– А раньше вы так никогда не говорили.
До Пестова вдруг стал доходить угрожающий смысл предупреждений начальника.
– Действительно, раньше не говорил. А сейчас говорю. Так что сделай вывод.
Косте вновь стало горько и досадно, что всякий раз он вынужден излагать свои неординарные мысли кому попало – сейчас вот этому узколобому своему напарнику, раньше – своей девушке Марьяне, которая была гениальна лишь в постели. Но не более того. Впрочем, стоило ему подумать о ней, как сладостная истома мгновенно растеклась по всему его сильному и страстному телу. Косте стало приятно, что ему есть куда вернуться после операции. Вернуться туда, где его ждут.
Этот взрослый и безжалостный мальчик, постоянно имевший при себе пистолет, не мог себе даже представить, что Марьяна оказалась в его постели отнюдь не благодаря его воле и тем более мужской неотразимости, а по воле людей с Лубянки. И вот именно теперь, находясь в неведении о задании, на которое отправился любовник, она не предупредила Мальцева.
Костя лихо пролетел развилку дороги и остановился примерно в километре от охотничьего дома губернатора области.
– Видишь забор? Через пять минут пойдем, – сказал он напарнику.
– Высокий, – жалобно протянул Пестов. – И ни одного дерева. Не представляю, как этот забор перемахнуть.
– Ты что? Пойдем через ворота. Ты предъявишь красную корочку, которой я тебя снабдил, а дальше – мое дело. Но будь готов ко всему. Помни, чему я тебя учил.
Ровно через пять минут они были у ворот. Костя решительно нажал звонок и услышал, как стукнула дверь дома и кто-то, не торопясь, пошел к воротам.
– Кого еще нелегкая принесла? – раздался усталый, скорее всего со сна, голос.
Аудитор толкнул Пестова в бок.
– ФСБ. Оперативная проверка. Нужна ваша помощь, – четко произнес напарник.
Ворота заскрипели.
– Что еще за помощь? – недовольно пробурчала высунувшаяся голова уже немолодого охранника.
– Отставить вопросы, – свирепо скомандовал Мещеряков. – Не слышал? ФСБ. Сколько вас на объекте? Телефон работает?
– Работает. Двое нас тут, – вновь лениво пробурчал охранник. Вытянув шею, он попытался разглядеть удостоверение, которое протягивал Пестов.
– Уже не двое, а один.
Воспользовавшись мгновением, Мещеряков воткнул шприц под ключицу неосторожно высунувшегося охранника. Краешком глаза он успел заметить, как второй охранник спустился по ступенькам дома и тоже пошел к воротам.
Получивший дозу мгновенно парализующего снотворного, охранник стал заваливаться вперед, но Костя ловко поддержал его в вертикальном положении. И громко, чтобы слышал приближающийся второй охранник, возмутился:
– Сколько можно изучать? Глаза протри. Сказано, ФСБ.
Он рванул ворота на себя и крикнул Пестову:
– Ныряй!
Тот резво последовал приказу и буквально уткнулся в ноги второму охраннику, который даже не успел сообразить, что к чему, как почувствовал воткнувшийся в грудь пистолет.
Не открывая ворот полностью, Костя проскочил в образовавшуюся щель и вслед втащил вовнутрь отключившегося первого охранника.
– Принимай товарища, – приказал он по-прежнему стоявшему под стволом второму. – Не будешь плохо себя вести – останешься цел.
– Свяжи их, а я – в дом, – бросил он Пестову и убежал.
По предварительной договоренности на проникновение в дом отводилось пять минут. Еще максимум пять – на отход. Только после этого в ворота должны были проникнуть Мальцев со своим напарником. Но сгорая от нетерпения, Мальцев не сверился с ходом времени. Стремительно преодолев сотню метров из своей засады, он резко рванул приоткрытую створку ворот на себя, залетел вовнутрь и прямиком воткнулся в беглого охранника из Колымска.
– Простите, – не к месту бросил он.
Дмитрий Мальцев, чей мощный аналитический ум держал одновременно гигабайты оперативной информации, остолбенел по той простой причине, что в этом человеке он безошибочно узнал объявленного в розыск Пестова. Того самого, кто словно сгинул после убийства губернатора Листова и кражи титановой вазы.
Сколько раз Дмитрий, казалось, бессмысленно вглядывался в его фотографию из личного дела. И надо же было так сойтись звездам – вот он, Пестов, перед ним, собственной персоной. Испуганный, скорее даже потерянный. Чего испугался?!
Стоп!
