Стены дома занялись пламенем, лёгкие забивали удушливые запахи гари, дыма и серы. Этот запах оставил после себя Ангелиус. В отблесках пламени он наконец обратил внимание на обстановку комнаты, но увидел полнейший хаос — то, во что она превратилась. Изломанная в щепки мебель, лоскуты ткани, битое стекло и черепки глиняной посуды, корешки книг, уже начавшие дымиться, перья из вспоротой перины кровати — всё это представляло собой беспорядочное месиво.
"Ведьма! Где она?" — пронеслось в голове Габриеля.
В пылу сражения он совсем позабыл об одной из Носительниц Тайны, которую пришёл спасать, а ведь именно её чары опутали демона, когда тот проник к ней. И тут среди смеси запахов его ноздрей коснулся один, очень знакомый, солоноватый аромат. Аромат людской крови!
Маленькая человеческая фигурка была едва различима среди всего того кавардака, что царил сейчас здесь, жалко скрючившись под завалами.
Отбросив остов, некогда бывший столом, Габриель мгновенно оказался подле неё. Ведьма оказалась древней на вид старушкой, с седыми космами, побеленными временем.
Его уши уловили её дыхание и слабое биение сердца. Колдунья была ещё жива, но сильно ранена и истекала кровью, демону хватило и пары секунд, чтобы причинить ей вред. Старуха хрипло дышала. Каждый вдох и выдох давался ей с трудом, на изрезанном глубокими морщинами лице выступила испарина, глаза были закрыты. Но тут, словно почувствовав его присутствие, её веки затрепетали и явили Габриелю цепкий, твёрдый и очень ясный взор. Это было удивительно, если учесть, что ведьма была на грани, между жизнью и смертью.
— Ты… — тяжело прохрипела старуха.
"Неужели она знает кто я?" — удивлённо подумал он.
Мало кто из смертных был осведомлён о нём, а ведьма, судя по-всему, была. Её выцветшие и слезящиеся глаза утверждали именно это, в них ясно прослеживалось узнавание.
"Вот только сейчас не время и не место об этом рассуждать!" — мысленно одёрнул себя парень.
Он мог ей помочь.
— Позволь мне, я помогу тебе! — сказал Габриель, протягивая руку к устрашающей на вид глубокой ране на груди колдуньи.
— Нет! — вскрикнула та.
Для надёжности чародейка вцепилась в его руку, сжав её в своих скрюченных, обтянутых тонкой, словно пергамент, и жутко сморщенной кожей, пальцах. Габриель поразился ещё больше, ощутив, какая духовная и магическая сила, не смотря на физическую немощь, заключена в ней.
— Нет! — повторила женщина.
Тут она закашлялась, глотнув наполненного дымом воздуха, из ее горла вырвался хрип, и уголок рта окрасился кровавой пеной. Стало ясно, что остатки жизни, что ещё теплилась в ней, с каждой секундой испарялись. А без её на то воли он не мог помочь, ибо как гласил неписанный закон: человеку дан дар — жизнь, и он, являясь её владельцем, вправе ею распоряжаться.
Габриель уже явственно ощущал за своей спиной лёгкое колебание воздуха, которое создавали крылья Ангела Смерти. Хозяин Забвения сам явился, чтобы препроводить душу этой несчастной в дальний путь, по дороге в вечность, лишь только придёт её час. Это величайшая честь для любого смертного. Но он всё ещё надеялся, что колдунья одумается.
Тем временем ведьма продолжила:
— Я слишком стара и достаточно пожила на этом свете. Настал мой черёд уйти, чтобы присоединиться к моим Сёстрам, в мире Теней. Мои Часы Жизни давно замедлили свой ход, теперь им надлежит остановиться.
Старуха закашлялась и теперь кровь потекла непрерывной струйкой из уголка её губ.
— А ещё я знала об этом мерзком демоне и о том, что он нагрянет в мою обитель. Ещё два месяца назад об этом мне поведали руны. Придёт и приведёт с собой тебя, и мою смерть. А она уже тут… Я чую Ангела Смерти, — слова давались ей с трудом, а сердце пропускало удары.
Среди бушующего и ревущего пламени, которое уже пожирало всё то, что попадалось ему на пути, но которое всё же сдерживала сила Габриеля, жизнь ведьмы утекала, как песок сквозь пальцы. Собравшись с силами, женщина проговорила, торопливо и очень тихо, переходя на прерывающийся шепот. Чувствовалось, что это последние её слова:
— Твой приход тоже был предзнаменован. Небеса благоволят к тебе и возлагают большие надежды. Ты и только ты должен предотвратить смерть рода человеческого, уберечь от ада на Земле! Я скрыла от демона свои знания, но он всё же найдёт выход! Ты должен торопиться, пока время ещё есть! Найди Чёрные Врата… найди Ключ… найди и защити Ливию Уоррен! Дальше ты знаешь что делать… вы… вы связаны с ней… сущность отыщет дорогу…
Глаза древней колдуньи закатились, сердце, сделав последний удар, умолкло, с губ слетел последний вздох. Душа погибшей лёгким облачком выскользнула из телесной оболочки, переставшей её держать, и воспарила над языками пламени, абсолютно равнодушная к ним. Ангел Смерти легко подхватил дух и, взмахнув своими крыльями, исчез, с достоинством выполнив свою работу.
