Галина. Это книга века семнадцатого. Тут все главное собрано. Остальные, как Эдик говорит, только списывали с нее и перевирали.
Елена Ивановна. И нашел он русалку?
Галина. Все-таки я сделаю вам чаю.
Елена Ивановна. Ни в коем случае, поздно уже. Я еще должна на завтра суп сделать и второе. (Снова листает книгу.) И нашел ваш супруг русалку?
Галина. Он сначала думал, что нашел. В моем лице. Даже забавно. Я по лесу шла, с корзинкой. По грибы ходила. И через речку по бревну переходила. Вдруг его увидела. Испугалась от неожиданности, потеряла равновесие – и бух в речку!
Сама она приносит чашки, разливает чай по мере рассказа.
Елена Ивановна продолжает читать труд о русалках.
Хорошо еще, что неглубоко было. Но вода-то холодная! Тут он меня и засек. Я бултыхаюсь, кричу, зову на помощь, а он вокруг бегает и тоже суетится, а я не понимаю, почему он меня не вытаскивает. Я только потом узнала, что он решил, будто нашел русалку. Будто я в речке жила. То есть нашел мечту своей жизни. И пришлось мне самой выкарабкиваться. И тут я в него влюбилась. Представляете? Вы пейте чай, «Ахмад», с бергамотом.
Елена Ивановна. Но вы рассказали ему, что вы не русалка?
Галина. Смешная история. Но представьте себе девушку, которой понравился взрослый мужчина. А этот мужчина ей объясняет, что ищет русалок, а если найдет русалку, то вывезет ее в Москву на исследование. А я живу в том проклятом поселке без всяких перспектив. Вернулась туда после библиотечного техникума. С ума сойти, даже мужиков настоящих нет. Хоть лешего соблазняй.
Елена Ивановна. И были у вас лешие?
Галина. Этого добра сколько хочешь. Но даже при страшном женском голоде не советую связываться.
Елена Ивановна. То есть вы не сказали ему, что вы обыкновенная?
Галина. Но я и соврала. Он меня допрашивал, за ушами копался, волосы под лупой смотрел и остался в недоумении. А чтобы меня не потерять – все лучше я, чем ничего, – решил меня увезти и жениться. Вот и живем.
Елена Ивановна. Но ведь теперь он знает?
Галина. Мужчины странно устроены. Он знает, что я не русалка, но без меня он станет совсем одиноким и несчастным. Все мы ищем счастья. Пока Эдик не отыщет настоящую русалку, он будет почти счастлив со мной. И я надеюсь, что русалок на свете нет. А вы как думаете?
Елена Ивановна закрывает книгу. Она видит на комоде оранжевый парик. Подходит. Берет парик в руки.
Елена Ивановна. А это что такое?
Галина. Мой парик. Старый парик. Я его все выбросить собиралась. А почему он здесь оказался? (Она берет парик у Елены Ивановны и раздумывает, куда его положить.)
Елена Ивановна. Я пойду, пожалуй? Поздно уже, а мне еще суп на завтра варить.
Галина. Конечно, конечно.
Она не замечает, как в задумчивости Елена Ивановна взяла том о русалках. Она подходит к дверям, и тут навстречу ей дверь открывается и входит Кресс.
Кресс. Добрый вечер. В гости к нам?
Елена Ивановна. Я за рецептом приходила. (Показывает Крессу том о русалках.)
Кресс. Ясно, ясно.
Проходит в комнату. Елена Ивановна ушла.
И вдруг Кресс соображает, что только что унесли книгу о русалках.
Кресс. Рецепт! Да вы с ума посходили!
Он кидается на лестницу. Оттуда слышен его неразборчивый голос. Галина так и стоит с париком в руке. Кресс возвращается с лестницы, прижимая к груди том о русалках.
Ты что же мою драгоценность отдаешь?
Галина. Она сама взяла. Ну как играли? На мизере не попался?
Кресс. Я не играл. Я думал.
Галина. Что произошло? Я по глазам вижу, что-то произошло.
Кресс. Я должен поделиться с тобой решающей новостью.
Галина. Может, не надо?
Кресс. Надо. Я ее нашел!
Галина. Русалку? Но ведь их не бывает!
Кресс. Когда ты со мной познакомилась, то рассуждала иначе.
Галина. И где же ты ее отыскал?
Кресс. Трудно поверить. Я чувствовал, что в нашем доме что-то неладно. Я даже ночью с фонариком обследовал окрестности. И находил странные вещи. То пилу рыбы-пилы в мусорном ящике, то тень крокодила. Что-то странное… А нашел ее совсем в самом обычном месте. В соседней квартире.
