Обнаруженная при беглом осмотре женская одежда показывала, что при ее выборе руководствовались разумным подходом, отдавая предпочтение носкости (и делали это, судя по всему, еще представители предыдущего поколения), а не возможностям ее использования в качестве легкой артиллерии на полях сексуальных битв. На туалетном столике аккуратными рядами выстроились бутылки и кувшины, но определенная суровость форм наводила на мысль, что этикетки гласят скорее что-то вроде «Втирать ежедневно перед сном», а не «Нанесите легким мазком за ушами». Легко можно было представить, что обитательница комнаты спит в этой кровати всю свою жизнь и что отец перестал называть ее «моя малышка», только когда «малышке» исполнилось сорок.
За дверью висел большой, выбранный опять же с позиций разумности, голубой халат. Даже не глядя, Ваймс уже знал, что на кармане у него кролик.
Одним словом, эта комната принадлежала женщине, которая никогда бы не подумала, что внутреннее убранство ее покоев увидит мужчина.
Столик у кровати был завален бумагами. Испытывая смутное чувство вины, Ваймс прищурился, пытаясь получше разглядеть некоторые из них.
Речь везде шла о драконах. Здесь были письма из Комитета Выставок Пещерного Клуба, а также из Лиги Дружелюбных Огнеметателей. Здесь были памфлеты и обращения из Санатория Для Тяжело Больных Драконов «Солнечный Свет»: «Пламя бедного малыша Винни почти погасло после пятилетнего жестокого использования дракончика для сдирания краски, но теперь…» Далее следовали просьбы о пожертвованиях, убеждения и все такое прочее, чей целью было подействовать на сердце, способное испытывать жалость к этому миру, во всяком случае к той его части, которая обладает хвостами и дышит пламенем.
Если вы позволите сознанию надолго задержаться в комнате вроде этой, то вскоре испытаете непонятную печаль и исполнитесь необычного, не направленного ни на что конкретно сострадания, которое приведет вас к убеждению, что неплохо было бы вообще стереть человеческий род с лица земли и вновь начать с амеб.
Рядом с бумажным сугробом лежала книга. Болезненно изогнувшись, Ваймс посмотрел на корешок. Заглавие гласило: «Балезни Драконов». Автор – Сибилла Дейдра Ольгивианна Овнец.
Словно загипнотизированный, капитан Ваймс перевернул несколько страниц. Они открывали дверь в другой мир, мир изрядно озадачивающих проблем. Застревание в горле. Беспорядочное спаривание. Сухое легкое. Вертячка, рвота, слезотечение, камни. Поразительно, что такое нежное существо, как дракон, вообще доживает до своего второго рассвета, заключил капитан Ваймс по прочтении нескольких страниц. Даже простую прогулку по комнате следует рассматривать как биологическую победу.
Вглядевшись в старательно, но коряво нарисованные иллюстрации, он тут же отвел взгляд. Внутренностей у драконов было ужасно много.
И тут раздался стук в дверь.
– Эй, там! Ты одет? – жизнерадостно пророкотала госпожа Овнец.
– Э…
– Я принесла кое-что чертовски питательное.
Ваймс почему-то думал, что это будет суп. Вместо этого он получил огромную тарелку с горкой жареной картошки, беконом и яйцами. При одном взгляде на такое количество еды его желудок пережил легкую истерику.
– А еще я приготовила хлебный пудинг, – немного робко похвасталась госпожа Овнец. – Обычно-то я не много готовлю, так, только для себя. Сам знаешь, каково это, когда заботишься только о себе.
Ваймс вспомнил одинокие трапезы в собственном обиталище. Почему-то мясо всегда было серым, с кучей таинственных прожилок и трубочек.
– Э-э, – неловко начал он, не привыкший обращаться к знатным дамам, лежа в их собственной постели. – Капрал Шноббс рассказал…
– И что за колоритный человечек этот Шноббс! – воскликнула госпожа Овнец.
Данное заявление Ваймс переварить не смог.
– Колоритный? – слабо переспросил он.
– Действительно своеобразный. Мы замечательно с ним поладили.
– В самом деле?
– О да. Анекдотами так и сыплет, как будто их у него целый склад.
– Ну, с этим у капрала все в порядке.
Ваймса неизменно поражало умение Шноббса ладить практически со всеми людьми. Наверное, решил он, это как-то связано с общим знаменателем. Во всем математическом мире не найдется знаменателя настолько общего, как Шноббс.
– Э-э… – протянул он. Тема капрала Шноббса оказалась странно подходящей для беседы. – А вам не кажется, что его речь немного, скажем, э-э, грубовата?
– Солоновата, – весело поправила госпожа Овнец. – Послушал бы ты моего отца, когда его что-то раздражало. Так или иначе, оказалось, у нас много общего. Поразительное совпадение, но когда-то мой дед приказал выпороть его деда.