Прокрутив за считанные секунды в голове сотню комбинаций, Мальцев безошибочно догадался, что если перед ним преступник, скрывающийся от следствия, то значит, рядом и Аудитор, он же Мещеряков, лжемайор ФСО. Неужели именно Мещерякова вовлекли в операцию с меморандумом? Хотя логично. Если именно он украл контейнер из квартиры Листова, почему бы не привлечь его вновь?! В конце концов, его начальники – не дураки. Так же, как и его собственные шефы, не хотят расширять круг участников операции.
Ура! Есть реальный шанс задержать его. Хотя бы для допроса. А там видно будет.
Тем временем ничего не ведающий о том, что происходит на улице, Аудитор, явно довольный собой, выскочил на крыльцо дома. Первой его мыслью было, почему «те» пришли так быстро? Ведь все было договорено с точностью до минуты. А тут явились, не запылились.
Его благодушное настроение мгновенно сменилось смертельной яростью, стоило ему встретиться глазами с Мальцевым. Такую открытую ненависть к себе Костя еще не встречал никогда. И будучи не менее, чем Мальцев, одаренным по части шевеления мозгами, он понял, кто пришел. Тот самый парень, который следил за ним. Кто не мог задержать, потому что не имел повода, а теперь, судя по выражению лица, получил.
Костя перевел взгляд на стоящего по стойке «смирно» Пестова и тут же понял, в чем состоит этот повод. И еще понял, о чем этот «пришелец» лихорадочно думает.
– Стой, где стоишь! Руки за голову! – донеслись до него сразу две команды.
Не успели их звуки утонуть в стоящем вокруг мрачно-зеленой стеной лесу, как Мальцев получил две пули. Одна угодила в шею, а другая – в сердце. От какой из них именно он умрет, Диме уже было все равно. Умирая, он отчетливо вспомнил давний сон, в котором уже один раз, пусть и во сне, лично участвовал в задержании «майора ФСО».
На мгновение позже как подкошенный рухнул и одинокий пират удачи Костя Мещеряков. Пистолетавтомат, которым был вооружен напарник Мальцева, данный ему полковником Поповым для подстраховки, буквально изрешетил могучий торс Аудитора, который еще этим утром ласкала хорошая девушка Марьяна. А ведь именно она могла стать новой судьбой взрослого мальчика Кости, заменив ему раз и навсегда пистолет «Вальтер». Интересно, думал ли хоть раз об этом сам неудавшийся супермен? Та же судьба, что свела их несколько месяцев назад, их же жестоко развела.
На все свой суд.
Следующим во внутреннем дворе охотничьего дома, где разыгрывался этот красочный финал локальной по сравнению с масштабами всей операции «Меморандум» истории, умер и Пестов. Точный выстрел оперативника ФСБ нашел его сразу же после гибели Мещерякова.
Прибывшие через два часа на место преступления следователи прокуратуры и местного управления внутренних дел внимательно выслушали показания обоих охранников, затем дозвонились до губернатора и попросили срочно приехать, чтобы уточнить коекакие детали.
– Так ничего же не пропало, если все убиты, – удивился в трубку Германов.
– Такова формальность, – настаивал следователь прокуратуры. – Убедительно просим приехать, Михаил Михайлович.
Следователи тоже понимали, что это формальность. Гораздо интереснее им представлялась история с удостоверением офицера ФСО, которое нашли в кармане одного из убитых. Никаких других документов больше ни у кого не оказалось.
Так или иначе, надо было докладывать в Москву.
Поскольку грабили не кого-нибудь, а губернатора – во-первых. Три смерти, тоже экстраординарное событие, – во вторых. И странное удостоверение – это в-третьих.
Сами же следователи, обменявшись мнениями, сочли всю эту гангстерскую историю заурядным, хотя и дерзким ограблением каких-то заезжих гастролеров. Так, кстати, было всем удобнее.
Если бы Смирнягин в Москве, а Хохлов, находившийся в это время с визитом в Казахстане, не ожидали контрольного звонка в заранее оговоренное время, информация о происшествии дошла бы до обоих не скоро. Зная о врожденной пунктуальности Мальцева, ровно в 21.0 °Cмирнягин звонка не дождался и понял, что произошел какой-то сбой.
На всякий случай он позвонил Попову и Мацкевичу – вдруг по каким-то причинам Мальцев позвонил кому-нибудь из них. Но тут его ждало разочарование. Оба достаточно отстраненно посоветовали не нервничать и подождать еще хотя бы час. Но и спустя час Мальцев молчал. Плохо дело, интуитивно почувствовал Смирнягин. Но истинные масштабы катастрофы его хваленая интуиция не обозначила и приблизительно.
Еще через пятнадцать минут в кармане пиджака зазвонил телефон, который был зарегистрирован на чужую фамилию и звонил крайне редко. Он был предназначен исключительно для связи с Хохловым.
