Девочка улыбнулась ему. Она была перемазана грязью и песком, её волосы расплелись и беспорядочно обрамляли лицо.
— Смотри, — сказала она, указывая кинжалом. Кэлл повернулся и заметил, как Аарон, освободившийся изо льда, бомбардировал виверну волной камешков. Селия, висевшая под потолком, тоже швырялась камнями вниз. В полёте они превратились в огромный валун, который рассеял существо одним ударом, после чего врезался в дальнюю стену и разлетелся на кучу мелких кусочков.
— Осталась всего одна, — сообщил Кэлл, тяжело дыша.
— Уже нет, — радостно заявила Тамара. — Я уничтожила две. Хотя признáю, ты немного помог со второй.
— Я ведь могу тебя отпустить, — мальчик с угрозой потянул её за ногу.
— Ладно, ладно, ты очень помог! — засмеялась Тамара, после чего зал наполнился аплодисментами. Мастера хлопали им — и Кэлл понял, что смотрели они на него, Тамару, Аарона и Селию. Аарон тяжело дышал, переводя взгляд со своих рук на место, где была виверна, словно он не мог поверить, что бросил в неё валун. Кэллу было знакомо это чувство.
— У-и-и! — пропищала Тамара, размахивая руками и подпрыгивая в воздухе. Секунду спустя подмастерья, поднявшиеся к потолку, начали медленно опускаться вниз. Кэлл отпустил ногу Тамары, чтобы она могла приземлиться. Девочка передала ему Мири, пока остальные ребята возвращались на землю: некоторые из них смеялись, другие — например, Джаспер, — были молчаливыми и мрачными.
Во всеобщей неразберихе и шуме Тамара и Кэлл пробились к Аарону. Окружающие поздравляли их и хлопали по спинам; Кэлл всегда думал, что именно так бывает, когда выигрываешь баскетбольный матч, хотя, конечно, он никогда не играл в баскетбол. Он никогда раньше не был частью команды.
— Кэлл, — раздалось у него за спиной. Мальчик повернулся и увидел Алекса, сиявшего широкой улыбкой. — Я болел за вас, ребята, — сообщил он.
Кэлл моргнул.
— Почему? — Они ведь до этого едва ли обменялись и парой слов, а то и ни одним.
— Потому что ты похож на меня. Я это сразу заметил.
— Ага, понятно, — кивнул Кэлл. Это было смешно. Алекс был из тех парней, которые в старой школе толкали Кэлла в лужи. Магистериум отличался от его прошлой школы, но не настолько же.
— Да я не особо много сделал, — продолжил Кэлл. — Просто стоял, пока не вспомнил, что надо бежать. А потом сообразил, что не могу бежать.
Он увидел, что Мастер Руфус пробирается сквозь толпу, направляясь к своим подмастерьям. Его губы были изогнуты в лёгкой улыбке, что в случае Мастера Руфуса равнялось радостному подпрыгиванию и хождению колесом по коридорам.
Алекс расплылся в улыбке.
— Тебе не нужно бежать, — проговорил он. — Здесь тебя научат сражаться. И поверь мне, ты в этом преуспеешь.
Кэлл, Тамара и Аарон вернулись в свою комнату, впервые после приезда в Магистериум чувствуя, что всё встаёт на свои места. Они показали себя лучше, чем остальные группы, и все это знали. А круче всего, что Мастер Руфус добыл для них пиццу. Настоящую пиццу из картонной коробки с расплавленным сыром и разными начинками, которые не были лишайником, фиолетовыми грибами или другими странными штуками, росшими под землёй. Они съели пиццу в гостиной, по-дружески препираясь, кому достанется больше всего кусков. Выиграла Тамара, потому что ела быстрее всех.
Пальцы Кэлла всё ещё были слегка жирными, когда мальчик открыл дверь в свою спальню. Наевшись пиццы, напившись газировки и вдоволь насмеявшись, он чувствовал себя просто замечательно.
Но как только Кэлл увидел, что лежало у него на кровати, его настроение изменилось.
Это была коробка — картонная коробка, плотно заклеенная скотчем. На ней тонким почерком, принадлежавшим отцу Кэлла, было написано:
КЭЛЛУМУ ХАНТУ
МАГИСТЕРИУМ
г.ЛУРЕЙ, штат ВИРДЖИНИЯ
На мгновение Кэлл замер и просто смотрел на коробку. Потом медленно подошёл к кровати и дотронулся до картона, проводя пальцами по швам, заклеенным скотчем. Его отец всегда использовать одну и ту же марку клейкой ленты, когда запаковывал коробки: например, когда ему нужно было отправить заказ за пределы города. Эти коробки было почти невозможно открыть.