Галина. Геня?
Кресс. Вот именно.
Галина. Но она же еще совсем ребенок.
Кресс. Русалки с детства русалки. Возраст не помеха.
Галина. Тебе показалось.
Кресс. Не только жаберные щели за ушами, но рудиментарная чешуя на ногах. Представляешь! И она ее старается свести средством от волос на ногах – «Триумфом». Это же можно все загубить.
Галина. И что ты намерен делать?
Кресс. Ума не приложу. Ты же знаешь, что она нужна мне как объект исследования. Я один из последних ихтиологов на Земле, который верит в существование русалок. И теперь я ее не выпущу из моих когтей, чего бы это ни стоило.
Галина. Украдешь ее?
Кресс. Если надо, украду.
Галина. А Саша, а Елена Ивановна?
Кресс. Им придется посторониться.
Галина. А если она не захочет становиться твоим кроликом?
Кресс. Придется.
Он изменился. Если в первых картинах Кресс был чудаком-ученым, то теперь он фанатик, готовый на все.
Галина. А обо мне ты подумал?
Кресс. Интересы науки в высоком понимании этого слова важнее, чем твои личные интересы.
Галина. Но я не только жила с тобой четверть века, я не только позволяла тебе делать анализы, исследовать меня, резать и колоть…
Кресс. И все безрезультатно. Потому что с самого начала ты меня обманула. Знала, что ты не русалка, но все же навязалась мне. И вот пришло к тебе наказание. Заслуженное, учти, наказание!
Галина. Мне собирать вещи?
Кресс. Попрошу без иронии. Мы будем вести себя как цивилизованные люди. Если придется, разменяем квартиру. К тому же я буду очень богат. И не только из-за нобелевки, которую получу, но и потому, что русалочий эликсир крайне необходим людям. Человечеству. А я живу ради человечества. И жертвую ради человечества нашим с тобой бытом.
Галина. Ах, ты меня ради человечества хочешь бросить? А если бы Геня не была молоденькой и хорошенькой, то ты, педофил, также бы за ней кинулся?
Кресс. Какая наивность. Да открой ты Русалочью книгу и найди на шестьдесят четвертой странице самую главную ценность русалочьего племени для людей. И это к возрасту русалок имеет лишь самое отдаленное отношение.
Галина. Плевала я на твою книгу!
Кресс. А зря! Иначе бы ты знала то, о чем давно пора бы тебе догадаться. Кровь русалок несет в себе неизвестный науке гормон сиренофорин, дающий не только омолаживающий эффект, но и, по сведениям античных авторов, дарующий бессмертие. И я в шаге от славы и сказочного богатства!
Галина. Я сейчас же звоню в милицию!
Кресс. И что же ты намерена сообщить милиции? Что твой муж хочет пить кровь молодой соседки? Или что соседка – русалка? Да ты первой загремишь в психушку.
Галина. Я немедленно уезжаю!
Кресс. К маме, в Замухранск? Оставайся пока здесь. Я привык к тебе. Может быть, ты мне будешь помощницей.
Галина. Свечку вам держать?
Кресс. Мы договоримся. Ты ведь не чужой мне человек.
Галина. Я убью тебя. Я говорю это совершенно серьезно.
Кресс. Не посмеешь. У тебя нет руководящей идеи. А вот я могу убить всякого, кто станет на моем пути, потому что я человек идеи! Путеводной звезды!
Галина. Ты человек своего кармана.
Кресс. Не упрощай. Ты прожила со мной много лет и знаешь, что я всегда искал свою русалку. И раз мне улыбнулось счастье, я буду за него бороться. Каждый человек в нашем доме стремится к своему счастью. Мне оно улыбнулось. Так надо схватить его, пока улыбка не исчезла с лица.
Галина. Ты хочешь построить свое счастье на горе других?
Кресс. А разве бывает иначе? Разве Ленин строил счастье пролетариев не на крови других пролетариев?
Галина. Иди спать, может, к утру развеется?
Кресс. Еще чего не хватало… У меня есть одна идея.
Картина восьмая
На лестнице. Кресс быстро выходит из дома на лестницу.
Звонит в дверь к Колюшкину. Тот встречает его с котом в руках.
Кресс. Вы еще не спали?
Колюшкин. Ко мне нельзя, животные отдыхают.
Кресс. Я на минутку. Скажите, вы принимаете заказы на убийство?