Еще через пятнадцать минут в кармане пиджака зазвонил телефон, который был зарегистрирован на чужую фамилию и звонил крайне редко. Он был предназначен исключительно для связи с Хохловым.
Услышав пронзительный звонок, Смирнягин вскочил с подоконника, на котором восседал, не находя себе места, и, нажав на зеленую кнопку, опередил звонившего:
– Что случилось? Тебе уже звонили?
От волнения всегда учтивый Александр Васильевич даже не заметил, что перешел с высоким начальником на «ты».
– Что случилось, то уже случилось, – слишком философски ответил Олег Борисович и замолчал.
– Не тяни, генерал, говори, – потребовал Смирнягин.
– Звонил сам объект операции. В истерике. Все ликвидированы. Деталей не знает. Требует объяснений. В доме ничего не пропало и ничего нового не появилось.
Хохлов говорил отрывисто. В голосе ощущалась полная растерянность.
– Это точно? – нашел в себе силы переспросить его собеседник.
– Точнее не бывает.
– А версии?
– Какие еще могут быть версии?! – раздраженно сказал Хохлов. – Банальный грабеж. Сообщники что-то не поделили.
– Это хорошо, – не к месту вырвалось у Смирнягина. Но он тут же поправился: – Простите, что я такое несу! Ну, вы поняли.
– Понял. Я другого не пойму. Что случилось, если они начали убирать друг друга?
– Ума не приложу, – искренне ответил Смирнягин. Но кое-какая мысль уже шевелилась в мозгу. – Надо подумать и получить более подробную информацию.
– Ты, как всегда, прав, Александр Васильевич, – согласился собеседник. – Но так или иначе, кашу мы с тобой не сварили.
– Точно.
Смирнягин даже представить себе не мог, какая начнется разборка, после того как начальство узнает о печальном итоге операции.
– Держи меня в курсе, – попросил Хохлов и повесил трубку.
Еще спустя два часа Смирнягин примерно представлял, что произошло. Стоило ему узнать у милиционеров некоторые детали, в частности, что у одного из убитых найдено удостоверение майора Федеральной службы охраны, как картина происшедшего проявилась почти полностью. Так вот они какие – наемники у уважаемого Олега Борисовича!
Смирнягин воочию представил, как Мальцев неожиданно столкнулся нос к носу с Аудитором и не придумал ничего лучше, как попытаться его задержать. Глупышка. Конечно, такое вряд ли можно было предвидеть… Жутко жалко парня.
Уже утром все руководители направлений операции «Меморандум» собрались в кабинете заместителя директора ФСБ Кушакова.
– Это полный провал! – с места в карьер обрушил он свой гнев на подчиненных. – В итоге всех ваших схем и построений мы имеем три трупа и ни одного экземпляра документа. Я уже сообщил Смирнову о провале. Он обещал сорвать со всех погоны, если до верхов дойдет истинный смысл случившегося.
– Это исключено, товарищ генерал, – поспешил успокоить его полковник Попов.
– Не говори «гоп». Вечно ты спешишь с заверениями. Вот так же неделю назад ты уверял, что на днях документ будет у нас. И где он?
Руководитель оперативного управления ФСБ понуро молчал. Ему действительно нечем было крыть. Не мог же он доложить об истинных причинах провала операции, о которых ему вынужден был поведать Смирнягин.
– Все! Хватит! Больше миндальничать не будем. Мне приказано наступать по всем фронтам, – заявил Кушаков.
– Что это означает в данном контексте? – осторожно переспросил Мацкевич.
– А я почем знаю?! – в сердцах признался Петр Семенович. И неожиданно для самого себя и тем более всех присутствующих предложил: – Может, помянем ребят? Жалко Мальцева. Такая голова! И черт вас дернул посылать его на оперативное задание! Сидел бы со своим компьютером. Так нет…
– Простите, это было вашим решением, – заметил Попов.
– Хватит умничать, – оборвал его хозяин кабинета. – Лучше разлей. Возьми стаканы и коньяк в той тумбочке. Да ты знаешь…
После того как выпили, Кушаков вспомнил, о чем хотел «просветить» коллег. Но информация о провале опергруппы выбила его из колеи.
– После разговора с Германовым Смирнов второпях забыл сообщить весьма важную информацию. Она будет прежде всего интересна вам, Леонид Сергеевич.
Мацкевич привстал:
– Что еще такое?
– Среди подписантов меморандума оказалась еще одна крупная рыбка. Это Огнев! Более того, по представлениям Германова, именно он, а не кто-то другой является идеологом заговора против власти.
