Взял за плечи и легонько подтолкнул к ступеням её дома, сказав:
— Иди!
Ливия кивнула. На неё навалилась тяжесть и усталость, веки налились свинцом. Медленно переставляя ноги, она стала подниматься, но, распахнув входную дверь, резко оглянулась, только у подножия ступеней уже никого не было.
Девушка вновь вернулась в настоящее. В настоящее, где она была одна, без компаньона. Оставалось надеяться на лучшее и с оптимизмом глядеть в неясное будущее. Поэтому Оливия, гордо вскинув голову, походкой королевы подиумов отправилась навстречу Сид, которая приветливо махала ей с крыльца школы.
Глава 25
— Лив! Пссс! Проснись! В нашу сторону идёт мистер Франк! Соберись! — Шепнула Сидни и для пущего эффекта наподдала подружке локтем в бок.
Оливия вздрогнула, с трудом разлепила сонные глаза и подняла голову с учебника по математике, который использовала вместо подушки, стараясь придать себе собранный и внимательный вид. Сделала она это как раз вовремя: преподаватель неторопливым шагом подходил к их с Сид столу, на ходу заглядывая в тетради учеников, дабы убедиться в том, что его распинания не прошли мимо ушей. Ливия оторвала свой мутный взгляд от учителя и перевела на лежащую перед ней тетрадь, с девственно чистыми листками. Быстрый осмотр записей Сидни подтвердил, что в отличие от неё подружка всё конспектировала: аккуратным почерком было исписано несколько страниц.
— Что здесь, то и там! — прошептала Оливия и щёлкнула пальцами.
Девушка удовлетворённо улыбнулась, глядя, как в мгновение ока содержимое тетради Сидни перенеслось к ней. Записи заполнили чистые листы. Правда, вместе с ними это сделал и абстрактный рисунок, который подружка нарисовала у себя на полях карандашом. Девушка схватила ластик и стала его стирать, метнув раздраженный взгляд на ухмылявшуюся Сид.
Тем временем, мистер Франк поравнялся с их столом и бегло просмотрел исписанные листочки.
— Мисс Лоуренс, — строго сказал он, обращаясь к Сидни. — Тетрадь ученика не место для рисунков! Немедленно сотрите это безобразие! Берите пример с вашей подруги. Всё чисто, аккуратно! Видно, что она внимательна и прилежна!
Ливия улыбнулась учителю, а Сидни возмущённо фыркнула, но, взяв ластик, удалила своё "художество". Делала она это с таким видом, будто её попросили изрезать бесценное полотно Микеланджело или Пикассо. Мистер Франк пристально следил за тем, как она приводит тетрадь в надлежащий вид.
— Совсем другое дело! И прошу, мисс Лоуренс, впредь не делать из своей тетради альбом для рисования. Надеюсь, в этом вы будете учиться у мисс Уоррен. — Продолжал выговаривать Сидни преподаватель.
— Хорошо, мистер Франк. — Покорно произнесла Сид, глядя на него самым честным и невинным взглядом, на который только была способна.
Ливия спрятала улыбку, прекрасно зная, что как только учитель отойдёт от их парты, подруга вновь возьмётся творить свои изобразительные шедевры. Тем временем, он перевёл свой пристальный взор на неё.
— Мисс Уоррен, вы хорошо себя чувствуете? Что-то вы слишком бледны…
Ливия могла сказать, что никогда не отличалась смуглой кожей, но тут вынуждена была согласиться. Чувствовала она себя паршиво, но, тем не менее, отрицательно покачала головой:
— Нет, мистер Франк. Со мной всё в порядке! Только голова немного болит. Это, скорее всего, следствие магнитных бурь на Солнце. Такое часто у меня бывает.
— Плохо, что столь молодая особа страдает головными болями. Если станет хуже, покажитесь врачу.
— Хорошо, обязательно покажусь! — согласилась девушка.
Седовласый преподаватель кивнул и отошёл от их стола, направляясь дальше. Ливия проследила взглядом, как он обошёл остальных, а затем вернулся к своему месту у доски и продолжил урок. Сидни ухмыльнулась и вновь взялась за карандаш, став выводить в тетради замысловатые линии. Ливия с усталым вздохом опустила голову на учебник, стараясь устроиться на нём поудобнее, и её рыжие локоны рассыпались по поверхности стола подобно огненному потоку. Книга была жёсткая и твёрдая, но ей было на это наплевать. Девушка смежила веки и мгновенно ощутила, как дрёма подкрадывается к ней и опутывает своими шёлковыми сетями.
