– Господин Веланда, – она смерила его взглядом исподлобья, чуть нахмурившись. – Нам с Вами нужно серьезно побеседовать.
– Я слушаю, – кивнул он.
– Я не буду ходить вокруг да около, – решительно заявила она. – Буду говорить откровенно. Для нас шестерых, я имею в виду наш круг друзей, не секрет, что Вы были влюблены в Гелу. Это прошло?
Он развернулся лицом к лобовому стеклу, и, задумчиво посмотрев вперед, потер руками виски.
– Ну что ж, давай откровенно. Не прошло. Но я смирился. Смирился с мыслью, что женщина, которой я дышу, которая значит для меня все, никогда не будет моей. Я научился радоваться тому, что у меня есть. Я видел ее каждый день, пусть на экране, но меня ведь могли лишить и этого. И я ни на что не претендую. Просто должен быть рядом в трудный момент. Не могу оставить ее одну сейчас, когда случилось такое горе.
– Она не одна, – жестко, почти враждебно отпарировала Айзук. – У нее есть я. А ваш визит сейчас, при таких обстоятельствах, когда, по предварительной версии, Рилонда погиб, выглядит очень двусмысленно. Я считаю, Вам не нужно больше приходить сюда.
– Айзук, – он вновь повернулся к ней и взглянул прямо в глаза. – Я помню, как четыре года назад ты спасла Геле жизнь. Как бесстрашно сражалась с вергийцами. И я уважаю тебя за профессионализм и выдающуюся смелость. Но это не дает тебе права разговаривать со мной в таком тоне.
– А я помню, как четыре года назад Гела попросила меня запереть дверь своей каюты, чтобы не пускать туда Вас, – зловеще сузив глаза, отчеканила она. – И, насколько я понимаю, для такой просьбы была веская причина. До сих пор я никому никогда не говорила об этом. Но это можно исправить. В любой момент.
Веланда побледнел. Некоторое время он сидел молча, обдумывая сложившуюся ситуацию.
– И все же я буду приходить к ней, – наконец ответил он. – По крайней мере, до возвращения Дайо и Гаренды. Она разрешила мне сегодня.
– Вот как. Ну, тогда имейте в виду, что я собираюсь следить за Вами. И Вам не удастся остаться с ней наедине.
– Я же уже сказал, у меня нет такой цели, – устало вздохнул он. – Я просто хочу поддержать ее.
– Удобное слово – поддержать, – усмехнулась Айзук. – Ну что ж, посмотрим. А сейчас до свидания. Приятного вечера.
Она вышла из машины, захлопнула за собой дверь и направилась к своему автомобилю. С минуту он смотрел ей вслед, затем упрямо закусил губу и взялся за руль. Предстоял еще неблизкий путь на окраину столицы, в дом, в котором он не жил четыре года.
ЧАСТЬ 2. НОВАЯ ЖИЗНЬ
ГЛАВА 1. ПОПУТЧИК
Алан снизил скорость: вдалеке показался город Тхон. А до этого четыре долгих часа под его автомобилем тянулись, длились, переливались всеми оттенками зелени молодые, жизнерадостные, звонкие джунгли. Первозданное, чистое великолепие нетронутой природы…
Город был крупным: более пяти миллионов жителей. Землянину предстояло пересечь его с севера на восток. Первая остановка намечалась в аэропорту, где он рассчитывал купить для навигатора программу, обеспечивающую ориентирование в окрестностях Тхона. Сегодня утром, за завтраком, А-Тох проинструктировал его.
– К сожалению, Алан, – сказал бывший номийский правитель, – навигаторы на моих автомобилях работают не далее крупных городов. Местечковые программы в них не загружены. В Интернете таких нет в свободном доступе, да и не было у меня в них до сих пор необходимости. Чтобы попасть в Мару, тебе придется остановиться в Тхоне. Это, конечно, опасно, поэтому советую тебе приземлиться в аэропорту. По двум причинам: во-первых, именно там одновременно находится большое количество людей с разных планет, и ты легко затеряешься в толпе, а во-вторых, правительственные войска наступают с запада, а аэропорт находится на востоке. Поселок Мару тоже расположен к востоку от города, и тебе не нужно будет пересекать жилые кварталы второй раз. Удачи тебе, Алан… И помни: в случае угрозы ты всегда можешь попросить помощи у номийцев. Только представься им. Ты ведь четыре года назад спас нас всех от гибели. Что-что, а уж это знает и помнит каждый житель нашей планеты…
С этими словами А-Тох по-отечески обнял его на прощанье…
На подлете к городу Алан плавно сбавил высоту: он намеревался смешаться с городскими воздушными транспортными потоками. Однако слово «поток» едва ли подходило к двум-трем десяткам автомобилей, торопливо шмыгавших на короткие расстояния и поспешно прятавшихся во дворах зданий. А при взгляде на сами здания у землянина ком подступил к горлу: жалкие полуразрушенные остовы строений, бывших еще недавно чьими-то домами, чьими-то теплыми очагами, заваленные пыльными серыми руинами и грудами камней, между которыми изредка мелькали перепуганные человеческие лица…
«Странные существа – люди, – размышлял про себя Алан, осторожно выруливая над разрушенными кварталами в восточном направлении. – Всего лишь три года назад переселились на эту планету, только-только отстроили город, и тут же сами же принялись его разрушать… Где здравый смысл?»
