– Мама!
– Успокойся, детка, – сказала Анна Львовна, – после моей смерти все твое будет. Но хочу предостеречь: Антон не тот человек, которым хочет казаться. Я все вижу, но молчу.
– Ты о чем, мамуля? – насторожилась Эмма.
– Не важно, – отмахнулась Анна Львовна. И повторила: – Поспелову рваного фантика не дам, а ты получишь после моей смерти все.
Эмма выпрямилась.
– Я бы побоялась делать такое заявление!
– Почему? – изумилась Анна Львовна.
– Хочешь, чтобы я жила, мечтая о дне твоей кончины? – рубанула любящая доченька и убежала прочь.
Понимаете теперь, почему Иван удивился, увидев рано утром Антона, открывшего ему дверь?
– Чего тебе? – грубо спросил доктор.
– Анна Львовна просила ей по хозяйству помочь, – деликатно ответил Субботин.
– Она умерла, – сообщил Поспелов.
– Когда? – отшатнулся Иван.
– Какая тебе разница? – отшил его Антон. – Плохо ей стало, сердце заболело, инфаркт.
– Господи! – перекрестился Субботин. – Вот беда!
– Антоша, – донесся из комнаты голос Эммы, – милый, иди сюда…
– Сейчас, дорогая, – откликнулся Поспелов. Затем повернулся к Ивану: – Нам, как ты понимаешь, сейчас не до бесед. До свидания.
Субботин ушел к себе. Потом к нему заглянула Эмма и попросила:
– Ванечка, приберите в доме, пожалуйста. Ну там окна помойте, подкрасьте где надо… Мы дачу продать хотим.
Иван оторопел. Ну и ну! Тело матери еще, как говорится, не остыло, а дочь уже дом на торги выставляет. И он не к месту ляпнул:
– Так ведь еще полгода после смерти не прошло! В права наследства войти надо!
Эмма заморгала:
– Верно, но дача-то по документам моя. Впрочем, вас это не касается. Беретесь за работу? Если нет, найму другого человека.
Иван согласился и за несколько часов привел дом в порядок. Анна Львовна тщательно следила за зданием, Субботину пришлось лишь поработать пылесосом и тряпкой.
Прошло некоторое время. Иван поехал в Москву за арендной платой от съемщика своей квартиры. Он выехал на проселочную дорогу и вдруг увидел знакомый автомобиль – «Жигули» Анны Львовны. И загрустил, вспомнив соседку, ее внезапную смерть. Но это было в первую секунду, потом Субботин испугался. Машина стояла не на шоссе – съехала в кювет, уткнулась капотом в дерево. И в ту же секунду легковушка вспыхнула пламенем.
Я молча слушала рассказ Марка.
Иван Субботин вел себя геройски – вытащил Эмму, сбил с нее пламя. Мало кто отважится иметь дело с пылающим автомобилем, и еще меньше шоферов имеют при себе работающий огнетушитель. Да, правила дорожного движения требуют от каждого владельца авто непременно держать в багажнике огнетушитель, но россияне наплевательски относятся к мерам безопасности. Во всем мире люди ездят, пристегнутые ремнями, а у нас их набрасывают лишь при виде гаишника. Но Субботин был законопослушным водителем, это и спасло Эмме жизнь.
Очевидно, у Марка зародились те же мысли, потому что он вдруг сказал:
– Прямо крепкий орешек какой-то! Брюс Уиллис отдыхает! Всех спас! Все живы.
– Но в машине находились две женщины… – протянула я.
– Ну да, – кивнул Марк, – верно.
– Ты можешь съездить к Субботину? – оживилась я. – Надо задать ему пару вопросов. Чует мое сердце, тут есть некая странность.
– Нет, – ответил Марк.
– Думаешь, мне только почудилось неладное? Иван просто хороший человек, всегда готовый прийти на помощь?
– Не знаю.
– Тогда почему ты сразу говоришь «нет»? Из вредности? – начала раздражаться я.
– «Нет» относилось к просьбе поговорить с Иваном. Я не могу этого сделать.