Вот уже на протяжении целой недели Оливия не могла нормально выспаться по ночам. Всё началось с той самой ночи, когда исчез Габриель. Вместе с ним пропали и сновидения Ливии. Если до этого у неё случались бессонницы и даже иногда беспокойные сны, то теперь это сменилось на еженощные сеансы кошмаров и ужасов. Лишь только тьма опускалась на Хэмптон, и весь город погружался в сон, начинались мучения Оливии. Вначале это были образы, связанные с видением, что она увидела на кладбище во время своей "охоты" на демонов. Видение жуткой смерти ведьм. Их вопли звенели в ушах… клочья изорванной в лохмотья плоти… реки крови. Потом они сменялись на сцены погони. Теперь сама Ливия убегала от тёмных созданий, спасая свою жизнь. Это было ужасно… когда бежишь, бежишь, раня ноги в кровь… крик застревает в горле, сбивая дыхание и вдруг приходит понимание, что твои попытки спастись тщетны. Горячее дыхание, а за спиной слышится злобный смех. Малейшая запинка и в тебя вцепятся когтистые лапы, вонзятся острые клыки, несущие мучительную смерть.
Девушка просыпалась с отчаянным криком вся покрытая испариной, так что влажная пижама плотно облеплепила тело, ощущая, как сердце неистово колотится в груди, будто хочет разбиться о рёбра. Обычно после этого Ливия заснуть больше не могла, бездумно проводя оставшиеся часы, глядя в полог над кроватью и глотая солёные слёзы. Ей очень хотелось, чтобы в тот миг Габриель был рядом, обнимая её своими сильными руками, дав приют на своей широкой груди. Чтобы своей близостью изгнал всех демонов ночи, окружил силой. Только его не было, а худшее было впереди.
Последние три ночи в её снах установилось постоянство, как и постоянный посетитель — Ангелиус. Каким-то образом, виденное ей некогда в книжке по демонологии изображение, просочилось к ней в сновидение. Только теперь рисунок приобрел краски, объём и полномасштабную гадливость. Если бы Оливия не знала, что спит, то можно было предположить, что к ней пробрался настоящий демон.
Жуткое создание, картинка не могла передать, насколько оно было ужасно… Вместо рук и ног лапы с длинными и острыми, словно бритвы, когтями, именно ими он кромсал и потрошил своих жертв. Кожа вся изъеденная струпьями, покрытая слизью и гноем, цветом своим напоминавшая перезрелые помидоры — смесь красного и буро-коричневого. Морда была под стать телу, столь же омерзительно-отвратительная. Смертоносные клыки в несколько рядов усыпали пасть, острые словно иглы, с них постоянно капала слюна. Клиновидные и поросшие чёрной шерстью уши, в отличие от остального "голого" тела, выглядели нелепо. Хуже всего были глаза, чёрные как смертный грех. Их взгляд будоражил душу и лишал рассудка, пропитанный лютой ненавистью, жаждой крови. Это не мог изобразить ни один художник в здравом рассудке, а вынести ни один человек.
А Ливия терпела и глядела на него. Ей даже казалось, что она ощущает его смрадный запах, который забивал ноздри, так что девушка начинала задыхаться.
Место, где они "встречались" было так же одно и то же. Оливия его узнала, это помещение с чёрной колоннадой и дверью, исписанной неведомыми рунами, представшее ей в одном из её ведений, в ночь перед шабашем. Демон неизменно стоял рядом с этой дверью, пожирая каждый дюйм её с невиданным доселе вожделением. Но он ни разу к ней не прикоснулся и вообще держался на расстоянии, словно боясь чего-то. Казалось, что созерцание поглощает целиком его внимание. Только это была лишь иллюзия. Исчадие ада мгновенно улавливало момент появления девушки. Демон резко оборачивался с неизменным оскалом на морде, Оливия догадалась, что сие было подобием улыбки. Только от этого Ливию покрывал холодный пот, волосы становились на затылке дыбом, в горле застревал ком, а в желудке появлялся узел. Девушка видела, как глаза, подобные обсидиану, зажигаются неизменным триумфом. Затем тварь выдаёт скрипящим голосом нечто напоминающее:
— Ключ… мой Ключ… я уже иду за тобой!
А потом мерзкое создание начинало хохотать, как ненормальное, весело повизгивая. Сон Ливии обрывался в тот момент, когда демон начинал, протягивая к ней лапы, потихоньку красться. И девушка не знала, что хуже: стая тварей, гонявших её всю ночь, от которых ей удавалось спастись все же, или Ангелиус, медленно, но верно загоняющий в угол.
Кошмары выматывали Оливию с поразительной скоростью, превращая мозг в кашицу. Силы медленно, но верно и неумолимо покидали тело. Хуже было то, что вместе с силами физическими убывали и Силы магические. Пытаясь хоть как-то восполнить недостаток сна, Оливия дремала урывками в любую свободную минуту и в любом месте: на занятиях, на перемене, в школьной библиотеке или в кафетерии. Она даже научилась засыпать на ходу, автоматически передвигая ногами и повиснув на Сидни.
