– Федя, но это же была война!
– Какая война?! Вот Великая Отечественная – это была война. Мой дед, ему было тридцать, погиб в войне за свою землю. Батя в шестьдесят восьмом, мне тогда было три года, за свою землю воевал на Даманском. Правда, потом этот остров наши шишки, чтоб им пусто было, отдали китаезам. А вот в Афгане… Я до сих пор не пойму, за что положили там столько наших людей? За что мы положили столько афганцев? Но здесь дело совсем иное – я обязан остановить зло, перед которым струсил закон. Мужчина – это, прежде всего, воин. Жаль, что сейчас об этом слишком многие у нас забыли. А я от своего не отступлюсь.
…Встретившись с Вадимом в центре города – дома встречаться стало небезопасно, – они обговорили все детали предстоящей операции в Меднореченске. Федор уже передал Евгению свое изделие – духовую трубку с дротиками, правда, не отравленными, чтобы тот мог потренироваться. Вадим тем временем сумел разведать, что мажоры предпочитают посещать самый непристойный из ночных клубов Меднореченска – «Бес и ангел». Узнав о том, что этим вечером ожидается «грандиозное эротическое шоу», о чем вещала афиша в вестибюле клуба, Федор принял решение ехать туда именно этим вечером.
Он созвонился с Евгением и, избегая «прямого текста», намеками объяснил, куда и во сколько тот должен прибыть и какие меры конспирации предпринять. Романцов был уверен, что слежка установлена и за Сильченко.
Этим вечером Федор Романцов до самого темна плотничал в сарае, ремонт которого затеял парой дней ранее. Из сарая доносилось то тюканье топора, то визг пилы, то стук молотка. Притаившийся за столбом Хомутов наблюдал за двором Романцовых, сразу же отметил, что «семерка» Федора стоит на месте и тот явно ехать никуда не собирается. Когда время приблизилось к одиннадцати, на крыльце показалась Людмила, которая громко позвала:
– Федь! Идем домой! Хватит на сегодня!
Но тот ее словно и не слышал. Романцов продолжал без устали колотить молотком. Однако минут через десять шум работы в сарае замолк, во дворе погас свет, и на крыльцо поднялась чья-то крупная фигура, в брезентовой куртке и кепке, громко топая по крыльцу подошвами рабочих ботинок. Вскоре в плотно занавешенных окнах погас свет. Это означало, что хозяева легли спать. Минут через пятнадцать прибежавший участковый узнал, что Романцов дома и уже спит. Не удовольствовавшись этим, тот приказал Лехе продолжать наблюдать за домом Романцовых по меньшей мере часов до двух. После чего, позевывая, отправился на покой.
Им обоим было невдомек, что последние полтора часа шум работы издавал старенький катушечный магнитофон «Комета», отремонтированный и налаженный Вадимом. И не Федора видел Хомутов, а Людмилу, незаметно выбравшуюся из дома через кухонное окно. Чтобы ввести соглядатаев в заблуждение, она натянула на себя для объема несколько свитеров и пиджак, поверх которых надела сварочную «брезентуху», и обула кирзовые сапоги…
Сам Романцов с Вадимом и Евгением, прибывшим к околице Наковальского на арендованной у дальнего родственника «копейке», окольными дорогами, чтобы миновать посты ГАИ, отправились в Меднореченск. Уже в ночной темноте, спрятав за углом «копейку», заговорщики без особых проблем нашли припаркованные невдалеке от ночного клуба «Форд Мондео» и «Лексус».
– Вот свинота! – саркастично констатировал Федор. – Их дружкам и девяти дней еще нет, а они уже на стриптиз приперлись. Ну и суки!
Ждать пришлось долго. Наконец уже около двух ночи из клуба начали выходить посетители. Романцов, заложив в духовую трубку отравленный дротик, строго наказал:
– Чтобы без промаха! Второй попытки уже не будет.
