Есть прекрасная суфийская история.
Мулла Насреддин привел своих учеников на выставку. Там происходило много всего. В одном павильоне люди стреляли из лука, делая ставки. Мулла собрал своих учеников и сказал:
– Пойдемте, я вам кое-что покажу.
Именно так происходит обучение в суфизме.
Он взял лук и стрелу – собралась большая толпа:
– Суфийский мастер со своими учениками – это что-то интересное!
Люди смотрели, затаив дыхание. Превратив это в прекрасное шоу, Мулла выстрелил из лука… Стрела упала слишком близко, так и не достигнув цели. В толпе начали смеяться. Мулла сказал:
– Прекратите! Не будьте глупыми.
Он повернулся к своим ученикам и сказал:
– Посмотрите, вот что происходит, когда вы живете с комплексом неполноценности. Вот как действует человек, страдающий от комплекса неполноценности – он никогда не попадет в цель, его стрела не долетит до цели. Он не вкладывает в это всю свою душу.
Толпа затихла:
– Да, он действительно преподает урок.
Следующая стрела… Она перелетела дальше, чем нужно. Это тоже был провал, в толпе снова начали смеяться, а Мулла сказал:
– Тише! Вы не понимаете, в чем суть.
Он повернулся к своим ученикам и сказал:
– Посмотрите, вот как ведет себя человек со слишком большим самомнением. Он никогда не попадет в цель. Он бежит так быстро, что пробежит мимо и не остановится у цели. Он слишком самонадеян. Он тоже несбалансирован.
Толпа снова затихла:
– Он и правда учит их.
Мулла сделал третью попытку… И стрела попала точно в цель. Теперь толпа стояла тихо в ожидании того, что Мулла будет говорить своим ученикам.
Он подошел к хозяину и потребовал свой выигрыш. Хозяин спросил:
– За что?
Он сказал:
– Это же я! Первая стрела принадлежала человеку, страдающему от комплекса неполноценности, вторая стрела принадлежала человеку с комплексом превосходства – а это стрела Муллы Насреддина. Где мои деньги?
Вот что продолжает делать эго. В каждой ситуации – наблюдайте. Когда вы терпите неудачу, это Бог, это злой рок, это общество, это обстоятельства… тысяча и одно название. Но факт в том, что вы не хотите брать на себя ответственность, потому что это ранит эго. Но когда вы добиваетесь успеха, это всегда вы – это никогда не Бог, никогда не злой рок, никогда не обстоятельства, никогда не ваши хитрые стратегии, нет. Это просто вы, ваши таланты, ваша гениальность, ваш разум. Когда вы добиваетесь успеха, это всегда вы.
Наблюдайте за эго, не давайте ему пищи. Если его не кормить, оно умирает. Если вы прекратите давать ему пищу, оно умрет от голода.
Миссис Кокрейн стояла у гроба своего покойного мужа. Их сын стоял рядом с ней. Скорбящие по одному подходили к гробу.
– Теперь он не чувствует боли, – сказала миссис Крой. – От чего он умер?
– Бедняга, – ответила миссис Кокрейн, – он умер от гонореи.
Еще одна женщина посмотрела на тело усопшего.
– Для него все закончилось, – сказала она, – на его лице такая безмятежная улыбка. От чего он умер?
– Он умер от гонореи! – ответила вдова.
Внезапно сын оттащил мать в сторону.
– Мам, – сказал он, – ужасно говорить такое о папе. Он умер не от гонореи, а от диареи!
– Я знаю, – сказала миссис Кокрейн, – но мне больше по душе, чтобы они думали, что он умер как красавчик, а не как кусок дерьма, которым он на самом деле и был!
Эго все время присутствует, в любой ситуации. Оно не упустит ни одного случая, чтобы получить для себя пищу, чтобы добавить себе сил. Перестаньте кормить эго – это первое, что нужно сделать.
И второе: становитесь более осознанными. Если вы идете, идите осознанно, если слушаете, слушайте с тотальной осознанностью – не в каком-то сне, не кое-как, не равнодушно. Когда вы говорите, говорите осознанно. Что бы вы ни делали, позвольте окрасить всю свою жизнь осознанностью. И мало-помалу эта осознанность подарит вам видение подлинного «Я».
Это двойная атака на эго. Во-первых, не питайте его, во-вторых, становитесь более осознанными. Тогда эго исчезает, умирая от голода, а подлинное «Я» появляется благодаря осознанности. И как только больше нет облаков эго, подлинное «Я» восходит, словно солнце. Это «Я» не имеет ничего общего с вашим «я». Тем не менее, нужно какое-то слово. Я использую его, Иисус использует его, Будда использует его – его приходится использовать, но в этой ситуации оно имеет совсем иное значение. Из уст Будды, или Кришны, или Христа оно звучит иначе.