– Ладно, прихвати с собой ноутбук, усади Субботина у компьютера, я сама с ним побеседую, – попросила я.
– Извините, – забубнил парень, – Иван-то умер.
– Как? – подскочила я.
– Сгорел в бане.
– Когда?
– Через какое-то время после катастрофы с Эммой.
– С ума сойти! Поджог?
– Нет, ничего криминального. Проводка была неисправна.
– Вроде Субботин был аккуратным человеком, – протянула я. – И баню он обожал, постоянно париться ходил. Неужели не следил за имуществом? Очень и очень странно.
– Знаете, мне тоже так показалось, – зачастил Марк. – Но еще более удивило иное. Субботин был необеспечен, сдавал квартирку в непрестижном районе, далеко не миллионы за нее получал, а вскоре после трагедии на шоссе приобрел иномарку. Не пафосную, экономкласса, но для Субботина и такая, как «Бентли», слишком дорогая. Людям он сказал, что «колеса» ему подарил Поспелов за спасение жены.
– Может, это и правда, – пожала я плечами.
– Покупал машину сам Иван. В салоне, не на рынке, я проверил. И еще, я уже съездил в поселок, где жили Субботин и Анна Львовна. Все, что сейчас рассказал, я узнал от соседки Ивана, которая живет напротив, он с ней делился. И еще есть кое-что интересное. Докладывать?
– Ну ты даешь! – восхитилась я. – А я-то удивилась, откуда ты столько подробностей про Ивана узнал… Начинай
– Есть! – рявкнул Марк и завел рассказ.
Глава 21
В деревне Марку рассказали много интересного. Для начала следующее. Ближайшая соседка не поверила, что у Ивана замкнуло провода.
– Это наш участковый постарался, дело закрыл, – твердо сказала толстая старуха Зинаида Андреевна, жившая через дорогу от Субботина. – Ему, кабану лысому, лишь бы не работать. Бомж Ваньку спалил! А участковый на это глаза закрыл и спустил дело на тормозах: проводка, мол, старая. Враки! Иван аккуратный был, у него жучков не стояло, кругом порядок, даже во дворе ничего не валялось. Он вечно наших мужиков ругал:
– Напихаете в щиток проволоки и рады! Нет бы понять: на бомбе сидите, полыхнет – и сами сгорите, и детей погубите. Сделайте хорошую проводку! Медную. В избе две вещи главные – крыша и электричество.
Нет, это бомж постарался.
– Какой бомж? – напрягся Марк.
Зинаида Андреевна ткнула рукой в окно.
– Вон там Иванова избушка стояла. Хоть нас дорога и разделяет, да видно хорошо. По Ваньке часы проверять можно было – вторник, четверг, суббота, девять вечера, у него из банной трубы дым валит. Париться собирается! Я иногда летом на скамеечку сяду, задремлю, потом носом дым учую и к себе в залу бегом. Раз Ванька затопил, мне пора программу «Время» смотреть. Ох, обстоятельный мужчина был! Как будильник! Но помер-то он в понедельник. Понимаешь?
– Нет, – честно признался Марк.
– Ох, молодежь, – укоризненно покачала головой старушка. – Говорила тебе: вторник, четверг, суббота. Вот его банные дни.
– Может, в тот раз он захотел в понедельник помыться?
– Нет!
– Почему же?
– Да я сказала: у него банные дни – вторник, четверг, суббота!
– Иван не робот, вдруг он вымазался в огороде или сильно вспотел… – возразил Марк.
Бабка с жалостью глянула на парня.
– В баню париться ходят! Кабы Ванька извозюкался, чтобы помыться, летний душ есть. Поплескался, и хорошо.
Но Марка заявление старухи не убедило.
– Подумаешь! А тут он решил в понедельник в баньке искупаться.
– А воду где взял? – прищурилась Зинаида Андреевна.
– В трубе, – растерялся Марк.