Габриель проводил его взглядом, а затем взглянул на бездыханное тело. Он мог бы просто уйти, и тогда пламя, уже во всю орудовавшее в маленьком домике, поглотило бы телесную оболочку ведьмы ни оставив и следа. Только поступить так было бы неуважением к Той, что была столь могущественна при жизни и верно служила Силам Света и своему Сестричеству. Особенно если учесть, что пламя вызвано демоном, злом. Сосуд верной дочери Сил света, который давал всё это время пристанище её душе, не мог быть так уничтожен. Даже Ангел Смерти лично явилась за ней, проявив свое почтение. Поэтому Габриель простёр над мёртвой колдуньей руки, и спустя миг от неё осталась лишь жалкая кучка пепла.
Парень вышел из дома, игнорируя огонь. Демон не успел обратить его языки в оружие и они были неопасны. В отличие от того пламени, что бушевало снаружи. Габриель оказался зажат на маленьком пятачке земли между пылающим домом и петлёй демонического огня. Взглянув на небеса он вызвал луч белого света, сорвавшийся с кончиков его пальцев, и направил его вверх, спустя миг на абсолютно безоблачном небе, не глядя на середину осени, собрались свинцовые тучи и хлынул дождь. Его упругие и холодные струи потушили огонь и медленно, но верно смыли следы случившегося. Лишь почерневшая земля и обгоревшие деревья были безмолвными свидетелями произошедшего.
Габриель убрал мокрые локоны, упавшие ему на лоб, а в голове продолжали звучать слова ведьмы, так настойчиво напоминавшие ему о его долге и о том, что делать дальше. Он уже знал, что выполнит предсмертный "приказ". Тревожило лишь одно: то, что он будет вынужден сотрудничать с девчонкой, да ещё и ведьмой. Габриель был одиночкой, и перспектива работать в тандеме его коробила. Это накладывало очень много обязательств и создавало проблемы, которых и без того хватало. Смертные редко прислушиваются к советам и наставлениям, упорно стремясь делать все по-своему, и это всегда чревато последствиями, что в его случае недопустимо. Только ничего не поделаешь и не изменишь:
— Что ж, Ливия Уоррен! Раз тебе уготована роль Ключа, нам придётся научиться работать вместе! Как бы мне не нравилась такая перспектива.
Глава 19
— Лив, не могла бы ты быть столь любезна, чтобы ответить мне на один вопрос? — спросила Сидни, взглянув на Оливию.
— Конечно! Как-будто если я тебе запрещу, ты ничего не спросишь! — усмехнулась девушка, подколов подружку.
— Согласна, ты хорошо меня знаешь! Но если будешь сопротивляться, то слова буквально клещами придется из тебя тянуть! А это так утомительно!
— Спрашивай! Не трави душу!
— Да ладно, мне просто очень любопытно, почему это ты вдруг ни с того ни с сего стала строить из себя заправского разведчика или партизана!? И на протяжении дня постоянно озираешься, пытаешься что-то рассмотреть поблизости или за своей спиной?! Правда, могу отдать тебе должное, на мой взгляд, ты делаешь это довольно профессионально! Прям героиня боевика! Ты, случаем, не Оливия Бонд? Если бы я тебя не знала столько лет, то вообще ничего не заметила бы. Но тебе не повезло, я тебя изучила, как саму себя! Так что дорогая, не пытайся юлить и выкладывай начистоту, что происходит! — серьёзно произнесла свою изобличительную тираду Сидни, выжидательно поглядывая на Оливию, молча внемлющую ей всё это время.
— Попытаешься обмануть — пожалеешь! — добавила она грозно.
— Нет
— Что "нет"???
— ЦРУ или Бюро меня не вербовали, хотя поговаривают, что несколько магов работают на них! Но я не из их числа! Так что должность тайного агента в пролёте, а я по-прежнему твоя закадычная подружка, Оливия Уоррен — простая американская ведьма с очень далёкими кельтскими корнями. — сказала Ливия, лукаво поблескивая зелёными глазами.
— Так что получается, я всё навыдумывала? — огорчённо произнесла Сид, было видно, что она не довольна таким обстоятельствам.
