Они огляделись вокруг.
Лес, на опушке которого они очутились, прямо сказать, был довольно странен: деревья с изогнутыми, словно скрученными неведомой силой стволами, покрытыми глянцево-чёрной корой, простирали над ними безлистные корявые ветви, с которых неопрятными космами свисали гирлянды влажного фиолетового мха. Мох источал малоприятный запах, какой-то… химический.
— Что делать-то? — спросил парень. — Идем дальше или как?
— Погодим, — после минутного раздумья решил старик. — Пасючья стая сюда, по всему видно, не сунется, а углубляться в лес, пока не выясним, что здесь к чему, тоже не резон. Тем более затемно. Так что разбиваем лагерь прямо тут. Отдых нам все равно необходим. А на восходе двинемся.
— Костер разжигать не будем! — остановил он товарища, собравшегося уже ломать ветки.
— Дык, огня всякий зверь боится, — попробовал возразить парень.
— А если пасюки не зверя испугались?
— Кого ж тогда?
— Кого теперь все боятся? — хмыкнул дед. — Хриллов.
Услыщав про хриллов, Ника тихонько ойкнула.
— Не бойся, — успокоил ее старик, — это я так, для примера. Скорее всего, никаких хриллов здесь в помине нет. Что им тут делать? Им добыча нужна — люди. Но с костром все равно давайте поостережемся. Тем более не так уж холодно, да и восход, доложу вам, не за горами.
Друзья удобно расположились между корней особенно толстого дерева.
— Спать станем по очереди, — скомандовал Дед, — первыми мы с Никой.
— Чего это вы первые? — в шутку возмутился Блямс. Я тоже с ног валюсь.
— Потому, мой плохо воспитанный друг, что я уже слишком стар для забегов на такие дистанции, а Ника, напротив, еще слишком молода.
— Ладно, ладно, — хохотнул парень, — плохо воспитанный, вишь, я… Кроме тебя, моим воспитанием никто не утруждался. Вот сам себя по лысине и лупцуй, воспитатель.
Блямс сел, прислонился спиной к узловатому стволу и поместил между колен верную биту, а старик с девушкой улеглись тут же рядом, на лесной подстилке из сухого мха.
Дед уже начал задремывать, когда его разбудил шепот Ники:
— Деда, а вы обещали рассказать про то, как воевали с хриллами, про Уилли Контуженого.
— Не спится? Это от усталости, бывает… Ладно, расскажу тебе… сказку на ночь. Слушай же про последнего в истории человечества генерала Уилли. — Старик набил трубку, раскурил и начал рассказ: — Я встретил Уилли на второй год после побега из Эдема. Он уже сформировал свою «армию», численность которой достигала тысячи бойцов. На самом-то деле никакая это была не армия, а, прямо скажем, всякий сброд, что называется, «с бору по сосенке». Но сброд неплохо вооруженный. Да и сам Уилли не был настоящим генералом. Огненный Шторм он встретил в звании майора ВВС США.
— А почему его прозвали «контуженым»? — спросила девушка.
— Потому что так и было, — просто ответил Дед. — Хотя все мы были тогда контужеными, в той или иной мере. А Уилли звали еще и «Бешеным», и даже «Горелым». Но, несмотря на контузию, командовать он умел. И бойцов своих, пускай своеобразными методами, но держал в узде. Когда я рассказал ему про Эдем, про проект «Адам», про создаваемую Агинским армию клонов, в общем, обо всем, что знал сам, — про истинные причины гибели Америки и вообще человеческой цивилизации, — он даже обрадовался.
— Гибели цивилизации?! — поразилась Ника.
— Нет, — засмеялся старик, — не гибели цивилизации, а тому, что теперь у него и его бойцов появился реальный противник — настоящий достойный Враг. Он немедленно переименовал армию в «Первую повстанческую», назначил меня своим личным адъютантом и велел вести прямиком к укрывищу Аска Первого, то бишь к Эдему. Разумеется, я согласился с радостью. Ведь и сам я горел тем же мстительным желанием. И привел Первую повстанческую армию к Эдему… прямо в лапы Аска Первого. — Дед замолчал — видимо, вспоминать про это ему было нелегко. — Что тут скажешь? Тогда я был еще молод, а значит, неопытен. И глуп тоже, пожалуй. Не без этого.
В Эдем можно проникнуть разными путями: помимо главного, центрального, внутрь скалы ведут еще несколько запасных, тщательно замаскированных входов. Мне известно о двух. Но их может быть и больше.