Кэлл вынул из-за пояса Мири. Острое лезвие кинжала с лёгкостью прошло через картон, словно он был бумагой. На кровать вывалилась одежда — джинсы, куртки и майки Кэлла, пакетики его любимых кислых желатиновых конфет, заводной будильник и книга «Три мушкетёра», которую Кэлл читал вместе с отцом.
Когда мальчик взял в руки книгу, из неё вывалилась сложенная вдвое записка. Кэлл поднял её и прочёл:
«Кэллум!
Я знаю, что ты не виноват. Я тебя люблю и прошу прощения за всё случившееся. Не вешай нос в школе.
С любовью,
Алистер Хант».
Он подписался полным именем, словно совершенно посторонний Кэллу человек. Держа письмо в руке, Кэлл тяжело опустился на кровать.
ГЛАВА 11
Той ночью Кэлл не мог заснуть. Он был взвинчен после сражения и так и эдак вертел в голове слова из отцовской записки, пытаясь понять их значение. Проблему усугублял тот факт, что Кэлл сразу съел все полученные пакетики с желатиновыми конфетами, кроме одного, из-за чего он готов был подпрыгивать до потолка пещеры без какой-либо помощи со стороны дыхания виверн. Если бы отец прислал ему скейтборд (к раздражению мальчика, он этого не сделал), Кэлл бы катался на нём по комнате и въезжал бы в стены.
Отец написал ему, что не злится, и выбранные им слова не передавали злости, но в них крылась какая-то другая эмоция. Грусть. Возможно, холодность. Отстранённость.
Может, он боялся, что волшебники украдут корреспонденцию Кэлла и прочитают её. Может, он опасался писать о чём-то личном. Было бы преуменьшением сказать, что иногда его отец был лёгким параноиком, особенно, когда дело касалось магов.
Вот бы Кэлл смог поговорить с ним, хоть минутку. Он хотел заверить отца, что с ним всё хорошо, и что никто не вскрыл его посылку. Насколько мальчик мог судить, в Магистериуме было не так уж плохо. Здесь было даже прикольно.
Вот бы в Магистериуме были телефоны.
Мысли Кэлла тут же переметнулись на крошечный торнадо на столе у Мастера Руфуса. Если мальчик будет дожидаться, пока они научатся управлять лодками, чтобы проникнуть в кабинет, он ещё вечность не сможет поговорить с отцом. На тесте Кэлл доказал, что может приспосабливать магию к разным ситуациям, к которым его не готовили. Может, к этой он тоже сможет адаптироваться.
Очень долго в его распоряжении были только два комплекта школьной формы, поэтому здорово было иметь целую кучу одежды, из которой можно выбрать. Часть его хотела надеть всё сразу и ходить по Магистериуму, переваливаясь с ноги на ногу, как пингвин.
В конце концов, мальчик остановил свой выбор на чёрных джинсах и чёрной майке с выцветшим логотипом группы «Лед Зеппелин»14, — он посчитал, что такой наряд лучше всего подходит для тайных операций. Подумав, мальчик пристегнул ножны Мири к дырке в ремне и прокрался в тёмную гостиную.
Глядя по сторонам, он внезапно осознал, сколько по комнате валялось вещей, принадлежавших ему и Тамаре. Он забыл свою тетрадку на конторке, его школьная сумка была небрежно брошена на диване, один из его носков валялся на полу рядом с тарелкой, на которой лежала кристаллическая печенька с откушенным краем. Ещё больше вещей принадлежало Тамаре: книги, привезённые из дома, резинки для волос, длинные сережки, ручки с пёрышками на конце и кольцеобразные браслеты. А вот вещей Аарона в гостиной не было. Все его небогатые пожитки были в его комнате, где царил идеальный порядок, а кровать была заправлена так аккуратно, словно они были в армии, а не в школе.
Он слышал размеренное дыхание Тамары и Аарона, доносившееся из их комнат. На мгновение мальчик задумался, не стоит ли и ему вернуться в постель. Кэлл всё ещё плохо знал туннели и помнил все предупреждения о том, как легко в них заблудиться. К тому же, ученики не должны были так поздно выходить из комнат без разрешения Мастера, так что он просто напрашивался на неприятности.
Быстро переведя дыхание, Кэлл отбросил все сомнения. Он знал, как добраться до кабинета Мастера Руфуса днём. Ему просто нужно было понять, как управлять лодкой.
Коридор, выводивший из их гостиной, был слабо освещён мерцающим камнем, и в нём царила жуткая непроницаемая тишина. Её нарушал только звук седимента15, падавшего со сталактитов на сталагмиты.
— Что ж, — пробормотал Кэлл. — Была не была.
Он направился по тропе, которая вела к реке. Его шаги отбивали в тишине ритм — шаг-шарканье.
— Что ж, — пробормотал Кэлл. — Была не была.
Он направился по тропе, которая вела к реке. Его шаги отбивали в тишине ритм — шаг-шарканье.
