И с моих губ сорвалось еще одно обещание:
— Агнешка, клянусь, если ты мне поможешь, как только мне удастся этот пояс проклятущий с себя снять…
— Тут ведь даже не в силе ветра дело, — не слушала меня девушка. — Бывало, что и маг сильный, и амулеты добротные, а все не то…
— Лутеция права, — вдруг подала голос Эмелина. — Я поделюсь с тобой ветром, девушка, сейчас — для дела, а потом — в благодарность. Полетаешь над волнами, чайка ты наша. Две ветреницы тебе в этом клянутся.
Потом мы еще некоторое время спорили об обряде передачи силы. Со мной это всегда случалось спонтанно, и более всего восприимчивы к неожиданным моим подаркам были маги земли. Агнешка считала, что для такого дела необходима была полная квадра — земля, вода, огонь и ветер, потому что на занятиях ее учили именно так. Эмелина своего мнения по вопросу не озвучивала. Только в какой-то момент, когда голубоглазая княжна остановилась перевести дух, донья Гутьеррес приблизилась к ней, властным жестом схватила за подбородок и одарила чувственным поцелуем. «Огонь страсти питает костер магии», — ошарашенно успела подумать я еще до того, как, сдавленно пискнув и резко оттолкнув от себя соседку, Агнешка подняла к потолку широко разведенные руки. В лорнет мне было видно, каким бурлящим потоком устремилась к ней сила.
Ах, как она была хороша, ляшская княжна донья Брошкешевич, каким безумным огнем полыхали ее очи! Золотистыми водорослями разметались волосы, и длинные тонкие пальчики одним движением подчиняли стихии. Не юная дева стояла сейчас перед нами, а небожительница — богиня.
Когда все закончилось, она без сил повалилась на постель.
— Если хоть кто-нибудь узнает… Хоть один человек…
— Ты отомстишь, мы поняли, — деловито кивнула я, рассматривая в лорнет результат водного колдовства. Теперь точно по центру висячего замка красовалась серебристая воронка, по форме напоминающая фигурную замочную скважину.
— А мне понравилось! — задумчиво протянула Эмелина, проводя по губам кончиками пальцев. — Такое ощущение было… необычное.
— Убью! — взвизгнула Агнешка.
— Я не поцелуй имела в виду, мономанка.
Мудреный грецкий термин я слышала впервые, но даже тяга к знаниям не могла заставить меня выпустить лорнет.
— Не ссорьтесь, барышни, — пропела я вполголоса. — Где бы теперь под этот замочек ключик раздобыть, такой хитренький — с зубцом и загогулиной по краю? Есть у кого предположения?
Девушки переглянулись и, отложив на время разногласия, набросились на меня.
— Ты, Лутеция, жадная, — сказала Эмелина.
— И неблагодарная, — поддержала ее донья Брошкешевич. — Мы тут ради тебя основы свои стихийные попрали, занимались всякими непристойностями…
Услыхав слово «непристойности», донья Гутьеррес фыркнула, демонстрируя полное презрение как к обывательским нормам морали, так и к мелким людишкам, этих норм придерживающихся. Для свободолюбивой дочери моря сегодняшний поцелуй был всего-навсего интересным опытом, или шагом на пути познания, или страстным подношением Источнику, но уж никак не бесчестным деянием. И краснела сейчас Эмелина вовсе не от жгучего стыда, а от не менее жгучей ярости.
— Спасибо, подруги, — присела я в шутовском книксене, — за помощь и поддержку, тем более приятные, что, кажется, каким-то образом вам удалось облегчить мои страдания.
Дышалось и вправду гораздо легче, и даже при ходьбе не приходилось морщиться от боли.
— Мне удалось твой пояс немного растянуть, — горделиво сообщила Агнешка. — Он у тебя на манер гарроты действует, только медленно очень.
— Гарротой же у нас казнят вроде? — переспросила я. — И на шею ее надевают, а вовсе не на талию.
— Точно. Варварский способ. Твой пояс тоже сжимается. Если регулярно не подколдовывать…
— Это за что меня медички наши невзлюбили? — ахнула я.
— Они тут ни при чем, — покачала головой княжна. — Им что выдали, в то они тебя и обрядили.
— Значит, ректор?
— Огневик? Вряд ли…
Тут в дверь опять постучали. Обе мои посетительницы вскочили с постели, лихорадочно поправляя одежду и растрепавшиеся прически.
Не дожидаясь моего тоненького «войдите!» в комнату просочилась незабвенная наставница Бланка дель Соль.
«Проходной двор какой-то», — раздраженно подумала я, лучезарно улыбаясь.
— Какими судьбами?