— Так что получается, я всё навыдумывала? — огорчённо произнесла Сид, было видно, что она не довольна таким обстоятельствам.
— Не совсем… я, конечно, не спецагент, но некоторый элемент из шпионского боевика всё же в моей жизни присутствует. Сид, мне кажется, а точнее я уверена, что за мной следят! — стремительно произнесла последние слова Оливия, внутренне сжавшись в ожидании.
— Неужели? Покинутый и брошенный любовник с разбитым сердцем и кинжалом за пазухой? Или только кандидат на эту роль?
— Сид, прекрати! Я серьёзно! Хотя понимаю, что звучит глупо: кому надо следить за обычной девчонкой?!
Оливия, высказав свои опасения подруге, почувствовала себя полной идиоткой. Щёки мгновенно стали пунцовыми, пылая, как и её локоны. Если бы не интуиция, утверждавшая, что она права, тогда можно было бы с твёрдостью утверждать, что у неё развивается мания преследования.
— Если ты сказала мне правду, что являешься моей давней подругой, а не суперсекретной шпионкой, и не прикалываешься, то любовники и вражеская разведка отпадают. Тогда опять же возникает вопрос: "Зачем кому-то это надо?" Может это чья-то глупая шутка? Или Тайлер совсем спятил, решив таким образом покорить твоё неприступное сердце?
— Если ты права, и я узнаю, а я обязательно узнаю, в чём тут дело, и окажется, что это кто-то из этих придурков сводит меня с ума и раздражает… — Сказала гневно Ливия и многозначительно умолкла, а в глазах взметнулось изумрудное пламя. — Никто не может лезть в мою жизнь безнаказанно!
Сид непроизвольно поёжилась под взглядом подруги. Хотя слышать подобное для девушки было странно, она верила Оливии, как самой себе, и, в частности, её интуиции. Та неоднократно спасала их обоих на контрольных тестах, когда они ничего не знали. Так что оставалось лишь посочувствовать тому тупице, что решился на такой безумный поступок. Иметь Оливию в стане своих врагов или попросту её раздражать — очень плохая затея.
Сама же Лив очень сомневалась, что будоражащий и любопытный взгляд принадлежал кому-то из её тайных или явных воздыхателей. Более того, она склонялась к сверхъестественному объяснению, и на это влияло не только то, что соглядатай был чрезвычайно ловок, незаметен и неуловим. На это ещё указывало обстоятельство их "встречи"! Точнее не встречи, а момента, когда она впервые ощутила слежку.
Это произошло всего несколько дней назад, когда ей надлежало выйти в рейд. Звучит грозно, но на самом деле всего лишь ночная прогулка по городским паркам с посещением кладбища. Дабы проверить город на наличие заплутавших духов и прочей нечисти, оставшейся после Хэллоуина. Это надлежало делать всего два раза в год, "до" праздника и "после", а основную работу выполняли ангелы, хотя Ливия их до этого никогда не видела. Ведьмы работают, что называется "на подхвате". Но, тем не менее, это было так. В тот раз рейд предстояло совершать ей одной, так как и мать и бабушка были заняты. Ливия любила это занятие. Ночь, тишина, редкие прохожие, спешащие каждый по своим домам, мягкий свет фонарей, стук каблуков по мостовой, шорох листьев, шёпот ветра… что может быть лучше? А на случай встречи с потусторонним гостем в её сумочке всегда найдётся несколько пузырьков зелий, а в голове — заклинаний. Только в тот раз ничего подобного не произошло. Тишь да гладь. Пустынные аллеи парка и никого в тёмных закоулках. Оставалось лишь городское кладбище, которое никак не вязалось с унылой, мрачной и зловещей ассоциацией этого слова. Хэмптонское кладбище напоминало парк, с аккуратными рядками мраморных памятников и надгробий, выложенными щебёнкой чистенькими дорожками. Лишь в его старой части были склепы, но они выглядели до того благопристойно и помпезно, что иногда охватывало разочарование. Поэтому Лив, нисколько не беспокоясь, ступала меж надгробий, скорее по привычке, чем по необходимости замирая и прислушиваясь к шорохам. Мысленно она была уже дома в своей тёплой постели, с томиком Данте в руках. Лишь обязательства не позволяли ей закончить рейд досрочно, да и с собственной совестью не хотелось иметь никаких дел. И вот тогда это накатило… чувство, что у неё появилась нежеланная компания. В Оливию буквально впился чей-то любопытный и цепкий взгляд, анализирующий и оценивающий как её саму, так и каждое её движение. Ощущение было отвратительным, словно она внезапно превратилась в некое экзотическое насекомое, которое пытливый энтомолог засунул под микроскоп. Щёки залил жар, то ли смущения, то ли ярости, в груди заклокотало раздражение и желание найти соглядатая и устроить ему головомойку. Её нисколько не волновало происхождение незримого компаньона. Только попусту побегав по всему периметру кладбища, а так же вдоль и поперёк, она никого не обнаружила. Хотя сил потратила немало, устала и чувствовала себя обманутой, а наблюдение тем временем не прекращалось ни на миг. Лишь один раз, возле одного из склепов ей на секунду почудилась мелькнувшая тень, но стопроцентной уверенности не было, это могла быть игра воображения. Спустя несколько часов, перед самым рассветом, повторив свои попытки отыскать наблюдателя, Ливия покинула кладбище ни с чем.