Девушка начала замечать, как на неё стали смотреть окружающие. В их глазах отчётливо проступали недоумение и жалость, а узнавая причину такого поведения, они советовали обратиться к врачу и позвонить своим родительницам. Оливия даже решилась на такой шаг, но в последнее мгновение отказалась от своего замысла. Сидни переживала больше всех, прекрасно понимая её ситуацию. Но только недоумевала, почему она до сих пор не избавила себя от таких проблем, уверенная, что существует не одно заклинание для избавления от кошмаров. В этом была правда подружки. Существовало не одно снадобье и заклинание, чтобы очистить свои сны. Вот только ничего не помогало. Ливия перепробовала всё что можно: заклинания, зелья, настои и даже обычное снотворное, которое прописал врач. Приходилось, глотая слёзы, вырывать кусочки сна, дремать среди людей. Девушка пришла к заключению, что аура множества людей может быть прекрасным щитом. Кошмары не могли проникнуть сквозь него.
Усугубляли положение и тяжёлые размышления, которым она предавалась в перерывах между дрёмой и борьбой с этой самой дрёмой. Думы Ливии делились на две категории: первые относились к теме "как выпутаться из этой передряги", а вторые — "куда подевался мерзавец Габриель, столь серьёзно клявшийся её защищать?!" И она не знала, какие мысли были мучительней и тяжелее.
За всё время своего отсутствия, от парня не было не единой весточки, что очень ясно говорило, что её "телохранитель" попросту слинял. Оставив девушку в одиночку разбираться с шайкой демонов, а так же с кучей проблем и штопать при этом рваную рану в сердце. Хотя Ливия мужественно старалась отрицать последнее обстоятельство, из последних сил не давая душе от горечи разлететься на мелкие клочки, дабы не лишить себя последних сил и не остаться пустой оболочкой. Только, как не обидно, она понимала, что ни с одним делом в одиночку ей не справиться. Если рядом не будет её таинственного, порой пугающего Габриеля, все труды напрасны. Девушка втайне надеялась, что ошибается, и он не сбежал, а лишь где-то задержался по неотложным делам и обязательно вернётся к ней.
Только надежда таяла с каждым днём. Ливия, плюнув на свою гордость, пыталась его призвать, но только все попытки заканчивались неудачей, словно он был недосягаем. Либо парень явится по своей воле, либо не явится уже никогда.
Остаток урока по математике она мирно дремала. Её разбудил звонок, сообщивший, что занятие подошло к концу и пора выметаться из класса. Сидни легонько тряхнула её:
— Соня, подымайся!
— Всё… я очнулась! — буркнула Ливия вскакивая.
— Замечательно! А то я уже стала прикидывать, как тебя отсюда транспортировать. Хотела за Грэгом сходить, потому как твоя "хрупкая фигурка" для меня неподъёмна. — Сострила подруга.
Оливия в отместку швырнула в неё ластиком, но негодяйка Сид со смехом увернулась.
— Мазила, — прокомментировала она, блестя глазами.
— Тебе просто повезло! К тому же я жутко хочу спать, и у меня глаза слипаются! — пробубнила Ливия, запихивая вещи в рюкзак с таким остервенением, будто они были во всём повинны.
— Угу… — согласилась подружка, подавая ей ластик. — Только у меня большие сомнения!
— Ещё одно слово и я за себя не ручаюсь!
— Всё — всё! Я паинька! Только без рукоприкладства!
Схватив сумку, Сидни побежала догонять Ливию, которая уже успела выйти из класса. Подхватив её под руку, девушка подхалимски мурлыкнула:
— Лив, солнышко, пойдем, я тебя лучше кофе напою? По моему мнению, он тебе жизненно необходим, видок у тебя ещё тот. Да и времени до начала следующего занятия хватает — целых 15 минут!
Девушка согласилась, мудро решив, что доза кофеина ей сейчас не повредит. И они дружно зашагали по направлению к кафетерию.
Он как всегда был переполнен. У кассы толпилась очередь голодных учеников, другие у раздачи набивали свои подносы едой. Было шумно, как в улье с пчёлами. Оливия поморщилась, каждый звук отдавался в голове пульсирующей болью. Всё как всегда, очень привычное зрелище. Только в этот раз у неё возникло раздражение, а также дикое желание рявкнуть, чтобы они все заткнулись и вышли вон. Но Сид, взяв её на буксир, целеустремлённо шагала к их столику у окна, ожидавшего, когда они его займут. Лив, отодвинула стул и плюхнулась на него с тяжким стоном, который вырвался из глубины её существа. Ей казалось, что они прошли не одну милю и вдобавок по горам, а не каких-то несчастных несколько сот ярдов. К тому же дрёма в приглашающем жесте распахнула свои объятия, и голова девушки стала клониться к столу.
