Но когда в глазах цвета сочной зелени блеснули слёзы, слёзы радости, недоверия, благодарности и ещё какого-то мощного, жаркого чувства, опалившего его — это поразило Габриеля в самое сердце. Оно сжалось и сладко заныло в груди, а сущность закипела внутри и потянулась к Ливии навстречу. Дыхание сбилось, стало хриплым и прерывистым. Ещё никто и никогда не радовался его появлению, просто некому было. Ранее напрямую работать с людьми ему не приходилось. Да и вообще его можно было назвать архангелом, несущим весть о том, что миру грозит опасность. Радоваться такому событию вряд ли кто-то был способен, даже если бы мог прознать. Поэтому радость Ливии была для него внове, нежданным сюрпризом, подарком, который он не заслужил.
Добило Габриеля, когда слёзы девушки перешли в бурные рыдания. Этого он вынести просто был не в состоянии. Неожиданно даже для себя самого его руки оторвались от её плеч и стали нежно вытирать горячие ручейки слёз на личике девушки, поправлять спутанные локоны, мягкие словно шёлк. И поступок его был настолько поразительно естественен, что не мог не удивлять. Будто вытирать слёзы и утешать рыдающих ведьм и людей в частности, было для Габриеля самым обыденным делом. Конечно, многие ангелы как раз этим и занимаются: утешают страждущих, помогают нуждающимся. Но он был отличным от них, его сущность была сущностью Охотника, познавшего Зло во всех его ипостасях, ожесточённого сердцем и душой. А излишняя сострадательность, мягкость и нежность — всё это что-то на грани фантастики. С целями архангела, гонявшегося за беглецами из ада, они были несовместимы. Только здесь и сейчас, наедине с рыдающей девушкой, он не мог, да и не хотел вести себя иначе. А голос разума и сердце шептали, что ни с кем другим и не смог бы быть таким. Эта хрупкая, нежная, прекрасная, самоуверенная и упрямая ведьма сумела каким-то образом околдовать его, обойдя стороной иммунитет против любой магии. Сумела заглянуть в душу, принять ангельскую сущность и занять прочные позиции в сердце Габриеля.
Это открытие было ошеломительным, словно ему на голову опустили увесистый, проклятый демонами ада валун. Долго скрытые ото всех чувства, до сего момента спящие беспробудным сном, стряхивали с себя своё забвение и беспощадной, всепоглощающей ордой атаковали ставшего таким уязвимым архангела. Габриель растерялся, испугался и не понимал, как ведьма могла сотворить с ним такое и главное — когда. В тот первый миг, когда позволила заглянуть в свои глаза цвета жизни?! Или когда рыдала у него на груди после откровенных видений после охоты на демонов на кладбище?! Или в одно из тех мгновений, когда приходилось незримо следовать за ней?! А впрочем, это не столь важно теперь… всё уже случилось. Что будет дальше — пугающая неизвестность на фоне войны. Любовь — это великий дар на грани проклятья, но в то же время, это слабость, и ей не место там, где идёт борьба на выживание. К тому же, столь сильное и глубокое чувство к кому-то другому — путь к тому, чтобы навеки потерять себя. Оно страшило и не вызывало доверия, а за свой немалый век существования он видел, как из-за любви гибли поколения и целые нации людей. Ею торговали, из-за неё шли на преступление.
Габриель не знал, радоваться или горевать по этому поводу, но сейчас его одолевала вина, жгущая каленым железом изнутри, за то, что он сам буквально отдал Оливию в лапы демону. Это чувство и глубокое раскаянье в своих необдуманных и приведших к плачевным последствиям действиях затмили собой все остальные. Габриель не мог посмотреть ей в глаза без зазрения совести.
Слова собственного обвинения и самобичевания срывались с губ, а Ливия вместо того, чтобы согласиться и отослать его прочь, оправдывала и жалела. Это было невыносимо. Поэтому надев маску спокойствия, он решил уйти сам, к тому же девушке надо было как следует выспаться. Только Оливия не отпустила. То, как она с отчаяньем вцепилась в него, лишь только он попытался покинуть её, и мольба в голосе девушки, сковали парня и не позволили сдвинуться с места. Он остался.
Габриель вздохнул и посмотрел, как крепко, даже находясь в глубоком сне, Ливия прижимает их руки со сплетёнными пальцами к себе, боясь отпустить его от себя. Ему было не очень удобно, но забыв о собственном дискомфорте и пользуясь тем, что находится в тесной связи с ведьмой, он напитывал её своей энергией и силой. Это не могло ослабить его сущность, а девушке шло на пользу. Правда, надо было делать всё аккуратно и чрезвычайно осторожно, так как любая поспешность в столь деликатном деле могла привести к необратимым последствиям. Слишком мощный силовой поток энергии просто выжег бы девушку изнутри. Поэтому Габриель вливал в неё жизнь тонкой струйкой.
