— Значит, ты считаешь их разумными, — заключил Деймон.
Флечер снова покачал головой.
— Разум — только слово, определение. И вряд ли оно применимо к декабрахам.
— Что-нибудь поняли? Я — пас, — сказал Мэрфи.
Однако Деймон не считал вопрос исчерпанным.
— Я, конечно, не философ и в семантике не силен, но мне кажется, можно как-нибудь проверить, разумны ли они. Хотя бы попробовать.
— Да нам-то на что их разум? — проворчал Мэрфи. — Какая нам разница?
— С юридической точки зрения, разница огромная, — заметил Флечер.
— А, ну да, — вспомнил Мэрфи. — Закон об ответственности.
Флечер кивнул.
— За истребление разумных обитателей могут выставить с планеты. Такие случаи бывали.
— Верно, — подтвердил Мэрфи. — Помню, как прикрыли корпорацию «Гравитон». Я был тогда на «Алкайде-2».
— Если декабрахи разумны, надо с ними поосторожнее. Поэтому мне и не понравилось, что у вас тут в баке декабрах.
— Так разумны они, в конце концов, или нет? — потерял терпение Мальберг.
— Есть верный способ узнать, — сказал Деймон.
Команда выжидательно смотрела на него.
— Ну? — не выдержал Мэрфи. — Выкладывай.
— Надо проверить, общаются ли они.
Мэрфи задумался.
— А что, мысль. — Он обернулся к Флечеру. — Ты не заметил, они общаются?
Флечер покачал головой.
— Завтра возьму с собой камеру и микрофоны. Тогда посмотрим.
— Послушай, — вдруг вспомнил Деймон, — почему ты спрашивал про ниобий?
Флечер совсем забыл об этом.
— У Кристаля на столе лежал слиток. Может, и не ниобий, точно не знаю.
Деймон кивнул.
— Возможно, это просто совпадение, но декабрах сплошь состоит из ниобия.
Флечер вытаращил глаза.
— В крови ниобий. И во внутренних органах высокая концентрация.
Рука Флечера с чашкой кофе замерла на полпути ко рту.
— Очень высокая? Может приносить доход?
Деймон вновь кивнул.
— Граммов сто, наверное, в одной особи.
— Вот это да, — протянул Флечер. — Интересно.
Всю ночь по палубе стучал дождь; бушевал ветер, дождевые брызги и пена летели во все стороны. Почти вся команда ушла спать, только стюард Дейв Джоунз с радистом Мэннерсом засиделись за шахматной доской.
Сквозь шум ветра и дождя послышались еще какие-то звуки. Что-то неприятно лязгало и скрежетало; звуки становились все громче. Наконец, вскочив с места, Мэннерс подошел к окну.
— Мачта!
Едва различимая за потоками дождя она раскачивалась, словно тростинка, с каждым разом все ниже пригибаясь к палубе.
— Что делать?! — закричал Джоунз.
Лопнуло несколько растяжек.
— Позову Флечера. — Джоунз бросился к выходу.
Мачта резко накренилась и, застыв на несколько секунд под каким-то неправдоподобным утлом, рухнула прямо на производственную лабораторию.
В этот момент вбежал Флечер и, приблизившись к окну, поглядел на палубу. Топовые огни погасли, судно окутывала зловещая мгла. Поежившись, Флечер отвернулся.
— Сегодня уже ничего не сделаешь. Появление на палубе равносильно самоубийству.
Утром, после осмотра рухнувшей мачты, выяснилось, что растяжки каким-то образом перерезаны. Мачта была облегченной конструкции, не стоило большого труда разобрать ее на части; в углу палубы образовалась груда искореженного металла. Теперь судно выглядело голым и еще более плоским.
— Кто-то или что-то хочет доставить нам как можно больше неприятностей, — сказал Флечер. Поверх розовато-свинцовой воды он посмотрел туда, где за пределами видимости стоял на якоре «Океанский шахтер».
— На Кристаля намекаешь? — вскинулся Деймон.
— Есть кое-какие подозрения.
Деймон устремил взгляд в ту же сторону.
— Я почти уверен, что это он.
— Подозрения не доказательство, — возразил Флечер. — Во-первых, зачем ему нападать на нас? Какой от этого толк?
— А декабрахам — какой толк?
— Не знаю. Хотелось бы выяснить. — Флечер пошел переодеваться в водолазный костюм.
Остальные тем временем подготовили батискаф. С наружной стороны Флечер укрепил камеру, а приемник присоединил к чувствительной диафрагме на костюме. Затем надел скафандр.
Батискаф спустили в воду. Некоторое время он блестел у поверхности, потом, наполнившись водой, скрылся в глубине.
Команда залатала крышу промышленной лаборатории и установила аварийную антенну.
День клонился к вечеру, сгущался сумрак, над кораблем нависло лиловое небо.
Наконец из репродуктора послышался треск; усталый, хриплый от напряжения голос Флечера произнес:
— Готовьтесь. Скоро буду.
Команда собралась у борта, вглядываясь в темноту.
Гребень очередной волны блеснул и, приблизившись, превратился в батискаф.
С корабля спустили зацепы. Откачав балласт, батискаф вернулся на свое обычное место.
Соскочив на палубу, Флечер устало прислонился к балке.
— Ну все, понырял — и хватит.
— Что ты выяснил? — с волнением спросил Деймон.
— Все на пленке. Сейчас просмотрим вот только голова гудеть перестанет.
После горячего душа Флечер спустился в кают-кампанию и умял миску тушеного мяса. Тем временем Мэннерс установил в проектор отснятую Флечером пленку.
— Вот что я понял окончательно, — начал Флечер. — Во-первых, декабрахи разумны. Во-вторых, если они и общаются между собой, то средства их общения не поддаются человеческому восприятию.
Деймон недоверчиво поглядел на него.
— Посмотрите фильм, — сказал Флечер. — Сами убедитесь.
Мэннерс включил проектор; экран осветился.
— Вначале нет ничего особенного, — комментировал Флечер. — Я добрался до края отмели и поплыл вдоль границы. Край Мелководья обрывистый, как спуск в преисподнюю. В десяти милях к западу от вчерашнего поселения я обнаружил еще одну колонию декабрахов. Настоящий город.
— Без цивилизации городов не бывает, — наставительно заметил Деймон.
Флечер пожал плечами.
— Ну, если цивилизованность сводится к умению управлять окружающей средой — где-то я слышал такое определение, — то декабрахи вполне цивилизованны.
— Но не общаются?
— Смотри фильм и суди сам.
На экране ничего не было, кроме темноты океанских глубин.
— Я вышел на Глубоководье. Выключил огни, приготовился снимать и подплыл к «городу».
В центре экрана показалось нечто вроде звездного неба, мерцающего бледными искорками. Они становились ярче, расползлись по всему экрану; за ними появились смутные очертания высоких коралловых минаретов, башен и шпилей. По мере приближения камеры строения становились все яснее. Послышался голос Флечера в записи:
— Высота этих образований — от пятидесяти до двухсот футов, длина фасада — полмили.
Картина обрела четкость. В островерхих зданиях стали заметны черные отверстия; бледные существа — очевидно, декабрахи — неторопливо заплывали внутрь и вновь появлялись снаружи.
— Обратите внимание, — продолжал голос, — там, перед зданиями, ровная площадка, что-то вроде двора. Отсюда плохо видно. Спущусь еще футов на сто. — Экран потемнел. — Опускаюсь. На эхолот — триста шестьдесят футов... триста восемьдесят. Не очень хорошо видно. Надеюсь, камера работает нормально.
— Вам сейчас лучше видно, чем мне тогда, — пояснил Флечер. — Там, на глубине, кораллы почти не светятся.
На экране крупным планом возник фундамент коралловых строений и почти ровная площадка футов пятидесяти в ширину. Вдруг камера качнулась, погрузив зрителей в кромешную тьму глубоководья.
— Любопытно было посмотреть, — сказал Флечер. — Ведь непохоже, что эта площадка естественная? — Я хотел убедиться. Видите, плоскость разлинована. Правда, отсюда плохо заметно. Это искусственное возвышение — вроде террасы.
Камера снова развернулась, и стало видно, что площадка разделена на разноцветные участки.
Послышался голос Флечера:
— Каждый из этих участков занят под определенное растение или животное. Как в саду. Подплыву поближе. А, вот и вараны.
На экране показалось две-три дюжины массивных раковин, дальше — угри с острыми зубцами по бокам, присосавшиеся к площадке. Затем в кадре возникли существа, напоминающие пузыри, а вслед за ними — конусообразные черные твари с длинными болтающимися хвостами.
— Как им удается удерживаться на месте? — удивился Деймон.
— Спроси у декабрахов, — ответил Флечер.
— Спросил бы, если б знал — как?
— Пока не видно, чтоб они что-нибудь разумное делали, — заметил Мэрфи.
— Гляди, — сказал Флечер.
В поле зрения появились двое декабрахов. Два черных глаза глядели с экрана на собравшихся в кают-кампании людей...
— Декабрахи, — прозвучал голос Флечера на пленке.
— До этого момента они меня, кажется, не замечали, — сообщил Флечер, сидящий у экрана. — Огни были выключены, батискаф сливался с темнотой. Может, почувствовали, как работает насос.
В поле зрения появились двое декабрахов. Два черных глаза глядели с экрана на собравшихся в кают-кампании людей...
