— Могу предположить, что с работником нам повезло: беспечен и склонен к кутежам. В этой жизни его интересуют только удовольствия, вино и женщины. — Немного подумав, добавил: — Пожалуй, что женщин я поставил бы на первое место.
Леонид сдержанно улыбнулся. Возможно, что оброненное уточнение еще сыграет свою решающую роль.
— Чем же он занимался все это время?
— Например, большую часть сегодняшнего дня он потратил на поиски подходящего модного сюртука, цилиндра и штиблет.
— Что же он делал другую часть дня?
— Заходил в каждый трактир и дегустировал фирменные блюда. Потом купил цветов и направился к своей возлюбленной. Затем они вышли и направились в казино, где провели остаток вечера.
— Он выигрывает? — с любопытством поинтересовался Леонид Варнаховский.
— Вчера проиграл… Мне кажется, он из тех людей, которым никогда не стоит играть с судьбой в прятки. Им не везет в азартные игры! Но они с необъяснимой регулярностью садятся за карточный стол, чтобы просадить следующие деньги.
— Что ж, для нас это даже к лучшему. Пусть потратит все деньги, залезет в большие долги, тогда легче будет с ним разговаривать. Он сегодня тоже будет в казино?
— Да, обычно он появляется там в восемь часов вечера.
— Отлично! Посмотрю, насколько он хорош при игре в покер…
* * *Замирение с Гретхен произошло куда быстрее, чем представлялось поначалу. Стоило только предстать у ее порога в новом костюме с дорогой костяной тростью, как она тотчас поняла, что в жизни ее кавалера произошли какие-то очень серьезные перемены в лучшую сторону. При этом Гретхен смотрела на него с таким обожанием, как если бы ему предложили расписать городской кафедральный собор. Тщательно подобранные слова, цветы и коробка ее любимых шоколадных конфет вкупе с шампанским сделали свое дело, и вскоре они переместились в спальную комнату, откуда выбрались только под самый вечер, когда уже на улице стали зажигать газовые фонари.
Плотно пообедав в небольшом, но весьма уютном ресторанчике, в котором им прислуживал немолодой обходительный официант с седой щеточкой усов на узкой губе, они направились в казино. Настроение было великолепное. Томас не сомневался в том, что в этот вечер обязательно сорвет большой куш. В последние дни все складывалось самым лучшим образом, и охотно верилось, что полоса невезения осталась где-то далеко позади, а впереди его ожидали только победы.
Доехав до казино и щедро расплатившись с извозчиком, Томас взяв девушку под локоток, зашел в просторное помещение, залитое светом. Сколько же здесь полыхало свечей? Пятьсот? Шестьсот? Пожалуй, что вся тысяча!
Враницки тотчас был узнан. Кроме многочисленных приятелей, любезно с ним расшаркивающихся, его узнавали и официанты и крупье — лепили жизнерадостные улыбки и раскланивались. Впрочем, за те деньжищи, что он оставлял в их заведении, они могли бы и в ноженьки бухнуться.
Остановившись у карточного столика, где как раз не хватало партнера, Томас приобнял девушку и сказал:
— Находись все время рядом, ты приносишь мне удачу.
— Я не уйду от стола до тех самых пор, пока ты не обыграешь казино, — твердо пообещала Гретхен.
Томас Враницки довольно улыбнулся. Отчего-то верилось, что так оно и случится.
Все иллюзии умерли после первой партии. Карты пришли такие, что за их раздачу крупье впору было выдрать руки. Однако проявив характер, Томас сидел за столом с таким самоуверенным видом, как если бы лучшего расклада не получал за всю свою жизнь, всякий раз удваивая ставки при следующем круге. Уже через полчаса игры он спустил не только полученный аванс, но и еще триста марок, что занял у приятеля, сидевшего за соседним столом (вот кому везло! — тот сортировал деньги по купюрам, заняв при этом едва ли не половину стола).