— Ливия! Не смей снова уснуть, иначе уже я за себя не ручаюсь! — грозно промолвила Сидни, кинув на неё зловещий взгляд.
Пришлось взбодриться и держать глаза широко открытыми, с горем пополам изображая бодрость и ясность взора. Подруга пристально наблюдала за этими попытками.
— Вот так-то лучше! — похвалила она.
— Ты пойдёшь за обещанным мне кофе? Или будешь продолжать болтать?
— Зачем же я пойду?
— Уж не стала ли ты, дорогая, столь самонадеянна, что думаешь о том, что стаканчики с кофе сами перед нами материализуются? На меня можешь не рассчитывать! Я сейчас не в состоянии!
— Доставка кофе для самых очаровательных и красивых девушек Хэмптона. — прозвучал рядом с ними весёлый голос Грэга.
И перед Оливией и Сидни появились пластиковые стаканчики с ароматной и горячей жидкостью. Лив благосклонно улыбнулась парню подруги, который уселся с Сид рядом с банкой газировки в руке. Девушка в очередной раз поразилась его способностям вырастать, словно из-под земли, порой пугая их своим неожиданным появлением.
— Грэг, ты просто прелесть! — искренне сказала Оливия, отхлебнув "напитка богов".
— Конечно он прелесть! А главное, что эта прелесть всецело принадлежит мне и никому другому! — мурлыкнула подруга, теснее прижимаясь к парню и овивая свободной рукой его талию.
Грэг усмехнулся. Но посидев с ними какое-то время, он поднялся с сожалением на лице, так как для этого ему пришлось разомкнуть крепкие объятия Сидни.
— Девчонки, увы, я должен вас покинуть. Обещал тренеру Данаги зайти к нему на перемене, а я и так задержался. — Горестно произнёс он.
— Иди уже… — милостиво сказала Сид, ласково улыбнувшись любимому.
"Широкий жест… значит, хочет остаться со мной наедине, избавив нас от лишних пар мужских ушей. Будет расспрашивать…только вот о чём?" — пронеслось в голове у Ливии.
Быстро поцеловав Сидни, Грэг исчез из поля их зрения также внезапно, как и появился. Стараниями Сидни и миссис Лоуренс, входившей в комитет школы, парень был взят в команду школы по футболу, и, надо сказать, оправдывал надежды. Сидни мечтательно поглядела ему в след, а затем перевела взгляд на Оливию, которая мирно отхлёбывала свой кофе.
— Кстати о чудесах… до меня тут дошёл слух, будто не так давно, около недели назад, тебя видели поздно ночью в компании обалденного парня! По словам очевидца, выглядели вы, как самая настоящая влюблённая парочка, и шли так тесно, едва не касаясь друг друга! Сразу предупреждаю, не смей отрицать, так как очевидец личность, которая заслуживает доверия, или говорить, что это какой-то твой родственник!
Ливия от неожиданности подавилась кофе и отчаянно закашлялась, выпучив глаза и мысленно радуясь, что жидкость не была очень горячей, иначе ожога языка не избежала бы. Сидни нахмурилась и, перегнувшись через стол, похлопала подругу по спине, терпеливо дожидаясь, пока та откашляется. Сдаваться она была не намерена.
— Сид, аккуратнее! Так ты мне все рёбра переломаешь, — придя в себя, от первого шока прохрипела Ливия.
— Не заговаривай мне зубы. Ты всё равно знаешь, что это бесполезно и крайне опасно для психики! Будет только хуже! Отвечай, это правда?
Девушка отчаянно пыталась придумать отмазку. Объяснять, да и вообще говорить о личности Габриеля она не хотела и не могла, это было слишком мучительно для её раненого сердца. Но было очень интересно, кто же не спал в ту злополучную ночь "охоты" и видел, как они вместе с парнем шли от парковки к дому Оливии. Странно, что слухи не дошли до её ушей… хотя, в том состоянии, в котором она пребывает, в этом нет ничего удивительного.
— Лив, не прикидывайся глухонемой и перестань буравить меня взглядом! Всё равно не прокатит! И невинно хлопать ресницами тоже не надо, а то мне страшно становится за их сохранность. Прекрати мучиться самой и мучить меня, выкладывай! Это правда?
— Да… — покаянно ответила Оливия, опустив голову, будто совершила смертный грех.
— Ну, подружка… как же ты могла скрывать от меня, от своей лучшей подруги такое… такого? — горестно вскричала Сидни, в театральном жесте приложив руку к груди.
— Дорогая, а тебе рупор случаем не дать? А то видимо ещё не весь кафетерий нас услышал!
Та огляделась и узрела, как некоторые с чрезвычайным любопытством прислушиваются, пытаясь уловить суть их разговора. Это ей не понравилось, поэтому она снизила децибелы своего чудного голоска и заговорила свистящим шепотом: