— Это случилось здесь, а не в Гильменде.
— Они говорят, что хотят быть рядом со своими семьями. Предоставьте это дело мне. Я дал им время обдумать все еще раз до девяти часов утра. А пока буду работать с ними. Если они откажутся, я найду замену всем пятерым.
Ярнвиг не отрывался от монитора компьютера. Накануне он получил из штаба очередное распоряжение и теперь хотел прочитать его еще раз. Поэтому он открыл список недавно просмотренных документов. В первой же строчке значился файл с именем Лисбет Томсен. Странно, он никогда не открывал ничего похожего.
— Лейтенант, вы приходили сюда вчера вечером?
Биляль нахмурился:
— Простите?
— Вы приходили сюда, чтобы найти информацию о Лисбет Томсен?
— Нет.
— Тогда, может быть, Согард?
— Я могу попросить охрану проверить, если хотите.
— Не надо. Забудьте о моем вопросе.
Биляль остался стоять с озабоченным видом.
— Я сказал — забудьте, — повторил Ярнвиг.
Лейтенант ушел. Ярнвиг открыл файл. Это было личное дело бойца Томсен: родственники, информация о ходе службы, полученные звания и награды, контактные данные…
Шаги. Вернулся Биляль, даже не постучавшись сначала.
— Я только что поговорил с охраной.
Ярнвиг тут же вспылил:
— Я же говорил вам, что в этом нет необходимости!
— Теперь есть, — ответил Биляль.
Подвал в доме полковника был просторным. Можно будет устроить гостиную, две спальни, ванную комнату. Почти идеально, думала Луиза Рабен. Только упрямство мешало ей раньше переехать сюда. И наконец-то у Йонаса будет отдельная комната, она давно ему нужна.
Кристиан Согард пришел без приглашения. Синяя толстовка, армейские штаны. Светлые волосы, как всегда, аккуратно причесаны, на лице неизменная улыбка.
— У вас не так уж много мебели, — сказал он, глядя на стоящие в углу столы и стулья.
— Ничего, все еще будет.
Они перетащили в будущую гостиную старый диван. Дом стоял на холме, поэтому с одной стороны в подвале были окна, они выходили на лесопосадки за плацем. Чуть дальше, за железнодорожной веткой, виднелся парк Минделунден.
Она показала Согарду самую маленькую комнату.
— Сейчас Йонас в гостях у друга, — сказала она. — А я пока решила покрасить тут стены. Это будет его спальня.
Красный. Цвет выбирал сам Йонас. Одна стена была уже почти готова.
— Я же говорил, что люблю красить! — воскликнул Согард.
Луиза рассмеялась:
— Да нет, не любите!
— Это правда. — Он ухмыльнулся. — К тому же я не прочь немного отдохнуть от общества потных парней.
В воинской части у него была слава определенного рода: после двух-трех стаканчиков женщины шепотом обсуждали, как он хорош в постели. Но в последнее время он стал более осмотрительным — Кристиан Согард продвигался вверх по карьерной лестнице и очень следил за своей репутацией.
Он обошел комнату, поправил кое-где защитные полотна полиэтилена, помешал краску в банке палкой.
— Отличная работа. Недоставало только крепкой мужской руки.
С этими словами он приблизился к Луизе, всмотрелся в ее лицо. Затем достал из кармана чистый и выглаженный носовой платок и осторожно прикоснулся им к ее правой щеке.
Она чуть было не сделала шаг назад, но сдержалась, догадываясь, что у него должна быть причина для таких действий. Кроме того, ей приятно было почувствовать мужчину рядом с собой.
— Вот, — сказал он и показал белую ткань платка, на котором теперь краснело пятно.
Понятно, она просто испачкалась в краске.
— Спасибо, Кристиан.
Целых два года никто не прикасался к ней с такой нежностью. Йенс ненавидел жесткий диван в тюремной комнате для супружеских свиданий. В тех редких случаях, когда он все-таки хотел ее, все происходило быстро, почти грубо. Как будто исполнялась еще одна обязанность.
Она взяла у него платок и постаралась оттереть краску сама.
— Еще чуть-чуть осталось, — сказал он немного погодя. — Невозможно все на свете делать самой.
Луиза ничего не сказала на это. Тогда Согард добавил:
— Вот я не могу.
В гражданской одежде он выглядел совсем иначе: ни погоны, ни форма не заявляли во всеуслышание о его ранге, он был просто приятным мужчиной, который пытался набраться смелости.
— Я очень благодарна вам, — сказала Луиза, — за вашу…
Ей тоже не хватало слов.
— Вы просто скажите, когда нужна будет моя помощь, — быстро сказал Согард, чтобы избавить ее от неловкости. — Я буду только рад прийти и что-то сделать для вас. Вы знаете, если…
Быстрые шаги на лестнице заставили его умолкнуть. В комнату ворвался разгневанный Торстен Ярнвиг.