Вставая из-за стола, Томас понял, что он полностью опустошен, и не только финансово. От радужного настроения, с которым он пришел в казино, остались лишь только брызги. А Гретхен, вместо того чтобы поддержать его, вдруг начала дуться. Она была из той породы женщин, что всегда следуют лишь за победителем, и помани ее более удачливый человек, она незамедлительно бросится к нему. Раздражение, копившееся по каплям, грозилось прорваться. А вот этого делать как раз не следовало — еще не хватало ночевать в полицейском участке! Теперь все мысли Томаса были заняты тем, где бы отыскать деньги, чтобы продолжить игру. Несмотря на полный крах, молодому человеку отчего-то верилось, что ему повезет. Осталась всего-то самая малость, чтобы переломить удачу, и тогда из казино он выйдет, сгибаясь под тяжестью наличности.
— Господи, это вы? — услышал Томас за спиной знакомый голос.
Оглянувшись, он увидел Вольфганга Берга, добродушно улыбавшегося. В этот раз на нем был сюртук из темно-зеленой ткани и узкие брюки такого же цвета. Складывалось впечатление, что хозяин меняет сюртуки едва ли не ежедневно. Надо полагать, что рекламная фирма процветает, если он позволяет себе подобное расточительство. В тонкой холеной кисти серебряная трость с золотыми вставками — еще одна дорогая игрушка.
— Решил немного поиграть в рулетку, — кисловато улыбнулся Томас. Очень хотелось верить, что удалось сохранить положительное расположение духа.
— Вам повезло? — спросил Берг, с интересом посмотрев на спутницу Томаса.
— Самое главное, что я не проиграл, — заговорщицки посмотрел он на Гретхен.
Девушка кисловато улыбнулась — бахвальство возлюбленного было ей не по душе. Гретхен решила пересмотреть свои отношения с Томасом, тем более что один смазливый капитан артиллерии предложил ей провести с ней следующий вечер. Посмотрев на Томаса, проигрывающего очередную сотню марок, девушка обещала подумать.
— Пожалуй, вы правы, — сдержанно заметил Берг. — Я тоже иногда захаживаю в подобные заведения. Жизнь наша скучна и однообразна, а рулетка заставляет быстрее двигаться по жилам кровь, чего нам так часто не хватает в обычной жизни. Проиграешь тысячу-другую — и начинаешь на многие вещи смотреть по-новому.
Видно, Вольфганг Берг был из редкой породы любимчиков фортуны, что могли порассуждать о жизни не спеша, безболезненно проиграв при этом пару тысяч марок. Пожалуй, что их беспечности можно было только позавидовать.
— Полностью с вами согласен, господин Берг, — подхватил Враницки.
— Вы такая милая пара и так подходите друг другу, — задержал Вольфганг пытливый взгляд на хорошеньком личике Гретхен, заставив ее слегка смутиться. — Не буду вам мешать, молодые люди. — Повернувшись к Томасу, добавил: — Встретимся с вами завтра. У меня для вас имеется кое-какая интересная работа.
— Господин Берг, — несколько поспешнее и громче, чем следовало бы, произнес Враницки, заставив Вольфганга невольно обернуться. Натолкнувшись на несколько удивленный взгляд, Томас смутился. Берг терпеливо ждал продолжения, подбадривая юношу легкой улыбкой. — Дело в том, что я дома позабыл захватить деньги… Вы не могли бы меня выручить… ссудить некоторой суммой… в качестве аванса за следующую работу?
— Разумеется, друг мой! — с готовностью отвечал Берг; вытащив из сюртука огромное кожаное портмоне, раскрыл его — там аккуратным плотным рядком лежали банкноты. — Сколько вам нужно, говорите!
Он сунул тонкие изящные пальцы вовнутрь. Томас невольно сглотнул — этот Берг даже не подозревает, что такое нужда! Ах, как бы он сам хотел жить столь же легко, беззаботно и сытно…
— Право, мне как-то неловко, — замялся Враницки.
— Оставьте условности, друг мой, — покровительственным тоном проговорил Берг. — Теперь мы с вами одна команда. Не стесняйтесь, называйте сумму!
