А пройдя где-то с метр, Андрей осознал, что не может идти дальше.
Нет, ему ничего не мешало, ничто вроде бы не держало, но мышцы отказывались сокращаться, передвигать тело вперед. Они словно знали нечто такое, о чем мозг пока даже не догадывался, либо в силу собственной инерции, либо потому, что был принципиально не в состоянии это уяснить.
– Ну, что? – спросил сзади Илья.
– Ничего, – отозвался Андрей.
Губы оставались в порядке, как и руки, и вообще мускулы верхней половины тела, а вот ноги…
Приглядевшись, увидел, что старик шевелит губами, его подбородок двигается, и изо рта вроде даже вылетают какие-то слова. Но, прислушавшись, уловил лишь тишайший шорох, какой издает скользящая сквозь траву змея или трепещущий в паутине кусок сухого листа.
Лишь на мгновение почудилось, что тот сложился в нечто членораздельное:
– …движение без страха… пшшш… дальше…
Но тут же звук пропал, растворился среди прочих ночных звуков, и Андрей вздрогнул – показалось, что белая птица взлетела и коснулась лица холодным и скользким крылом.
– О, блин, – сказал Илья, и бородач начал исчезать.
В прошлый раз он сгинул мгновенно, сейчас же исчезал медленно, и у Андрея осталось впечатление, что уходил ночной визитер, будучи полон досады, что черты его лица исказило недовольство. Последний раз мигнули желтые птичьи глаза, и остались только сосенки да шуршание продолжавшегося дождя.
– Ну и хрень, – высказался бритоголовый. – Что это такое?
– Я тебе не скажу, и никто не скажет. – Андрей задумчиво поскреб подбородок. – Да, еще знаешь что – лучше молчи о том, что мы с тобой видели.
– Как велишь, шеф, – ответил Илья, и по голосу было ясно, что это обещание он постарается сдержать.
* * *Утром Андрей встал с тяжелой головой, а обнаружив у костра бодрого Рашида в компании сонной Лизы, поинтересовался у него:
– Как спалось? Ничего странного не почувствовал?
– Лучше всех, видит Аллах, – отозвался «колдун», потягиваясь. – Вчера думал, что без пут мне нелегко придется, но было светло и чисто всю ночь, не то что раньше, эхе-хе…
Да, бородача он не заметил, а это значит, что либо тот и вправду не опасен, либо настолько могуч, что способности Рашида для него пустой звук. Но почему он не может говорить… или это он, Андрей, не в состоянии услышать то, что произносит ночной гость?
Мысль не понравилась, торопливо отогнал ее в сторону, а потом и забыл, увлекшись обычными делами.
Свернув палатку, зашагали через сырой лес, под пологом серых, низко висевших туч и сплошным дождем. Чуть позже к прочим «радостям» присоединился туман, густой и какой-то неприятно «живой» – в его толще ощущались потоки холодного и теплого воздуха, струи напоминали руки или скорее щупальца, норовившие ухватить путешественников.
Едва не влезли в очередное «болото», Андрей остановился в шаге от зеленых мохнатых кочек. Попытавшись обойти, уперлись в «пустыню», а когда прошли ее, выяснилось, что сделали это зря – на другой стороне встретил не обычный лес, а стена «джунглей».
Пришлось возвращаться.
Между путешественниками и трассой М-1 по-прежнему лежала полоса непреодолимых препятствий, но, что самое плохое, не удавалось идти прямо на запад. Приходилось то и дело сворачивать, искать путь, выбираться из тупиков, тыкаться туда-сюда.
Они и вправду брели по громадному, созданному катастрофой лабиринту.
Во время перехода через очередную «пустыню» Андрей услышал донесшийся спереди собачий лай и в первый момент решил, что это ему кажется. Но Рашид встрепенулся, а на лице Лизы отразилось недовольство, причудливо смешанное с надеждой.
– Вроде обычные псы гавкают, – заметил Илья. – Не «собаки» проклятые.