Почти родственная связь, подумал Ваймс. Очередной кинжальный удар боли, пронзившей раненый бок, заставил его передернуться.
– У тебя несколько очень тяжелых ушибов и, вероятно, сломана пара ребер, – сообщила госпожа Овнец. – Повернись, и я наложу на больные места вот это.
Госпожа Овнец сунула ему под нос кувшин с желтой мазью.
По лицу Ваймса пробежала тень паники. Он инстинктивно натянул простыни до самого носа.
– Не валяй дурака, дружок, – спокойно отреагировала она. – Я не увижу ничего такого, чего не видела раньше. Задницы не слишком отличаются одна от другой. Просто те, которые я вижу обычно, как правило, заканчиваются хвостом. А теперь задирай-ка рубашку, да поживее. Эту рубаху еще мой дедушка нашивал, – с оттенком фамильной гордости добавила она.
Когда с тобой говорят таким тоном, сопротивление бесполезно. У Ваймса мелькнула было идея позвать в качестве «гувернантки» Шноббса, но потом он решил, что так будет еще хуже.
Мазь обожгла как лед.
– Что это ТАКОЕ?
– О, тут много чего намешано. Она заживляет ушибы и способствует росту здоровой чешуи.
– Росту чего?!
– Извиняюсь. Наверное, все-таки не чешуи. И не надо делать такие большие глаза. Я почти уверена, мазь поможет. Итак, все в порядке.
Она шлепнула его по крестцу.
– Мадам, я все ж капитан Ночной Стражи, – попытался «сохранить лицо» Ваймс, заранее зная, что его слова прозвучат чертовски глупо.
– Полуголый и к тому же валяющийся в дамской постели, – ничуть не тронутая этим заявлением, парировала госпожа Овнец. – А теперь садись и принимайся за чай. Надо поставить тебя на ноги как можно скорее.
Глаза Ваймса панически расширились.
– Зачем? – осторожно переспросил он.
Госпожа Овнец сунула руку в карман засаленной кофты.
– Я тут вчера набросала кое-какие заметки, – сообщила она. – Касательно дракона.
– Ах дракон… – Ваймс слегка расслабился. В данный момент дракон показался ему сравнительно безопасной перспективой.
– И кое-что вычислила. Вот что я тебе скажу: это очень странный зверь. Судя по всему, он не должен летать.
– Тут вы правы.
– Если анатомически он устроен так же, как болотные драконы, то должен весить около двадцати тонн. Двадцать тонн! Это немыслимо. Чтобы поднять такой вес, нужен неимоверный размах крыльев.
– Я видел, как он сиганул с башни. Будто ласточка.
– Я тоже видела. Во время исполнения этого трюка ему должно было оторвать крылья, после чего от него осталось бы только чертовски глубокое мокрое место, – в голосе госпожи Овнец звучала твердая убежденность. – Никто не может просто так взять и наплевать на законы аэродинамики. Нельзя увеличиться в размерах и надеяться, что все будет, как было. Дело тут в мускульной силе и подъемных плоскостях.
– Я ЗНАЛ, что здесь какая-то неувязка, – просиял Ваймс. – И с пламенем тоже. Никакое животное не может разгуливать с таким жаром внутри. Как это устроено у болотных драконов?
– О, вот тут все очень просто объясняется, – покачала головой госпожа Овнец. – Обычное взаимодействие химических веществ. Что бы они ни ели, всю еду драконы перегоняют в особое самовозгорающееся вещество. И оно возгорается точно в тот момент, когда достигает выводных протоков. На самом деле внутри у драконов огня никогда не бывает, если только они не заболевают обратной тягой.
– И что тогда?
– Можешь помахать зверюге лапкой, – жизнерадостно объяснила госпожа Овнец. – Природа-мать их малость обидела, этих драконов. Не слишком-то удачно они устроены.
Как зачарованный, Ваймс слушал дальнейший рассказ госпожи Овнец.
Как выяснилось, этим беднягам бы и вовсе не выжить, не обитай они в болотах. Просто их родные болота располагались на отшибе, и хищников там не водилось. А если вдруг кто и забредал, то быстро понимал, что поживиться тут особо и нечем. Не такой уж лакомый кусочек этот болотный дракон – кожистая шкура да огромные летательные мышцы. А как прогрызешь все это, то обнаружишь, что кусаешь какой-нибудь никуда не годный химический заводик или вечно ломающийся самогонный аппарат. В общем, ничего удивительного, что драконы вечно болели. По сути, непрекращающееся желудочное расстройство было необходимым элементом выработки топлива. Большая часть мозга дракона занималась контролированием сложного пищеварительного процесса, способного вырабатывать воспламеняющуюся смесь из самых немыслимых ингредиентов. Дело доходило до того, что, если попадался какой-нибудь «трудноперегоняемый» кусочек, дракон за несколько часов полностью перестраивал свою пищеварительную систему. Вся жизнь дракона протекала на тонком химическом лезвии ножа. Одна неудачная отрыжка – и от дракоши оставалась лишь добрая память.