И его усилия не прошли даром. Парень удовлетворённо наблюдал, как тёмные круги бесследно исчезают. Бледность сменяется нежным румянцем, расцветая на алебастровой коже алыми розами. Наливаются цветом лепестки губ. Все перемены в облике спящей девушки говорили, что она целеустремлённо приходит в норму. Девушка улыбнулась во сне.
Он понял, что ей снится нечто очень хорошее, в отличие от кошмаров предыдущих ночей. Ему очень захотелось хоть одним глазком увидеть то, что видит Ливия, что заставляет её улыбаться. Но Габриель знал, что не посмеет без разрешения девушки вторгнуться в её сновидения. Ведь сон — это глубоко личное, и никто не имеет права пересекать запретную грань, если того не требуют обстоятельства. За соблюдением этого закона следят Хранители Снов, младшие из братии ангелов. Правда сейчас здесь нет ни одного, так как они до ужаса пугливые, и присутствие воинственного архангела им не по вкусу.
Подле Оливии Габриель просидел остаток ночи, заглушив свои собственные чувства, которые жутко раздражали, охраняя её покой и с радостью наблюдая за окончательным выздоровлением Носительницы. Когда небо окрасили первые несмелые лучи солнца, он решил, что Ливия больше не нуждается в его энергии. Она вся буквально лучилась здоровьем, вид был цветущий, а колдовская мощь, как никогда сильная, затаилась внутри. Очень аккуратно парень высвободил свою руку из её цепких пальчиков, стараясь при этом ненароком не разбудить, и поднялся с постели, бросив на девушку ласковый взор.
Оторвавшись, наконец, от созерцания спящей, Габриель окинул взглядом её комнату. До сего момента как следует рассмотреть апартаменты Ливии ему не доводилось, а ведь это место может очень много поведать о его хозяйке. Стены домов, вещи и прочее впитывают энергетику владельцев и благодаря этому будто оживают. Если уметь считывать их чувства можно узнать даже то, что сами хозяева о себе и не знают. Ведь люди придают огромное значение тому, в какой обстановке им придётся жить. К тому же, любая вещь — это персональный и профессиональный фотограф, который сохраняет свои драгоценные снимки в сознании.
Габриель прошёлся по комнате, водя руками по стенам, дотрагиваясь до предметов интерьера. Перед глазами возникали образы-картинки, которые рассказывали маленькие секретики девушки, мирно спящей на постели. Боль и тоска от расставания родителей, слёзы разочарования, ликование триумфа, горечь обиды, вспышки ярости и гнева. В них Оливия была такой разной, словно насыщенная радуга. Он с искренним восхищением и интересом просматривал этот цветастый калейдоскоп, составляющий личность юной ведьмы. Но особенно его поразили те чувства, тот заряд энергетики девушки, когда он случайно коснулся сделанного ею полотна. Глаза Габриеля были закрыты, поэтому он не сразу понял, что за вещь вызвала такой хоровод ощущений. Там было столько трепетной надежды со вкусом страха и любви, что перехватывало дыхание, это был полёт души и фантазии. Парень нерешительно открыл глаза и увидел… полотно с изображением ангела. Габриель сделал шаг назад, чтобы как следует рассмотреть его. Он спрашивал себя, почему раньше не замечал этого полотна, ведь оно буквально унизано изумрудными нитями сущности Ливии, в нем было столько души. Габриель замер и потерялся в этом творении, оно поглотило всё его внимание. Лёгкость изображённого безликого ангела, стала его лёгкостью. Будто это его образ, сама того не ведая, сотворила девушка. Трепет прохладных волн реки у ног, аромат колышущихся трав, свежий ветер, треплющий волосы и зовущий в тёмное небо. Сорваться и полететь, взмахнув крыльями, данными ему и забыться среди облаков… стать свободным. Может, именно об этом мечтала Оливия, создавая своё панно? Думала, что они, ангелы, свободны? Тогда она ошиблась: для существ неба ограничений и табу столько же много, как и для людей.
Архангел тряхнул головой, отогнав шальные мысли, которые могли отвлечь от задания, порученного ему. Более не глядя на полотно и спящую девушку, зная, что тогда он непременно останется, вышел из её комнаты. Габриель знал, что когда Ливия проснётся ей стоит побыть одной, чтобы прийти в себя. Он очень надеялся, что появившееся между ними взаимопонимание не рухнет после того как Оливия припомнит все события ночи. Но, уже зная Ливию, парень мог с уверенностью предполагать, что девушка с лёгкостью простит ему его исчезновение. А вот то, что он видел её слабость и слёзы, простить будет сложнее.
Габриель прошёл через галерею с портретами почивших ведьм, умудренными взглядами, провожавшими его, и заглянул в несколько пустующих комнат. Одна ему понравилась, так как была практически пуста. Помимо широкой постели, тумбочки и лампы там ничего не было, к тому же оклеенные лазурного цвета шёлком стены пришлись ему по вкусу. Он решил принять предложение ведьмы, сделанное ею, когда они ехали после злополучной охоты на подручных Ангелиуса, и разделить с ней кров. Прежние его планы уже нарушены, демоны хорошо осведомлены о присутствии покровителя у ведьмы, и скрываться не было надобности. Габриель был уверен, мерзкая тварь не оставит попыток добраться до девушки, а сегодняшние увечья лишь подстегнут Ангелиуса к действиям. А один из погибших в руках архангела демон перед смертью поведал, что его врагу Князь Тьмы дал срок лишь до Рождества. Значит, теперь они оба зависят от времени, утекающего очень быстро. Так что для Ливии будет лучше, если он будет рядом с нею. Конечно, он и так был бы рядом, незримый для её глаз, но Габриель больше не хотел быть шпионом и портить отношения с девушкой. А так она поймёт, что с ним можно сотрудничать, что ему можно доверять. Единственное, Оливия всеми способами будет пытаться узнать его секрет. О своей ангельской сущности Габриель не хотел распространяться, считая, что это просто ни к чему, и не стоит внимания. Но глубоко внутри, не признаваясь в этом даже самому себе, парень боялся, что такое знание оттолкнет Ливию от него. Боялся увидеть суеверный страх в её глазах. Правда, он не сомневался, что рано или поздно она непременно всё узнает. Парень надеялся на «поздно».
Габриель растянулся на постели, прикрыв глаза от усталости, чувствуя, как по телу растекается нега, а мышцы расслабляются. Летать через параллельные миры — дело не из лёгких даже для такого сильного существа, как он. Теперь ему просто необходимо немного поспать. Несколько часов для архангела вполне достаточно, чтобы перезапустить энергетическую «батарею», дающую ему его силы. Хотя ранее хватало и доли секунд, но он слишком долго на земле. Силы капля за каплей утекают из него, он всё больше и больше становится человеком, так как этот мир создан для людей и только частично для их ангелов, которые соседствуют и делят жизнь с человеком. Но даже они не могут жить на земле постоянно, иначе их ангельская сущность обратится человеческой душой. Правда, этот процесс может растянуться на годы и даже на столетия без значительных потерь энергии. Архангелы же более мощные и сильные, они созданы уничтожать, и тратят очень много Сил для этого, существование в земных сферах гибельно. Габриель отличается от них, поэтому у него есть ещё шанс.
Вскоре парень погрузился в сон.
Глава 28
Под подушкой заверещал мобильный, сообщая, что солнце встало из-за горизонта, пробудившись ото сна, и другим пора сделать то же самое. Оливия поморщилась, но глаза всё же открыла и бессмысленно стала рассматривать балдахин над своей постелью. С каждым мгновением ясность мысли и способность здраво рассуждать возвращались к ней. События прошедшей ночи восстанавливались. Ливия спрашивала себя о том, действительно ли её потерянный архангел вернулся, или это был лишь сон, сладкая мечта, преобразованная хитрым мозгом в сновидение. Хотя если ей приснилось что-то путное и светлое помимо мерзкой твари Ангелиуса, это можно считать несказанными удачей и счастьем.
Мысли о демоне заставили девушку вздрогнуть, а тело прошиб холодный пот. Воспоминания о том, как он истязал и преследовал её во сне, заполнили голову. Но им на смену пришли другие, о том, как в самый жуткий момент, когда, казалось, спасения нет, в кошмар ворвался Габриель и вытянул её. Значит, это действительно было. Блудный архангел действительно вернулся, чтобы спасти свою подопечную. Оливии захотелось смеяться и скакать на постели, сейчас же броситься на поиски парня и повиснуть у него на шее.
«Кажется, именно так я и поступила — повисла на нём и принудила остаться рядом со мной! Какой ужас! Что же он обо мне сейчас думает?» — подумала девушка.
