– Почему ты так уверена, что он тебя никогда не бросит? – не сдавалась я.
И Лиза продолжила:
– Ладно, слушай дальше. Однажды у Филиппа появилась очередная любовница. Он отправил меня за границу, чтобы я там отдохнула и не мешала ему и его новой пассии. Я плохо переношу жару и, чтобы передохнуть, вошла в один магический салон. Там было тихо и прохладно. Мне сказали, что Дэви берет за прием много денег, но уверили, что деньги эти окупаются и дело она свое знает – может сказать, что было и что будет. Мне не хотелось выходить из этого прохладного помещения, и я отдала приличную сумму, совершенно, впрочем, не жалея. Меня ввели в полутемную комнату, по углам которой стояли какие-то статуи, изображавшие странных существ. Огоньки в цветных подсвечниках таинственно мерцали. Посреди комнаты на круглой подушке сидела вычурно наряженная женщина. Я села напротив и попыталась ее рассмотреть. Вот что удивительно. Сколько я ни пыталась рассмотреть ее лицо, так и не смогла. В неясном свете свечей она мне казалась то старой, то молодой, а то и вовсе девочкой. Голос ее тоже менялся и был то высоким, то низким, как у мужчины. А потом меня неумолимо стало клонить в сон, и я даже задремала. Проснулась я оттого, что колдунья сильно дунула мне в лицо. Голова моя стала ясной, и я принялась слушать то, о чем она говорила. Рассказала она обо всем, что произошло в моей недолгой жизни, будто все это время неотступно следовала за мной и знала, во что и когда я была одета, как я стала любовницей художника, а потом вышла замуж за Филиппа. Рассказала она и о новой пассии моего неверного мужа. Закончила свой рассказ она такими словами: “Я вижу, век твой короткий, но в моей власти уберечь тебя от беды. Если ты заплатишь мне столько, сколько я скажу, то ты получишь заговоренную куклу, она и станет твоей защитницей, подарит тебе любовь мужа, богатство и здоровье. И пусть даже у твоего мужа будут другие женщины, все равно он тебя никогда не оставит ради них. Но муж будет с тобой ровно столько, сколько ты будешь хранить эту куклу. Не будет куклы – потеряешь не только мужа, но и жизнь. Береги ее как зеницу ока – в ней твои счастье и долголетие. Не пожалей денег, ведь ты покупаешь себе жизнь, а это самое ценное”. Потом я ей действительно отдала много денег, а она мне – куклу. Все, что она мне тогда предсказала, сбылось. Поэтому я ей верю и думаю, что только благодаря ее кукле мой муж до сих пор не оставил меня и никогда не оставит…
Я слушала Лизу, и, наверное, дьявол шептал мне – вот оно, я должна взять куклу себе, иначе всю жизнь буду жить либо приживалкой, либо нищей.
Когда Лиза пошла в ванную, я вытащила из-за иконы чудесную куклу. А на другой день, когда мы с Лизой поехали в магазин, случилась страшная авария. Все произошло в одно мгновение. Неожиданно нам навстречу вылетел самосвал. Водитель и Лиза погибли на месте, а меня выбросило из машины на газон, и я не пострадала.
Я уверена, что меня спасла кукла, которую я взяла с собой.
После похорон ко мне подошел Филипп и сказал: “Я хочу, чтобы ты стала хозяйкой моего дома. Лизу не вернуть, она тебя любила. Я тоже тебя хорошо знаю (он намекал на то, что я с ним сплю)”.
Теперь мой бывший хозяин стал моим мужем. Думаю, не ошибусь, если скажу Вам, что на Филиппа все это время воздействовала заговоренная кукла.
А теперь расскажу о том, из-за чего я потеряла покой и сон. Сразу после того, как я согласилась выйти замуж за Филиппа, мне стало казаться, что Лиза ходит за мной по пятам. Я слышу ее вздохи и шаги, вижу ее тень, и мне становится так больно и страшно, что это невозможно передать словами. Я без конца думаю, что именно из-за меня она погибла. Порой мне кажется, что я схожу с ума.
Совесть ли мучает меня или ее загубленная душа преследует – не знаю, но только я извелась вся и больше ничего не хочу: ни денег, ни нарядов, ни лживых обещаний Филиппа.
Я хочу только одного: признаться в том, что я натворила. Наверное, мне нет прощения, но умоляю, помолитесь о моей грешной душе и простите меня, пожалуйста, добрые люди…»
Письмо из тюрьмы
Из письма:
«Не знаю, захочется ли Вам читать мое письмо, когда Вы увидите обратный адрес на конверте.