— Смог бы я, скажем, рассчитывать на… тысячу марок?
— Ах, какие пустяки! — весело рассмеялся Берг. — И стоит ли из-за этого так переживать? — Вытащив пачку банкнот, он отсчитал пять тысяч марок и протянул их Томасу: — Возьмите…
— Но это намного больше того, на что я рассчитывал, — не смел протянуть руку Томас.
— Берите… Они ваши! Все-таки вы молоды, вам нужны разного рода развлечения; а потом у вас такая очаровательная спутница, вы должны сделать ей что-нибудь приятное.
— Благодарю вас, господин Берг! — с жаром воскликнул Враницки.
— Не стоит благодарности, дорогой мой, — отмахнулся Вольфганг. — Тем более что мне это ничего не стоило. Ведь я их печатаю. Ха-ха!
Шутка была принята. Все трое дружно рассмеялись, невольно привлекая к себе внимание остальных посетителей казино. Попрощавшись, Берг вышел из казино. Некоторое время он стоял под газовыми фонарями, что бросали блики на его сухощавое хищное лицо, а потом подозвал стоявший неподалеку экипаж, запряженный четверкой лошадей, и уехал.
* * *Вечер обещал принести удовольствие. Очень приятно было видеть глаза Гретхен, светившиеся нешуточным азартом, когда он ставил на разлинованное поле очередную фишку. Надо сказать, что ее сияющий взгляд доставлял Томасу не только удовольствие, но и приносил немалую удачу. В первый же час игры он сумел отыграть свой долг и выиграть еще три тысячи. Враницки уже прикидывал, сколько сможет выручить, если будет неотрывно сидеть за столом пять часов кряду, как вдруг неожиданно к их столику подошел какой-то слащавый капитан артиллерии. Он о чем-то очень энергично разговаривал с Гретхен, и девушка на каждое оброненное им слово заливалась веселым смехом. Видеть столь откровенное кокетство любимой было крайне неприятно; Томас даже невольно поморщился, изображая неудовольствие. Однако Гретхен упорно не желала замечать все его знаки и вела себя так, как если бы пришла в казино одна. Именно в этот самый момент Враницки потерял нить игры и сдал ставку, потеряв на этом пятьсот марок. Но как оказалось, это было только начало его крушения: уже в следующую партию с заведомо выигрышным раскладом он сумел проиграть втрое больше. А дальше неудачи последовали лавиной: не успел Враницки оглянуться, как проиграл пятнадцать тысяч марок, восемь из которых занял у приятелей. Это была катастрофа — такой суммы ему не заработать и за несколько лет… конечно, если только не поможет господин Берг…
Шутка была принята. Все трое дружно рассмеялись, невольно привлекая к себе внимание остальных посетителей казино. Попрощавшись, Берг вышел из казино. Некоторое время он стоял под газовыми фонарями, что бросали блики на его сухощавое хищное лицо, а потом подозвал стоявший неподалеку экипаж, запряженный четверкой лошадей, и уехал.