Её щёки залил жаркий румянец стыда. Ливия в досаде шлёпнула ладонью по постели, мысленно прокручивая в голове своё дурацкое поведение. Оправдание тут могло быть только одно. Что в момент своего спасения она была практически полностью опустошена и жутко устала, чувствуя себя потерянной и никому ненужной, и в то же время испытывала облегчение, что ей спасли жизнь. А Габриель был таким нежным, да и вообще казался рыцарем на белом коне в сияющих доспехах, который столь отважно сражался и победил монстра. Уронить несколько слезинок — это еще куда ни шло, но разрыдаться, словно маленькая беспомощная девчонка…
Ливия вздохнула, надеясь, что досадный инцидент останется между ними и в стенах её комнаты. Сейчас, при свете дня, как следует отдохнув, даже кошмар, в который обратилась жизнь Ливии, не казался столь беспросветным. К тому же, к ней, кажется, вернулась колдовская Сила! Как Оливия и предполагала, хороший сон сделал своё дело и сотворил чудо, вернув ей радость и краски жизни, способность смотреть в своё неопределённое будущее с оптимизмом и долей юмора.
Девушка чувствовала себя настолько хорошо, что могла пробежать несколько миль и даже не запыхаться. Это казалось просто невероятным, особенно после того, как она целую неделю засыпала на ходу и еле-еле переставляла ноги и пила тоники, поддерживающие остатки сил в теле.
Не слезая с постели, Оливия решила устроить себе тест. Немного пошарив взглядом по своей комнате в поисках объекта, она, наконец, остановилась на маленькой вазочке, стоящей на туалетном столике. Сосредоточившись на ней, девушка чуть шевельнула пальчиком, и вазочка послушно взмыла в воздух, а затем зависла в нескольких дюймах над поверхностью стола. Ливия удовлетворённо улыбнулась и вернула её на своё место. Она чувствовала, что Сил у неё хватит на то, чтобы двигать не только фарфоровые вазочки, но и столы со шкафами.
«Определённо Силы ко мне вернулись! Я чувствую, как они струятся по моим венам, наполняя каждую клеточку жизнью! Это просто чудесно! Словно моих мучений и не было… кажется тут не только заслуга сна, но и без ангельских чар не обошлось» — размышляла девушка.
Оливия ещё немного понежилась в постели, а затем, решительно откинув одеяло, соскочила на пол, сладко потянувшись. Было неимоверно хорошо чувствовать во всём теле такую бодрость духа. Приводя себя в божественный вид, она тихо мурлыкала песенку, чего не делала очень давно. Настроение было замечательное, даже воспоминания ночных событий притупились. Теперь оставалось одно — встретится с Габриелем днём и надеяться, что он не сделает неверных выводов по поводу её поведения… или наоборот, чересчур верных. И то и другое чревато обострением в их запутанных, сложных отношениях.
Закинув за спину рюкзак, Ливия вышла из комнаты. Ведьмы-прародительницы спокойно взирали с портретов, девушка весело помахала им и поздоровалась с каждой. Ей показалось, что те благосклонно ответили, чуть склонив головы, украшенные затейливыми причёсками. На верхней ступени лестницы девушка замерла, ей захотелось позвать архангела, но потом Оливия отказалась от этой мысли. Не хотелось показывать ему, насколько она нуждается в нём и боится, что тот вновь исчезнет. Только именно это мгновенно пришло Ливии в голову, так как в доме не было не единого звука, в воздухе висела абсолютная тишина. Стало казаться, что она вновь осталась одна. Внутри шевельнулся неприятный ледяной холодок. Но было трудно поверить, что после того, как Габриель вырвал её из лап демона, а потом вымаливал прощения, сидя у неё в ногах на краешке постели, он посмеет вновь упорхнуть.
Вдруг девушка заметила, что дом немного изменился, и в довольно странную сторону. Всё видимое ей пространство буквально пронзало огромное количество сверкающих голубоватых лучей, напоминающих лазерную сигнализацию банка, виденную ею в фильме. Только те были красными, а эти немного странно переливались и временами вспыхивали сапфирово-синими всполохами, похоже, это «нечто» было делом рук её крылатого напарника. Зная его, Оливия могла с точностью сказать, что он ошивается где-то поблизости и наверняка разглядывает исподтишка её растерянную и недоумевающую физиономию.
— Ничего себе… и что это такое? — осведомилась она
В ответ не было не произнесено ни слова. Тогда Оливия решила рискнуть и выяснить всё опытным путём, если конечно это получится. Она медленно поднесла руку к одному из переливающихся лучиков и коснулась его. Ничего не произошло. Она даже не почувствовала, что чего-то коснулась. Тогда Ливия решила попробовать ещё раз и провела рукой, через луч… и снова ничего. Минуту она так забавлялась, проводя руками через «сигнализацию» и ожидая, что хоть что-то произойдёт. Оказалось, делала она это напрасно.