– Ясное дело, Огнев. Кому, как не ему, вновь стать для вас всех врагом номер один?! – скептически улыбнулся Мацкевич. – Так всем удобнее. И враг понятен, и цели его – свержение режима. Только смею напомнить. Именно этот «враг» является номенклатурой, чиновником высшего ранга, в чьих руках находится один из рычагов жизнеобеспечения страны.
– Ишь как вы заговорили, – разозлился генерал. – С такими настроениями надо рапорт писать об отставке, полковник.
– Надо будет – напишу. Только не вы меня на мой пост ставили, уважаемый Петр Семенович. Я здесь, в ФСБ, не одно поколение начальников пережил. И ничего.
Стоящий рядом с ним Попов всячески пытался одернуть коллегу. Но Мацкевича уже понесло:
– Я, к вашему сведению, всегда и при любом начальстве высказывал свое личное мнение. Это моя обязанность. Я, позволю напомнить, аналитик, а не завхоз… Так вот, извольте слушать, что я считаю. И докладывать кому надо, если сочтете нужным. Никакие они не заговорщики, потому что все находятся при власти. Когда мы наконец прочтем меморандум, то наверняка убедимся, что никакой крамолы в нем нет. Уверен, слова там все правильные.
– Вот-вот. Слова. А мысли? Планы?
Кушаков попытался ухватиться за спасительную ниточку.
– Это мне неведомо. Одни догадки. Так, копни любого нашего чиновника, он, несомненно, интригует и борется за власть. За свое понимание власти.
– Я вам только сообщил, что среди подписантов появилась новая фигура. И высказал свое личное мнение на этот счет. Если вы имеете право, то и я его имею, – возмутился Кушаков. – В моем кабинете мне еще и рот затыкают. Идите и работайте с учетом новой информации.
Когда офицеры покинули кабинет, заместитель директора ФСБ упал в кресло.
В разговоре он умолчал о том, что, говоря об энергичных мерах, вкладывал в слова совершенно конкретный смысл: разбираться со строптивыми подписантами любыми способами – от устрашения до устранения. Такой приказ был согласован и достаточно давно доведен до начальника управления ликвидации генерала Волосова.
Тут Кушаков словно запнулся: генерал что-то давно молчит. Что, все еще думает? Или готовит планы по реализации задания? Надо подбросить ему еще одну тему – Огнев.
Тем же вечером, когда в кабинете Кушакова шел разбор полетов по неудавшемуся ограблению, аналогичная встреча проходила на даче Дорошина, куда прямо из аэропорта приехал Хохлов.
Помолчали.
– Жалко твоего парня, – наконец прервал затянувшееся молчание Александр Максович.
– Действительно жалко. Но простит меня его душа, рано или поздно это должно было случиться. У него на роду было предначертано. – И уж совсем цинично добавил: – Он все больше и больше становился опасен.
Дорошин согласно кивнул.
– Одно ясно, твои и мои бывшие начальники нас теперь в покое не оставят. Путь попытки компромисса, сами видите, куда привел. Впрочем, я их понимаю. Если они не утвердятся во власти, им всем конец. И меморандум у них как кость в горле. Поэтому, боюсь, не сегодня, так завтра они возьмутся за всех нас.
– Вы так уверены в этом? – переспросил Хохлов.
– Более чем. Поэтому я буду вынужден предложить «туда», – при этом Дорошин показал указательным пальцем в потолок, – более активные действия. Или переговоры, или атака с нашей стороны. Третьего не дано.
– Может, вы и правы.
Утром следующего дня был выходной – суббота. И опять, как и в первый их разговор, Кушаков встретился с Волосовым.
«Он что, специально это делает? – предположил боевой генерал. – Интересно, знает или не знает, что выходные для меня и семьи дело святое? Бывшие начальники знали и уважали. Если, конечно, не было экстраординарной ситуации».
На сей раз Петр Семенович решил не встречаться с Волосовым на нейтральной территории, а вызвал его в свой кабинет. Разговор наверняка вновь будет тяжелым, так я уж лучше подстрахуюсь и запишу его речи. Кстати, жаль, что вчера не записал пассажи Мацкевича, наговорил с три короба, аналитик чертов. Придет время, за каждое слово ответит. Что он, что Волосов – одного поля ягоды.
Ровно в десять утра начальник управления Л-7 был в приемной заместителя директора ФСБ, но тот продержал генерала перед закрытой дверью добрые полчаса. Пусть знает свое место. Но Волосова такими «мелочами» уже давно пронять было нельзя. Поэтому, когда он вошел в кабинет, его лицо сохраняло полную невозмутимость.
– Как идет подготовка к операции? – с места в карьер, не здороваясь, начал Кушаков.