— Алькальд просил тебе напомнить…
Вот ведь оборотистый кабальеро господин ди Сааведра оказался. Уже пять раз сам мог бы за мной зайти. Нет, он посыльных одного за другим ко мне отправляет. Вот как разозлюсь сейчас, как вожжу под хвост поймаю…
— У меня на днях важная беседа, — донесся до меня шепот Агнешки. — В резиденции дома Акватико, в полдень.
— А мне-то что? — так же шепотом фыркнула Эмелина.
— За полчаса до этого чтоб в комнате была. Целоваться будем.
— Понравилось?
— Нет, но мне себя с самой лучшей стороны перед грандами показать надо.
— Признайся, что понравилось…
— Девушки могут быть свободны! — громко сообщила донья дель Соль, сверкнув очами.
Но ляшская княжна умела сверкать глазами ничуть не хуже.
— Я сопровождаю донью Ягг сегодня вечером! По приказу алькальда и с разрешения ректора.
— Тогда будьте любезны в данный момент отправиться… Где ты хранишь сферу воды? — обернулась ко мне ветреница.
Я довольно быстро сообразила, что толкует она о подвеске, которую давным-давно в Рутении нашла я на постоялом дворе. Наследство бедной перерожденной мэтрессы. Поэтому ответила не задумываясь:
— В шкатулке резной под кроватью.
Бланка кивнула.
— Вы слышали? Отправляйтесь туда вдвоем. Стражникам сообщите, что по моему поручению.
Эмелина зябко поежилась.
— Но ведь заклинания холода там наложены.
— Уже нет. Сегодня проводилось расследование и… Прекратите дрожать! Труп тоже убрали, так что пугаться нечего.
Мои подруги удалились, возбужденно перешептываясь.
— У нас четверть часа, — деловито проговорила Бланка, как только за ними закрылась дверь. — Пояс покажи!
Я выпятила живот и протянула наставнице лорнет.
— Понятно… Сама одеться сможешь?
— От помощи не откажусь.
Сильные руки доньи дель Соль ловко справились со шнуровкой.
— С подругами тебе повезло. Лучше Агнешки в Квадрилиуме мага воды нет.
— Я знаю.
— Про ключ я постараюсь разузнать. Ты на встречу ходила?
— На какую? У меня за последнюю неделю этих встреч было…
Я охнула, когда сообразила, что Бланка имеет в виду полуночное свидание с хозяином театра. «Вы познакомитесь с нужными людьми, очаруете короля…»
— Ваш протеже на меня впечатления не произвел, — ответила я нейтрально.
— А он старался?
— Чересчур. Необычное место и время. Пустой, но многозначительный разговор. Я на минуточку почувствовала себя актрисой на сцене, а не…
— Прожженной интриганкой? — иронично заполнила паузу донья дель Соль. — И чьи интересы, по-твоему, представляет этот человек?
— Маркиз? Рискну предположить, что занимается он шпионажем в пользу доксов, которые, в свою очередь, заинтересованы в «Матери четырех ветров».
Бланка с треском раскрыла веер, пустив по комнате прохладный, пахнущий фиалками ветерок.
— Надо же, как быстро распространяются слухи.
— Так это правда? Новый источник существует?
Наставница шаловливо пожала плечами:
— Разве тебя сейчас должны интересовать подобные вещи? Мне тут одна птичка напела, что ты собиралась покинуть нас. Оставить ради большого чувства. И если бы не досадная смерть студента…
— Я собиралась предупредить.
— Не важно. Сейчас это не важно. Наш покровитель встревожен сложившейся ситуацией и в ближайшее время посетит Квадрилиум, чтобы лично во всем разобраться.
— Когда?
— В день осеннего равноденствия, на праздник урожая.
— До того времени я хотела бы избавиться от пояса.
— Я постараюсь, девочка, — тепло улыбнулась Бланка. — Но ты тоже не опускай рук. Твоя удача такова, что полезные люди выныривают, как по волшебству.
— Донью Ягг ожидает портшез. — Покрытая белым платом голова сестры на мгновенье показалась из-за двери и сразу же исчезла.
Гонять медичек с мелкими поручениями считалось среди университетской публики дурным тоном, и я это мнение от всей души разделяла.
— Всем рассказывай о том, что хочешь снова почувствовать стихии, что тяжелый металл ранит кожу (это, я уверена, соответствует действительности), что заточение твоей силы несправедливо. Ведь это не наказание, тебя не за что наказывать, — размеренно поучала меня наставница.
Я послушно кивала, следуя за ней по коридору. Куда запропастилась Агнешка? На брусчатой подъездной аллее, освещенный факелами, стоял портшез, поблескивая глянцем лакированного дерева и посеребренным гербом дома Акватико. Четверо носильщиков переминались с ноги на ногу, а в тени развесистого масличного дерева мне удалось рассмотреть силуэты лошади и человека, видимо долженствующего сопровождать меня к дону ди Сааведра.