– Скоро узнаем, – сказал Андрей.
Речку, на которую наткнулись метров через пятьдесят, не рискнули форсировать сразу – слишком уж глубокой показалась она и неудобными берега. Пошли вдоль нее, продираясь сквозь густые заросли, и вскоре увидели полузатопленную лодку, почти тут же – шалаш в кустах.
Затем лай зазвучал вновь, и на этот раз очень близко.
– Оружие готовим, – велел Андрей.
Даже если это не «собаки», а заурядные псы, они тоже в состоянии броситься на людей, как самые обыкновенные хищники, или хозяева животных могут оказаться настроенными вовсе не дружелюбно…
В такие времена чужак наверняка враг.
– Действительно, собаки, – прошептал Рашид, когда они выбрались на проселок.
Под ногами захлюпала густая грязь, и вскоре из тумана выплыли очертания домов – обычных, деревенских, выстроившихся в два ряда вдоль единственной улицы. В мареве проглянул силуэт торчащего журавля, и лай начал стремительно приближаться.
Показалась бегущая по дороге собака, самая банальная, без человеческой головы, но очень крупная.
– О, барбос! – воскликнул Илья. – Вот корейцы бы обрадовались!
Псина словно поняла эти слова, остановилась и оскалила зубы, но не угрожающе, а скорее предупреждающе. Следом за ней показались еще две, помельче, и, похоже, что из одного помета – одинаково острые морды, белая шерсть с черными пятнами на боках и спине.
Эти дружно загавкали, но одновременно и завиляли хвостами.
– О, встречают, шавки подзаборные, – продолжил бритоголовый. – Как выжили? Эй, мохнатые, хватит вопить, скажите лучше, где люди?
– А вот и они, – сказал Рашид.
Из тумана вынырнул мужик с ружьем в руках, затем показался еще один, с вилами.
– Кого тут нелегкая принесла? – низким голосом поинтересовался первый.
– Нас, – ответил Андрей, делая несколько шагов вперед.
Соваться навстречу толпой опасно – могут воспринять как атаку и отреагировать соответственно.
– Да, а мы уж думали, что на белом свете никого не осталось, – сказал мужик с ружьем. – Слышь, земляк, а там вот стоит такой… с ним все в порядке?
Зрение у обитателя затерянной в лесу деревушки было отличным.
– В порядке, и он человек, – с нажимом произнес Андрей. – Мы идем мимо. Останавливаться у вас не собираемся, но будем рады передохнуть… Как, примете гостей?
– Можно подумать. – Мужик с ружьем оглянулся на второго, могучего и сутулого. – Что скажешь, Петруха?
Названный «Петрухой» выглядел обычно, но Соловьеву не понравился его взгляд – блуждающий, неуловимый, словно у безумца или вконец сторчавшегося наркомана. Вилы он держал небрежно, чувствовалось, что они ему не особенно нужны.
– Он не лжет, – прогнусавил сутулый. – Пусть заходят.
И, отвернувшись, пошел прочь, а следом побежали собаки, разом потерявшие интерес к чужакам.
– Заходите, – мужик с ружьем махнул рукой. – Меня Севой звать, а вас как?
Услышав имя «Рашид», он хмыкнул и помотал головой, но руку «колдуну» все же протянул.
– Как вы только до нас добрели, ведь со всех сторон хрень какая-то творится? – продолжил болтать Сева, когда они зашагали в ту сторону, куда удалился Петруха с собаками. – И обычно-то тут не людно, болота да леса, а после того дня, когда все накрылось, и связь, и радио, и вовсе какая-то мутота появилась, два человека у нас сгинули, и мы особо никуда не суемся.
– А чудовища у вас по соседству имеются? – спросил Илья.