Здесь, на зоне, тоже есть Ваши книги. Знаете, они уже затерты до дыр. Кто-то читает по ним молитвы, кто-то надеется удержать с их помощью жену, а я вот решился Вам написать.
За свою жизнь я ни разу не ходил на исповедь. Но, видимо, припекло, если я, читая Ваши книги, плачу как малый ребенок. Я не рассчитываю на ответ, я ничего у Вас не прошу.
Возможно, я пишу в никуда и мое письмо будет порвано и забыто. Таких, как я, – миллионы. Нас презирают и ненавидят, и надо сказать – за дело. Но мы тоже, как и все остальные люди, когда-то бегали в школу, отвечали уроки, влюблялись… Только вот потом наделали глупости и совершали преступления. Матери наши отдали бы за нас свои жизни, а это значит, что и нас кто-то любил.
Теперь я хочу покаяться в своем преступлении. Ничего нельзя исправить, но мне будет чуточку легче, если кто-то из нормальных людей, таких, как Вы, прочтет мое письмо и, я надеюсь, помолится за меня.
Родился я в Ленинграде – это самый красивый город на земле. Знаете, если я даже закрою глаза, то все равно пойму, что нахожусь дома – даже воздух там пахнет по-особому.
Дом наш стоял недалеко от реки, в ней-то и утонула моя мать, когда мне было девять лет. Случилось это у меня на глазах. Отец, как обычно, пришел домой пьяный. В очередной раз был скандал, и я спрятался под своей кроватью.
Мать кричала, каталась по полу, а он ее бил в живот ногами. А час спустя она бросилась в реку. Я за ней прыгать побоялся.
Отца к ответственности не привлекали, ведь мама сама утопилась, он в это время си дел на кухне и ел жареную картошку, приготовленную руками матери.
Я боялся и ненавидел отца, но мой детский мир имел свои определенные границы – это был наш дом, и мне идти было некуда.
Потом отец стал приводить новых “мам”, которые менялись каждую неделю. Отец в очередной раз заявлялся пьяным домой и говорил: “Вот тебе новая мама”, заставляя меня так называть своих собутыльниц. Но через неделю очередная бабенка сбегала от моего папаши. Никто не мог вынести его пьянок и побоев.
Школу я забросил, а отец даже ни разу не поинтересовался, почему я не учу уроки и целыми днями околачиваюсь во дворе. Лодырем я не был, просто уроки дома учить не было никакой возможности, да и появляться там мне лишний раз не хотелось.
Да и в школе, до того как я ее бросил, меня стыдили и ругали за то, что опять не сделал уроки, вот только почему-то никого не волновало, почему я опять пришел весь в синяках, почему у меня нет денег даже на самый дешевый пирожок.
Зато я научился воровать. Сперва я тащил у отца – так, по копейке, на булку. Он спал пьяный, а я хотел есть, вот и лез к па паше в карман. Потом как-то украл у одной бабки сумку. Меня соблазнил поджаристый батон, который аппетитно торчал из ее авоськи. Я прикинул, что она вряд ли за мной побежит, народа рядом не было, и я, выхватив у нее из рук сумку, стрелой полетел прочь. В сумке был не только ба тон, там нашлись колбаса, ириски и маленькая стеклянная бутылочка молока. Теперь таких уже нет.
В общем, я наелся, и мне не было стыдно. Голод не тетка, и я стал искать возможность украсть что-нибудь из еды.
Охотился я за старушками – знал, что они не смогут меня догнать, а я был шустрый как веник.
Моего отца устраивало то, что меня не бывает дома: он в очередной раз привел новую маму.
Потом к нам приехала бабушка, мать моей мамы. Она поговорила с отцом и, собрав мои вещи, увезла к себе в далекую северную деревню.
У нее я быстро набрал вес, посвежел и подружился с простыми деревенскими пацанами.
Прожил я у нее шесть лет, и неизвестно, как бы дальше сложилась моя судьба, может быть, из меня и вышел бы толк, стал бы я трактористом или землепашцем, но однажды вес ной умерла моя бабушка, и я снова остался один.