Зал, через который текла река, был освещён ещё хуже, чем коридор. Вода казалась тёмным, волнующимся потоком теней. Кэлл осторожно спустился по каменистой тропинке к тому месту, где к берегу были привязаны лодки. Он попытался подготовиться к посадке, но его больная нога дрожала. Ему пришлось встать на колени, чтобы забраться в судёнышко.
Часть лекции Мастера Рокмейпла об элементалях касалась одного вида, который живёт в воде. По его словам, небольшой заряд магии с лёгкостью мог убедить их выполнить просьбу мага. Единственная проблема состояла в том, что Мастер Рокмейпл рассказал им теорию, но не объяснил, как это делается на практике. Кэлл понятия не имел, как использовать эти знания.
Лодка покачивалась под ним. Повторяя действия Мастера Руфуса, мальчик перегнулся через борт и прошептал:
— Ладно, я сейчас дурацки себя чувствую. Но… эм… может, вы мне поможете? Я пытаюсь попасть дальше по течению и не знаю, как…. Слушайте, вы не могли бы не дать лодке врезаться в стены и крутиться на месте? Пожалуйста?
Элементали, где бы они ни были и что бы ни делали, никак не отреагировали на его мольбу.
К счастью, течение двигалось как раз в нужном направлении. Перегнувшись, Кэлл оттолкнулся рукой от берега, и лодка, покачиваясь, выплыла на середину реки. На миг у него от успеха закружилась голова, пока мальчик не понял, что он никак не сможет остановить лодку.
Осознавая, что он ничего не сможет с этим поделать, Кэлл привалился к сиденью у правѝла и решил, что будет волноваться об этом в конце пути. Вода плескалась о борт лодки, и время от времени к свету поднималась бледная светящаяся рыбина, чтобы стремительно проплыть у самой поверхности, прежде чем снова скрыться в глубине.
К несчастью, он, похоже, сделал что-то не так, когда шептал элементалям. Лодка вращалась по воде, из-за чего у Кэлла кружилась голова. В какой-то момент ему пришлось оттолкнуться от сталагмита, чтобы лодку не вынесло на сушу.
Наконец, он добрался до места, которое было ему знакомо — оттуда можно было попасть к кабинету Руфуса. Мальчик посмотрел по сторонам, пытаясь найти способ подплыть к берегу. Мысль засунуть руку в холодную, тёмную воду не слишком ему нравилась, но он всё равно это сделал и лихорадочно стал грести к суше.
Нос лодки ударился о землю, и Кэлл осознал, что ему придётся спрыгнуть на мелководье, так как он не мог подвести лодку вплотную к уступу, как это делал Мастер Руфус. Собравшись, мальчик перешагнул через борт и немедленно погрузился в ил. Он потерял равновесие, упал и стукнулся больной ногой о борт лодки. От боли у Кэлла надолго перехватило дыхание.
Когда мальчик оправился, он понял, что ситуация ещё хуже, чем казалась. Лодка отплыла на середину реки, куда он не смог бы добраться.
— Вернись, — крикнул он вслед лодке. Потом, осознав свой промах, мальчик сосредоточился на самой реке. Несмотря на прилагаемые усилия, он смог лишь заставить воду слегка завихриться. Он целый месяц потратил на песок и ни разу не занимался другими стихиями.
Мальчик насквозь промок, а его лодка скоро исчезнет в тёмном туннеле и уплывёт дальше по пещерам. Со вздохом Кэлл зашагал к берегу, поднимая брызги. Его джинсы пропитались водой, потяжелели и прилипали к ногам. А ещё они были холодными. Ему придётся в таком виде возвращаться в комнату… если он вообще сможет найти обратный путь.
Приказав себе не думать о том, что будет дальше, Кэлл направился к тяжёлой деревянной двери, которая вела в кабинет Мастера Руфуса. Затаив дыхание, мальчик прикоснулся к ручке. Дверь открылась без единого скрипа.
Крошечный торнадо всё ещё вращался на столе Мастера Руфуса. Кэлл сделал шаг в его сторону. Клетка с ящеркой по-прежнему стояла на рабочем столе, вдоль её спины мерцало пламя. Она следила за Кэллом светящимися глазами.
— Выпусти меня, — проговорила ящерица. У неё был шелестящий, хриплый голос, но слова были предельно ясными. Кэлл в недоумении уставился на существо. Виверны не говорили во время испытания; наставники никогда не говорили им о том, что элементали вообще обладают речью. Может, огненные элементали отличались от других.
— Выпусти меня, — снова попросила она. — Ключ! Я скажу тебе, где он держит ключ, и ты меня освободишь.
— Не буду я никого освобождать, — сказал Кэлл ящерице, нахмурившись. Он всё ещё не мог переварить, что существо умеет разговаривать. Пятясь от элементаля, мальчик приблизился к торнадо на столе.