Что же касается гнезд и спаривания, то средняя самка дракона обладала материнским инстинктом и здравым смыслом кирпича обыкновенного.
Ваймсу оставалось только диву даваться – почему в прежние времена люди так боялись драконов. Судя по всему, если в пещере неподалеку от вас вдруг объявится дракон, то все, что надо делать, это спокойно ждать, пока он самовозгорится, взорвется или скончается от острого несварения.
– А вы их здорово изучили, – уважительно отметил он.
– Кому-то же надо этим заниматься.
– И про больших драконов вы тоже все знаете?
– Как же, сейчас. Большие драконы – большая загадка, – лицо госпожи Овнец приняло чрезвычайно серьезное выражение.
– Да, вы говорили.
– Они стали легендой. Создается впечатление, что какой-то один вид драконов все увеличивался и увеличивался в размерах, а потом… взял и просто исчез.
– Вы хотите сказать, вымер?
– Нет… Большие драконы появлялись – время от времени. Неизвестно откуда. Исполненные энергии и мощи. Ну а потом настал день, когда они ушли навсегда. – Она бросила на Ваймса победоносный взгляд. – Лично я считаю, они нашли место, где могут действительно быть.
– Действительно быть чем?
– Самими собой, драконами. Они нашли место, где могут полностью реализовать свой потенциал. Где сила тяжести не так велика. Какое-нибудь иное измерение или нечто вроде.
– Когда я увидел того дракона, то подумал, – задумчиво произнес Ваймс, – невозможно одновременно летать и иметь такую чешую.
Их взгляды встретились.
– Мы должны найти его логово, – нарушила молчание госпожа Овнец.
– Я не допущу, чтобы какой-то летающий тритон безнаказанно жег мой город.
– Подумать только, какой замечательный вклад мы сможем внести в науку о драконах, – глаза госпожи Овнец затуманились.
– Если кто-нибудь когда-нибудь и подожжет этот город, то это буду я.
– Какая исключительная, редкостная возможность. Столько вопросов ждут своих ответов.
– Здесь вы абсолютно правы, – в голове Ваймса мелькнула одна из характерных фраз Моркоу. – Если мы найдем его логово, наше расследование существенно продвинется, – рискнул он.
– Но продвигаться оно начнет только со следующего утра, – не допускающим возражений тоном отчеканила госпожа Овнец.
Выражение горькой решимости на лице Ваймса разом поблекло.
– Я буду спать внизу, на кухне, – бодро сообщила госпожа Овнец. – Обычно во время кладки яиц я там устраиваю походную постель. Кому-то из самок обязательно требуется помощь.
– Вы мне так помогли, – пробормотал Ваймс.
– Я послала Шноббса в город. Он и остальные стражники обустраивают штаб-квартиру, – сказала госпожа Овнец.
Капитан Ваймс совсем позабыл о том, какая судьба постигла штаб-квартиру Ночной Стражи.
– Наше здание, наверное, здорово пострадало, – осторожно высказал догадку он.
– От него камня на камне не осталось, – просветила его госпожа Овнец. – Кусок расплавленного цемента. Так что я предоставляю в ваше распоряжение одно место в квартале под названием Псевдополис-Ярд.
– Не понял?
– О, собственность моего отца раскидана по всему городу, – объяснила она. – А мне от нее, по правде сказать, толку все равно никакого. Так что я приказала своему агенту передать сержанту Колону ключи от старого дома в Псевдополис-Ярде. Эту избушку неплохо слегка проветрить.
– Но этот район… то есть… там ведь улицы вымощены настоящим булыжником… одна арендная плата… Я хочу сказать, лорд Витинари никогда не пойдет на…
– Не бери в голову, – она дружески похлопала его по плечу. – А теперь тебе и в самом деле пора спать.
Ваймс лежал в постели и думал. Мысли его скакали. Псевдополис-Ярд располагается на той стороне реки, которая относится к Анку, в довольно дорогом районе. Вид Шноббса или сержанта Колона, среди бела дня вышагивающих по шикарным улицам, произведет на обитателей квартала такое же впечатление, как открытие по соседству чумной больницы.
Он заскользил по волнам сна, то погружаясь в темную бездну, то вновь выныривая из страны сновидений, где гигантские драконы гонялись за ним, размахивая кувшинами с мазью…
Капитан Ваймс был разбужен криками толпы.