Евгений, держа трубку обеими руками, подобрался поближе и, не отрываясь, глядел на «Лексус». Он слышал, как подошедшие к своим «тачкам» мажоры договаривались о поездке в Замостино. Когда один из парней взялся за ручку черной иномарки, Сильченко понял: он! Наведя трубку, он глубоко вдохнул и резким выдохом отправил свой снаряд в центр фигуры. Он видел, как тот закричал и забился в судорогах. Бегом вернувшись к машине, Евгений шепотом сообщил:
– Есть! Получил, гад, за моего Артемку!
Загудел двигатель «копейки», и машина быстро скрылась в ночи.
* * *Опросив персонал и кое-кого из завсегдатаев, опера, возглавляемые Данилиным, ничего дельного выявить так и не смогли. Камеры видеонаблюдения, установленные над входом в клуб, не захватывали всех припаркованных там автомобилей. Поэтому просмотр видеозаписей ничего не дал. Решив расширить территорию поиска, Юрий распорядился обойти все без исключения дома в округе, чтобы попытаться выявить тех, кто мог находиться у клуба между часом и двумя часами ночи. Заранее предчувствуя бессмысленность этой затеи, его помощники рассредоточились по секторам поиска, и обход начался.
Показывая удостоверение, парни стучали и звонили в квартиры, задавая всем, без исключения, опостылевший им самим вопрос:
– Сегодня ночью между часом и двумя вы на улицу не выходили? Ничего странного не замечали?
И всюду, где им открывали, где они имели возможность войти в подъезды, оборудованные металлическими дверями с кодовым замком, опера слышали одно и то же:
– Ну, что вы! Спал без задних ног… Нет, ничего странного не замечал.
И все же, вопреки всякой банальной логике, один свидетель нашелся. Бойкий дед лет семидесяти с лишним, к удивлению одного из оперов, неожиданно сообщил, что сегодня ночью он действительно на улицу выходил. Зачем выходил? А он всегда выходит, когда дает себя знать бессонница.
– Вот, юноша, доживете до моих лет, тогда узнаете, что такое не иметь возможности уснуть… – охотно пояснял старик. – А на свежем воздухе погуляешь, глядишь – опять на сон потянуло.
По его словам, он всегда прогуливается по одному и тому же маршруту, пролегающему мимо ночного клуба «Бес и ангел». Минувшим вечером, припомнил старик, напротив клуба было настоящее скопление машин. Что уж там такое происходило – он толком не знал. Впрочем, уже был наслышан, что в этом клубе, в отличие от большинства других, иногда вытворяют такое, что «ни в какие ворота не лезет». А еще он знал очень хорошо, что здесь собираются «охламоны, у которых денег – как у дурака махорки». И поэтому его несколько удивило, что невдалеке от иномарок в проулке стоит «копейка».
Кроме того, что эта машина была «ноль первой жигой», к еще большему удивлению опера, старик ухитрился запомнить цвет и госномер машины. Правда, не весь, а одни лишь цифры. Но и это уже было настоящим прорывом в расследовании.
– Колера эта машина была такого… серого, вроде как бы с рыжинкой, а в номере у нее три тройки, – поведал свидетель. – Я его потому и запомнил, что подумалось: бог любит троицу, а уж этого – втройне!
Каких-либо людей рядом с машиной он не заметил, а в кабину заглядывать не стал. И причина тому была достаточно неординарная.
– …Как-то вечером, уже часу в двенадцатом, иду, смотрю – у дороги стоит «Ока»… – сокрушенно вздыхая, рассказал пенсионер. – Краем глаза глянул, а там, где пассажирское место, две ступни голые в стекло упираются врастопырку. Что за диво? – думаю. Подошел поближе, глянул, и аж не по себе стало. Там промеж ними вверх-вниз такая задница голая мотается, что даже удивление взяло: и как только они, двое этих толстозадых, в такой малюсенькой машинке поместились? Вот с тех пор в кабины и не заглядываю. Не хватало мне на старости лет на такой срам пялиться.