— Когда ты встречалась с ним? — набросился он на дочь. — Где это было? В части?
Она посмотрела на Согарда.
— Я лучше пойду, — пробормотал майор.
— Останьтесь, — приказал Ярнвиг. — Вас это тоже касается. Луиза, я требую, чтобы ты сказала правду.
Она не испугалась, не отвела взгляда.
— Йенс хотел знать, где живет Лисбет Томсен. Он беспокоится за ее безопасность.
Ее окружали недокрашенные стены, мусор на полу. Нет, это не ее дом. Еще нет.
— Поэтому я нашла ее адрес в твоем компьютере. Он говорил, что это очень важно.
— Когда ты впустила его на территорию части? — спросил Ярнвиг.
— Его тут не было, папа.
Он не верил ей, она видела это по его лицу. Она шагнула к нему.
— Я просила его сдаться. Я сказала ему… — Ее взгляд опять скользнул к Согарду, но так случилось против ее воли. — Я сказала, что если он не сделает этого, то нашему браку конец. — Она смотрела на отца горящими глазами. — Ну, ты этого хотел? Теперь ты доволен?
— Где он?
— Я не знаю, — отчеканила она.
Ярнвиг обернулся к своему подчиненному:
— На территории нашей части произошла кража. Со склада боеприпасов.
Кристиан Согард, как по мановению волшебной палочки, вновь превратился в солдата.
— Что?
— Это сделал человек, который очень хорошо осведомлен о нашей системе безопасности. Пропало пять килограммов взрывчатки.
Ярнвиг снова обернулся к дочери. Согард тоже смотрел на нее.
— Йенса здесь не было. Говорю же тебе, папа…
Чем сильнее Лисбет Томсен хотела покинуть полицейский участок острова Скогё, тем решительнее Лунд укреплялась в своем намерении не отпускать ее. Они уже почти два часа снова и снова возвращались к одним и тем же вопросам.
— Извините, — сказала Лунд, когда женщина стала требовать у шведского копа, чтобы он разрешил ей уйти. — Мне кажется, что вы скрываете от нас что-то.
— Я хочу домой.
Открылась дверь, и Странге кивком попросил Лунд выйти на пару слов с глазу на глаз. Они вышли на крыльцо.
— Я объездил остров вдоль и поперек, — сказал он. — Не нашел никаких свидетельств того, что здесь бывала Анна Драгсхольм. А если и бывала, то ее никто не видел.
— А Рабен?
Он покачал головой.
К ним присоединился шведский полицейский и, покусывая трубку, прислушался.
— Мы не заметили ничего подозрительного, — объявил он. — А мы бы заметили. У нас очень хорошие глаза, знаете ли.
— Этого человека вы бы не заметили, — со вздохом сказала Лунд.
— Хорошие… глаза, — повторил он, указывая на свои собственные, на случай если они не поняли. — Думаю, нам пора отвезти Лисбет домой. Мне жаль, что вы зря приехали в такую даль. Хотите купить рыбы, чтобы взять с собой в Копенгаген? Шведская рыба гораздо лучше датской…
Лунд, ни слова не говоря, вернулась в участок. Мужчинам не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. В кабинете шефа местной полиции Лунд, поставив руки на пояс, смотрела на Лисбет Томсен, высокую сильную женщину в грубой рабочей одежде.
— Нет. Мы забираем ее с собой.
— Я не поеду в Копенгаген! — крикнула Томсен. — Здесь свободная страна…
— У вас есть бумаги? — спросил старый коп.
— Мы сделаем вам все нужные бумаги. — Она кивнула Томсен. — Вы сможете собрать необходимые вещи. Позвоните Бриксу. — Это она сказала Странге. — Сообщите, что мы задерживаем ее.
— Что за чушь вы несете? — заорала Томсен и разразилась проклятьями.
Шведа это не впечатлило.
— Может, они и правы, Лисбет, — сказал он. — Ты мне показалась какой-то дерганой. Через сорок пять минут пойдет паром. По мне, будет только лучше, если ты поедешь с ними.
— Нет.
Он отложил свою трубку и воззрился на нее долгим немигающим взглядом. Это молчаливое противостояние завершилось тем, что, ругнувшись напоследок еще пару раз, Лисбет вышла и направилась к машине.
Черный полицейский «форд» без опознавательных знаков помчался через голый зимний лес. Вела Лунд, Странге сидел сзади рядом с Томсен.
Телефон Лунд зазвонил.
— Кто-то из вас звонил мне, — произнес Брикс вместо приветствия.
— Кто-то из вас звонил мне, — произнес Брикс вместо приветствия.
— Мы задержали Томсен в целях ее безопасности. Везем в управление. Прибудем через два часа, максимум через три.