Кресс. Я на минутку. Скажите, вы принимаете заказы на убийство?
Колюшкин. Да вы с ума сошли. Я в жизни никого не убил. И даже не повредил.
Кресс. А ваши коты?
Колюшкин. Коты – другое дело. Коты твари неразумные. Как я их натренирую, так и будут себя вести. А что, есть идеи?
Кресс. Мне надо незаметно убрать человека.
Колюшкин. Незаметно не получится, обычно от моих кошек много крови остается. Но мы постараемся. Учтите, это дорого стоит.
Кресс. Я за ценой не постою.
Колюшкин. Что, у жены хахаль появился? Она баба складная.
Кресс. При чем тут моя жена? Мне нужно ликвидировать одно препятствие внутри нашего дома.
Колюшкин. Внутри нашего дома заказов не принимаю. Не плюй в колодец.
Кресс. Я плачу вдвое.
Колюшкин. Чего мы на лестнице стоим? Заходите, гостем будете. Это же не телефонный разговор.
Они уходят в квартиру Колюшкина.
Из своей квартиры выходит Плошкин. Подходит к двери третьей квартиры. Открывает Елена Ивановна.
Елена Ивановна. Что-нибудь случилось?
Плошкин. Надо поговорить.
Елена Ивановна. Так заходите, заходите, не стесняйтесь.
Плошкин. Нет уж, это вы выходите.
Елена Ивановна(выходит на лестницу). Вы иногда меня пугаете.
Плошкин закрывает за ее спиной дверь и влечет ее к своей двери.
Что вы мне хотите показать?
Плошкин. Сейчас вы ознакомитесь с моим счастьем, с моей свободой, перед которой я остаюсь в недоумении. Не знаю, как мне себя вести, и не с кем поделиться. Поймите, то, что вы сейчас увидите в моей квартире, – абсолютная тайна для всех, кроме вас.
Елена Ивановна. Может, не стоит?
Плошкин. Каждый человек должен иметь друга. Должен иметь доверчивую душу рядом. Иначе одиночество становится невыносимым. Пошли со мной, я хочу вам открыться. В знак полного доверия. (Он открывает дверь, и шум становится громким.) Не бойтесь и не стесняйтесь.
Они уходят в квартиру Плошкина. Открывается дверь напротив. Выходит Кресс. Колюшкин молча стоит в дверях.
Колюшкин. Нет, нехорошее дело мы с вами запланировали.
Кресс. Другого выхода нет.
Действие второе
Картина первая
Квартира Мухиных. Утро. Мухины завтракают.
Саша. Ты что, мама, сама не своя?
Елена Ивановна. Есть причины.
Саша. Что-то связанное с Геней?
Елена Ивановна. Как ни странно, нет.
Геня тоже пьет чай.
Геня. Она вчера к соседу ходила, у которого шум за стеной. А вернулась как неживая. Ты не видел, ты спать лег.
Саша. И что ты там, мама, увидала?
Елена Ивановна. И не говори. Мне доверились, и я сказать ничего не могу.
Саша. Странно. Такой человечек, а у него тоже тайны есть. Вчера доктор рецепты выписал? Давай мне, я после работы выкуплю.
Геня. Он потом лекарства принес. В смысле витамины.
Саша. И где же они?
Геня. Я их съела.
Елена Ивановна. Что ты говоришь. Это же опасно!
Саша. Странный доктор.
Елена Ивановна. Очень странный доктор. Ты доел, Сашенька, я тебя провожу.
Саша. Зачем меня провожать?
Елена Ивановна. Я сама до булочной дойду. А Геня пока посуду вымоет.
Когда Геня остается одна, слышен стук в стекло. Геня бежит к окну и открывает его. Видна голова Кресс а.
Кресс. Привет. С добрым утром, красавица!
Геня. Здравствуйте. Вы соскучились?
Кресс. Очень соскучился. Протяните вашу ручку. Какая красивая ручка! Я жду не дождусь того дня, когда мы с вами будем вместе и уедем отсюда на далекие острова.
Геня. Ой, не говорите так, а то Саша услышит.
Кресс. Зачем он тебе нужен? Он ничего не понимает. А я все понимаю.
Геня. Про жизнь?
Кресс. Про то, что нужно красивой русалке. Ведь это великое умение и даже талант – ухаживать за русалкой, угождать ей, ласкать ее… разве этот молодой бездельник сможет обеспечить тебе достойную жизнь?
Геня. А вы сможете?
Кресс. Более того – ты станешь богатейшей русалкой в мире! У тебя будет своя яхта.