Когда трансформируется существо, трансформируется все – даже язык, на котором говорит Будда, имеет совершенно иное значение. Его слова не могут иметь то же самое значение. Это невозможно! Потому что теперь пришел новый свет, и в этом новом свете все становится новым.
Вы живете во тьме, вы спотыкаетесь во тьме, вы пытаетесь нащупать дорогу во тьме. Человек осознанности живет в свете. Он никогда не спотыкается, никогда не пытается нащупать дорогу. Он движется изящно, он обладает совершенно иным качеством бытия, жизни, любви.
Сделайте две вещи. Во-первых, не питайте эго – хватит значит хватит! И во-вторых, становитесь более осознанными. Это двойная атака, нападение с двух сторон. Она всегда приводит к цели, она еще ни разу не подвела.
Не мог бы ты немного рассказать о наблюдении и о сердце. Можно ли чувствовать их одновременно?Наблюдение и сердце – это одно и то же. Наблюдение идет не от ума, ум никогда не может быть наблюдателем. Когда вы начинаете наблюдать, ум становится тем, за чем наблюдают, а не наблюдателем, он – наблюдаемый, не наблюдающий. Вы видите, как движутся ваши мысли, ваши фантазии, ваши воспоминания, ваши мечты – так же, как на экране вы видите кадры фильма. Но вы не отождествляетесь с ними.
Не-отождествление – вот что подразумевается под наблюдением. Тогда кто же этот наблюдатель? Ум – это то, что видят, а кто же тот, кто видит? Это сердце.
Поэтому сердце и наблюдение – это не две вещи. Если вы будете наблюдать, вы будете центрированы в сердце, или, если вы будете центрированы в сердце, вы станете наблюдателем. Это два процесса для достижения одной цели. Любящий, преданный никогда не думает о наблюдении, он просто пытается достичь сердца, источника своего существования. Как только он достигает сердца, наблюдение следует само по себе.
Медитирующий никогда не думает о любви и о сердце, он начинает с наблюдения. Но как только появляется наблюдение, открывается сердце, потому что больше неоткуда наблюдать: путь медитирующего и путь преданного различны, но они достигают наивысшей точки в едином переживании. В высшей точке они достигают одной и той же вершины.
Вы можете выбрать путь, но вы не можете выбрать цель – потому что целей не две, цель только одна. Конечно, если вы двигались по истинному пути, то, когда достигнете, не будете говорить о наблюдении – вы будете говорить о любви. Если вы шли по пути медитации, то, когда достигнете, не будете говорить о любви – вы будете говорить о наблюдении. Различие лишь в словах, в языке, в выражениях. Но то, что они выражают, – одна и та же реальность.
Ты говорил нам, что, если регулярно медитировать, ум становится все тише и тише. В прошлом году, когда я один жил в Европе, во время моих медитаций мысли становились все более шумными, в итоге я начал с ужасом думать о медитировании. Теперь, когда я снова с тобой, в твоей коммуне, эта проблема ушла. Но меня мучил вопрос: как можно десять лет быть саньясином, медитировать каждый день и при этом иметь ум, который становится все более и более шумным?Заданный тобой вопрос имеет много подтекстов. Во-первых, необходимо понять то, что ваш ум – очень древний. Двенадцать лет – ничто по сравнению с историей ума, это история всей Вселенной с самого ее появления.
Он так долго, так эффективно работал, что ученым (как они сами признаются) до сих пор не удалось создать компьютер, который мог бы составить конкуренцию человеческому уму. Человеческий ум заключен в маленьком пространстве, в вашем черепе, – их же компьютеры занимают целые комнаты. Один ученый подсчитал, что потребуется почти целая квадратная миля, чтобы создать компьютер, сопоставимый с человеческим умом. Человеческий ум – это чудо.
Сидя со мной, вы сидите с еще большим чудом. Вы сидите с не-умом. Молчание становится естественным, и медитация приходит сама по себе, как легкий ветерок. Когда вы остаетесь наедине с собой, ваш ум – это все, что у вас есть. Пока ваша медитация не достигнет таких глубин – я имею в виду, пока вы не обретете что-то более ценное, чем ум, – эта проблема будет повторяться.
Сидя со мной, вы можете получить озарение, проблеск озарения, на какой-то миг. И этот проблеск создает страстное желание, чтобы этот момент растянулся на целую вечность. Такой покой, такая прохлада, такое спокойствие – кому это не понравится? Но когда вы возвращаетесь назад в мир, вокруг вас ходят одни компьютеры, вам приходится общаться с компьютерами. Один психолог определил человеческое тело просто как механизм, позволяющий функционировать уму. Вы думаете, что несете ум. Этот психолог говорит прямо противоположное: это ум носит вас, все ваше тело работает исключительно на благо ума.