— Алистер Хант, — прошептал Кэлл вращающемуся песку.
Ничего не произошло. Может, всё было не так просто, как он надеялся.
Кэлл приложил руку к стеклу и изо всех сил постарался представить отца. Он представил отцовский орлиный нос и знакомый звук, означавший, что отец что-то чинит в гараже. Мальчик представил серые отцовские глаза и то, как взлетал его голос, когда он болел за любимую спортивную команду, или как голос понижался, когда Алистер говорил о чём-то опасном, например, о магах. Кэлл представил то, как отец всегда читал ему перед сном книгу, и шерстяные кофты, пропахшие трубочным табаком и очистителем для древесины.
— Алистер Хант, — повторил мальчик, и на этот раз вращающийся песок сбился в кучу и начал обретать форму. Спустя пару секунд он смотрел на фигуру отца, который сдвинул очки на лоб. На Алистере была футболка и джинсы, а на коленях лежала открытая книга. Кэлл словно просто зашёл в комнату, где его отец читал в кресле.
Внезапно Алистер резко встал, глядя в направлении мальчика. Книга сползла с коленей и исчезла из виду.
— Кэлл? — недоверчивым голосом спросил отец.
— Да! — радостно ответил Кэлл. — Это я. Я получил одежду и твоё письмо и решил найти способ как-нибудь связаться с тобой.
— Понятно, — произнёс отец, щурясь, словно он пытался лучше рассмотреть мальчика. — Ну, это хорошо, очень хорошо. Я рад, что ты получил посылку.
Кэлл кивнул. Осторожный тон отца уменьшил радость, которую мальчик чувствовал от разговора с ним.
Алистер поправил очки.
— Ты хорошо выглядишь.
Кэлл посмотрел на свою одежду.
— Да, я в порядке. Тут не так уж плохо. То есть, иногда бывает скучно, а иногда — страшновато. Но я учу всякие вещи. Я не такой уж бездарный маг. В смысле, пока.
— Я никогда не думал, что ты бездарный, Кэлл. — Его отец поднялся на ноги и, казалось, двигался по направлению к мальчику. На его лице было странное выражение, будто он готовился к какому-то тяжелому разговору. — Где ты? Кто-то знает, что ты говоришь со мной?
Кэлл покачал головой.
— Я в кабинете Мастера Руфуса. Я… эм… позаимствовал его мини-торнадо.
— Что ты позаимствовал? — отец непонимающе нахмурил брови, после чего вздохнул. — Забудь — я рад, что у меня есть возможность напомнить тебе о том, что на самом деле важно. Маги не те, кем кажутся. Магия, которой тебя обучают, опасна. Чем больше ты узнаёшь о волшебном мире, тем больше оказываешься втянут в его дела — в старые конфликты и опасные соблазны. Как бы там ни было весело… — Алистер произнёс слово «весело» так, словно оно было ядовитым. — Сколько бы друзей ты ни завёл, помни, что такая жизнь не для тебя. Ты должен как можно скорее убраться оттуда.
— Ты просишь меня сбежать?
— Так будет лучше для всех, — совершенно искренне проговорил Алистер.
— А если я решу остаться здесь? — поинтересовался Кэлл. — А если я решу, что мне нравится в Магистериуме? Ты позволишь мне иногда приезжать домой?
Последовала тишина. Вопрос повис между мальчиком и его отцом. Пусть Кэлл и был магом, но он также хотел оставаться сыном Алистера.
— Я не… Я… — его отец сделал глубокий вдох.
— Я знаю, что ты ненавидишь Магистериум из-за того, что мама умерла в Ледяной расправе. — Кэлл говорил быстро, пытаясь выложить всё раньше, чем пройдёт приступ храбрости.
— Что? — округлил Алистер глаза. Он казался взбешённым — и испуганным.
— И я понимаю, почему ты никогда мне об этом не рассказывал. Я не злюсь. Но тогда шла война. Теперь у них перемирие. Со мной ничего не случится, пока я…
— Кэлл! — гаркнул Алистер. Его лицо побледнело. — Тебе ни за что нельзя оставаться в школе. Ты не понимаешь — это слишком опасно. Кэлл, ты должен послушать меня. Ты не знаешь, что ты такое.
— Я… — Кэлла прервал звук падения, раздавшийся из-за его спины. Мальчик повернулся и увидел, что ящерица как-то сумела столкнуть клетку с края стола. Она лежала на боку под россыпью бумаг и остатков одной из моделей Руфуса. Из клетки доносились странные слова, которые бормотал элементаль: «Сплерг!» и «Гельферфрен!»
Кэлл повернулся обратно к торнадо, но было уже поздно. Его сосредоточенность растаяла. Отец исчез, но его слова продолжали висеть в воздухе.