— А мы поговорили с арендатором ее квартиры. Неделю назад ему звонили из налогового управления, угрожали судом из-за неоплаченных счетов и потребовали, чтобы он связался с ними, как только появится Томсен. Хотели поговорить с ней.
— Дальше, — нетерпеливо произнесла Лунд.
— Связались с налоговиками. Никто из них не искал Томсен, все счета оплачивались вовремя. Кто-то идет по ее следу. Значит, вы там можете быть не единственными гостями.
Он дал отбой.
Лесной край. Грунтовка уходила все глубже в высокий ельник. Опушенные темной хвоей ветви закрывали дневной свет. На очередном крутом повороте Лунд едва успела нажать на тормоз.
Вперед не проехать, дорогу перегородили бревна. Стволы поваленных деревьев были сложены у обочины штабелем, но веревки, удерживающие их, то ли лопнули, то ли были перерезаны, и они раскатились повсюду.
Дальше пути нет.
— Такое часто тут случается? — спросил Странге.
— Нет. — Томсен занервничала. Ей становилось не по себе. — Давайте повернем обратно. Обойдусь без вещей. Поезжайте к парому.
Странге отстегнул ремень безопасности, открыл дверцу.
— Пойду проверю.
— Нет, — сказала ему Лунд. — Садитесь, мы едем.
— Это всего одна минута. Просто взгляну. Если здесь кто-то есть…
Он оглядел откатившиеся бревна, обошел вокруг остатков штабеля, потом шагнул в лес.
Потом вдруг подскочил, как будто что-то услышал, в его руке оказался пистолет, и он скрылся среди деревьев.
— Что там было? — спросила Лунд.
— Я ничего не слышала, — в голосе Томсен звучал испуг. — Давайте уедем поскорее.
— Я не могу оставить его здесь. Сидите в машине. Не хочу приезжать сюда за вами во второй раз.
— Нет!
Сильная рука Томсен опустилась на плечо Лунд.
— В той деревне действительно что-то произошло. До меня доходили слухи.
— Что за слухи?
— Меня там не было, я ничего толком не знаю.
— Скажите мне, что вы слышали?
В ее глазах стоял страх.
— И сдохнуть, как парни? Увезите меня отсюда!
— Вам говорили о том, что датские солдаты убивали мирных жителей?
— Только не группа Рабена. — Она сжала губы.
— Лисбет, я хочу вам помочь.
— Вы не понимаете.
— Тогда объясните мне.
— Это армия, — произнесла Томсен очень тихо. — Иногда там встречаются люди, которые как привидения — появляются, исчезают… Ты с ними не говоришь, не знаешь, кто они такие. Знаешь только, что они могут делать то, что остальным нельзя.
— Кто убил тех гражданских?
— Какой-то датский офицер, который сошел с ума. Он там был. И это он вызвал нас по рации.
— Да нет же, — возразила Лунд. — Я читала материалы дела. Там не было никаких офицеров.
Она рассмеялась Лунд в лицо.
— Я же говорила, что вы не поймете. Он там был. Мы все знали, что в армии есть такие, как он.
— И что же они делают?
Глаза Томсен были неподвижны.
— Все, что хотят. У нас есть правила, у них нет. Они приходят, куда захотят. Убивают, взрывают, подкупают… Это война, но не просто мы против них. Все гораздо грязнее.
— Этот человек…
— Его звали Перк. Не знаю, настоящее это имя или нет. И я никогда его не видела.
— Перк?
— Мюг Поульсен и Грюнер говорили о нем судье. Рабен — нет, потому что не помнил. Но это не имело значения, никто им не поверил. Тот суд был только для отвода глаз. Мы все это понимали.
— А ваш адвокат? — спросила Лунд.
— Она поверила им с самого начала. Месяц назад она приезжала сюда, просила, чтобы я согласилась снова дать показания. Она хотела добиться пересмотра дела…
Крики в лесу. Мужской голос, то ли сердитый, то ли испуганный, она не разобрала. Потом услышала, как Странге выкрикивает положенные предупреждения. Он был где-то недалеко.
— Сидите здесь, — велела Лунд и вышла из машины.
Первый выстрел прозвучал, когда она добралась до края леса.
Под завесой хвойных деревьев было темно. И тут же в мозгу возникла картина: ночь в Копенгагене, склад, Ян Майер на полу — без сознания, в луже крови.
Она оставила его одного.
Второй выстрел. Лунд побежала.
Через минуту выскочила на опушку. Свой пистолет она так и не достала. Ей никогда не приходило это в голову.
На небольшом холме стояла хрупкая на вид конструкция: высокие опоры, грубо сколоченная лестница к будке наверху, обтянутый брезентом каркас стен — охотничья вышка.
По лестнице спускался человек, быстро перебирая руками.
— Странге! Странге! Господи…
Он спрыгнул на землю, как раз когда она добежала до него.