Сидя со мной, вы можете получить озарение, проблеск озарения, на какой-то миг. И этот проблеск создает страстное желание, чтобы этот момент растянулся на целую вечность. Такой покой, такая прохлада, такое спокойствие – кому это не понравится? Но когда вы возвращаетесь назад в мир, вокруг вас ходят одни компьютеры, вам приходится общаться с компьютерами. Один психолог определил человеческое тело просто как механизм, позволяющий функционировать уму. Вы думаете, что несете ум. Этот психолог говорит прямо противоположное: это ум носит вас, все ваше тело работает исключительно на благо ума.
Поэтому в тот момент, когда вы идете в мир – а здесь не часть мира, – мы пытаемся создать небольшие островки, на которых ум как компьютер больше не нужен. Но в мире вам будет нужен ум. И проблема будет продолжаться до тех пор, пока у вас не будет чего-то большего, чем ум. Просто получить озарение недостаточно.
Вам нужно питание, вам нужно осознание, вам нужно просветление – только тогда вы сможете оставаться в мире, и ваш ум не будет работать, если вы этого не пожелаете.
Ум – это чрезвычайно ценный механизм, одно из величайших чудес в биологии, в эволюции человека. Ум и то, как он работает, просто невероятно… Но вы ничего о нем не знаете, хоть он и является вашим умом. Вы не знаете, как он накапливает миллионы воспоминаний.
Ученые подсчитали, что ум одного человека может вместить в себя все библиотеки мира. Он может запомнить все, что когда-либо было написано за многие века. Это его потенциал, вы можете использовать его, а можете не использовать.
Но вы не знаете о библиотеках. Одна только библиотека Британского музея насчитывает столько книг, что если вы будете складывать их в ряд (так же, как вы ставите книги на полку в библиотеке), их количества хватит, чтобы трижды обогнуть земной шар. И это только одна библиотека! В Москве, вероятно, библиотека еще больше, все крупные университеты мира тоже имеют подобные библиотеки. В одной только Индии насчитывается сто университетов с невероятно большими библиотеками.
И сама мысль о том, что ум одного человека способен запомнить все, что написано во всех существующих в мире книгах… Она просто ошеломляет, это кажется невероятным.
Вы не знаете, что делает для вас ум. Он регулирует все процессы в вашем теле. В противном случае, как, по-вашему, можно прожить семьдесят, или восемьдесят лет, или даже сто лет? А есть и такие, кто преодолел этот рубеж: они дожили до своего стопятидесятилетия, а на территории Советского Союза есть несколько сотен человек, доживших до ста восьмидесяти лет.
Ученые говорят, что нет никаких причин для смерти тела, по меньшей мере, до трехсот лет. Это всего лишь старый гипноз, самогипноз, который сделал доминирующей идею о том, что у вас есть всего лишь семьдесят лет. Она так глубоко проникает в ваше сознание, что к семидесяти годам вы начинаете думать, что тонете, что вас нет.
В любом случае, к шестидесяти годам, когда вы уходите на пенсию, вам нечего делать. Смерть кажется облегчением, а не опасностью. Мы не проявили достаточно умения и человечности, чтобы создать такие условия, в которых наши старики могли бы иметь какое-то достоинство, какое-то самоуважение, какую-то гордость. Мы не смогли найти те измерения, в которых они могли бы дать что-то миру. А они имеют опыт и, безусловно, могут многое дать – достаточно для самоуважения, достаточно для того, чтобы жить и не чувствовать себя обузой.
Когда Джорджу Бернарду Шоу исполнилось семьдесят лет, он начал ездить по небольшим деревушкам в окрестностях Лондона. Его друзья были удивлены:
– Что ты делаешь? Ты пропадаешь целыми днями. В таком возрасте тебе следует отдыхать.
Он ответил:
– Я ищу такое место, в котором я мог бы отдохнуть в старости.
– Что ты имеешь в виду? У тебя есть прекрасный дом, у тебя есть все, что тебе нужно, – сказали друзья.
Шоу объяснил:
– Вы не понимаете. Я езжу по всем этим деревням и смотрю на их кладбища, на могилы, в поисках такого места, где многие люди дожили хотя бы до ста лет.
Наконец он нашел деревню, в которой на одном могильном камне была надпись: «Этот человек безвременно скончался в возрасте ста двадцати лет». Он сказал:
– В этой деревне стоит жить, здесь люди полагают, что в сто двадцать лет смерть безвременная.
Он поселился в этой деревне и прожил больше ста лет.
Возможно, это имеет какое-то значение… это не простая случайность. Бернард Шоу был человеком глубочайшей мудрости, и если жители деревни верят в это, то эта атмосфера обязательно изменит его собственную обусловленность.