Посмеявшись, опер одновременно выразил сожаление, что зря дедушка не заглянул в кабину «копейки». Соответствующим образом оформив его показания, опер сообщил о достигнутом результате Данилину. Осмотрев место, где стояла «копейка», – старик не поленился прогуляться со своим гостем до того самого проулка, – Юрий немедленно вызвал криминалистов. Те около часа придирчиво изучали этот пятачок пыльного асфальта, пытаясь найти хоть волос, хоть чешуйку краски, которая могла бы дать ниточку, ведущую к владельцам этого авто.
Данилин тем временем связался с гаишниками и запросил данные со всех стационарных постов ДПС обо всех без исключения машинах «ВАЗ» «двадцать один ноль один», которые после двух ночи выезжали из Меднореченска. Таковых оказалось около десятка штук. Правда, среди них не было ни одной с тремя тройками в номере. Но это было и неудивительно – цифры злоумышленники могли «подправить», или даже на время приляпать фальшивый номер. Более того, в областной базе данных вообще не числилось «ноль первых» с тремя тройками. Тем не менее особое внимание Данилина привлекла бежевая «копейка», которая минувшей ночью направлялась в сторону райцентра Хомяки. И именно потому, что ночной клуб «Бес и ангел» находился всего в квартале от этой трассы.
Распределив подлежащий проверке автотранспорт меж своими помощниками, сам Юрий немедленно отправился в Хомяки. Найти хозяина машины оказалось несложно. В хомяковском райотделе Данилину сообщили, что владелец бежевой «копейки», госномер эль триста один жэ вэ, которого зовут Антон Мельников, проживающий в соседнем с райцентром селе Кряповка, вполне может оказаться именно тем, кого он разыскивает. Во-первых, этот Мельников уже не раз конфликтовал с законом, устраивая всякого рода дебоши. Во-вторых, в те периоды, когда он не отбывал свои обычные пятнадцать суток, Антон был рукодельником хоть куда. Из ничего мог сотворить что-нибудь «эдакое», способное поразить любого иного умельца.
Распределив подлежащий проверке автотранспорт меж своими помощниками, сам Юрий немедленно отправился в Хомяки. Найти хозяина машины оказалось несложно. В хомяковском райотделе Данилину сообщили, что владелец бежевой «копейки», госномер эль триста один жэ вэ, которого зовут Антон Мельников, проживающий в соседнем с райцентром селе Кряповка, вполне может оказаться именно тем, кого он разыскивает. Во-первых, этот Мельников уже не раз конфликтовал с законом, устраивая всякого рода дебоши. Во-вторых, в те периоды, когда он не отбывал свои обычные пятнадцать суток, Антон был рукодельником хоть куда. Из ничего мог сотворить что-нибудь «эдакое», способное поразить любого иного умельца.
Но было еще и «в-третьих», которое автоматически переводило Мельникова в разряд подозреваемых. Полгода назад в Кряповке по непонятным причинам среди ночи загорелся дом родной тетки Антона. Соседи видели, как по их улице вроде бы проезжали какие-то навороченные машины. Якобы «тачки» остановились, и вскоре после этого заполыхало крыльцо дома, а затем в считаные минуты он весь обратился в огромный костер. Женщина погибла в огне пожара, и Антон не раз заявлял односельчанам, что когда-нибудь обязательно доберется до этих тварей.
Припомнив, что и в Хомяках не так давно происходили задержания с подачи все тех же Колокотова и Шуманкина, Данилин уточнил, не входил ли в число задержанных Мельников.
– Нет, его не задерживали, – ответил сотрудник местного угрозыска. – Тогда в «обезьянник» поместили двоих братьев Крынчук.