– Да выходят порой из лесу какие-то, но их собаки обычно чуют, да и мы не зеваем. Да еще Петруха, он и раньше странный был, а после всего совсем экстрасексом заделался – видит все насквозь, от него не укроешься. Пытались как-то раз до Ярцево добраться, ну, чтобы узнать, что в мире деется, да только ничего не вышло, дороги так и не отыскали. Сами едва не сгинули.
Андрей Севу не особенно слушал, больше смотрел по сторонам.
Домов в деревушке насчитывалось немного, но при каждом был большой огороженный участок и ухоженный огород – торчали пучки лука, ботва моркови и свеклы, в теплицах виднелись кустики помидоров. В загоне с недовольным квохтаньем бродили куры, на ветке отцветшей уже яблони сидел кот и неодобрительно смотрел на чужаков.
Здесь катаклизм, охвативший весь мир, почувствовали, но катастрофой он не стал.
– Давайте сюда, заходите, – велел Сева, указывая на мрачный двухэтажный дом. – Тут староста обитает, он вас примет. Думаю, что Петруха предупредил…
На крыльце гостей встретила дородная баба из тех, что не только коня, а и верблюда на скаку одной левой. Смерила Андрея скептическим взглядом, на мгновение задержала глаза на лице Рашида, а точнее, на том, что заменяло «колдуну» лицо, и лишь затем открыла рот.
– Ноги о половик вытирайте, – велела она, – а внутри разувайтесь.
Неизвестно, кто командовал в деревне, но в доме старосты распоряжалась именно она.
– Обязательно, – сказал Андрей.
Староста выкатился навстречу в прихожей – круглый, лысый и розовощекий, настоящий колобок на ножках. Всплеснул руками, и лицо его озарилось такой радостью, словно в деревню заявился сам Дед Мороз с санями, полными подарков.
– Привет-привет вам, – затараторил он. – Сева, ты тоже заходи, как раз обедать будем… Марья, тащи самогону, угостить гостей надо… Меня Карпом Фомичем кличут, давайте-давайте…
– Привет-привет вам, – затараторил он. – Сева, ты тоже заходи, как раз обедать будем… Марья, тащи самогону, угостить гостей надо… Меня Карпом Фомичем кличут, давайте-давайте…
Через пять минут путешественники сидели за столом, а хозяйка разливала по граненым стаканам мутную жидкость с резким запахом. Лиза наблюдала за этим процессом с опаской, Илья жмурился в предвкушении, а Сева, поставивший ружье к стеночке, потирал руки.
– Ну, за встречу! – объявил староста, взяв посудину.
– О Аллах, на что только не приходится идти, чтобы сойти за человека, – пробормотал Рашид так тихо, что его услышал один Андрей, и накрыл стакан кистью.
Карп Фомич проглотил самогон одним махом, Илья последовал его примеру и остался сидеть с раскрытым ртом. Лиза только понюхала, «колдун», как обычно, принялся непонятным образом втягивать жидкость через руку, ну а Андрей для начала отхлебнул, чтобы понять, с чем имеет дело.
Первач оказался крепким, но не вонючим, а ароматным.
– Закусываем, закусываем, – напомнил Карп Фомич, и уж от этого предложения никто не отказался.
На столе стояли не надоевшие всем консервы, а настоящее мясо с картошкой, жареная рыба, сало, соленья, причем не из магазина, а заготовленные собственными руками хозяев.
Андрей ел, поддерживал тосты, но угнаться за местными не пытался и больше слушал. Карп Фомич с Севой трещали не переставая, им в основном отвечал захмелевший Илья, бахвалился подвигами, совершенными в долгом пути аж от самого Нижнего Новгорода.
– А у тебя что с мордой-то? – спросила хозяйка Рашида, долив ему в стакан. – Болезнь какая, что ли?
– Вроде того, – со смешком отозвался «колдун».
– Главное, чтобы не заразная была, а то куда с такой ряшкой-то?
Лиза прыснула в кулак, и Андрей, которого все же немного развезло, не выдержал, улыбнулся.