Без происшествий он добрался до аэропорта, пристроил машину на стоянку и вошел в основное здание. Поискав среди вывесок подходящую, поднялся на второй этаж. Пожилой грустный номиец взял навигатор, подсоединил к компьютеру и через пять минут, вернув обратно, назвал цену. Алан расплатился, взял прибор и вышел в коридор.
Стараясь двигаться незаметно в массе пассажиров, среди которых и впрямь были представители самых разных планет, он спустился на первый этаж и направился к выходу; и вдруг, совершенно неожиданно, столкнулся плечом с высоким белокурым молодым человеком…
Оба остановились, потрясенно глядя друг на друга; Алан едва удержался от вскрика: этот синий взгляд он когда-то запомнил на всю жизнь…
– Хадкор! – воскликнул он. – Что ты здесь делаешь?!
– Алан?!. – глаза вергийца расширились до невероятных размеров. – А ты?…
– Я прилетел за Энитой, – с нескрываемой неприязнью разглядывая бывшего соперника, ответил Алан. – Ее и коллег взяли в плен повстанцы в Мару. А ты?
– А я, собственно… – Хадкор покраснел и смешался. – Тоже…
– Что?! – возмутился землянин. – Знаешь, пойдем-ка выйдем! Похоже, нам есть о чем поговорить!
Хадкор не стал возражать и покорно проследовал за ним к выходу. На улице, отойдя чуть поодаль, Алан остановился.
– Итак, – хмуро начал он, – расскажи, как ты оказался на Декстре.
– Я живу здесь уже полтора месяца, – вздохнув, принялся объяснять Хадкор. – В столице, в Реме. Я ведь теперь архитектор, весной получил диплом, а здесь сейчас многое строится. В начале лета я победил в конкурсе на лучший проект гостиничного комплекса для инопланетных правительственных делегаций, и с тех пор руковожу архитектурной частью строительства. А вчера утром увидел в новостях, как эйринских ученых захватили в заложники. Их перечислили по именам, и назвали Эниту…
– И ты помчался ее спасать, – хмыкнул Алан. – Не пришло в голову, что ее есть кому защитить?
– Я об этом не думал, – Хадкор отвел взгляд в сторону. – Когда узнал, что она в плену, уже не мог ни о чем думать.
– Понятно, – усмехнулся Алан. – То есть ты прилетел на рейсовом лайнере. И как ты намеревался попасть в Мару?
– Ну, – пожал плечами вергиец, – собирался взять напрокат машину…
– Ага, – кивнул Алан. – Напрокат машину. В городе, где ведутся военные действия.
– Тогда не знаю, – сдался Хадкор. – Я об этом не думал.
– Я смотрю, ты вообще ни о чем не думал, – язвительно подытожил Алан. – У тебя мозг-то вообще работает? Давай-ка, возвращайся обратно в Рем. Нечего тебе здесь делать. Об Эните я сам позабочусь. Ты явно лишний.
Хадкор опустил голову, набычившись, взглянул на землянина исподлобья и тяжело засопел.
– Никуда я не вернусь, – решительно отрезал он. – А ты никакого права не имеешь указывать, что мне делать. Я свободный человек. И буду добираться до Мару. А в Рем уеду только тогда, когда точно удостоверюсь, что с Энитой все в порядке.
С минуту Алан молча смотрел на него. Непоколебимость бывшего вергийского «принца» ощущалась настолько остро и очевидно, что он явственно осознал: тот действительно никуда не уедет. А что, если ему и впрямь удастся каким-нибудь образом найти себе транспорт? И там, в окрестностях Мару, этот неопытный, не державший в руках ничего, кроме карандаша и компьютера, «турист», распугает все джунгли вокруг, и испортит ему, Алану, всю запланированную разведку…
– Значит, не вернешься? – прищурился он. – Тогда придется сделать так. Поедешь со мной.
– Зачем это? – изумился Хадкор.
– Будешь под моим присмотром. Ты вообще часто раньше гулял по джунглям? Умеешь ориентироваться в них? Следить за врагом? Хотя бы костер сможешь развести?
– Нет, – честно признался вергиец.
– Вот поэтому тебе лучше слушаться меня, а не мешать и не путаться под ногами. Я тоже не в восторге от твоей компании. Но согласись, это разумно.