Когда я вернулся в Ленинград, ничего в доме не изменилось: тот же ободранный диван, та же железная кровать, те же засаленные коврики на стене. Только с пьяным отцом за столом сидела пьяная, но очень красивая женщина. Она была полураздета, и все ее пышные формы вываливались из грязной розовой комбинации. Отец, пьяно икнув, сказал: “Вот и сынок объявился. А я вот тебе новую маму привел”.
Новая “мама” была старше меня всего на несколько лет. Мне быстро стало ясно, что в жизни она многое повидала, потому что, несмотря на красоту, вид у нее был потасканный.
Ночью она залезла ко мне в постель. Это была моя первая женщина. Сказать, что я ее любил, – значит не сказать ничего, я с ума по ней сходил.
Ночью она залезла ко мне в постель. Это была моя первая женщина. Сказать, что я ее любил, – значит не сказать ничего, я с ума по ней сходил.
Отец ничего не замечал. Он, как и прежде, напивался и отключался, а Зина перебиралась из его постели в мою.
Чтобы ей угодить, я начал снова воровать, деньги уходили на вино, конфеты и еду.
Однажды Зина сказала: “Все, ухожу я от вас. Обрыдло мне жить в этом клоповнике. Молодость уходит, а я так ни одной шубы и не поношу. Уйду к Кузьмичу, он меня давно зовет. Обещает одеть, как королеву”.
От ее слов я потерял дар речи и понял, что готов на все, лишь бы только удержать возле себя эту женщину. А она играла со мной, и ей, видимо, доставляло радость меня мучить.
Она садилась к папаше на колени и демонстративно целовала его. Я вставал и уходил из дому, потому что боялся, что могу в тот момент убить их обоих.
Однажды я влез в чужую квартиру, мне повезло, и я унес много ценных вещей. Зинка радостно крутилась в новой шубе, нацепив на пальцы четыре кольца, которые оказались среди моих трофеев…
В тот вечер мы перепили и не соображали, что с нами находится отец. Зинка хохотала и тянула меня в постель, скидывая с себя одежду. Отец возмутился, произошла драка. Он стал меня душить, и Зина стукнула его по затылку пустой бутылкой.
Отец упал, потом мы поняли, что он мертв. Зинка выла и кричала, что не хочет в тюрьму. Да я бы этого и не допустил.
В общем, вину я взял на себя. На зоне мне еще добавили срок, такое случается.
А потом мне поставили диагноз – туберкулез.
В общем, жизнь моя на закате. Самое обидное, что я никому не сделал ничего хорошего, ничего полезного. Сдохну – и вспомнить меня будет некому.
Если бы мама тогда не утонула, если бы она не прыгнула в реку, каким бы я мог быть…
По ночам реву – подыхать неохота, да все идет к этому.
В общем, может быть, хоть Вы попросите за меня Бога, чтобы он простил меня.
Мою молитву вряд ли святые угодники услышат. Слишком уж много, наверное, я грешил в этой жизни.
Простите меня и прощайте».
ПОРЧИ, СГЛАЗЫ, ПРОКЛЯТИЯ
Что делать, если напустили запой
Из письма Филипповой Н. Б.:
«Я жила на квартире у женщины, которая продавала самогон. Я видела, как она что-то шептала над бутылками. Когда я ее спросила, что она делает, то в ответ услышала: “Если у меня не будет покупателей, то и денег не будет, вот я и шепчу на бутылки, чтобы мужиков жажда выпить одолела. Выпьют мой самогончик и снова прибегут”.
И действительно, к ней шли даже те, кто до того не пил, пока по случайности не купил у нее хотя бы одну бутылку».
Еще одно письмо на ту же тему:
«Дорогая Наталья Ивановна, помогите, у меня большая беда: мой единственный сын Иван не выходит из запоя, да и у меня самой случилось невероятное. Расскажу все по порядку.
В наше село приехала одна баба, стала гнать и продавать самогон, и все село сразу как сдурело, идут к ней днем и ночью, словно звери на водопой в сильную засуху.
Участковый пошел к ней разбираться, она его угостила, теперь и он ходит по селу пьяный.
Из города приехал мой сын Ванечка, он учится в электротехническом университете. Не пил парень, не курил. Угостил его друг самогонкой, купленной у этой бабы, и сын забросил учение, пьет теперь беспробудно.
Пошла я к ней разбираться, а она заявила: “Да, я напускаю запой. Мне тоже нужны деньги, а их у меня нет, вот и беру грех на душу. Кто как может, так и выживает!”
Решила я проверить ее слова на себе, врет она или действительно может напускать на людей запой.