* * *Вечер обещал принести удовольствие. Очень приятно было видеть глаза Гретхен, светившиеся нешуточным азартом, когда он ставил на разлинованное поле очередную фишку. Надо сказать, что ее сияющий взгляд доставлял Томасу не только удовольствие, но и приносил немалую удачу. В первый же час игры он сумел отыграть свой долг и выиграть еще три тысячи. Враницки уже прикидывал, сколько сможет выручить, если будет неотрывно сидеть за столом пять часов кряду, как вдруг неожиданно к их столику подошел какой-то слащавый капитан артиллерии. Он о чем-то очень энергично разговаривал с Гретхен, и девушка на каждое оброненное им слово заливалась веселым смехом. Видеть столь откровенное кокетство любимой было крайне неприятно; Томас даже невольно поморщился, изображая неудовольствие. Однако Гретхен упорно не желала замечать все его знаки и вела себя так, как если бы пришла в казино одна. Именно в этот самый момент Враницки потерял нить игры и сдал ставку, потеряв на этом пятьсот марок. Но как оказалось, это было только начало его крушения: уже в следующую партию с заведомо выигрышным раскладом он сумел проиграть втрое больше. А дальше неудачи последовали лавиной: не успел Враницки оглянуться, как проиграл пятнадцать тысяч марок, восемь из которых занял у приятелей. Это была катастрофа — такой суммы ему не заработать и за несколько лет… конечно, если только не поможет господин Берг…
Переживая проигрыш, Томас даже не заметил, как Гретхен, глянув на его опустевший стол, передернула плечиком и вышла из казино в сопровождении слащавого капитана. Ее исчезновение Враницки заметил в тот самый момент, когда капитан бережно подсаживал ее в одноколку за талию, что-то при этом шепнув ей на ухо, чем вызвал безудержно-веселый смех. Затем он обошел экипаж и, сев в высокое кожаное кресло, по-хозяйски взявшись за вожжи, поторопил холеную застоявшуюся лошадку.
Ревность обожгла грудь, и Враницки, не справляясь с нахлынувшими чувствами, глухо застонал.
— Вам плохо? — с тревогой спросил проходивший мимо официант.
— Нет, — едва улыбнулся Томас, — со мной все в порядке.
Когда шоковая боль миновала, он поднялся и не спеша поплелся домой. Прошедший вечер ожидаемых надежд не оправдал.
* * *Ровно в девять часов утра Враницки явился на фирму. Господин Берг восседал за своим столом. В этот раз на нем был строгий сюртук серого цвета, однако за неброским цветом и показной взыскательностью покроя скрывалась внушительная цена. Надо полагать, что сшит он был на заказ.
— Как провели вечер? Надеюсь, что он удался? — задорно проговорил Берг, отрывая взгляд от разложенных листков.
Томас подошел поближе и, к своему удивлению, обнаружил, что Берг разглядывает копию ассигнации в пятьдесят марок. Вот только в этот раз на ней был серийный номер. Может, это какая-нибудь очередная рекламная акция?
— Не совсем, — признался Томас, сдавленно сглотнув. — Я проигрался…
— Вот как? — удивился Берг. — Вы проиграли все деньги?
— Все деньги, которые я у вас взял в качестве аванса. Проиграл даже то, что занял у приятелей.
— Ну-у, мне очень жаль, — развел руками Вольфганг.
Томас не знал, как приступить к сути дела. Наконец он разлепил губы:
— Знаете, у меня в настоящее время сложилась довольно сложная ситуация… Знаю, что к вам постоянно поступают заказы. Вы не могли бы, скажем…
— Вы изрядно поиздержались и решили попросить у меня еще денег, я так понимаю? — хмыкнул Берг.
Томас едва кивнул:
— Сейчас для меня началась какая-то черная полоса. Я уже задолжал крупную сумму… Никак не могу выбраться из этой ямы.
— Что ж, бывает, — Берг выглядел задумчивым. — Что ж, я готов помочь вам… в некотором роде. Даже более того, я позабуду про ваш долг и дам вам еще денег.
Враницки от неожиданности вытаращил глаза: ситуация выглядела не такой уж скверной, как это представлялось поначалу.
— Вы так щедры, господин Берг…
Хозяин сдержанно кивнул:
— Я это знаю… Правда, щедрым я бываю не для всех, — добавил он тотчас. — Но вы входите в число тех, которым я всегда рад помочь. И знаете почему?
Пожав плечами, Томас отвечал:
— Возможно, вы испытываете ко мне какое-то расположение.
— Совершенно верно. Ведь вы чертовски талантливы! Так нарисовать казначейский билет и при этом избежать множества ловушек, поставленных художниками Монетного двора, способен только поистине одаренный человек. Поверьте мне, подобную работу мы предлагали многим, но исполнить ее сумели только вы.
— Я очень рад, что моя работа вам понравилась.
— Вы знаете, чем мы здесь занимаемся?