По словам опера, братья-близнецы, будучи не менее буйными, чем Мельников, раза два уже предпринимали попытки розыска трех иномарок, в начале лета сбивших их племянника, который катался на скутере. Причем сбили специально, вылетев на обочину, на которую мальчишка вырулил, чтобы уступить им дорогу. Теперь он передвигается на инвалидной коляске. Помимо отнятой ступни, у мальчишки оказался перелом позвоночника…
Братья нашли свидетелей происшествия. Да и сам пострадавший припомнил, что его сбила зеленая «Мицубиси». Еще две машины назвали свидетели – белый «Рено» и коричневый «Вольво». Вместе с родителями племянника – людьми тихими и безропотными – братья два месяца подряд ходили в райотдел, бузя и скандаля, требуя найти неизвестных аварийщиков.
– А вы их так и не нашли? – жестко спросил Юрий.
– Нет… – его собеседник пожал плечами. – А как их найдешь? По области иномарок – тьма. Госномеров никто не запомнил. Да и…
– Что «и»? – усмехнулся Данилин. – Кто-то отсоветовал «слишком глубоко копать»?
– Ну-у… – опер изобразил многозначительную мину. – Не обошлось и без этого.
– Что, опять Колокотов с Шуманкиным подсуетились?
– Берите выше… – хомяковский «пинкертон» воздел глаза к потолку.
– Неужто сам генерал Чубареев? Или Мухлевич? – понизив голос, уточнил Юрий.
«Мухлевич», – беззвучно произнес опер и вслух добавил:
– …Ну а мы люди дисциплинированные. Раз сверху поступила такая рекомендация, чего будем рыпаться-то?
– Поня-а-а-тно, – Данилин хмуро покачал головой. – Но ведь задержание, насколько мне известно, проводилось в связи со взрывом «БМВ». Крынчуки-то тут при чем? Их-то какого хрена «замели»?
– Да, какого… – опер досадливо поморщился. – Капитан Колокотов позвонил и поинтересовался этим случаем с мальцом. Когда узнал, что двое его дядек, которые, кстати, служили во внутренних войсках, очень резко отреагировали на это происшествие и сами не раз делали попытки найти в Меднореченске виновных в ДТП, распорядился задержать их и выяснить, есть ли у них алиби. Ну, а когда опергруппа за ними приехала, они были выпивши. Сразу же «закусили удила», оказали активное сопротивление… Лбы здоровые, одному из оперов едва скулу не своротили. Их уже сюда привезли с фингалами. А здесь их никто не трогал. Ну, выяснили их алиби. Соседи подтвердили, что и этот, и весь предыдущий день они строили баню, никуда не отлучались. Конечно, за сопротивление их можно было и под суд отдать, но решили разойтись миром.
…Найдя в Кряповке дом Мельниковых, Юрий подъехал к благоустроенному двору, огороженному красивой резной изгородью, явно сработанной хорошим мастером. Антон оказался плотным, чуть выше среднего роста, с рыжеватым чубом и широкими, сильными кистями рук. Чувствовалось, что эти руки привыкли работать и с камнем, и с деревом, и с железом. По своему складу и фигуре он напоминал того самого «заправщика» с Зубовской АЗС, описанного мажорами. Поздоровавшись и представившись, отчего – это было заметно сразу – Мельников как-то внутренне напрягся, без долгих околичностей Данилин спросил его о том, куда и зачем тот вчера ездил.
– Ну… Как это куда? Был в Меднореченске, шабашил… Одному мужику строим коттедж, – вполне искренне недоумевая, тот измерил своего непрошеного гостя удивленным взглядом. – А в чем, собственно говоря, дело-то?
– А с кем вы его строите? – вопросом на вопрос ответил Юрий.
– Вон, с соседями. Помощниками у меня Аркадий и Пашка… Да в чем дело-то? Нас что, в чем-то подозревают? – нахмурился Антон.
– Пока у меня к вам вопросы как к свидетелю, – сдержанно пояснил Данилин. – А почему так поздно ехали назад – в третьем часу ночи?
– Вчера привезли с растворного узла целый ковш кладочного раствора. И чтобы он не пропал, пришлось вкалывать до поздней ночи. Ну а сегодня решили сделать себе выходной – мы не железные, – не очень любезно глядя на настырного визитера, уже сердито отрезал Мельников.