Только с того момента её не оставляло в покое чувство, будто она исследуемое насекомое, отпуская лишь во время сна. ОНО где-то рядом и не сводит своего пристального взора. Знать бы, что соглядатаю от неё нужно! Чтобы раз и навсегда вернуть себе спокойствие, уже и так нарушенное отсутствием новых откровений её дара.
В общем, Ливия сильно сомневалась, что на такие дела способен некто вроде Тайлера и Добси. Эти могли лишь пожирать её взглядом и размазываться по стенке, завидев объект своего обожания в поле зрения. Во взгляде, сопровождавшем её всё это время и ставшем чем-то неотъемлемым, как тень, не было и капли похоти, а лишь прагматизм и рациональность.
— Оливия, а хочешь, я позову Грэга? Он будет нас провожать?
— Зачем? — удивлённо спросила, Ливия, вырванная из размышлений предложением Сид.
Теперь пришла очередь краснеть подружке. Но всё же она сумела произнести с невозмутимым видом:
— Для твоего, а заодно и моего душевного спокойствия! Мужчина, в конце концов.
— Мужчина… угу, только тут уж для твоего спокойствия, — хмыкнула Оливия. — Ты знаешь, что маньяки — хотя их никогда в Хэмптоне не водилось, или другие сумасшедшие мне не страшны! А в случае чего и ты поможешь!
— Ага! Нашла Мату Хари! Это ты ведьма, и у тебя целый арсенал всяких там колдовских штучек, а я девушка слабая!
— Ты слабая? А кто совсем недавно чуть не сломал одному из полузащитников школьной футбольной команды, Райдеру Мондевелу, кажется, нос, за то, что тот опрометчиво рискнул коснуться твоего чересчур соблазнительного зада, провокационно обтянутого короткой юбочкой? А?
— Ладно, признаюсь! — ухмыльнулась Сидни, и, скрючив пальчики с идеальным маникюром как кошка лапкой, рассекла воздух с угрожающем шипением. — Убить не убьем, но покалечим! Только если это очередной воздыхатель — разбирайся сама, а то я могу перестараться.
Ливия хохотнула, согласно кивнув головой. Перед мысленным взором предстала картинка, как малышка Сидни загнала в угол Добси и устроила допрос с пристрастием.
Но с тем, кто преследовал её, Ливия решила разобраться жёстко. Времени ему было предоставлено достаточно, чтобы узнать, что надо, и исчезнуть из её жизни, прекратив этот абсурд. Хотя где-то на дне её подсознания крутилась мысль, что это мог быть лишь самообман, плод её богатого воображения. Только всё же девушка в этом очень сомневалась, да и думать, что она сама доводит себя до нервного срыва, не очень то хотелось.
До развилки девушки дошли, перекидываясь шуточками. Сидни немилосердно издевалась над Оливией: называя Мисс Бонд, она с боевыми выкриками носилась вокруг подружки, зажав между ног вымышленную метлу. Но Ливия не осталась в долгу и в отместку скопировала поведение Сидни, когда та находится в близи своего обожаемого Тихони. Хотя, признаться, так его называть было сейчас сложнее, так как парень под влиянием своей девушки менялся буквально на глазах. Ливия могла сказать точно, что до ступени самого популярного парня ему осталось всего ничего.
— Ах, Грэг! — пробормотала Лив закатив притворно глазки и сложила губки "бантиком".
Всем своим видом она изображала любовный трепет и обожание. Но боковым зрением увидев гримасу подруги не выдержала и расхохоталась. Сидни скривилась и покраснела, а дар речи на мгновение у неё, по-видимому, вообще пропал.
— Неужели я действительно так глупо выгляжу и веду себя рядом с ним? — наконец произнесла она, потупив глаза.
— Не глупо, а скорее забавно! — поправила её Оливия, посмеиваясь.
— Да ну тебя, Лив!
Девушки остановились на перекрёстке, собираясь разойтись каждая в свою сторону.
— Чем собираешься вечером заняться? — спросила Оливия. — Или очаровашка Грэг вновь на повестке дня?