— Лутеция! — По ступеням цокотали каблучки туфелек. Запыхавшаяся водяница несла на вытянутых руках шкатулку, Эмелина семенила следом. — У меня не получилось ее открыть.
Я поблагодарила вежливым кивком и отщелкнула хитрый замочек. Заклинание было плевым, но не стихийным — предосторожность в наших пенатах отнюдь нелишняя. Стрекот цикад на мгновение смолк, когда я отбросила крышку. Сапфировая сфера воды лежала на самом дне, под ворохом бумаг и разной важной для любой девушки мелочовкой. Гребень, кинжал, пузатая баночка с притираниями, ароматические палочки, моток ниток, длинная костяная игла, вязальные спицы, клубок белой шерсти, полированная дубовая дощечка с вытравленным знаком…
На внутренней поверхности крышки поблескивало зеркальце. Я взглянула в него, встретив встревоженный взгляд Иравари. Демоница всплеснула когтистыми лапками и покачала головой. Недоумение мое при виде этой пантомимы длилось недолго. Зазеркальная подруга скрылась, явив мне мое отражение. Ох и страшна была донья Лутеция Ягг! Краше, наверное, в домовину кладут. Обветренные губы, лиловые синяки под опухшими от постоянного рева, потухшими глазами, бледная пергаментная кожа, которая, казалось, порвется от любого движения. Я ахнула.
— Кажется, вам следует как можно быстрее набросить морок, — интимно шепнули мне из тени масличного дерева. — Займитесь этим в портшезе, чтобы не привлекать внимания.
Я вздернула подбородок и кисло улыбнулась. Мой супруг ответил мне такой же равнодушной улыбкой.
— Дон ди Сааведра велел вам сопровождать меня?
— Истинная правда, — покладисто ответил Дракон, поглаживая лоснящийся круп лошади. — Вашей дуэнье я могу предложить отправиться верхом.
Если Агнешка и обиделась на «дуэнью», то вида не показала. С самым скромным видом приблизилась она к Владу, ожидая, видимо, что он поможет ей сесть в седло. Седло было мужским, глубоким, и я догадалась, что поедет в нем княжна отнюдь не в одиночестве. Я скрипнула зубами.
— Бери свою сферу и отправляйся, — поторопила Эмелина. — Я шкатулку у медичек оставлю, по возвращении заберешь.
Мне очень не хотелось отдавать зеркало, но держать на коленях набитую хламом коробищу тоже не улыбалось.
Я потянула за тоненькую цепочку и спрятала подвеску в рукаве, затем извлекла деревянную дощечку.
— Эмелина, не в службу, а в дружбу…
Уголком глаза я видела, как напряглась Иравари. Деревяшка, оказавшаяся сейчас в моих руках, была личным дворянским знаком, и именно за нее я отвалила кабальеро Изиидо немаленькую сумму. Потому что просто изменить внешность на мужскую было недостаточно, мне нужно было право договариваться, вести торговлю, брать в долг у ростовщиков. Женщина, даже мэтресса, всех этих возможностей была лишена. Мануэль, встреченный мною в портовом трактире во время вылазки в Нижний город, подходил для моих целей идеально. Он был холост, не обременен возлюбленной и близкими друзьями, родители его обитали в провинции и навещать отпрыска в столице не собирались. К тому же кабальеро был беден, как помойный кот, и почти так же жаден. Он, не задумавшись ни на мгновение, уступил свое имя на год, пообещав разыскать меня по истечении срока. Время пришло.
— Если будет меня спрашивать некий элорийский дворянин… — протянула я дощечку Эмелине.
— Изиидо? — по слогам прочла соседка травленую вязь. — Я с ним знакома, обязательно передам. А ты что, не собираешься в университет возвращаться?
Я не стала сообщать девушке, что знакома она с несколько другой ипостасью бесшабашного кавалера.
— Эмелина, я не знаю даже, что произойдет со мной через час. Если до моего возвращения Мануэль не объявится…
— Объявится, он уже давненько тебя разыскивает. И сегодня приходил. Только я тебе не сообщала, рассудив, что твоего внимания требуют дела более неотложные.
Мне стало невероятно стыдно. Ведь я собиралась бежать из Кордобы, не задумываясь об обязательствах.
— Отправляйтесь уже, — устало поторопила нас Бланка, все это время чинно ожидающая в отдалении. — Сколько можно?
— Еще минуточку, — пробормотала я, глядя в зеркало. Иравари махала руками, пытаясь привлечь мое внимание. Как мне сказать ей?
— А это кто, — повела подбородком Эмелина, — который с Агнешкой любезничает?