– На юг нет пути, мы не нашли, хотя искали, – рассказывал тем временем Карп Фомич. – На север до Кротово доходили, но там пусто, да и дома разрушены, словно война произошла. На восток тоже пробиться не смогли, а на запад особо и не ходили, только Петруха разве что.
– Кликнуть его? – предложил Сева, от выпитого слегка окосевший.
– Не надо, – помотал головой староста. – Захотел бы, сам пришел, ты же знаешь, что ему никто не указ…
– Не надо нам никого, гадом буду! – заявил Илья. – Мы сами везде пройдем…
– Пожалуй, нам и в самом деле пора, – сказал Андрей, поднимаясь.
– И ночевать не останетесь? – удивился Карп Фомич. – И не расскажете, что с миром деется? Мы-то думали, что узнаем хотя бы, что произошло и как дальше жить!
– А этого вам никто не посоветует, – очень мягко проговорил Рашид.
– Ну, шеф, ну куда? Может, останемся? – забурчал Илья, осоловело хлопая пьяными глазами.
– Там дождь, – напомнила Лиза, и в голосе ее прозвучала непокорность.
Давние спутники глядели на Андрея свирепо, и он чувствовал проснувшееся в них безумие.
– Надо идти, – сказал он. – Здесь наша помощь не нужна, а навредить можем.
Рашид закивал, он-то наверняка тоже чувствовал, что в затерянной среди лесов деревушке оставаться нельзя. Темная и жестокая сила, обретшая власть над большей частью Земли, сюда почему-то не заглянула, и все осталось почти по-прежнему, но она следит за путешественниками, и нечего приковывать ее взор к Карпу Фомичу и его людям.
– Живите своим умом, об осторожности не забывайте и не надейтесь, что кто-то поможет, – сказал Андрей и поднялся из-за стола. – Спасибо за гостеприимство, но мы и в самом деле должны идти, иначе хуже будет и нам, и вам.
– Э, ну да… конечно-конечно, – растерянно забормотал староста. – Сева, проводишь…
Лиза сердито засопела, но поднялась с табуретки, Илья заворчал недовольно, как разбуженный посреди зимы медведь, и потянулся к стакану, чтобы допить все до конца.
На улице, под дождем, их ждал Петруха, спокойный и мокрый, и вокруг него крутились два пса, один из тех, кого уже видели, бело-черный, и второй – очень большой, и белый, точно сугроб. Повизгивали едва не по-щенячьи, клацали челюстями, шуточно хватая друг друга за шкуры.
Но при виде чужаков дружно замерли.
– Уходите? – спросил «экстрасекс», вооруженный на этот раз топором. – Провожу.
– Но я, как же… – сунулся вперед Сева.
– Я провожу, – повторил Петруха и, развернувшись, неспешно затопал в ту сторону, откуда не так давно пришли гости.
Собаки побежали следом.
– Удачи вам, люди добрые, – провозгласил Карп Фомич с крыльца. – Будете в наших краях – заходите, заходите, и не на полчасика, а на день-другой, и мы вас уж примем, как надо.
– Счастливо оставаться, – отозвался Андрей.
Они зашлепали по лужам, дома остались позади. Свернули с дороги и оказались в лесу, в самом обыкновенном березняке. Тут Петруха остановился и, положив ладонь на загривок белому псу, впервые посмотрел прямо в глаза Соловьеву, спокойно и дружелюбно.
– Очень правильно сделали, что не стали задерживаться, – сказал «экстрасекс». – Им еще тут жить… Вам же – идти.
– Это чего значит? – Илья нахмурился, глаза его злобно заблестели.
– Прямо на запад должны отыскать проход, я чувствую, – Петруха не обратил внимания на слова бритоголового. – Для вас он откроется, хотя для меня и остальных будет закрыт… Да, и еще, помни, что вперед – всегда самая короткая дорога.
Последняя фраза относилась к Андрею.