Запасные проходы никак не рассчитаны на тысячную толпу людей, они слишком узкие. Поэтому на военном совете был разработан следующий план операции: пока основная армия во главе с Уилли штурмует вход в центральный тоннель, остальные повстанцы двумя маленькими отрядами проникают в Эдем через запасные входы. Так сказать, отвлекающий маневр. Но вышло все наоборот. Начав открытый штурм, мы громко заявили о своем присутствии и тем самым выдали себя с головой. Понятное дело, хриллы не дураки и сразу догадались, что мы можем воспользоваться и другими способами проникновения. Собственно, для этого не надо быть особенным умником.
Центральный вход защищали многотонные стальные двери; чтобы вскрыть их, нам пришлось израсходовать весь имеющийся запас взрывчатки. И вот, когда вся армия повстанцев во главе с самим Контуженым ворвалась в центральный тоннель, на его стенах разом вспыхнули несколько больших мониторов, в каждом из которых появилось изображение Великого вана Аска Первого, и он тут же принялся хрюкотать что-то на своем неандертальском наречии.
Я, конечно, предупреждал Уилли об опасных способностях проклятого палеоантропа. И он принял кое-какие меры: инструктировал своих бойцов ни в коем случае не смотреть в глаза и не слушать никого из хриллов. Но все равно половина наших повстанцев растерялась и моментально превратилась в думмов.
А затем Аск Первый просто-напросто скомандовал новообращенным думмам напасть на своих бывших товарищей. В результате одна половина нашей армии атаковала вторую. Как ни странно, но мы оказались совсем не готовы к такому предсказуемому повороту событий. — И это только усугубило наши потери.
Люди убивали людей на потеху проклятому хриллскому королю! И ни я, ни Уилли ничего не могли с этим поделать. А потом из боковых коридоров выскочили десятки хриллов и окончательно довершили разгром Первой повстанческой армии. По всей видимости, отряды, пущенные Уилли в обход, к тому времени уже были уничтожены. Вот так все и случилось…
Так что Уилли Контуженый оказался никудышным генералом… Но дрался он тогда, доложу вам, как бешеный, полностью оправдав свое второе прозвище. Я сам видел, как он, уже дважды раненный, лично уложил полсотни думмов и не менее десятка неандертальцев, прежде чем пуля в живот окончательно его остановила.
Только горстке повстанцев — дюжине бойцов — удалось вырваться из расставленной хриллами ловушки. Я был, как ты наверняка догадалась, в их числе. Генерала Уилли я вынес из Эдема на руках.
Две недели мы уходили по горам от погони. В конце концов — на пятнадцатый день — от всей некогда грозной повстанческой армии в живых остались только четверо, считая меня и не считая нашего умирающего полководца. Мы укрылись в сырой пещере в каком-то глухом ущелье и боялись даже развести огонь, чтобы хриллы нас не обнаружили… Ну прямо как сегодня, хе-хе-хе! — невесело рассмеялся Дед.
— В последнюю ночь своей жизни, — продолжил он, Уилли призвал нас, четверых уцелевших, к себе и прошептал: «Я умираю… но я все еще ваш генерал, черт побери! Поэтому вот мой приказ вам, парни: поклянитесь мне — здесь и сейчас… поклянитесь всем, что вам еще дорого… не останавливаться и не успокаиваться, пока Эдем не будет уничтожен».
И мы дали ему эту клятву.
«Хорошо, — прохрипел Уилли, — принято. Я тоже клянусь, что никогда не оставлю вас, парни… и отныне буду каждую ночь приходить к вам во сне, чтобы вы — не дай бог! — не забыли…» Тут он привстал, схватил нас за руки, страшно выпучил глаза и помер.
Закопав полководца там же, в пещере, мы уговорились разойтись на все четыре стороны света, каждый — в свою. Условились при этом так: любой из нас, кто встретит на своем пути достаточное число вооруженных людей, сделает все, чтобы организовать их и поднять на борьбу с хриллами, вернуться в Эдем и довершить дело, начатое Уилли. Мне досталось южное направление. Вот с тех пор я иду на юг. Зигзагами, медленно… но иду.
— И что, ни разу за все время вам так и не удалось поднять людей на борьбу с Аском?
— Я предпринял еще четыре попытки, — глухо ответил старик, — все неудачные. Увы, время тут играет против нас, людей. Наши силы год от года иссякают, а силы хриллов, напротив, — крепнут. Ведь палеоантропы продолжают множиться, а мы — те из нас, кто еще остался, — чем далее, тем более деградируем, с каждым поколением что-нибудь утрачивая — старые технологии, прежние навыки и умения… Люди, доложу вам, повсеместно дичают… Но я не отчаиваюсь. И продолжаю свой клятвенный путь.
— А другие трое? Что произошло с ними?