– Да ведь нету у нас водопровода. Ведрами надо воду таскать или баклажку привезти, – стала учить его уму-разуму старуха. – Ванька в девять баню протапливал, а в семь начинал готовиться. Возьмет бидон и тарахтит им к колодцу. Тоже знак мне был: раз Иван за водой попер, пора огурцы пленкой накрывать, вечереет. А помер он в понедельник. Странно!
– Ладно, – сдался Марк, – допустим. Но при чем тут бомж?
– И воды он не носил, – не успокаивалась старуха, – баклажкой не гремел.
– Вы, наверное, не услышали, – возразил Марк.
– Уши у меня кошачьи, – обиделась Зинаида Андреевна, – и вижу я отлично. Думаешь, ежели много прожила, то развалина?
– Не хотел вас обидеть, – стал оправдываться студент, – просто вы могли не обратить внимания на шум!
Не успел Марк закрыть рот, как в распахнутое окно полетел отвратительный скрип, перемежающийся чавканьем и отборным матом.
– О! – подняла корявый палец собеседница сыскаря, – Спиридонова жена за водой отправила. Ты выгляни на улицу-то. Знаешь, кого увидишь? Мужик рыжий, в джинсах драных и майке черной, у него деревянная тележка, на ней три ведра без крышек. Посмотри, не стесняйся.
Марк высунулся из окна.
– Точно! – констатировал он. – А как вы так ловко определили?
Зинаида Андреевна засмеялась.
– Восьмой десяток тут живу, колодец в десяти шагах от моей калитки, народ сюда прет как на демонстрацию. Я соседей по шагам различаю, а телеги по скрипу. Уж поверь, не ходил Ванька за водой!
– Мда, – крякнул Марк, впечатленный услышанным.
– И как он париться собрался? – подбоченилась старуха. – Не в свой день и на сухую?
– Не знаю, – ответил Марк.
– О! И я тоже, – кивнула старуха. – И затопил он в десять, а не в девять.
– Точно помните?
Зинаида Андреевна всплеснула руками.
– Не знаю, – ответил Марк.
– О! И я тоже, – кивнула старуха. – И затопил он в десять, а не в девять.
– Точно помните?
Зинаида Андреевна всплеснула руками.
– Я еще перепугалась. Лежу на диване, в телевизор уставилась, «Время» кончилось, и вдруг дымом потянуло. Я прям подскочила, к окошку сунулась – из Ванькиной бани дым клубится! То-то удивилась – в понедельник… без воды…
– И как вы поступили?
Она пожала плечами.
– Поудивлялась да спать легла. Мне доктор от давления таблетки прописал и велел их на ночь пить. Проглотишь пилюлю – в дремоту сразу клонит. Я голову в подушку и вдавила. А в полночь меня вопль разбудил: «Пожар! Пожар!»
– Почему вы участковому не рассказали про свои наблюдения? – налетел на бабку Марк.
– Так я говорила! – сложила она руки на груди. – А он на меня словно на дуру поглядел и в протокол ни слова не записал. Да и понятно, ему до пенсии год оставался.
– А при чем здесь бомж? – спросил Марк.
– Перед тем как лекарство проглотить, я пошла на двор, – стала объяснять Зинаида Андреевна. – Гляжу, к Ваньке беспризорный залезает – волосы длинные, штаны рваные, рубашка грязная. Никак чего спереть решил, мерзавец. Сколько сейчас таких развелось – работать не хотят, по чужим огородам шарят. Вон, в Перловке парня поймали, он картошку выкапывал. Люди содють, много сил тратят, ростют, а он…
– И что вы предприняли, увидав вора? – прервал бабку Марк.
– В туалет пошла.
– Не закричали? Не зашумели? Не прогнали?
– Зачем? Он же не в мой огород лез, – по-крестьянски рассудила старуха. – Чего мне в чужие дела соваться? Ванька сам справится. Я уж потом докумекала: небось бомж Ивана пристукнул и в бане его спалил. Но только нашему участковому все по фигу! И Ванька сам виноват.
– В чем же провинился несчастный?