Геня. И я буду с нее нырять?
Кресс. Позволь мне твою руку. Я поцелую ее.
Геня. Пожалуйста, только осторожно.
Кресс. Это будет щекотно.
Геня. Ой! Больно же!
Кресс. Потерпи чуть-чуть. Капелька крови… от тебя не убудет. Возьми ватку, приложи.
Геня. Я вас боюсь. Вы обещали яхту, а сами палец укололи.
Кресс. Мы должны обследовать тебя, чтобы ты была здоровой. Ты помнишь, что я доктор? Дай другой пальчик.
Внутренний занавес закрывается, и мы оказываемся на лестничной площадке. Елена Ивановна разговаривает с сыном.
Елена Ивановна. И тут я посмотрела на комод, а там лежит рыжий парик! Тот самый парик, который на фальшивом докторе был. А если поискать, то и черные очки найдутся…
Саша. Значит, получается, что он не только занимается русалками, но и знает уже, что Геня – русалка. Что же делать?
Елена Ивановна. А что мы можем поделать?
Саша. Надо уезжать. Если он врачом и прикидывался, значит, у него какие-то планы. Подумать только – плохие планы. Но куда денешься – если квартиру менять, он успеет ее отнять у нас.
Елена Ивановна. Почему ты думаешь, что он отнимет ее?
Саша. Он ихтиолог – это его работа, его карьера, она же для него не человек! Она рыба!
Елена Ивановна. Ну что ты говоришь!
Саша. Они ее исследовать будут, кровь брать… они ее убьют!
Елена Ивановна. Некуда бежать…
Саша. Собираем вещи и бежим. Куда угодно! Найдем работу, не помрем.
Елена Ивановна. Некуда бежать… Сашенька, скажи, пожалуйста, а человек может иметь лес? Поляну?
Саша. Почему нет? Если он богатый.
Елена Ивановна. Есть одно место, но я сказать об этом не имею права. Я слово дала.
Саша. Так не скажешь?
Елена Ивановна. Надо подумать.
Саша. Ну ладно, я пошел. Боюсь, как бы он не уговорил Геню. Она же доверчивая. (Уходит.)
Елена Ивановна колеблется. Она делает шаг к двери Плошкина. Неожиданно дверь распахивается, и Плошкин выходит на лестничную площадку.
Елена Ивановна. А я как раз хотела к вам позвонить.
Плошкин. Вы никому не сказали?
Елена Ивановна. Ни боже мой. Я хотела только поделиться с вами.
Плошкин. Потом поделимся. У меня произошло неожиданное событие. Скончалась тетя Феня в Симферополе. Я вылетаю туда.
Елена Ивановна. Какое горе! Примите мои соболезнования.
Плошкин. Пустое. Я, простите за выражение, с тетей Феней в жизни не встречался.
Елена Ивановна. А почему же вы туда летите?
Плошкин. Проще простого. У нее приватизированная половина домика, комната с кухней.
Елена Ивановна. И что же?
Плошкин. Если я не прилечу туда к похоронам, то ее симферопольские племянницы все оттяпают себе.
Елена Ивановна. Вы простите меня, конечно, но зачем вам половина домика в Симферополе, если у вас есть квартира в Москве? И в ней дополнение.
Плошкин. Не сравнивайте, Елена Ивановна. Домик в Симферополе – это законная реальность. Как бы синица в руках. А журавли – они могут улететь в любую минуту. Бывает добыча по чину, а бывает не по чину, что загадочно. Я мою здешнюю собственность берегу, а не знаю, зачем берегу. Я, может, и вас туда приглашал, потому что нет сил больше носить все в своем сердце. И когда мне телеграмма пришла из Симферополя: прилетай, спасай добро стоимостью четыре тысячи долларов, я понял – лечу! Потому что это понятное счастье, человеческого масштаба. А вас я оставляю моей хранительницей. Хранительницей тайны, потому что жизнь неожиданно сложила из нас с вами некую геометрическую фигуру, какую-то ось, которая может вскоре перерасти в союз, при условии, конечно, что вы оправдаете мои надежды.
Елена Ивановна. Вы так сложно говорите, что я не все поняла.
Плошкин. Не важно. Вот ключи. Это от верхнего замка, а это от нижнего. А это финский замок от большой комнаты, вы меня понимаете? И никому ни слова.
Елена Ивановна. Но зачем мне? Не надо.
Плошкин. Я не знаю, что может случиться. Протечка, засорение трубы, милиция придет… не дай бог! Мало ли зачем понадобится ваше участие.