— Понятия не имею, — вздохнул Дед, — как расстались тогда, над могилой генерала, так больше я с ними не встречался. Думаю, они давно сгинули. А теперь спи, дочка! Впереди у нас трудный путь… на юг.
Глава 3 Фиолетовый лес
— Дед, дед, вставай! — настойчиво тряс друга Блямс. — Солнце всходит.
— Так точно, мой генерал… Эдем будет разрушен, — забормотал старик со сна.
— Что, опять Уилли приснился? — сочувственно спросил пат рень.
— Как всегда, — проворчал Дед, с кряхтением поднимаясь. — Надоел он мне до чертиков! Больше полувека, каждую ночь одно и то же: «Эдем должен быть разрушен»…
— Так контуженый он, что возьмешь, — развел ручищами Блямс.
— Ты сам-то, часом, не контуженый? — неожиданно осерчал старик. — Уилли сто лет как помер!
— Не сто, меньше.
— Тьфу на тебя, — отмахнулся Дед.
— И я еще виноват, — апеллируя к открывшей глаза Нике, заявил парень. — Ему, вишь, каждую ночь покойник мерещится, а виноват — Блямс.
После коротких сборов отряд двинулся в глубь странного леса. Двигались медленно, с предельной осторожностью. Впереди, как всегда, шел Дед с «Ремингтоном» на изготовку, замыкал шествие Блямс.
Они преодолели около полумили, но ничего подозрительного не заметили. Вокруг все было спокойно. Пожалуй, чересчур спокойно. Царившая под моховым пологом тишина невольно настораживала. Не слыхать было ни шороха зверей, ни щебетания птиц, даже случайный ветерок не тревожил гирлянд фиолетового мха, свисающих с корявых ветвей черных деревьев. Сам звук их шагов тонул в толстой подстилке из того же слежавшегося мха.
Несмотря на то что Солнце уже взошло, в лесу царил влажный полумрак; было душно. И чем далее они углублялись в лес, тем более спертым становился воздух — словно в замкнутом, никогда не проветриваемом помещении. Старик тревожно хмурился.
Но время шло и ничего не происходило.
Постепенно сковывавшее людей напряжение спало. Даже
Дед ослабил бдительность, сунул ружье под плащ и закурил любимую трубочку.
— Уж очень дух здесь тяжелый, — пояснил он в свое оправдание. — Может, хоть табак его перебьет.
— Да, — согласился Блямс, — воняет непонятно. Я такой вони еще не нюхивал.
— В погребе, где я от хриллов пряталась, — заметила Ника, — похоже пахло — противно; и тараканов там было — стра… А-ай!
В трех шагах слева от девушки лесная подстилка буквально взорвалась, обдав людей дождем из мертвого мха. От неожиданности Ника присела, прикрыв голову руками. Это ее и спасло. Потому что в тот же миг над головой девушки с шорохом пронеслось нечто большое и явно опасное. Существо плюхнулось по правую сторону от идущих, стремительно развернулось на шести суставчатых конечностях и замерло. Люди тоже замерли при виде нового, доселе неведомого врага.
Гигантская — длиной не менее четырех футов — черная жужелица, по-бычьи склонив треугольную голову, воинственно вылупилась на них молочно-мутными шарами глаз. При этом она переводила длиннющие усы с одного человека на другого, точно изучая добычу.
— Деда! — отчаянно, с чисто женским омерзением в голосе взвизгнула Ника и спряталась старику за спину. — Это же… это же таракан!!!
Уловив движение, таракан-переросток резко повернул корпус в сторону Деда и слегка согнул в сочленениях усаженные шипами голенастые ноги.
— Даже не думай об этом, — произнес старик, неуловимым движением выхватив из-за пазухи ружье и нацеливая его на жука.
— Постой, — остановил его Блямс, — не хватало еще тратить патроны на какого-то вонючего таракана. Щас я его и так…
Не закончив фразы, парень шагнул к жуку и с плеча врезал битой по треугольной башке.
— Блямс! — лихо выкрикнул он.
Голова оторвалась от тела и, пролетев точно бейсбольный мяч по пологой дуге, шлепнулась аккурат Деду под ноги. Увидев, что та продолжает шевелить усами и щелкать жвалами, Ника завизжала снова. Тем временем обезглавленное туловище несколько раз крутанулось вокруг своей оси, а потом рванулось прямо на Блямса, едва не сбив того с ног, и с хитиновым шелестом умчалось куда-то в лес.
— И всех делов, — удовлетворенно заключил здоровяк, привалившись спиной к ближайшему дереву, — а ты гово… хри… хри…
Блямс неожиданно выпучил глаза, выронил биту и захрипел, хватаясь руками за горло.