Купила я у нее бутылку и принесла домой. Сижу, гляжу на эту бутылку и рассуждаю: вот прожила я сорок пять лет, алкашей презираю, с мужем своим из-за этого развелась. Не пила я и пить не буду, выпью рюмку ради сына, чтобы проверить, врет эта баба или нет.
Выпила я полрюмки, аж меня передернуло всю, так было противно. В ту же секунду разум у меня помутился и я почувствовала, что мне хочется еще выпить, да так сильно, что руки затряслись. Почти залпом выпила я вторую рюмку, а затем еще и еще, пока вся бутылка не опустела.
Проснулась я среди ночи. Одолела меня непреодолимая жажда выпить самогона той бабы. Во рту сухо, а в голове только одна мысль – бежать и купить еще бутылку. Говорила я себе, что на дворе ночь, страшно, но все-таки встала и пошла!
Постучав в окно, я с нетерпением ждала, когда зажжется свет, а как схватила бутылку, то тут же хлебнула прямо из горла, чтобы скорее ощутить желанный вкус.
С тех пор почти год я пью без передыху, и сын мой погибает от запоя. Ваш адрес мне дала одна женщина, у которой есть Ваша книга. Помогите мне и моему сыну избавиться от наведенного на нас запоя.
Написала Вам все откровенно и честно, не презирайте меня. Жду ответа».
Есть несколько способов помочь людям, на которых навели запой. Вот один из них. Страдающий запоем должен лечь на живот и проползти так под столом, за которым на девятый день после смерти человека справляли помины. При этом необходимо соблюдать следующие условия. Если запой навели на женщину, то помины должны были справляться по умершей женщине, а если лечат мужчину – то по мужчине. Больному проползать под столом нужно сразу же, как из-за него встанет последний человек, но при этом со стола нельзя убирать ни одного предмета: ни тарелки, ни ложки, ни чашки. Все (объедки в том числе) должно оставаться на столе до тех пор, пока запойный человек не пролезет под ним. И еще: перед тем как человек проползет под столом, нужно прочитать следующий заговор:
Порча на собачью челюсть
Из письма:
«Здравствуйте, незнакомая, многоуважаемая Наталья. Мне шестьдесят девять лет. Я кланяюсь Вам в ноги и прошу прощения за беспокойство. Беда моя вот в чем. У меня есть сын Андрей, ему сорок лет, и он разнесчастный человек. Его жизнь пошла под откос в результате ошибки, допущенной в молодости. Он дружил с девушкой, она прижила от него ребенка, а он на ней так и не женился. Вместо этого увел жену у соседа. Тот, видимо, любил свою жену и, когда она ушла к моему сыну, взял да и наложил на себя руки – застрелился. Мать этого несчастного приходила ко мне, всячески кляла моего сына и чего только плохого ему не желала! Но я-то чем могла ей помочь?! А однажды она притащила нам на крыльцо пакет. Я сама побоялась в него заглянуть, попросила своего мужа. Он посмотрел и сказал, что в пакете собачья челюсть. Этот пакет мы, конечно, унесли от дома подальше и закидали землей. Но, видно, дело было сделано, а молитв я никаких не знала. Пошла я тогда к батюшке в церковь и рассказала ему о своей беде и собачьей челюсти. Думала, он научит, как замолить сыновний грех, но он меня еще и отругал. Сказал, что живем не так, как надо, и потому, что заслуживаем то и получаем.
Вышла я от него со слезами на глазах: ни помощи, ни совета.
С тех пор нам стало так тяжело жить, что и рассказать трудно. У сына родился ребенок-инвалид. Все, что приносил огород, что они сами зарабатывали, – все шло на лечение, а лекарство стоит так дорого. В прямом смысле слова перебиваемся с воды на черный хлеб.
Дома у нас ссоры и споры, сын с женой друг друга лютой ненавистью ненавидят, грызутся как собаки – видно, собачья челюсть и проклятия дают о себе знать.
Наталья Ивановна, я много слышала о Вас, хотя и не держала в руках Ваших книг. Очень прошу Вас, научите, как снять проклятие и порчу, сделанную на собачью челюсть».
Дождитесь новолуния, только ночь обязательно должна быть ясной. Пойдите на кладбище и встаньте там перед воротами (на территорию кладбища не заходите). Затем поклонитесь на все четыре стороны и, глядя на молодой месяц, скажите:
Обряд проводят девять раз подряд.