– Деньжата у него завелись, – криво улыбнулась Зинаида Андреевна. – Машину купил, костюм, а еще генератор – такую машинку, которая электричество делает. Дорогая вещь, а он себе позволил. Показал достаток, вот бомжи и прослышали. У нас в лесу их много, беспаспортных, в тот год развелось, и все уголовники. Нельзя перед людьми богатством хвастать. В общем, спалили Ваньку, а участковому это по барабану. Он пенсию хорошую теперь имеет, не чета моим копейкам. Я, когда про Ванькины покупки прослышала, побежала к Субботину и напрямую спросила: «Никак ты наследство получил?» А он прямо весь расцвел от радости и отвечает: «Угу, почти. Прибежали денежки от хорька, вернее, от жены хорьковой, которая на дачку Анны Львовны позарилась, хотела за копейку фазенду купить. Тут-то ей и…» И вдруг замолк. Я его подталкиваю, чтобы дальше говорил, интересно же. А он лоб потер и буркнул: «Я, Зин, выпил слегка, чушь несу. Не обращай внимания. Иди домой, потом покалякаем». На том разговор и кончился…
Марк вздохнул и продолжил рассказ.
– Зинаида Андреевна, провожая меня, все недоумевала: ну что за хорек Ивану деньги оставил? Меня тоже это зацепило, и я подумал: может, фамилия такая странная, Хорек? Стал по разным базам искать и нашел Юрия Хорькова, который подал заявление об исчезновении супруги, Рады Сергеевны. В нем имелась одна странность: женщина ушла из дома в тот день, когда случилась авария с Эммой Поспеловой, но муж заявил о ее пропаже через… месяц.
Я внимательно слушала Марка. Надо будет непременно сказать Олегу, что у практиканта явный талант. Студент не пропустил мимо ушей слова бабки о каком-то хорьке, сообразил про фамилию, не поленился пошарить в разных документах, нашел заявление, насторожился, увидев совпадение дат аварии и исчезновения Рады… И даже съездил к Юрию Хорькову, задал ему необходимые вопросы…
– Вы собирались покупать дачу? – спросил Марк.
– Да, – ответил Юрий.
– А у кого?
– Уже не помню, – ушел тот от ответа.
– Не у Эммы Поспеловой? – педалировал Марк.
– Может быть, – равнодушно пожал плечами Хорьков.
– А когда пропала ваша супруга? – не отставал ретивый студент.
– Рада ушла в начале июня, – нехотя признал собеседник.
– Ну и ну! – восхитился Марк. – А заявление о пропаже вы подали через месяц! Чего же ждали?
– Она могла вернуться, – протянул Юрий.
– Здорово, – воскликнул Марк – И часто ваша супруга пропадала из дома?
Юрий поджал губы. И призадумался. Через минуту вздохнул, открыл рот и явно собрался выдать какую-то историю.
– Лучше не врите! – предостерег его Марк. – Я найду подруг, коллег вашей жены и опрошу их.
– Она первый раз исчезла, – коротко выдохнул муж.
– Ну просто супер! – восхитился Марк. – Вы сейчас женаты?
– Да.
– И давно вступили в новый брак?
Юрий опустил глаза.
– Слушай, мужик, – не выдержал Марк, – лучше колись, а то отвезу тебя в отдел! Там у нас народ злой, живо к стенке припрут. Круто получилось: супруга исчезла, ты месяц ждал, потом заявление отнес и женился. Нехорошие мысли в голову лезут!
Юрий потрясенно уставился на Марка.
– Ну ладно… – наконец выдавил он из себя. – Мы с Радкой разошлись, но неофициально. Она еще та сука была! Пообещала у меня все отнять. Дескать, квартиру пополам, деньги тоже. До драки у нас доходило…
Юрий нашел выход из положения. И сказал бывшей супруге:
– Ты из деревни, в Москву приехала на мое готовое. В общем, уматывай назад. Куплю тебе домик, в нем и живи. А квартира мне останется.
Рада согласилась на сделку, Юрий начал искать варианты, но скоро понял: жена ломает комедию. Делает вид, что ей ничего не нравится, а сама просто тянет время. В конце концов он обозлился и заорал:
– Завтра едешь смотреть жилье в последний раз! Глядишь дом, и я его покупаю. Все, хорош выкобениваться!