– Нет, – честно признался вергиец.
– Вот поэтому тебе лучше слушаться меня, а не мешать и не путаться под ногами. Я тоже не в восторге от твоей компании. Но согласись, это разумно.
– Пожалуй, да, – вынужденно уступил Хадкор.
– Ну тогда иди за мной, в машину.
С этими словами он направился к автомобилю. Хадкор пошел за ним. Сев на заднее сиденье, вергиец вдруг спросил:
– А ты знаешь, что Рилонда погиб вчера?
Алан повернулся к нему.
– Он не погиб. Кто, как ты думаешь, был за штурвалом того корабля, который сейчас с удовольствием по пять раз на дню бомбят в телевизоре?
Хадкор недоверчиво вскинул брови.
– Да ладно… Ты?
– Смотри-ка, догадался. Мы спаслись, улетели на шлюпке за минуту до взрыва. И Рилонда жив, так же, как и я, просто теперь прячется в надежном месте.
Хадкор искренне обрадовался.
– Но это же… Замечательно! – воскликнул он.
– Скажи еще, – усмехнулся Алан, – что ты этому рад.
– Ну конечно, рад. Как всякий нормальный здравомыслящий человек, – пожал плечами Хадкор. – Рилонда – адекватный умный политик, и именно он реально мог бы остановить войну на Декстре. Вряд ли кто-то кроме него сможет убедить Ю-Тара пойти на переговоры с повстанцами, и, тем более, на уступки им. Многие в Реме очень надеялись на Рилонду, и очень расстроились, узнав трагическую новость.
– Ну что ж, – Алан насмешливо покачал головой. – Поверю…
Он завел двигатель, поднял машину в воздух и следующие два часа пути до затерянного в джунглях, но так нужного ему шахтерского поселка они не сказали друг другу ни слова.
ГЛАВА 2. МАРУ
Когда в поле зрения показался Мару – скопление маленьких серо-коричневых домиков – Алан спустился ниже, к самым верхушкам пышных запутанных крон. Поплыл в воздухе медленно, внимательно осматривая местность внизу, и вскоре, выбрав неподалеку от поселка небольшую поляну, приземлился на ней.
Каждый год, начиная с третьего курса, в Эйринской Космической Академии будущие пилоты проходили практику выживания в экстремальных условиях: в северных широтах, в горах, в лесах и экваториальном климатическом поясе – на случай попадания на планету с неизвестными природными особенностями. И теперь он мысленно благодарил предусмотрительных составителей учебной программы – приобретенный ценный опыт позволял ему чувствовать себя спокойно и уверенно. Кроме того, он заранее скрупулезно подготовился к пребыванию в джунглях. К счастью, на вилле А-Тоха нашлось все необходимое…
– Возьми вот это, – обернувшись, он протянул Хадкору маленький приборчик. – Прикрепи к одежде и включи, там кнопка. Это защита от насекомых, иначе на тебе скоро живого места не останется. А это – от диких зверей, – следом на колени вергийца отправился пистолет со снотворными ампулами. – Но лучше всего просто сиди в машине и не выходи до моего возвращения. Я на разведку, прямо сейчас, а то уже темнеет. Вернусь через час-полтора. Потом установим палатку и поужинаем.
Хадкор только молча кивнул. В его взгляде мелькнуло что-то очень похожее на уважение.
Алан выпрыгнул из машины, пересек поляну и углубился в древесную чащу. Осторожно и медленно, стараясь как можно меньше тревожить глухие сумбурные заросли, до предела напрягая зрение и слух, скользил он вперед, и минут через двадцать приблизился к Мару на расстояние, удобное для наблюдения. Аккуратно расположился в кустах, достал бинокль и приложил к глазам.
На первый взгляд казалось, что поселок жил своей обычной вечерней жизнью. Дети играли на траве, женщины загоняли каких-то домашних животных, улицу пересекали несколько мужчин с касками в руках – шахтеры возвращались с работы. Однако во всей это бытовой суете подспудно чувствовалось необычное, какое-то нездоровое оживление: вот на углу с десяток молодых людей, юношей и девушек, громко и горячо обсуждали что-то, размахивая руками; вот еще двое парней пронесли нечто, завернутое в мешки и по очертаниям явно напоминавшее оружие…
А спустя пару минут из-за поворота показалась группа людей, очень не похожих на коренастых круглолицых номийцев: высокие блондины в военной форме… Алан усмехнулся.