Там побывал кто-то до них. Между опорами вышки валялись обертки от батончиков, пустая бутылка, оборванные кустики брусники.
— Рабен был здесь, — сказал он. — Спецназовская школа. Он может выжить на подножном корме сколько потребуется.
— Ульрик… — выдохнула она.
Он удивленно посмотрел на нее:
— С каких это пор я не Странге?
— Никогда больше не убегайте вот так.
Он хмыкнул:
— Простите, мамочка. Но где Томсен?
— Вы поняли меня? Никогда больше…
Со стороны дороги донесся звук захлопнувшейся дверцы. Она не успела больше ничего сказать, а Ульрик Странге уже несся обратно к перекрытой бревнами дороге — гораздо быстрее, чем было по силам Лунд.
Томсен решила бежать, как только фигура Лунд исчезла за ветвями деревьев. До ее дома отсюда было полкилометра, если бежать напрямую через лес.
Перед домом стоит красный «лендровер», лодка на берегу. Если надо будет, она запросто доберется до материка. И переждет где-нибудь в тихом месте, пока шторм — кто бы его ни поднял — не уляжется.
Все ее снаряжение — запас продуктов, компас, ножи, оружие — лежит, как обычно, в шкафу под раковиной. Томсен вбежала в дом, сразу метнулась к шкафчику, схватилась за ручку. Едва приоткрыв дверцу, замерла.
Внутри змеились провода. Раньше тут никаких проводов не было. К дальней стенке скотчем приклеены пакеты со взрывчаткой.
Небрежно, пронеслось у нее в голове. Любой талиб сделал бы лучше.
Вдруг входная дверь приоткрылась, на пороге возникла высокая мужская фигура. Она вскрикнула, оглянулась в поисках оружия, но он уже прыгнул на нее, зажимая рукой рот. На Томсен смотрели синие глаза.
Рабен. Он скинул капюшон, отдышался.
— Ты до смерти меня напугал, — прошептала она. — Что ты здесь делаешь?
— Видел, как ты бежала, — сказал он. — Случилось что-нибудь?
— Подожди, как ты здесь оказался? Тут полиция из Копенгагена. Они хотят забрать меня. Говорят…
Он посмотрел на шкафчик, который так и стоял с полуоткрытой дверцей.
— Ты сюда заходил? — спросила Томсен.
— Нет.
Она показала на дверцу. Он в таких вещах разбирался. Рабен нагнулся, очень осторожно открыл шкаф.
Провод был всего лишь элементарным спусковым устройством, механическим, а не электрическим. Он тянулся к взрывчатке и заканчивался в детонаторе.
— Это для отвода глаз, — решил Рабен. — Слишком просто. Должно быть что-то еще.
Он придвинул стул к дверце шкафчика, чтобы она не захлопнулась случайно, быстро огляделся вокруг, взял ее за локоть.
— Ключи от машины?
Она кивнула на стол. Рабен взял связку.
— Пойдем, — сказал он.
Они осторожно вышли из дома. Рабен опустился на четвереньки, проверил днище «лендровера», потом с опаской приподнял капот, осмотрел и там все.
Ничего.
Послышался гул двигателя — к дому приближался автомобиль, и ехал он очень быстро.
— Куда… — хотела спросить Томсен.
Он приставил палец к губам, увел ее в подступающий к дому лес. Они спрятались среди молодых елей и стали наблюдать.
Черная машина с копенгагенскими номерами затормозила перед домом так, что ее развернуло на раскисшем от дождя грунте. Из нее выкарабкался пожилой шведский полицейский, огляделся. Еще два человека, Лунд и тот мужчина, с которым она приехала на остров, тоже вышли и направились прямо в дом.
— Надо предупредить их, — зашептала Томсен.
— Они сами о себе могут позаботиться, — процедил он сквозь зубы. — Нам пора убираться отсюда.
— Ты не знаешь…
Снова палец на губах. Она умолкла. Он был командиром в Гильменде, остался командиром и сейчас.
Шеф местной полиции тоже пошел в дом — не спеша, вразвалочку. Этот прозевал бы бомбу, даже если бы она торчала у него под ногами.
— Не нравится мне это…
Рабен вскочил, в три прыжка достиг потрепанного красного «лендровера», вставил ключ в зажигание, движением головы позвал ее.
Решения. В армии с этим проблем не было. Там ты делаешь то, что тебе приказано. Лисбет метнулась к машине, нырнула в распахнутую Рабеном пассажирскую дверь. Дальше ей нужно было только крепче держаться за холодный металл торпедо, пока Рабен, вдавив педаль газа в пол, гнал «лендровер» через грязь и кочки. При первой же возможности он свернул с дороги на старую просеку и дальше выбирал самые узкие, самые непроходимые колеи, оставшиеся после лесозаготовок.