В Пакистане есть часть Кашмира, принадлежавшая Индии. Пакистан держал ее в оккупации на протяжении сорока лет. Эта территория изолирована – она прячется в горах, – и люди, которые там жили, не имеют связи с людьми, умирающими в возрасте семидесяти лет. Это необразованные люди – они даже не могут посчитать до семидесяти, как же они могут умереть в семьдесят лет? У них нет календаря. Они не знают, когда родились, не знают, сколько им лет.
Это самый примитивный народ, обнаруженный по ту сторону гималайских вершин, в долине – в прекрасной одинокой долине. Люди, живущие там, никогда ее не покидали. И там находили жителей, которым, по мнению врачей, было двести лет. И они молоды, они работают на полях, в огородах, в садах, а когда их спрашивают о возрасте, они говорят: «Мы не знаем. Здесь никто не знает, здесь нет школы».
Теперь Пакистан открывает школы и больницы, и можно быть уверенными в том, что скоро эти люди начнут умирать ровно в семьдесят лет. Они просто забыли о смерти, потому что не помнят, когда родились, и не умеют считать.
Ученые говорят, что человеческое тело способно прожить по меньшей мере – это минимум – триста лет. Но почему человек не живет так долго? Возможно, он не знает, как жить, возможно, он не знает, как использовать свое тело, как использовать свой ум.
Вы должны ясно понять две вещи: во-первых, ум – это великое чудо.
Существование не смогло создать ничего, что могло бы превзойти ваш ум. Его работа настолько сложна, что заставляет недоумевать величайших ученых. Он управляет всем вашим телом, а это такая сложная система. Кто контролирует, чтобы определенная часть вашей крови приливала к мозгу? Кто следит, чтобы лишь определенное количество кислорода поступало в мозг? Кто решает, какая часть вашей пищи должна превращаться в кости, какая часть – в кровь, а какая – в кожу? Кто следит, чтобы часть вашей кожи превращалась в ногти, часть – в глаза, а другая часть становилась ушами?
Естественно, вы этого не контролируете, и я не вижу поблизости никаких других управляющих. Так что прежде всего вы должны быть благодарны уму. Это первый шаг к тому, чтобы выйти за пределы ума – не как врага, но как друга. Слушая, как я беспрерывно говорю вам о том, что вы должны выйти за пределы ума, у вас может сложиться неправильное понимание. Я питаю огромное уважение к уму. Мы настолько многим ему обязаны, что никогда не сможем его отблагодарить.
Так что первое: медитация – не против ума, она за пределами ума. А за пределами не означает против.
Это недопонимание становится тем более распространенным, чем больше люди говорят о медитации, особенно те, кто не понимает ее – те, кто читал о ней, те, кто слышал о ней, те, кто знает техники… А техники просты, они доступны во многих писаниях, вы можете о них прочитать. Теперь есть книги по всем наукам – по автомеханике, по электроинженерии, о чем угодно. Только спросите, и продавец готов дать вам книгу о том, как это делать.
Мои друзья в Европе подумывали о том, чтобы издать книгу с кассетой. Книга даст всю информацию о медитации, а кассета даст инструкции, чтобы вам не нужно было никуда идти. Вы просто сидите в своей комнате с магнитофоном, и мастер рядом с вами! Гаутама Будда больше не нужен…
Мастер никогда не потеряет актуальности по одной простой причине: кто будет учить вас любить ум и при этом выходить за его пределы? Любить ваше тело, уважать ваше тело? Чувствовать благодарность по отношению к своему уму, к его потрясающей, чудесной работе? Это создаст великую дружбу, мост между вами и умом.
Если эта дружба станет углубляться, то всякий раз, когда вы будете медитировать, ваш ум не будет мешать вам, потому что медитация не направлена против него. Это на самом деле его собственная реализация, его собственное высшее цветение. Выход за пределы не несет в себе антагонизма, это лишь дружеская эволюция.
Вот такой должна быть основа для всех медитирующих – не быть борцом. Если вы будете бороться, то, может, у вас получится на какое-то время заставить ум молчать, но это не будет вашей победой. Ум вернется, он вам понадобится. Вы не можете без него жить, вы не можете существовать без ума.
Если же вы сможете построить с умом дружеские отношения, мост из любви, то вместо того, чтобы мешать медитации, он начнет ей помогать. Он оберегает ваше безмолвие, потому что это безмолвие является и его сокровищем, оно принадлежит не только вам. Ум превращается в ту почву, на которой расцветут розы медитации, и эта почва будет так же счастлива, как и розы. Когда розы будут танцевать на солнце, под дождем, на ветру, почва тоже будет радоваться.