— Декабрахи, — прозвучал голос Флечера на пленке.
— До этого момента они меня, кажется, не замечали, — сообщил Флечер, сидящий у экрана. — Огни были выключены, батискаф сливался с темнотой. Может, почувствовали, как работает насос.
Дружно развернувшись, декабрахи быстро поплыли к возвышению.
— Видите? — сказал Флечер. — Перед ними встала проблема, и они одновременно приняли одно и то же решение. Никакого общения не было.
Декабрахи отдалились, превратившись в бледные пятна на фоне темного участка «сада».
— Я еще не знал, что происходит в этот момент, — продолжал Флечер, — но решил, что пора возвращаться. А затем — на пленке этого не видно — почувствовал какие-то толчки, как будто в батискаф кто-то кидал камни. Я не мог понять, в чем дело, пока эта штуковина не угодила прямо в стекло. Небольшая торпеда с длинным острием, похожим на спицу. Я быстренько поплыл назад, пока декабрахи не придумали чего похуже.
Экран почернел. Голос Флечера сообщил:
— Я на Глубоководье, двигаюсь вдоль границы. — В кадре виднелись бледные расплывчатые силуэты, почти не различимые сквозь толщу воды. — Вернулся на то место, где вчера видел колонию декабрахов.
На экране вновь возникли шпили и высокие здания — бледно-голубые, бледно-зеленые, цвета слоновой кости. — Приближаюсь, — продолжал голос. — Хочу заглянуть в отверстие. — Весь кадр заняла башня; прямо по курсу зияла черная дыра.
— Здесь я включил передние огни, — пояснил Флечер.
Неожиданно черное отверстие заиграло красками, открыв взорам зрителей цилиндрическую комнату футов пятнадцати в длину. Стены были украшены блестящими разноцветными шарами, напоминающими елочные игрушки. Посреди комнаты плавал декабрах. Из стен торчали прозрачные усики с головками на конце; судя по всему, они массировали гладкую кожу животного.
— Декабраху, похоже, не нравится, что я за ним подглядываю, — сказал Флечер.
Декабрах попятился в дальний конец комнаты. Усики с головками спрятались в стены.
— Потом я заглянул в соседнее жилище.
Второе отверстие, освещенное огнями батискафа, тоже превратилось в ярко украшенную комнату. Декабрах, застыв на месте, разглядывал — во всяком случае, так казалось со стороны — шарообразную розовую медузу.
— Этот не шевелится, — сообщил Флечер. — Как будто под гипнозом. Может, спал или очень напугался. Я начал разворачиваться и вдруг почувствовал страшный удар. Думал, мне крышка.
Изображение на экране заплясало. Какая-то темная глыба пересекла кадр и скрылась на глубине.
— Я огляделся, — сказал Флечер. — Вокруг никого не было, кроме десятка декабрахов. Видимо, они сбросили на меня сверху большой камень. Я включил насос и поскорее убрался.
Изображение исчезло.
Деймон был потрясен.
— Я согласен, в их поведении есть признаки разумности. Удалось записать какие-нибудь звуки?
— Нет. Приемник все время работал. Ни малейшей вибрации. Только удары о корпус батискафа.
Казалось, Деймон был раздосадован.
— Должны же они как-то общаться. Как иначе у них все это получается?
— Может, они телепаты, — предположил Флечер. — Я смотрел очень внимательно: ни звуков, ни жестов — ничего похожего на общение.
— Они не испускают радиоволн? Или инфракрасных лучей? — спросил Мэннерс.
— Тот, что в резервуаре, не испускает, — угрюмо ответил Деймон.
— Постойте, — сказал Мэрфи. — А есть разумные существа, которые не общаются?
— Нет, — ответил Деймон. — Есть разные способы — звуки, сигналы, радиация. Но, так или иначе, общаются все.
— А телепатия? — напомнил Хейнз.
— До сих пор встречать не приходилось, — сказал Деймон. — Не думаю, чтоб мы обнаружили ее здесь.
— У меня возникло одно предположение, — заявил Флечер. — Мне кажется, они мыслят одинаково. Поэтому им незачем общаться.
Деймон с сомнением покачал головой.
— А что, если у них существует некое бессловесное взаимопонимание? — продолжал Флечер. — Если так сложилось в ходе эволюции? Люди — индивидуалисты, им нужно обмениваться мыслями. А декабрахи устроены одинаково. Они без слов понимают друг друга. — Он задумался. — Вероятно, в каком-то смысле они все же общаются. Допустим, декабрах хочет разбить перед своим домом сад. Тогда, дождавшись, когда к нему подплывет сородич, он начинает расчищать место возле своего жилища. Скажем, камень убирает.
— Пример, как средство общения, — подытожил Деймон.