— Во время знакомства вы сказали, что занимаетесь рекламой.
Неожиданно Вольфганг Берг рассмеялся. Смех у него оказался очень заразительным, невольно вызывая ответную реакцию. В доверительной беседе и в непринужденной обстановке Берг весьма веселый человек. Видно, громоздкий стол и офисная обстановка накладывают свой отпечаток, заставляя вести себя сдержаннее.
— Совершенно верно. Мы занимаемся рекламой государственных денег, а для этого печатаем фальшивые. И видите, — обвел он рукой дорогую обстановку, — это приносит определенные плоды. Во всяком случае, позволяет жить безбедно и даже скопить что-то на старость. Кстати, ваша гравюра сейчас в работе. Через несколько дней мы выпускаем новую партию казначейских билетов, и, поверьте, они совершенно не будут отличаться от настоящих.
В горле образовалась сухость. Томас невольно сглотнул.
— А вы не боитесь, что я расскажу о вас полиции?
Вольфганг Берг отрицательно покачал головой. Выглядел он совершенно спокойным.
— Не боюсь. Насколько я успел вас понять, вы склонны к риску; а потом, разве в вашей жизни могут помешать хорошие деньги?
— А вы знаете, что будет с вами, если вас все-таки поймают?
— Самое меньшее, что нам грозит, — пожизненная каторга. Но изготовлением фальшивых денег мы занимаемся уже давно и, как видите, находимся в добром здравии. — На лице Томаса промелькнуло сомнение. Осталось немного надавить. — И потом, мы не собираемся заниматься этим делом всю жизнь. Напечатаем ровно столько, чтобы нам хватило до глубокой старости, и будем поживать припеваючи. Сами представьте, какие возможности у вас развернутся, когда у вас появятся деньги. Нет, милый друг, я вам говорю не о тех жалких тысячах, что дал вам в качестве аванса, а о настоящих деньгах! Поверьте мне, все женщины мира будут ваши. А на ту легкомысленную девицу, что ушла с бравым капитаном, вы даже не взглянете!
— Вы и об этом знаете? — удивился Враницки.
— Мы много о чем знаем, дорогой Томас. Извините меня, но я даже знаю о том, что этот капитан отвел ее в дешевую гостиницу, где остановился. Гретхен ушла от него только утром.
Сжав кулаки, Томас невольно застонал. С мерзавкой было покончено. Она из тех девиц, что не любят ждать, развлечения всегда были для нее на первом месте.
— Так вы согласны?
— Хорошо, — выдавил из себя Томас, — что я должен делать?
— Вы должны изготовить гравюрные доски для печати. Сумеете?
— Попробую. Для художника моего уровня это будет несложно.
— А теперь самое время определиться с вашим гонораром. Десять тысяч марок в месяц вас устроит?
Томас невольно сглотнул. За год выходило целое состояние. Теперь жизнь представлялась ему не такой унылой, как поначалу.
— Вполне. Когда приступать?
— Что тянуть со столь важным делом? Давайте приступим прямо сейчас. В этой комнате имеется все самое необходимое. — Поднявшись с кресла, он толкнул соседнюю дверь. — Прошу вас, сударь!
Глава 16 Интересно взять за шкирку!
Вошел адъютант и, положив на стол шесть казначейских билетов, сказал:
— В нескольких лавках на Александерплац выявлено два десятка фальшивых билетов.
Гельмут Вольф взял один из казначейских билетов номиналом в двадцать марок и повертел его в ладонях. На первый взгляд фальшивка ничем не отличалась от настоящего билета. Выдержаны были все цвета, тональные переходы, даже рельеф рисунка в мельчайших тонкостях повторял настоящий. Фальшивка была изготовлена способом глубокой печати, что однозначно указывало на талант фальшивомонетчика. При глубокой печати мастер вынужден был вручную наносить тиснение на изготовленные подделки, однако все линии выглядели ровными. Рука ни разу не дрогнула, что указывало на невероятное мастерство фальшивомонетчика.