— Маг воды, — уверенно ответила за меня Бланка. — Причем…
Тут донья дель Соль взвизгнула абсолютно неприлично и одним длинным прыжком кинулась на шею вышеозначенному магу. Влад, слегка покачнувшийся под таким напором, все же заключил Бланку в объятия.
— Почему ты не предупредил?! — поскуливала радостная ветреница. — Я была уверена, что ты на континенте.
Дракон что-то отвечал, но я не слушала.
— Это валашский князь, — сообщила я Эмелине, уголком глаза кося в зеркало. — Мой бывший возлюбленный.
— Тот самый?! — ахнула соседка. — С которым ты… Инициация?
— Именно. Только главное слово здесь — бывший. Мы расстались.
— Он тебя бросил?
Демоница в зеркале очень четко проартикулировала: «Дура!»
Я кивнула, отвечая обеим. Да, он меня бросил. Да, я дура. Что еще скажешь? Как там у модного поэта говорится? «Ах, любовь, ты прошла, словно ветер! Ах, любовь, ты исчезла навеки!»
— Какой мужчина! — протянула мечтательно соседка. — Если ты не собираешься его возвращать, я, пожалуй, попробую атаковать.
— На здоровье, — разрешила я. — Только тебе придется разогнать окружающий его курятник.
Эмелина расправила плечи и лучезарно улыбнулась.
— Для начала необходимо разузнать, как долго в столице пробудет этот господин и где он остановился.
Соседка отправилась на штурм, а я юркнула в портшез и уставилась в зеркальце.
— Что произошло? — негромко спросила Иравари. — Ты обещала не влипать в неприятности.
— Не удалось. То есть выспалась я хорошо, а вот с неприятностями…
Я быстро сообщила демонице новости. В окошко портшеза мне было видно лошадь. Любезная беседа, отголоски коей доносились до моих ушей, настроения мне почему-то не улучшала.
— Значит, ты успела познакомиться с личным демоном князя, — загибала украшенные разнообразными колечками пальцы моя зазеркальная подруга. — Исполнить супружеский долг, как я подозреваю — неоднократно, сбежать от мужа, найти труп, подвергнуться аресту и развестись?
— Нет, развестись не успела, но за этим дело не станет. Князь всячески подталкивает меня к подписанию бумаг.
— Понятно, — протянула демоница. — Хотела бы я тебя утешить, но не могу. Ленинел очень встревожен вашим с Драконом разрывом.
И тут я поняла, что все действительно кончено. Где-то в глубине души я надеялась, что это просто недоразумение, ссора, которую можно разрешить долгим разговором, извинениями и объяснениями. Но если Иравари говорит…
— А ему какое дело? — шмыгнула я носом. — Ленинелу твоему?
Демоница пожала плечами:
— Говорит, ты забавная.
— Сам он забавный, поганка зеленоволосая.
— Значит, первым делом надо с тебя пояс снять, — не поддержала мою обличительную речь Иравари. — А то деформируется твоя сила, потом управлять ею не сможешь. Говоришь, вода запирает? Ну так попроси дона Акватико в счет приданого обряд провести.
— Какого приданого? — испугалась я.
— Ты что, не в курсе? Клан Терра в лице твоего незабвенного дедули отдает тебя замуж в дом Акватико.
— А моего мнения старый сморчок спросить не удосужился?
— У тебя день грибных ругательств сегодня? — разозлилась Иравари. — Сморчок, поганка… Давай сядем и над твоей нелегкой судьбой порыдаем. Времени же у нас хоть ложкой ешь!
Я хватала ртом воздух.
— Молчи уж, бестолочь, — продолжала бушевать Иравари. — Если хотела спокойной жизни, надо было в Рутении оставаться! Полезла своим пятачком в калашный ряд — будь добра соответствовать!
Портшез заходил ходуном. Видимо, милая беседа наконец закончилась, и носильщикам было велено отправляться. Интересно, Агнешка сидит сейчас в седле вместе с князем, обмирая от мужской близости? А шкатулку Эмелина у меня забрать забыла…
Я слегка отодвинула занавеску. Мимо степенно проплывали едва освещенные стены домов. До паляссо дель Акватико дорога была не близкой.
— Не реви! — приказала демоница, выхватывая из воздуха лист пергамента. — Сходишь замуж, тебе не привыкать. Супруга тебе подобрали на редкость безобидного, даже не мага.
Она взмахнула рукой, расправляя лист.
— Смотри!
Да уж, назвать дона ди Сааведра миленьким могла только моя зазеркальная подруга.
— Я на него скоро и так насмотрюсь, — фыркнула я. — Это же алькальд наш новый, к нему на встречу я и направляюсь. А дед все равно сморчок.
— Как скажешь, — забирая пергамент, заявила Иравари. — Жених наш, судя по слухам, кабальеро страстный и в любовной науке поднаторевший.