— Совершенно верно. Если это можно назвать общением. Такой способ позволяет действовать сообща. Но, само собой, беседы, планы на будущее, традиции — все это исключено.
— Возможно, они вообще не имеют представления о времени, — заметил Деймон.
— Уровень их интеллекта определить трудно. Он может быть с равным успехом как очень высоким, так и очень низким. Да, отсутствие контакта — огромная помеха.
— Помеха, не помеха, — а за нас они взялись как следует, — проворчал Мальберг.
— Но почему?! — вскричал Мэрфи, ударив по столу огромным кулаком. — Вот в чем вопрос. Мы их не трогали. Вдруг, ни с того ни с сего, погиб Рейт, за ним Агостино. Мачта. Впереди ночь: что еще они придумают? Зачем им все это, хотелось бы знать?
— Этот вопрос я и задам завтра Теду Кристалю, — сказал Флечер.
Флечер надел свежий костюм из голубой саржи, молча проглотил завтрак и вышел на палубу, где его ждал вертолет.
Мэрфи с Мальбергом открепили растяжки, вытерли со стекол налет соли.
Забравшись в кабину, Флечер нажал кнопку проверки. Зеленый огонек — значит, все в порядке.
Мэрфи предложил для очистки совести:
— Может, я с тобой, Сэм? Вдруг что случится.
— Случится? Что может случиться?
— С Кристалем шутки плохи.
— Плохи, — согласился Флечер. — И все же... не бойся, все будет в порядке.
Он запустил пропеллер. Гидравлические опоры спрятались внутрь; вертолет приподнялся над палубой и, взмыв в небо, полетел на северо-восток. «Биоминералы» превратились в маленький блестящий прямоугольник на фоне расплывшейся черной кляксы — островка водорослей.
День был пасмурный, безветренный; сгущались тучи, очевидно, собиралась сильная электрическая буря — нередкое явление на Сабрии. Флечер увеличил скорость, намереваясь как можно быстрее покончить с намеченным делом.
Вертолет скользил над морской гладью. Впереди показался «Океанский шахтер».
В двадцати милях от судна Флечер заметил небольшую баржу, нагруженную сырьем для агрегатов Кристаля; двое работников теснились в пластиковой кабинке. «На «Океанском шахтере» тоже не все благополучно», — подумал Флечер.
Судно Кристаля мало чем отличалось от «Биоминералов», разве что мачта все еще возвышалась на средней палубе, и в промышленной лаборатории полным ходом шла работа. Если здесь что и произошло, то дело от этого не встало.
Флечер опустился на посадочную площадку. Когда лопасти остановились, навстречу ему вышел Кристаль — светловолосый здоровяк с веселым круглым лицом.
Флечер спрыгнул на палубу.
— Здравствуй, Тед, — сказал он сдержанно.
Кристаль подошел с радостной улыбкой.
— Привет, Сэм! Давненько не заглядывал. — Он энергично пожал Флечеру руку. — Что новенького на «Биоминералах»? Надо же — такое несчастье с Карлом!
— Об этом я и хочу потолковать. — Флечер оглядел палубу. Неподалеку, глядя на них, стояли двое рабочих. — Может, пойдем к тебе?
— Конечно, само собой. — Дойдя до двери кабинета, Кристаль распахнул ее перед Флечером. — Проходи.
Флечер вошел. Кристаль направился к столу.
— Садись. — И сам уселся за стол в глубокое кресло. — Ну, что там у тебя? Постой, давай-ка вначале выпьем. Если мне не изменяет память, ты любишь Скотч?
— Спасибо, не сегодня. — Флечер поерзал в кресле. — Тед, поговорим на чистоту.
— Ну, давай, — согласился Кристаль. — Выкладывай.
— Всем нам здесь, на Сабрии, угрожает серьезная опасность. Карл Рейт погиб. Агостино тоже.
Новость, казалось, поразила Кристаля; он вскинул брови.
— И Агостино? Как? Почему?
— Мы не знаем. Он просто исчез.
Некоторое время Кристаль переваривал услышанное.
— Ничего не понимаю. — Он недоуменно покачал головой. — Раньше все было благополучно.
— А здесь у вас все в порядке?
Кристаль нахмурился.
— В общем, да. После разговора с тобой мы глядим в оба.
— Похоже, во всем виноваты декабрахи.
Поджав губы, Кристаль внимательно посмотрел на Флечера, но ничего не сказал.
— Ты не охотился на декабрахов, Тед?
— Сэм, послушай... — Кристаль замялся, барабаня пальцами по стеклу. — Не стоит так ставить вопрос. Если мы и занимались декабрахами... или там полипами, угрями, мхом, чем угодно... вряд ли я стану перед тобой отчитываться.