«Вергийцы, – подумал он. – Ха, кто бы сомневался! Рилонда и Дайо попали в точку в своих предположениях! Конечно, они же хорошо знают этих вселенских спасителей демократии…»
Еще раз усмехнувшись про себя, он продолжил наблюдение. В конце главной улицы располагалось трехэтажное здание, резко отличавшееся от остальных. Среди обычных, незамысловатых домиков возвышался образец типичной эйринской архитектуры – несколько хитросплетенных между собой цилиндров и конусов. Логично было предположить, что это и есть научно-исследовательская станция; землянин внимательно осмотрел фасад и вход: никаких охранников снаружи не было. Это могло означать только одно: что пленники содержатся внутри «на ошейниках» – металлических полосках, замыкавшихся вокруг шеи на электронный ключ и настроенных на определенный радиус действия, при пересечении которого «ошейник» взрывался, убивая заключенного. Скорее всего, радиус «ошейников» для эйринцев был установлен в пределах их здания… Алан с досадой покачал головой: такая система делала попытку бегства совершенно невозможной…
Темнота уже стремительно ниспадала на обжитое людьми пространство и джунгли вокруг; тяжело вздохнув, Алан пустился в обратный путь. Обдумать возможные планы по освобождению Эниты и ее коллег он решил завтра; сейчас прежде всего нужно было позаботиться о ночлеге.
Вернувшись на поляну, он застал Хадкора по-прежнему сидящим в машине: вергиец, по-видимому, отнесся к его рекомендациям серьезно. Махнув ему, чтобы выходил наружу, Алан открыл багажник и достал все, что должно было понадобиться для ужина и сна. Ловко развел костер, устроив его так, чтобы дым стлался по земле и его не могли увидеть из Мару. Затем развернул палатку и принялся ее устанавливать. Хадкор помогал, молча, сосредоточенно сопя и стараясь. Когда временный «домик» был прочно укреплен, землянин срубил короткое толстое растение и рассек его пополам, сделав два сиденья. На одно уселся сам, на второе кивнул Хадкору; тот разместился с другой стороны костра, напротив. Две упаковки с готовой едой Алан разогрел и подал одну из них вергийцу.
– Спасибо, – тихо сказал тот.
– Не за что, – усмехнулся Алан.
Оба принялись за еду; через некоторое время Хадкор взглянул на него, и, опасливо, словно решившись после долгих сомнений, спросил:
– Ну и как? Разведка?
Алан задумчиво почесал лоб.
– Ничего хорошего. Похоже, эйринцам надели ограничивающие ошейники. Они взрываются при пересечении порога здания. Единственный способ снять их – найти электронный ключ.
– И что же делать? – встревоженно нахмурился Хадкор.
– Пока не знаю, – неохотно ответил Алан. – Подумаю завтра, на свежую голову. Кстати, там полным-полно ваших.
– Вергийцев? – уточнил Хадкор, ничуть не удивившись. – Я так и знал. Господин Баррух не успокоится, пока не присвоит декстриниевые шахты.
– А ты что, тоже оппозиционер? – насмешливо осведомился Алан.
– Да нет, мне некогда заниматься политикой. Я работаю, много… Но объективно – жить на Верге становится все тяжелее. Человеческий труд оскорбительно дешев, а свобода урезается беззастенчиво, агрессивно… Тотальная слежка и в Интернете, и в реале, порой с самыми страшными последствиями… – он горько усмехнулся. – Везет нам, вергийцам, на президентов, которые не любят людей…
– Сами выбираете, – безжалостно констатировал Алан.
– Я голосовал не за него, – устало пояснил Хадкор.
Взгляд его стал отрешенным, далеким, словно мысленно он перенесся в другой мир, возможно, воображаемый. В ярко-синих глазах его оранжевые отблески пламени смешивались с отчетливой, явственной тоской – но тоской не гневной, бунтарской, а какой-то кроткой, надломленной, покорной. Сидевший напротив землянина человек разительно отличался от того надменного, спесивого «принца», с которым Алану довелось познакомиться четыре года назад… И ему вдруг подумалось, что на протяжении этих четырех лет он совсем не вспоминал о существовании Хадкора. А ведь жутко даже представить, в каком душевном состоянии тот уехал тогда с Атона. Отказ любимой девушки, внезапное превращение единственного друга во врага, полное разочарование в отце, оказавшемся убийцей матери, одиночество… Странное ощущение стыда вдруг заскребло где-то на сердце…
– Ну а ты сам, как жил эти четыре года? – стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, поинтересовался он.
Хадкор взглянул на него недоверчиво: похоже, откровенничать с бывшим соперником он расположен не был.
– Ну, как, – нехотя произнес он. – Жил… Работал на стройке маляром, каменщиком… Учился вечерами… Жилье снимать пришлось. Отец через год после тех событий добровольно ушел в отставку, ну, ты, наверное, знаешь. Пытался помириться со мной, говорил, что смысл жизни потерял с моим уходом… Только я не мог с ним общаться, никак… Отвращение не мог преодолеть. Закончил учебу, решил поучаствовать в номийском конкурсе, получилось удачно… Дальше я уже рассказывал.