«Экстрасекс» кивнул и затопал обратно к деревне, а когда Илья сделал шажок ему наперерез, обе собаки дружно оскалились и предупреждающе заворчали, так что бритоголовый замер, выпучив глаза.
– Интересно. Этот парень не таков, как я, но тоже кое-чего может, – сказал Рашид, когда Петруха скрылся из виду.
– А я вот не поняла: зачем мы на дождь вышли? – визгливо поинтересовалась Лиза. – Остались бы на ночь, просушились, отдохнули, узнали бы больше об окрестностях! Несколько часов все равно ничего не решают!
– Да! – поддержал девушку Илья, на воздухе слегка оклемавшийся, но все еще пьяный.
– Мы могли это сделать, но всем было бы хуже. – И вновь Андрей в какой уже раз за последнее время пожалел, что не умеет красиво говорить. – Не сразу, но потом… у них стало бы так же, как и везде, а не так спокойно, как сейчас, а ведь это просто оазис! Вы этого хотите?
Лица спутников красноречиво говорили, что понимания нет и в помине.
– Несешь ерунду, ради бога, – проговорила Лиза.
– Да, шеф, ты это, в следующий раз тему какую развивай почетче, – добавил Илья и начал икать.
Не успели пройти и километра, как уткнулись в «болото», не сплошное, а из множества отдельных кусочков, натыканных так, что между ними оставались узкие проходы. Андрей двинулся по одному из них, предварительно вырубив шест длиной метра три и периодически проверяя землю впереди.
Встретили «водяного», но тот при виде Рашида тут же дал стрекача.
Заметили еще какую-то тварь, полупрозрачную, извивающуюся, но разглядеть как следует не смогли – та слишком быстро исчезла в зарослях высокого, в рост человека, камыша.
– Она и для моего взгляда такая же, – сказал «колдун», и тут даже Андрей не совсем понял, о чем речь.
Наткнулись на «людо-дерево», задумчиво шелестевшее ветвями на островке посреди трясины. Оно на путников не обратило внимания, даже не открыло глаза, спрятанные в морщинах коры.
«Болото» закончилось, но пришлось вновь петлять, отыскивая проход в «джунглях». Обходить «террикон», окруженный пустыней, затем синее озеро, окантованное полосой обычного, но все равно не очень дружелюбного и проходимого болота.
Пока занимались этими делами, начало понемногу темнеть.
– Я думаю, хватит, – сказал Андрей, когда они добрались до участка леса, никак не пострадавшего от катастрофы.
– Давно хватит, – влез Илья, трезвеющий и поэтому злой. – Ночуем тут?
Палатку поставили быстро, а вот костер разжигали очень долго – отсырело все, и не только дрова, но и спички, вроде бы надежно укрытые от дождя. Костер все же разгорелся, но к тому времени, когда ужин был готов, забравшаяся в палатку погреться Лиза благополучно уснула.
– Не стоит ее будить, лучше утром поест, – сказал Рашид. – А я могу посторожить.
Илья икнул, вытаращился на «колдуна» испуганно, а Андрей ощутил, как внутри зашевелилась опаска.
– А сам не боишься? – спросил он.
– Буду просить Аллаха, чтобы он укрепил мои силы. – Рашид потер костяной щиток там, где у людей находится нос. – Вчера и позавчера я справился, не поддался, и сегодня не стал слабее, а вам нужно отдохнуть, эти места опасны для обычных людей, они пьют силу из тела.
Андрей и вправду чувствовал себя таким утомленным, словно целый день не просто шагал, а лез в гору.
– Ну, давай, – сказал он, думая, что можно согласиться и подстраховаться – самому бодрствовать половину ночи, оставленную на откуп «колдуну». – Потом Лизу разбудишь. Хорошо?
Рашид кивнул.
Андрей забрался в палатку последним, а в спальник взял ПМ – не помешает, а если что, поможет остановить сунувшегося внутрь врага, даст несколько секунд на то, чтобы взяться за «калаш» и вдарить уже из него.