Рада уехала с хозяйкой продаваемой дачи и застряла на целый день. Поздним вечером в квартире Хорькова раздался телефонный звонок, и спокойный,странный, какой-то корявый голос с причмокиванием произнес:
– Юрий, твоя баба погибла в катастрофе. Она порулить попросила, вот моя жена, дура, ей баранку и дала. Машина сгорела, теперь тебе убытки платить.
– Какие? – занервничал не разбирающийся в законах Юрий.
– «Жигули» сгорели, моя жена в больнице, ее лечить надо, – перечислил несчастья звонивший. – Меня, кстати, Иваном зовут.
– Еще доказать надо, что Радка за руль села, – заорал Юрий.
– Легко! – хмыкнул незнакомец. – Я-то живой, успел выскочить из пламени. Моментом показания дам!
Юрий помертвел. У него вырвалась фраза, полностью отражавшая его отношение к жене:
– Сука! Нет бы подохнуть тихо, так она и тут ухитрилась меня подставить!
Незнакомец кашлянул:
– Вижу, ты не очень переживаешь из-за смерти Рады.
– Не твое дело! – буркнул Юрий.
– Получается, что мое, – парировал собеседник. – Вернее, наше с тобой. Там еще один человек погиб при аварии.
– Не понимаю, – растерялся Юрий.
– Я с женой разводился, – пояснил мужчина, – у нас как раз дележка имущества была. Полюбовно договорились: мне квартиру, ей дачу. Долго спорили и наконец-то проблему утоптали. Потом дура мне и заявляет: «Хочу не дом, а деньги! Пока не продам избу, никаких бумаг не подпишу. Вдруг ты меня надуваешь? Может, фазенда копейки стоит… Ты, хитрый жмот, себе городскую квартиру оставишь, а мне всучишь сарай? Нет уж. Пусть сначала дачка уйдет в другие руки, тогда и видно будет».
– Знакомая история, – буркнул Юрий, испытав неожиданное расположение к незнакомцу.
– Ну поехали дачу смотреть, – продолжал Иван, – я сзади сел, а бабы вперед. Твоя, скажу, еще та прошмандовка. Только тронулись, стала мужа грязью поливать, а моя поддакивает. За десять минут они скорешились, словно одни в «Жигулях». Затем твоя Рада за руль попросилась, и моя ее пустила. Я и говорю: «Хорош идиотничать». Да только моя замечаний не терпела, тут же как завизжит: «Машина чья? Не твоя! Вот и молчи в тряпочку». Сука!
– Сука, – эхом отозвался Юрий.
– Повернули влево, – продолжал Иван, – навстречу грузовик. Рада рулем крутанула, машина вильнула в сторону, а по обочине мужик шел.
– Блин!
– Пьяный в задницу, еле шагал.
– Вот черт, – прошептал Юрий.
– Его сшибло, закрутило, ваще смело.
– Ну зачем твоя жена мою за руль пустила? – заорал Юрий, – Радка назло мне учиться в автошколу пошла, права недавно получила. Она ж только по прямой ехать могла!
– «Жигули» вломились в дерево, – не обращая внимания на его крик, продолжал Иван, – загорелись, я успел выскочить, а баб впереди зажало. Короче, сгорели они. Твоя сразу насмерть, моя пока того… жива, но, наверное, тоже скосопятится.
– Ужас какой! – только и сумел выговорить Юра.
– Честно скажу, – кашлянул Иван, – мне мою не жаль. Наоборот даже, теперь нет никаких проблем с дележкой квартиры. А ты сильно убиваться по своей станешь?
– Нет, – признался Хорьков. – Радка из меня год кровь пила, до трясучки довела.
– Значит, нам авария помогла, – констатировал Иван. – Одно плохо. Мужик-то погиб! Небось родственников имеет. Хватятся его, в милицию побегут, узнают про аварию и будут у нас с тобой бабки тянуть. С тебя больше возьмут!