Девочка с ужасом указала пальцем куда-то повыше его головы.
Никто не заметил, как еще один таракан, почти сливающийся окрасом кожистых надкрылий с древесной корой, спустился вниз по стволу и сцапал передними лапами Блямса за шею. Теперь он пытался подтянуть голову парня к плотоядно распахнутым жвалам.
Старик снова вскинул «Ремингтон», целясь в гигантское насекомое; но медлил, боясь зацепить картечью друга. Однако Блямс не дал ему возможности испытать судьбу: он, в свою очередь, ухватил таракана руками за лапы, резко дернул и сбросил вниз. Жук плюхнулся на спину и бешено засучил членистыми лапами. Не дожидаясь, пока тот перевернется, парень вскочил обеими ногами на сегментированное брюхо и запрыгал на нем, как на батуте. На третьем прыжке брюхо не выдержало и лопнуло. В ту же секунду Деда с Никой с ног до головы окатило тараканьими внутренностями, жидкими и вонючими.
— Пресс надо качать, приятель, — заметил Блямс, слезая с растоптанного врага.
— Меня сейчас вырвет, — пожаловалась Ника.
— Не тебя одну, — согласился Дед, отплевываясь и стряхивая с плаща гадостные ошметки, — ты бы поаккуратней, что ли, право слово.
— Чегой-то я сегодня с утра в виноватых у тебя хожу, — усмехнулся детина, массируя могучую шею, — и это вместо спа…
Остальные слова застыли у него на языке, потому что лесная подстилка со всех сторон стала вспучиваться, пошла волнами, и отовсюду — справа, слева, сзади и спереди — полезли новые тараканы… десятки, сотни тараканов!
— Эх, — сокрушенно крякнул старик, — видно, снова драпать.
— А куда? — уточнил Блямс. — Они ж повсюду.
— За мной! — просто скомандовал Дед.
Они бежали — старик впереди, Блямс позади, а Ника между ними — ровной, почти спортивной рысцой; когда какое-либо из насекомых заступало им дорогу или просто приближалось на опасное расстояние, Дед разрывал его на куски выстрелом из «Ремингтона»; в тылу держал оборону Блямс, каждый отмах биты которого был не менее смертоносен.
Отряд притормаживал, лишь когда у Деда возникала необходимость перезарядить ружье. Однако насекомых все прибывало; скоро за спинами и по обе стороны от бегущих людей катился сплошной тараканий поток, грозивший их вот-вот захлестнуть.
К счастью, рельеф постепенно пошел под уклон, и люди смогли прибавить скорости.
— Дед! Поднажми! — крикнул Блямс.
— Жму я, жму… — отозвался тот и добавил: — Осторожно, впереди обрыв…
Тут он зацепился ногой за скрытую подо мхом корягу и кубарем покатился куда-то вниз, в глубокий овраг. Парень с девушкой бросились за ним. Достигнув дна оврага, они оказались на берегу довольно широкой реки.
— Дед, ты живой?! — в волнении воскликнул Блямс, подбегая к старику, неподвижно лежащему у самой воды.
— О-ох… — простонал тот, шевельнувшись, — не знаю… где ружье?
— Да вот же оно, у тебя в руке!
— А тараканы? — вновь спросил старик, с трудом занимая сидячее положение.
— Не боись, — успокоил парень, — щас будут тут.
— Бревно!
— Хорош обзываться-то, — огрызнулся Блямс.
— Толкай, говорю, вон то бревно в воду! — нетерпеливо пояснил Дед, указывая на толстый древесный ствол, валявшийся неподалеку корнями на берегу, а безлистной кроной в воде.
— А?.. A-а! Да, ты, Дед, голова, — восхитился парень, опрометью кидаясь к дереву. — Щас я его…
Пока Блямс с натужным мычанием сталкивал ствол в реку, старик открыл безостановочную стрельбу по хлынувшим с обрыва тараканьим ордам. Ника спряталась было ему за спину, но потом побежала на помощь Блямсу.
— Готово дело! — сообщил через минуту детина. — Грузитесь на корабль!
Он помог Деду взобраться на импровизированный плот, на котором уже сидела девушка, и, мощно оттолкнувшись ногой от берега, запрыгнул следом. Тяжелый ствол медленно стронулся, разворачиваясь по течению.
Один шустрый таракан успел заскочить на дерево вместе с Блямсом, да еще пяток его товарищей бесстрашно сиганули в реку и устремились к людям. Но парень, ловко перебегая взад-вперед по стволу, без особых усилий разделался с ними с помощью верной биты. Остальные насекомые атаковать вплавь пока не рискнули и с хитиновым шуршанием метались у кромки воды.