита осталась наедине с Геннадием. На молодого человека было страшно смотреть. Его лицо распухло, под правым глазом разлилось лиловое пятно размером с кулак. Он мог видеть Риту только одним глазом, так как другой полностью заплыл.
– Гена, как вы? – задала Рита глупый, но уместный вопрос.
– Ничего, – едва шевеля разбитыми губами, ответил тот. – Но бывало и лучше. Голова болит. Как Алина?
– Она в порядке, – поспешила заверить парня Рита. – Вы должны беспокоиться о себе. Вас обвиняют в убийстве Павла Каюрова?
Геннадий кивнул.
– Понятно. Надо убедить следователя, что вы невиновны. Где вы были вчера вечером между восемью и девятью часами?
Туполев ответил не сразу. Его взгляд блуждал по камере, переходя с Риты на крошечное окошко, выходящее в коридор, а не на улицу. Наконец он произнес голосом, в котором отсутствовало всякое выражение:
– Я был в бизнес-центре. Я убил мужа Алины.
Рита вышла от Туполева ошеломленная. Она не ожидала, что парень признает вину и откажется с ней разговаривать!
– Ну, что? – нетерпеливо спросила Алина, когда Рита опустилась на стул рядом с ней.
– Надо дождаться понедельника, – ответила она. – Следователь скажет мне больше, чем этот тупой дежурный.
Рита решила пока не говорить Алине, что дело передали Фисуненко.
– Как там Гена?
– Неплохо.
Рите показалось странным, что Алина даже не спросила о результатах ее разговора с молодым певцом. Или она так уверена в его невиновности, что и мысли не допускает, будто парень мог что-то рассказать? Усадив Алину в машину, Рита почувствовала, как сотовый завибрировал в ее кармане. Это оказалась Света.
– Маргарита Григорьевна, мы тут кое-что нарыли о семействе Алины. Кира спрашивает, можно ли ему взять из сейфа некоторую сумму на представительские расходы? Поезд отправляется сегодня в три часа, и он не хочет откладывать дело в долгий ящик.
– Выдай ему деньги, – сказала Рита, покосившись на Алину. Та сидела на заднем сиденье «Фольксвагена», глядя прямо перед собой. У слепых острый слух, но Рита сомневалась, что певица слышала, что говорит Света. – И не забудь на трубку кинуть рублей пятьсот или даже тысячу: я хочу, чтобы Кира постоянно держал меня в курсе.
– Хорошо. А у вас как? – поинтересовалась девушка. – Все в порядке?
– Это вряд ли, – вздохнула Рита. – Приеду – расскажу. Ты дома или в офисе?
– Дома, но сейчас встречаюсь с Кирой – и поедем на работу.
– Напомни мне потом про сверхурочные, сегодня же выходной!
Рита отключилась. Забравшись на переднее сиденье, она повернулась к Алине.
– Отвезу вас домой. Потом попытаюсь разобраться с Геннадием. Но вы должны знать, что он признался.
– Что?!
Алина вскинула голову так резко, что Рита отпрянула.
– Геннадий признался, что убил вашего мужа, – пробормотала она.
– Это невозможно!
– Мне тоже так кажется, но наши предположения к делу не пришьешь…
– Нет, вы не понимаете! Гена не мог убить Павла. Это сделала я.
– Вы?!
Рита уставилась на певицу, не мигая.
– Я, – подтвердила та. – Надо сказать об этом следователю, и Гену отпустят, да?
– Алина, – мягко заговорила Рита, – Геннадия не отпустят. Он признался в убийстве. Это значит, что полиция будет проверять его показания.
– Но что он может сказать, если не убивал?!
– А вы? Вы можете рассказать, как это произошло?
Алина глубоко вздохнула и начала свой рассказ.
– Я решила пересмотреть условия контракта с Мариинским театром на «Кольцо Нибелунга»…
– Мне это известно, – перебила Рита. – Вчера состоялось экстренное заседание. Я только не понимаю, почему так – вдруг?
– Это давно следовало сделать, но я не решалась. Видите ли, Марго, я привыкла, что дела ведутся у меня за спиной, и даже не думала, что бывает иначе! Вы можете обвинить меня в инфантильности, и окажетесь правы. Только у меня есть оправдание. Понимаете, мне никогда ничего особенного не требовалось от жизни. Я хотела петь, и у меня это было. Музыка, зрители, их реакция в зале, которую я не могу видеть, но могу ощущать всем телом, каждой своей клеточкой, улавливая вибрации в воздухе… Это невероятное чувство, за которое можно отдать все на свете! Вы вряд ли меня поймете, но вот Игорь понял бы. Он знает, каково это, когда стоишь на сцене, а внизу, прямо под тобой, как морские волны, рукоплещет зал!
Алина ошибалась: Рита понимала. Сначала на спектаклях отца, потом на тех, в которых участвовал Байрамов, она становилась свидетелем волшебства. В минуты, когда зрители вскакивали с мест и гром оваций взлетал под своды театра, она и сама испытывала состояние, близкое к эйфории, несмотря на то, что не являлась участницей постановки.
– До тех пор, пока я это чувствовала, – продолжала между тем Алина, – я была всем довольна. Павел это понимал, поэтому заваливал меня работой. А все остальное… Модная одежда? Драгоценности? Они меня мало волнуют, ведь я все равно ничего не вижу! Это Павел пекся о том, как я выгляжу: ему претило появляться в обществе в сопровождении жены, не соответствующей стандартам хорошего вкуса… Игорь наверняка рассказывал вам, что мы с Павлом давно вместе?