Зрелище внушительно и надменно приосанившейся госпожи Овнец было не из тех, которые забываются, хотя, конечно, можно пробовать. Это было все равно как стать зрителем фильма о континентальном сдвиге, показанном наоборот, когда различные субконтиненты и острова стягиваются вместе, образуя одну массивную, разгневанную протоженщину.
Взломанная дверь драконьего загона болталась на петлях. Его обитатели, смахивающие на нажравшихся амфетаминов носорогов, шумно буйствовали. Рассерженными бенгальскими огнями они носились взад-вперед по загонам, обрушивая на металлические пластины шипящие брызги и сгустки пламени.
– Эт-то что еще такое? – величественно осведомилась ее светлость.
Обладай госпожа Овнец склонностью к ретроспективным размышлениям, она сама признала бы, что реплика эта оригинальностью не отличалась. Причина, по которой клише становятся Клише, заключается в том, что они являются молотками и отвертками в наборе «сделай сам», предназначенном для общения.
Место снесенной двери заполнила толпа. Некоторые из ее представителей размахивали вверх-вниз разнообразными наточенными орудиями труда, стремясь сойти за настоящих бунтовщиков.
– Эй, дамочка, – бросил вызов главный заводила, – это ведь дракон, верно?
Хор разгневанных крестьян пропел (точнее, пробормотал) согласие и поддержку.
– И что? – вздернула подбородок госпожа Овнец.
– А того. Он сжигает город. Они ведь далеко не летают. У вас тут дома драконы. Ведь запросто может статься, что это один из них, а?
– Точняк.
– Правду-матку режет.
– QED[17].
– В общем, мы сейчас того, это, поставим наглецов на место.
– Верно.
– Ага.
– Pro bono publico.
Грудь госпожи Овнец вздымалась и опадала, как империя. Мощным движением госпожа Овнец сняла с крюка навозные вилы.
– Предупреждаю, один шаг, и вы пожалеете, – грозно предостерегла она.
Предводитель уставился через ее плечо на драконов.
– Да что ты? – мерзким тоном ответил он. – И что же это ты сделаешь, интересно?
Она пару раз открыла и захлопнула рот.
– Я позову стражу! – наконец ответила она. Госпожу Овнец никогда не интересовали те участки городка, где не встречались драконы.
Ожидаемого эффекта угроза не возымела.
– Ах вот оно что, ну это я понимаю, – ядовито продолжал предводитель. – Есть из-за чего беспокоиться. Не знаю, как у других, а у меня так ноги подкашиваются от страха, во как пробирает!
Он извлек из-за пояса огромный мясной нож.
– А теперь, дамочка, отойди-ка в сторонку, потому как…
Из-под навеса, откуда-то из самой глубины, полыхнуло зеленое пламя. Огненная сабля пронеслась в футе над головами бунтовщиков и выжгла на верхней перекладине обуглившуюся розетку.
А затем раздался ласково-медовый голос – именно таким тоном и произносятся все смертельные угрозы:
– Это вы познакомились с лордом Горносветом Быстроцапом Бураном Четвертым, самым горячим драконом города. Превратить вас в головешки ему раз плюнуть.
Из теней стремительно вынырнула фигура капитана Ваймса.
Под мышкой он держал маленького и чрезвычайно испуганного золотистого дракончика. Другой рукой капитан придерживал героя за хвост.
Бунтовщики застыли, не в силах оторвать глаз от диковинного зрелища.
– Я знаю, что у вас сейчас на уме, – в наступившей тишине было отчетливо слышно каждое произнесенное намеренно тихим голосом слово Ваймса. – Вы, должно быть, гадаете, а осталось ли в этой штуковине пламя? По правде сказать, я и сам не так уж в этом уверен…
Он чуть поднял дракончика, посмотрел меж драконьих ушей на бунтовщиков и добавил:
– Но лучше бы вам задаться другим вопросом. Кому сегодня больше повезет? Вам или мне? – Теперь его голос вибрировал, словно лезвие ножа, которое пробуют пальцем.
Он продвинулся вперед, и толпа отшатнулась.
– Ну так как? – продолжил он. – Кому из нас сегодня повезет?
В течение нескольких секунд тишину нарушало лишь зловещее желудочное урчание лорда Горносвета Быстроцапа Бурана Четвертого, это в его воспламенительные камеры неровными толчками забрасывались порции топлива.
– Ладно, слушай, – запинаясь и не отрывая загипнотизированного взгляда от драконьей головы, проговорил предводитель, – зачем так перегибать…
– Вообще-то, никто не знает, что может взбрести в эту драконью голову. Вот захочет и изрыгнет пламя. Они это делают время от времени, иначе в животе накапливается слишком много газа. А особенно много газа вырабатывается, когда драконы нервничают или сердятся. И честно сказать, этот дракончик порядком взвинчен.