На вопрос Юрия, кто может подтвердить, что он вместе с напарниками допоздна пробыл на строительстве, Антон сообщил, что это может подтвердить заказчик. Взяв у него номер телефона хозяина коттеджа, Данилин тут же, при Мельникове, позвонил заказчику, и тот, чрезвычайно удивленный подобным звонком, подтвердил, что парни и в самом деле работали допоздна.
– Правда, я уехал в первом часу, – добавил он, – но у них была еще куча раствора, часа на два работы. Утром сегодня приехал – все сделано. А они что, чего-то натворили?
– Нет, это чистая формальность… – скучно ответил Юрий. – Обычная проверка.
Итогами поездки он был крайне разочарован. Похоже, они пошли по ложному следу, а неизвестные на «копейке» их перехитрили, воспользовавшись фальшивым номером и сумев проселками миновать посты ДПС. В конце концов, они могли быть и жителями самого Меднореченска…
Вернувшись в областное УВД, он связался со своими помощниками, которые все еще мотались в разъездах. Как оказалось, и у них результаты были более чем скромными, за исключением одного из оперов, который сумел «раскрутить» своего проверяемого на чистосердечное, угадав в нем до этого момента неуловимого домушника-гастролера. «Ну, хоть это, чем вообще ничего…» – направляясь с докладом к Чубарееву, мысленно отметил Данилин.
Генерал только что вернулся со своего рандеву к облпрокурору. Главы региональных партнерски-конкурентных ведомств в течение получаса обсуждали вопросы, связанные с расследованием резонансных преступлений, ставших достоянием СМИ. И хотя для Чубареева эта встреча едва ли могла носить фатальные последствия, все равно было мало приятного чувствовать себя в роли ответчика, причем не способного по целому ряду вопросов дать однозначный, убедительный ответ. В частности, по ДТП в Липинце, когда уже вроде бы найденный виновник оказался к этому делу непричастным. Пришлось Чубарееву разводить руками и по происшествию в Наковальском, которое продолжало оставаться предметом язвительности блоггеров в Интернете, и по взрыву «бэхи», и по вчерашнему покушению у ночного клуба…
Под конец, потеряв всякое терпение, он, неожиданно для себя самого, огласил ту же самую точку зрения, которую ему сегодня изложил Данилин: начать действовать в строгом соответствии с законом, без малейших оглядок и скидок на общественный и политический вес фигурантов этих самых резонансных дел.
– Хорошо! Давайте примем радикальные меры к тому, чтобы безобразия у нас кончились, – привычным жестом стукнув по столу, предложил он своему оппоненту. – Значит, по делу в Наковальском вы готовы поддержать обвинения в адрес сыновей господ Рогалина, Мовладова, Кысенкова, Гаджиева? То же самое – по делу в Липинце и Запрудинке. Да, наверное, по ряду происшествий и в Хомяках. А еще по целому ряду дел в самом Меднореченске… Как вы на это смотрите?
– А у вас на этот счет есть убедительные доказательства? – уже без прежнего напора и запала поинтересовалось региональное «око государево».
– Если бы я в этом не был уверен, не стал бы называть эти фамилии, – парировал Чубареев.
Теперь настал черед задуматься хозяину кабинета. Куда как легко и просто заставлять кого-то следовать букве закона! Но как же сложно и непросто сделать это самому, если вдруг выясняется, что при этом лоб в лоб придется столкнуться с целой оравой нехилых по своему финансовому потенциалу и мощи связей с федеральными структурами местных олигархов. Мало того! Приходилось думать и о возможных политических издержках, ведь все названные генералом фамилии так или иначе ассоциировались у населения с региональной политической и административной властью… Если в такой крупной области, как Меднореченская, накануне выборов грянет громкий скандал, в результате которого радикально сменится партийная структура здешнего парламента, то тогда шишек перепадет и «государеву оку».